Польское восстание 1863-1864 годов и начавшаяся в связи с этим эпоха «дипломатического похода» стали временем наиболее плодотворного и активного сотрудничества двух выдающихся представителей консервативной мысли своего времени - Федора Ивановича Тютчева (1803-1873) и Михаила Никифоровича Каткова (1818-1887). И Ф.И. Тютчев, и М.Н. Катков не просто стремились играть заметную роль в общественной и политической жизни России в царствование Александра II, но и претендовали на место идеологов, определявших направление и содержание государственной политики Российской империи во внутренней и внешней сферах.

Общение и сотрудничество Ф.И. Тютчева и М.Н. Каткова началось задолго до 1863 года - в самом начале правления Александра II. Их объединяли как общие надежды на новое царствование, так и настороженность, с которой они смотрели на веяния зарождавшейся эпохи. Общественно-политическую атмосферу первых лет александровского царствования Ф.И. Тютчев охарактеризовал с помощью многозначительного слова «оттепель» [см. 1, с. 343]. Это определение, связанное, пожалуй, с его прежним представлением о Российской империи как «вечном полюсе» и «вековой громаде льдов» [см. 2, с. 56], сразу получило широкое распространение в русском обществе. И хотя Ф.И. Тютчев в целом с одобрением встретил новые веяния царствования Александра II, он все же не без тревоги ощущал шаткость и непрочность наступившей жизни. «...Вполне очевидно, - писал он в 1858 году, - что теперь мы уже не стоим на прежней твердой и непоколебимой почве и что в одно прекрасное утро можно проснуться на оторванной от берега льдине...» [3, с. 423] (Здесь явно прослеживается аллюзия с «вечным полюсом» и «вековой громадой льдов».)

Начало царствования Александра II - время активной идейной эволюции М.Н. Каткова. Будучи в первые годы нового правления сторонником широкой программы либеральных преобразований внутренней жизни России [4, с. 8], уже в начале 1860-х годов он должен был признать, что истинный прогресс возможен только на твердой почве традиции. «Вырвите с корнем монархическое начало, - писал в 1862 году М.Н. Катков, - оно возвратится в деспотизме диктатуры; уничтожьте естественный аристократический элемент в обществе, место его не останется пусто, оно будет занято или бюрократами, или демагогами, олигархией самого дурного свойства» [5, с. 229]. Сам М.Н. Катков был тогда противником политических ярлыков, того, чтобы называть себя консерватором или либералом, считая, что на почве национальных интересов приемлемы, как консервативные, так и либеральные элементы [6, с. 75]. В этом он был очень близок взглядам Ф.И. Тютчева, считавшего «национальный интерес» главным критерием, определяющим всякую государственную и общественную деятельность.

Польское восстание 1863-1864 годов вызвало не только внутриполитический кризис, но и громко отозвалось на международной арене, породив такое явление, как «дипломатический поход» в Россию европейских держав. В разгар восстания Англия, Франция и Австрия в ультимативной форме потребовали от России «прекратить кровопролитие в Польше» и передать решение польского вопроса западным державам - восьми странам, подписавшим Венский трактат 1815 года [7, с. 430]. Речь шла о непосредственном вмешательстве стран Европы во внутренние дела Российской империи.

На этом внутри- и внешнеполитическом фоне развернулось активное сотрудничество Ф.И. Тютчева и М.Н. Каткова. Оба с начала восстания в Царстве Польском заняли решительную и бескомпромиссную позицию в отношении взбунтовавшихся окраин и ультиматума европейских держав.

Позиция М.Н. Каткова отражена в его статьях, которые регулярно появлялись в этот период в редактируемых им изданиях - «Московских ведомостях» и «Русском вестнике». Университетская газета «Московские ведомости», редактором-арендатором которой с 1863 года был М.Н. Катков, выделялась в то время в русской печати жесткостью своей линии в польском вопросе [8, с. 143]. Именно эта последовательная и решительная позиция в польском вопросе становилась причиной недовольства М.Н. Катковым в правительственных верхах и в то же время его огромной популярности в значительной части русского общества.

