После поэтапного включения Подкарпатской Руси в состав Венгрии (ноябрь 1938 г., март 1939 г.) новые власти активно насаждали в качестве официальной идеологии курс «угро-русинизма», в рамках которого утверждалось наличие отдельного русинского народа, который не являлся частью русских или украинцев и был обязан своим культурным и социально-экономическим процветанием исключительно венгерскому государству. Центральные власти всячески склоняли политиков Подкарпатской Руси к участию в деятельности провластной Венгерской партии жизни (далее – ВПЖ), которая полностью поддерживала правительственный курс и являлась опорой режима М. Хорти. Членами этой политической структуры стали практически все представители местной администрации, а также поддержавшие курс «угро-русинизма» общественные деятели региона, склонные к политическому конформизму. Нереализованные амбиции представителей интеллигенции с русофильскими и украинофильскими убеждениями заставили их ориентироваться на различные формы политического радикализма. Данному феномену способствовал также разительный контраст между декларируемыми пропагандистскими лозунгами и реальными неутешительными итогами деятельности венгерской администрации в Подкарпатской Руси. Директор ужгородского отделения министерства пропаганды Венгрии Т. Ортутай в своих воспоминаниях отмечал, что ситуацией в Подкарпатской Руси были недовольны не только восточнославянские жители, но и автохтонные венгры: «Если бы было изобретено “духовное” рентгеновское обследование, оно помогло бы распознать многочисленные случаи недружелюбного отношения к венгерской политической и хозяйственной жизни. Но эта рентгенография понадобилась бы не только русинам, но и венграм, так как среди них есть граждане, в которых живут как крайне левые, коммунистические чувства, так и крайне правые, нилашистские»[1]. Если об участии населения Подкарпатской Руси в коммунистическом движении написано множество работ (впрочем, зачастую тенденциозного характера), то деятельность фашистской Партии скрещенных стрел (венг. Nyilaskeresztes Párt, далее – ПСС) Ф. Салаши остается крайне малоизученной страницей истории края. Программа ПСС (основана в 1937 г.) базировалась на идеологии венгерского ультранационализма и национал-социализма. На парламентских выборах в 1939 г. партия набрала 15 % голосов избирателей и стала второй (после ВПЖ) политической силой в Венгрии. Адекватный анализ праворадикального крыла политического спектра Подкарпатской Руси необходим для построения более точной картины общественного ландшафта региона.

Естественным симпатиком ПСС виделся руководитель Русской национально-автономной народной партии (далее – РНАНП) С. Фенцик, разделявший русофильские, крайне правые и антисемитские взгляды. В 1938–1939 гг. он вел активную пропаганду фашистских идей: «Фашизм – явление новое, передовое, прогрессивное. Демократия одряхла, обанкротилась. Ей на смену идет фашизм как концентрация народных сил. Фашизм конструктивен. Его задача не разрушать, а строить»[2]. Начало контактов лидеров РНАНП и ПСС датируется летом 1939 г. 23 июля 1939 г. будапештское руководство ПСС во главе с К. Гуйбайи, Л. Сечени, депутатами А. Керекешем и Г. Прелле, лидерами молодежного крыла партии Т. Гечке и К. Эрдейи посетило Ужгород, где встретилось со С. Фенциком и двумя другими русофилами – С. Станканинецем и А. Шпеньиком. В ужгородском ресторане данные лица обсудили программные документы движения, в частности, опубликованную в марте 1939 г. депутатом К. Рацем брошюру «Чего хотят нилашисты». Пропагандистская работа среди русинского населения была возложена на С. Фенцика и его приближенных[3]. С. Фенцик, имевший тесные контакты с польским консульством в Ужгороде (данная структура оказывала финансовую поддержку деятельности РНАНП по дестабилизации ситуации в Чехословакии в 1930-е гг.), предлагал летом 1939 г. консулу М. Щеньовскому свое посредничество в налаживании связей с руководством ПСС. Польского дипломата, однако, не заинтересовало данное предложение, а после событий сентября 1939 г. этот проект С. Фенцика утратил всякую актуальность[4]. Активные контакты членов РНАНП с руководством ПСС продолжались и в дальнейшем, о чем свидетельствует отчет жупана жупы Унг-Берег-Угоча А. Шименфалви, направленный премьер-министру Венгрии П. Телеки 12 октября 1940 г.[5]

