Массовый переход угорских русинов Австро-Венгрии из греко-католичества в православие, резко усилившийся в начале ХХ века в результате тяжелой экономической ситуации, протестных настроений и растущего разочарования населения в греко-католическом духовенстве, вызвал крайне болезненную реакцию австро-венгерских властей. Официальный Будапешт, усматривая в распространении православия в Угорской Руси панславистские интриги, коварную «руку Москву» и результат пророссийской агитации, воспринимал данную ситуацию как непосредственную угрозу национальной безопасности. Венгерские власти стремились положить конец нежелательным для них конфессиональным процессам путем открытого насилия и уголовных преследований русинского населения.

По мнению современного венгерского исследователя А. Гёнци, «главной причиной перехода в православие можно считать бедность населения, нехватку земли и отталкивающее поведение священников (греко-католических – К.Ш.). Однако правительство создало из социального движения политическое дело: выступив открыто против обратившихся в православие, оно хотело подчеркнуть опасный характер этого процесса для государства и церкви… В декабре 1913 года в Мараморош-Сигете правительство организовало показательный процесс, чтобы обвинить неграмотных крестьян, не говорящих по-венгерски, в измене родине и ведении панславянской агитации».[1]   

В ходе судебного процесса, который начался в конце декабря 1913 г. в г. Мараморош-Сигет, 94 человека, в основном местные крестьяне-русины, были обвинены в распространении православия среди униатов с целью присоединить данные территории к России и подчинить их скипетру русского царя. Поскольку формально-юридических препятствий для перехода русинов из унии в православие не существовало, власти использовали это как основание для более серьезного обвинения перешедших в православие русинов в государственной измене. 

С самого начала судебный процесс в Мараморош-Сигете привлек к себе самое пристальное внимание австро-венгерской и международной общественности. Славянская пресса Австро-Венгрии освещала данный процесс довольно подробно и весьма сочувственно. Уже 1 января 1914 г. влиятельный в Чехии либеральный пражский «Час», близкий к будущему президенту Чехословакии Т.Г. Масарику, сообщал подробности политического процесса над угорскими русинами, информируя чешскую общественность   о допросах обвиняемых Воробчука и Палкатинца. Пражские издание при этом подчеркивало, что главная деятельность обвиняемых заключалась лишь в том, что они распространяли церковную литературу.[2] 

Чешскую прессу интересовали конкретные детали из жизни обвиняемых и их показания на судебном процессе. В заметке «Из зала суда. Политический процесс над угорскими русинами» пражский «Час» сообщал 6 января 1914 г. о допросе И. Пирчака, который работал писарем в местной адвокатской конторе и помогал некоторым из обвиняемых оформлять бумаги, необходимые для изменения вероисповедания. Сам Пирчак, по словам газеты, веру не менял; кроме того, «во львовской и будапештской прессе он опубликовал несколько статей об экономическом положении русинов в Венгрии…».[3] Второй из допрошенных, С. Кеменый, по словам «Часа», сам «заявил о своей виновности. К православному движению он присоединился потому, что, по его мнению, греко-католические священники служат литургию не полностью».[4] Кроме того, чешское издание информировало, что, по словам обвиняемого, его отец «тоже был православного вероисповедания».[5]  

9 января 1914 г. «Час», ссылаясь на иностранных журналистов, сообщал о том, что официально назначенные защитники обвиняемых в основной своей массе «являются мадьярскими патриотами, не питающими к своим клиентам особого сочувствия».[6] По словам пражского издания, «защитник главного обвиняемого А. Кабалюка, доктор А. Кляйн, стремится будто бы убедить зарубежную и будапештскую прессу в вине своего клиента. Защитник обвиняемого Воробчука, доктор А. Батори, даже является юридическим консультантом греко-католической церкви в городе Марамарош-Сигет. Большинство обвиняемых своим защитникам не доверяет…»,[7] - констатировал пражский «Час».   

После более чем двухмесячного судебного процесса 32 обвиняемых были признаны виновными. Главный обвиняемый, о. А. Кабалюк, был приговорен к 4 годам и 6 месяцам тюрьмы и 1000 крон штрафа; остальные фигуранты дела были приговорены к менее длительным срокам тюремного заключения и денежным штрафам. Символично, что данный приговор был вынесен накануне начала Первой мировой войны, став, по сути, трагическим предзнаменованием тех массовых репрессий, которые обрушились на угорских и галицких русинов в годы «Великой войны».