Так, причину возникшего кризиса М.Н. Катков видел в особенностях национальной политики, которую в последние годы проводило русское правительство в Царстве Польском. Речь идет об ослаблении центральной власти над регионом и многочисленных уступках, на которые шло правительство в национальном вопросе. Речь идет о дерусификации региона - вытеснении русского национального элемента из всех областей жизни местного населения. Восстание в Царстве Польском и стало, по мнению М.Н. Каткова, следствием подобной политики. Предоставление региону национальных льгот и свобод вылилось в вооруженную борьбу за полную самостоятельность Польши «с пол-Россией в придачу». Успех этой борьбы, по словам издателя «Московских ведомостей», отнимет у России «не только значение великой державы, но и всякое политическое значение», в результате, годовщина ее тысячелетнего существования может превратиться для нее «в похоронную тризну» [9, с. 121-124]. Более того, М.Н. Катков сомневался в том, что «польская национальность» ищет на самом деле свободы, ее цель - преобладание и владычество за счет России [9, с. 125]. Только пожертвовав Россией, считал он, можно удовлетворить желания «польского патриотизма» [10, с. 131].

М.Н. Катков и Ф.И. Тютчев были последовательными сторонниками введения военной диктатуры на мятежных территориях - в Царстве Польском и Северо-Западном крае, на который перекинулось восстание. Они полагали, что только сильная власть, а не очередные уступки, способна решить проблему. Во многом именно издатель «Московских ведомостей» на страницах своей газеты инициировал назначение Виленским генерал-губернатором графа Михаила Николаевича Муравьева. Энергичные действия и успехи М.Н. Муравьева по наведению порядка и русификации края привели, с одной стороны, к появлению и росту популярности военного губернатора у консервативной и националистически настроенной части русского общества и правительственных верхов, но, с другой стороны, породили многочисленных противников и критиков М.Н. Муравьева. Как точно отметила в свое время В.А. Твардовская, отношение к М.Н. Муравьеву в русском обществе было в то время своеобразной политической характеристикой [8, с. 144], маркером, четко определявшим сторонников и противников национально ориентированной внутренней политики России.

Свою оценку личности и деятельности Виленского генерал-губернатора Ф.И. Тютчев выразил в стихах, обращенных к Санкт-Петербургскому генерал-губернатору князю А.А. Суворову - ярому противнику М.Н. Муравьева. Последний во всеуслышание назвал М.Н. Муравьева «людоедом», отказавшись подписывать поздравительный адрес в честь именин Виленского генерал-губернатора. Он заявил при этом, что «рвет всяческие сношения с людьми, которые имели низость подписать названную бумагу» [11, с. 61]. Среди подписавших адрес был и автор стихотворения «Его светлости князю А.А. Суворову» [12, с. 122]:

Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь...

Как извинить пред вами эту смелость?
Как оправдать сочувствие к тому,
Кто отстоял и спас России целость,
Всем жертвуя призванью своему -

Кто всю ответственность, весь труд и бремя
Взял на себя в отчаянной борьбе -
И бедное, замученное племя,
Воздвигнув к жизни, вынес на себе?..

Кто избранный для всех крамол мишенью,
Стал и стоит, спокоен, невредим -
Назло врагам - их лжи и озлобленью,
Назло - увы - и пошлостям родным. -

Так будь и нам позорною уликой
Письмо к нему от нас, его друзей! -
Но нам сдается, князь, ваш дед великой
Его скрепил бы подписью своей.

Резко негативная оценка деятельности М.Н. Муравьева А.А. Суворовым объяснялась идейными расхождениями между ними и разным характером административного опыта. Известно, что А.А. Суворов, будучи генерал-губернатором Остзейского края (1848— 1861), активно поддерживал местную немецкую элиту в ущерб интересам русского православного населения. «Немцы подняли голову, русское купечество повесило нос, бедный архиерей плачет, как ребенок» [13, с. 257], - писал в свое время Ю.Ф. Самарин о начале генерал-губернаторства А.А. Суворова.