Деятельное участие в партийном строительстве принимал выходец из Подкарпатской Руси, студент Печского университета И. Ковач. Он, будучи убежденным русофилом, поддерживал контакты со С. Фенциком. К одному из полицейских отчетов было приложено письмо И. Ковача будапештскому партийному руководству ПСС. В нем представлено типичное для русофилов видение национально-культурной ситуации в крае: «Мы намерены следовать традициям, основы которым заложили писатели и поэты прошлого века, такие как А. Духнович, А. Павлович, Ю. Попрадов-Ставровский, И. Сильвай, М. Лучкай, Е. Фенцик, и которые последние 20 лет в поэтическом и литературоведческом аспектах подавлялись. Эти люди всегда выступали за единство с другими восточнославянскими народами и проповедовали их культурное единообразие. Мы не хотим, чтобы из нашего народа создавали отдельную национальность, самостоятельную культуру, которая не имеет ничего общего с живущими за Карпатами родственниками по крови». При этом И. Ковач выступал за сохранение Подкарпатской Руси в составе Венгрии на условиях широкой автономии[6].

Природу ориентации русофильских деятелей на ПСС как попытку реализации невостребованных венгерским режимом национально-культурных программ наглядным образом иллюстрирует история греко-католического священника с. Пестрялово (близ Мукачево) И. Михая. Как следует из отчета регентского комиссара Подкарпатской территории П.В. Томчани, направленного премьер-министру Венгрии 14 марта 1943 г., И. Михай в межвоенный период являлся членом русофильской партии Автономный земледельческий союз. В течение всего периода чехословацкой и украинской власти (т.е. во время деятельности в Подкарпатской Руси автономного украинофильского правительства А. Волошина в октябре 1938 г. – марте 1939 г.) он «выражал антиукраинские симпатии», за что был арестован и находился в заключении с декабря 1938 г. по 15 марта 1939 г. После освобождения греко-католический священник вернулся в с. Пестрялово, однако, по его словам, не нашел себя в венгерской политической жизни. Разочарованность в венгерском режиме в конечном счете подтолкнула И. Михая к налаживанию контактов с руководством ПСС[7].

Контакты с ПСС установили и украинофильские деятели, которые после событий марта 1939 г. фактически оказались за бортом политической жизни региона. В октябре 1940 г. украинофилы А. Лавришин, Н. Бандусяк, А. Ворон, Ф. Ревай, Н. Лацинич и И. Горват встретились с Ф. Салаши в будапештском ресторане «Гало». В подготовленном меморандуме представители интеллигенции региона требовали широкой автономии для Подкарпатской Руси, удовлетворения культурных запросов населения. Ф. Салаши указал на естественное доминирование венгров в Карпато-Дунайском регионе, а также назвал русинов отдельным народом, а не частью русских или украинцев, чем вызвал недовольство украинофила А. Ворона. Только во время второй встречи (5 ноября 1940 г.) был подписан договор о сотрудничестве между Ф. Салаши, с одной стороны, и Ф. Реваем, Н. Бандусяком, А. Лавришиным, с другой[8].

Из отчета заместителя руководителя ПСС Т. Шаги (8 октября 1940 г.), который лично трижды приезжал в Подкарпатскую Русь с партийными заданиями, следует, что осенью 1940 г. здесь существовали первичные организации партии в 40 населенных пунктах и были назначены 10 руководителей местных организаций[9]. Однако какой-либо заметной роли в решении вопросов жизни региона они не играли. Например, в полицейском отчете за 1 квартал 1942 г. отмечалось, что в Хустском округе «работа нилашистов была незначительной, ограничивалась формой дружеских бесед, они не проводили общественной работы»[10]. Деятельность нилашистской группы в с. Середнее ограничилась тем, что ее члены «разбили окна в домах нескольких еврейских семей»[11].

Таким образом, сотрудничество представителей интеллигенции Подкарпатской Руси как русофильских, так и украинофильских взглядов с праворадикальной ПСС являлось одной из попыток данных идеологических сил повысить свое влияние на национально-культурный ландшафт региона. Деятельность нилашистких групп, однако, эффективно контролировалась органами безопасности и представляла намного меньшую угрозу для венгерского режима в крае, чем просоветские настроения в среде восточнославянского населения.