 Решение суда в г. Мараморош-Сигет по делу угорских русинов было с негодованием воспринято славянской общественностью Австро-Венгрии и других стран. Комментируя решение венгерского суда, пражский «Час» эмоционально писал: «Почти три месяца в г. Мараморош-Сигет творилось что-то ужасное. Каждый день стражники приводили бедных и жалких людей в мрачный зал суда к строгим судьям… Эти люди – русины, которые по воле Бога оказались жителями Венгрии, а судьи – мадьярские надсмотрщики в судейских мундирах. Одни не понимали других. Лишь с помощью неумелого и надменного переводчика судьи выясняли у этих перепуганных людей сложные и запутанные вопросы церковного права, вопросы, касавшиеся Св. Синода и русского царя…».[8] C сарказмом и иронией «Час» писал о том, что «крестьяне русинские отвечали на вопросы, смысла которых не понимали… Они говорили, что недовольны своими греко-католическими священниками, которые являются вымогателями и требуют от них не только платить, но даже посылают экзекуторов выбивать деньги за простейшие церковные обряды. Везде священники выслушивают исповедь бесплатно. Русинский же поп берет за исповедь 4-10 крон. Поп жиреет, народ худеет и беднеет, - замечал «Час». – Кроме того, эти попы – мадьяроны, добровольная и оплачиваемая государством полиция…».[9] 

 Все указанные причины, по словам пражской газеты, привели к тому, что «угорские русины стали думать о том, что с переходом в православную веру их положение станет легче. Именно так зародилось православное движение в ужгородском, берегском, мармарошском и шаришском комитатах. В этом движении перепуганные венгерские глаза увидели государственную измену».[10]   

Примечательно, что по итогам судебного процесса в Мараморош-Сигете известный русинский политик, депутат венгерского парламента А. Бескид подал интерпелляцию, в которой поднял вопрос о провокационной роли Дулишковича в организации суда над русинскими крестьянами, а также о жестокости венгерской пограничной полиции и жандармов по отношению к русинскому населению. Как сообщал пражский «Час» в своей публикации 5 марта 1914 г., посвященной последствиям судебного процесса в Мараморош-Сигете, в ответ на данную интерпелляцию венгерский премьер Тиса выступил с защитой провокатора Дулишковича, подчеркнув, что он в опасных условиях в России сумел собрать ценную информацию «о нитях панславистской агитации».[11] Кроме того, Тиса полностью оправдал жестокость венгерской полиции и жандармов.

Однако жанр судебной хроники, фигурантами которой были русины Австро-Венгрии, не был завершен с вынесением приговора угорским русинам в Мараморош-Сигете. Уже 10 марта 1914 г. «Час» опубликовал пространную заметку о политическом судебном процессе против галицких русинов во Львове. На сей раз на скамье подсудимых оказались известные галицко-русские деятели русофильского направления С. Бендасюк, М. Сандович, И. Гудыма и В. Колдра. «Обвинение доказывает, что Бендасюк выполнял распоряжения графа Бобринского… Обвиняемые стремились представить русинам положение в России в наиболее благоприятном свете и активно распространять пропаганду русско-православной веры, - сообщал на своих страницах «Час». – В результате этой агитации русинские крестьяне в областях Ясло, Горлице и Кросно начали заявлять о переходе из греко-католической в русско-православную веру… Обвинение указывает, что распространялась информация о том, что Россия освободит православных верующих и что приближается присоединение Галиции к России… Сообщая информацию о себе, обвиняемый Бендасюк хотел говорить по-русски, но председатель суда этого не допустил…».[12]

В следующей заметке о процессе над галицко-русскими деятелями «Час» знакомил читателей с позицией одного из главных обвиняемых – С. Бендасюка, который заявил, что «национальное единство русского народа от Тисы до Камчатки является для него незыблемым принципом… При этом речь не идет о государственном понятии политического значения. Обвинение не доказало, - подчеркивал «Час», - что обвиняемый стремился к политическому объединению русинов с русским государством. Сам Бендасюк заявил, что он стремился только к тому, чтобы свое убеждение о единстве русского народа распространять среди русинов; чтобы не делались различия между малорусами, великорусами и угро-русами… Он также заявлял, что русский язык является единственным литературным языком всего русского народа…».[13]          

Таким образом, и в ходе суда над галицко-русскими деятелями австро-венгерские власти активно использовали факт распространения православия среди местных русинов для предъявления обвинений в совершении государственного преступления, направленного на присоединение Галиции к России.