Стихотворение Ф.И. Тютчева, распространявшееся в рукописных списках, получило широкую известность в русском обществе. Сам Ф.И. Тютчев мимоходом упоминал в письме родным о том, что о его стихотворении «много судачат в Петербурге» [11, с. 62]. Петербургский чиновник В.Н. Карамзин, посылая тютчевское стихотворение М.Н. Каткову, писал о желательности распространить сочинение в Москве, где, по его мнению, оно «будут иметь еще больший успех» [8, с. 168]. И действительно, редакция «Московских ведомостей» являлась своего рода центром притяжения почитателей Виленского генерал-губернатора [8, с. 144]. Как и Ф.И. Тютчев, М.Н. Катков был настоящим апологетом М.Н. Муравьева. В публикациях периода польского восстания он неоднократно обращался к административному опыту М.Н. Муравьева в Северо-Западном крае, отмечая его позитивную роль в водворении в России порядка. Однако в данном случае интересна характеристика, которую дал М.Н. Муравьеву М.Н. Катков в одной из своих поздних статей (1879). «Он делал свое дело, - писал он, -как считал должным и нужным и не смущался никакими криками. Озлобленные успехами его действий, противники ославили Виленского генерал-губернатора извергом, мучителем, людоедом, а на самом деле, напротив, он прекратил кровопролитие и спас массы людей от гибели» [14, с. 319-320]. Примечательно, что этот поздний отзыв М.Н. Каткова стал вольной или невольной перекличкой со стихотворением «Его светлости А.А. Суворову».

В 1863 году М.Н. Катков неоднократно затрагивал в своих статьях вопрос о внешнеполитическом вызове, который бросили Российской империи западные державы. В мотивах Запада, выступившего в поддержку Польши, М.Н. Катков видел стремление нанести окончательное поражение России на международной арене. «Европейские державы, поколебав наше значение на Востоке [имеются в виду итоги Крымской войны - AM], были бы не прочь довершить начатое и восстановлением Польши низвести нас со степени великой державы» [9, с. 125]. Издатель «Московских ведомостей» считал, что в подобном отношении иностранцев к России есть и вина самих русских, особенно чиновников, склонных к уступчивости и угодливости, всегда и везде стремившихся казаться «любезными и гуманными» вплоть до ущемления собственных интересов [15, с. 154].

В отношении ультиматума западных держав М.Н. Катков был настроен предельно «воинственно». Он призывал не бояться войны, а готовиться к ней, проявив максимум решимости и твердости. В одной из своих статей этого периода М.Н. Катков высказал парадоксальную на первый взгляд мысль о том, что абсолютная готовность России к войне, к бескомпромиссной борьбе за свои национальные интересы способна ее предотвратить. «Предотвратить войну, - писал он, - мы можем только сознанием наших сил, только полной верой в исторические судьбы нашего народа; предотвратить войну мы можем только энергической решимостью не уклоняться ни от какого вызова. Да, война не должна устрашать нас, какие бы она не приняла размеры. Если она неизбежна, то сопряженные с нею бедствия мы можем предотвратить только энергической готовностью к ней и крепкою уверенностью, что последнее испытание, которому подвергнется наше народное единство, будет окончательным торжеством его» [10, с. 128-129]. Более того, М.Н. Катков заявлял, что для России и русского народа предпочтительнее будет «открытая и честная война», а не та, которая давно ведется против нее с помощью дипломатических интриг, мятежей и заговоров, являясь на самом деле войной более «изнурительной и опасной» [16, с. 137].

Предчувствие большой европейской войны витало весной и летом 1863 года в воздухе, однако везде и всеми оно воспринималось по-разному. И если в Москве на страницах консервативных изданий М.Н. Катков призывал к решительной схватке с Западом, демонстрируя при этом исторический оптимизм, то находившийся в Петербурге в непосредственной близости от правительственных сфер Ф.И. Тютчев не скрывал свою крайнюю тревогу из-за происходящих на европейской арене событий. Весной и летом 1863 года поэт неоднократно делился со своими близкими предчувствием «надвигающейся катастрофы», не скрывая самых мрачных исторических прогнозов. Так, 17 марта 1863 года дочь поэта Мария Федоровна Тютчева записала в своей памятной книжке следующие слова: «Папа все более и более предвидит войну и нашу погибель» [цит. по: 17, с. 202].