Олег Казак, магистр исторических наук,
аспирант исторического факультета Белорусского государственного университета

Опубликовано: Международный журнал социальных и гуманитарных наук "Аспект". 2017г. №1(1) 

[1] Fedinec C. «A Magyar Szent Koronához visszatért Kárpátalja» 1938–1944. Budapest, 2015. O. 99.
[2] Капраль М. Русскоязычная периодика Венгрии: «Карпаторусскій Голосъ» // Slavica Szegediensia / szerk.: J. Krékits. Szeged, 2003. O. 124.
[3] Magyar Királyi rendőrség ungvári kapitányságnak jelentés Belügyminisztérhez. Tárgy: «A nyilaskeresztes párt szervezkedése Ungváron», 1939. július 27 // Magyar Nemzeti Levéltár Országos Levéltára (MNL OL). F. К 149. 209. cs. 1939. 6. t. O. 1.
[4] Домбровський Д. Польща і Закарпаття: 1938–1939. Київ, 2012. С. 353.
[5] Bereg és Ugocsa vármegyek főispánjanak levele miniszterelnökhoz. Tárgy: «Havi összesitő nemzetiségpolitikai jelentesek felterjesztese», 1940. október 12 // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-8091. Оп. 46. Д. 56. Л. 22.
[6] Magyar Királyi rendőrség pécsi kapitányságanak (Pécs) jelentés Belügyminisztériumhoz (Közbiztonsági Osztály). Tárgy: «Kovács Iván egyetemi hallgató megfigyelése», 1941. július 4 // MNL OL. F. К 149. 248. cs. 1942. 4. t. O. 17–19.
[7] A kormányzói biztosnak jelentés belügyminisztérhez. Tárgy: «A Nyilaskeresztes Párthoz beérkező kárpátaljai panaszok», 1943. március 14 // MNL OL. F. К 149. 264. cs. 1943. 4. t. О. 28.
[8] Офіцинський Р.А. Політичний розвиток Закарпаття у складі Угорщини (1939–1944). Київ, 1997. С. 161–162.
[9]Там же. С. 162.
[10] Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányságnak (Ungvár) jelentés Belügyminisztériumhez (Közbiztonsági Osztály). Tárgy: «Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányság és alérendelt kirendeltségek 1942. 1 negedévi müködéséről jelentés» // MNL OL. F. К 149. 250. cs. 1942. 6. t. O. 999.
[11] Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányságnak (Ungvár) jelentés Belügyminisztériumhez (Közbiztonsági Osztály). Tárgy: «Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányság és alérendelt kirendeltségek 1941. 4 negedévi müködéséről jelentés», 1942. január 12 // MNL OL. F. К 149. 250. cs. 1942. 6. t. O. 977.

Список литературы

1. Домбровський Д. Польща і Закарпаття: 1938–1939. Київ: Темпора, 2012. 391 с.
2. Капраль М. Русскоязычная периодика Венгрии: «Карпаторусскій Голосъ» // Slavica Szegediensia / szerk.: J. Krékits. Szeged, 2003. O. 121–131.
3. Офіцинський Р.А. Політичний розвиток Закарпаття у складі Угорщини (1939–1944). Київ: Інстітут історії України НАН України, 1997. 244 с.
4. A kormányzói biztosnak jelentés belügyminisztérhez. Tárgy: «A Nyilaskeresztes Párthoz beérkező kárpátaljai panaszok», 1943. március 14 // MNL OL. F. К 149. 264. cs. 1943. 4. t. О. 28.
5. Bereg és Ugocsa vármegyek főispánjanak levele Miniszterelnökhoz. Tárgy: «Havi összesitő nemzetiségpolitikai jelentesek felterjesztese», 1940. október 12 // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-8091. Оп. 46. Д. 56. Л. 22.
6. Fedinec C. «A Magyar Szent Koronához visszatért Kárpátalja» 1938–1944. Budapest: Jaffa Kiadó, 2015. 250 o.
7. Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányságnak (Ungvár) jelentés Belügyminisztériumhoz (Közbiztonsági Osztály). Tárgy: «Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányság és alérendelt kirendeltségek 1942. 1 negedévi müködéséről jelentés» // MNL OL. F. К 149. 250. cs. 1942. 6. t. O. 992–1007.
8. Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányságnak (Ungvár) jelentés Belügyminisztériumhoz (Közbiztonsági Osztály). Tárgy: «Határvidéki Magyar Királyi rendőrkapitányság és alérendelt kirendeltségek 1941. 4 negedévi müködéséről jelentés», 1942. január 12 // MNL OL. F. К 149. 250. cs. 1942. 6. t. O. 976–990.
9. Magyar Királyi rendőrség pécsi kapitányságanak (Pécs) jelentés Belügyminisztériumhoz (Közbiztonsági Osztály). Tárgy: «Kovács Iván egyetemi hallgató megfigyelése», 1941. július 4 // MNL OL. F. К 149. 248. cs. 1942. 4. t. O. 5–21.
10. Magyar Királyi rendőrség ungvári kapitányságnak jelentés Belügyminisztérhoz. Tárgy: «A nyilaskeresztes párt szervezkedése Ungváron», 1939. július 27 // Magyar Nemzeti Levéltár Országos Levéltára (MNL OL). F. К 149. 209. cs. 1939. 6. t. O. 1–2.