Помимо чешской прессы, с резкой критикой судебных преследований угорских и галицких русинов выступила российская общественность и пресса. Один из корреспондентов влиятельной газеты «Новое время» Д. Вергун, уроженец Галиции и убежденный сторонник общерусского единства, в своих публикациях отстаивал мысль о том, что «стремление русинов к православию – это их естественное стремление вернуться к корням, ибо по сути они всегда были русскими и православными».[14] Однако судебные процессы над русинами «вынудили официальный Петербург проявлять большую, нежели обычно, осторожность» для сохранения «добрососедских отношений» с Австро-Венгрией.[15]

Судебный процесс в Мараморош-Сигете вызвал также критическую реакцию венгерской общественности и прессы, прежде всего левых политических сил и значительной части католической народной партии. Ряд венгерских газет трактовал судебный процесс в Мараморош-Сигете как «покушение на свободу совести и вероисповедания»; в венгерском журнале «Двадцатый век» известный публицист Й. Редеи, критически отзываясь об униатской церкви и духовенстве, писал о том, что «в унии переплетены империалистическая политика римско-католической церкви и материальные интересы священников. Уния превратила русинских священников в правящий класс и отделила их от народа… Преследование веры, организованное чиновниками вместе с греко-католическим клиром, создало благоприятную почву для русской религиозной пропаганды».[16] 

***

Судебные процессы над православными русинами в г. Мараморош-Сигет и в Галиции, символично прошедшие накануне Первой мировой войны, в действительности стали судом над многолетней и систематической антирусинской политикой австро-венгерских властей, обнажив крайне неблагоприятное положение угорских и галицких русинов в Австро-Венгрии и вскрыв многочисленные изъяны местной греко-католической церкви. Именно это стало одной их важных причин массового движения за возвращение к православию, которое охватило широкие слои карпатских русинов после вхождения Подкарпатской Руси в состав Чехословакии после Первой мировой войны.

Кирилл Владимирович Шевченко,
доктор исторических наук, профессор Минского филиала РГСУ

Текст доклада на конференции «Церковь и славянские идентичности: проблемы формирования и развития», состоявшейся  14.010.2017.

Опубликовано: Журнал "Аспект" №4(4) 2017г.

 

-----------------------

[1] Гёнци, А. Марамарош-Сигетский русинский процесс // Взаимодействия и конфликты на конфессионально и этнически смешанных территориях Центральной и Восточной Европы. Москва-Санкт-Петербург: Нестор-История, 2016. С. 304.

[2] Čas. 1 ledna 1914. Číslo 1.

[3] Čas. 6 ledna 1914. Číslo 6.

[4] Там же.

[5] Там же.

[6] Čas. 9 ledna 1914. Číslo 9.

[7] Там же.

[8] Čas. 4 března 1914. Číslo 62.

[9] Там же.

[10] Там же.

[11] Čas. 5 března 1914. Číslo 63.

[12] Čas. 10 března 1914. Číslo 68.

[13] Čas. 11 března 1914. Číslo 69.

[14] Клопова, М.Э. Этноконфессиональные аспекты Марамарош-Сигетского процесса 1913 г.: взгляд из России // Взаимодействия и конфликты на конфессионально и этнически смешанных территориях Центральной и Восточной Европы. Москва-Санкт-Петербург: Нестор-История, 2016. С. 329.

[15] Там же. С. 330.

[16] Гёнци, А. Марамарош-Сигетский русинский процесс // Взаимодействия и конфликты на конфессионально и этнически смешанных территориях Центральной и Восточной Европы. Москва-Санкт-Петербург: Нестор-История, 2016. С. 315.