К началу лета напряжение возросло. Это было связано с получением в России так называемых июньских депеш, в которых Англия, Франция и Австрия настаивали на передаче решения польского вопроса Европе - восьми странам - участницам Венского конгресса [17, с. 202]. Министерство иностранных дел России готовило ответные ноты. И пока их окончательное содержание не было известно, Ф.И. Тютчев делился своими мрачными предчувствиями с женой - Эрнестиной Федоровной Тютчевой: «Не более чем через четыре недели неприятельские эскадры могут появиться перед Кронштадтом, - писал он в конце июня 1863 года. - Все это ужасно тревожно. Здесь, как по всей России, настроение хорошее, но опасаются слабости и непоследовательности правительства. Нечего обманывать себя. Дело идет о самом существовании России. Я ожидаю всего - всего наихудшего...» [18, с. 24]. Как и для М.Н. Каткова, считавшего «уступчивость» и «угодливость» власть предержащих главной причиной уязвимости России перед Западом, для Ф.И. Тютчева «слабость и непоследовательность правительства» стала поводом сомневаться в удачном разрешении конфликта с европейскими державами. Не в последнюю очередь, вероятно, Ф.И. Тютчева беспокоила склонность к колебаниям и крайняя нерешительность министра иностранных дел А.М. Горчакова [19, с. 83-84].

В летние месяцы 1863 года Ф.И. Тютчев находился в Москве, где по просьбе А.М. Горчакова должен был выполнить возложенную на него миссию - наладить контакт с популярным и влиятельным издателем «Московских ведомостей». А.М. Горчаков, обративший внимание на жесткую и бескомпромиссную позицию М.Н. Каткова по польскому вопросу, стремился использовать «Московские ведомости» в своих целях [8, с. 143]. В Москве, как до этого в Царском Селе и Петербурге, Ф.И. Тютчев оказался в гуще событий и, как он сам выражался, «у источника новостей» [20, с. 29]. В значительной степени этому способствовало дружеское общение с издателем «Московских ведомостей». Так, уже через месяц после приезда в Москву он упоминал в письме жене о своих «близких и постоянных сношениях с М.Н, Катковым», отзываясь о нем как об «очень симпатичной личности» [20, с. 29]. Вообще сохранилось множество отзывов Ф.И. Тютчева об издателе «Московских ведомостей», при этом самые лестные из них относятся к 1863 году. Помимо «симпатичной личности», Ф.И. Тютчев характеризовал его как «прекрасного человека» [21, с. 36], называл «милейшим Катковым» [22, с. 53] и отмечал, к примеру, что в нем «непреклонность духа и большая проницательность ума трогательно сочетаются с превосходным нравом» [22, с. 53].

10 июля 1863 года в Москве были получены и обнародованы в «Московских ведомостях» депеши А.М. Горчакова, в которых содержался ответ России на ультиматум Европы. «Эти ответы, - писал в тот же день М.Н. Катков, - <...> по своему содержанию составят эпоху во внешней и внутренней политике России. Что было до сих пор смутного и неясного в недавно занятом нами положении, разом уяснилось и определилось самым удовлетворительным образом для нашего народного чувства и будущих судеб нашего отечества» [23].

Россия выступала против созыва конференции для решения польского вопроса странами - участницами Венского конгресса, ссылаясь на то, что это может быть или бесполезным, или привести к прямому вмешательству иностранных держав во внутренние дела России, чего не может допустить ни одна великая держава [7, с. 430]. И хотя, судя по письму жене от 20 июня, Ф.И. Тютчев заранее знал о приблизительном содержании депеш («он [то есть ответ -А.М.] будет отрицательным») [цит. по: 17, с. 202], но опасался «слабости и непоследовательности», которые русское правительство могло проявить в последний момент [18, с. 24].

Обнародование в Москве депеш А.М. Горчакова вызвало массовый патриотический подъем. О том впечатлении, которое они произвели в Москве, не без лести, но и не без искреннего «ликования в сердце», Ф.И. Тютчев писал в письме А.М. Горчакову: «После всех этих оскорблений, всех этих официальных выговоров извне, после всех этих сомнений и тревог относительно дел внутренних, с души вдруг как будто спал камень, - признавался Ф.И. Тютчев. - Задышалось свободно. Ничто из этих благословенных депеш не осталось здесь без внимания. Каждый оттенок, каждая грань мысли, каждое ударение были по достоинству оценены общественностью - или, вернее, страной. Всякого переполняло счастье и гордость за эту речь, ибо всякий слышал свою собственную сокровенную ноту в том голосе, который говорил от имени всех» [24, с. 26].

В поздравительном послании А.М. Горчакову по поводу его крупной дипломатической победы Ф.И. Тютчев не преминул подчеркнуть, что именно газета М.Н. Каткова первой в Москве обнародовала его депеши [24, с. 26]. Собственно, с этого момента издание М.Н. Каткова активно включилось в кампанию по созданию образа бесстрашного и решительного защитника национальных интересов России на мировой арене. Именно М.Н. Каткова проницательные современники считали главным «виновником» невероятной популярности А.М. Горчакова в период польского восстания 1863-1864 годов [19, с. 83].

Летом и осенью 1863 года между Ф.И. Тютчевым, М.Н. Катковым и А.М. Горчаковым велась активная переписка по вопросам внешней политики России, дополнением которой стали их личные встречи в Москве и в Петербурге. Ф.И. Тютчев постоянно общался с М.Н. Катковым во время своего двухмесячного пребывания в Москве в июне-июле 1863 года, в октябре того же года он организовал личную встречу М.Н. Каткова с А.М. Горчаковым в Санкт-Петербурге. А.М. Горчаков, как при личной встрече с М.Н. Катковым, так и через Ф.И. Тютчева просил издателя «Московских ведомостей» сменить слишком непримиримый тон его публикаций в отношении западных держав, прежде всего Франции, на более сдержанный. Министр иностранных дел России всячески старался избежать военного столкновения с Наполеоном III, поэтому просил М.Н. Каткова не слишком «дразнить» французского императора [25, с. 55]. В данном случае Ф.И. Тютчев не только передавал просьбу А.М. Горчакова, но и, по всей видимости, выражал свою позицию в этом вопросе. Однако речь здесь идет не столько о разногласиях в представлениях Ф.И. Тютчева и М.Н. Каткова о направлениях русской внешней политики, сколько о частных вопросах тактики России на международной арене. В целом же их представления о роли и месте России в международных делах, прежде всего в отношениях с западными державами были близки. Но если М.Н. Катков, считая Запад естественным и непримиримым врагом России, с противоположными ей интересами и стремлениями, был сторонником конфронтации с Западной Европой и изоляции России [26], то Ф.И. Тютчев как опытный дипломат был более сдержан в проявлении своей позиции. Год спустя он следующим образом выразил свое внешнеполитическое кредо в письме к дочери Анне: «Я конечно не принадлежу к тем, кто в своем мрачном патриотизме хотел бы обречь Россию на систематическое одиночество, обособить и уединить ее на веки. Я допускаю сближения, но с тем, чтобы они были лишь случайными и чтобы, соглашаясь на них, ни на мгновение не забывалась та истина-догмат, что между Россией и Западом не может быть союза ни ради интересов, ни ради принципов, что не существует на Западе ни одного интереса, ни одного стремления, которые бы не злоумышляли против России, в особенности против ее будущности, и которые бы не старались повредить ей. И вот почему единственная политика России по отношению к западным державам это - не союз с той или иной из этих держав, а разъединение, разделение их. Ибо они, только когда разъединены между собой, перестают быть нам враждебными - по бессилию, разумеется, никогда - по убеждению. Эта суровая истина быть может покоробит чувствительные души, но в конце концов ведь это закон нашего бытия как племени и как империи, и есть лишь один способ устранить его, это - перестать быть русскими» [цит. по: 17, с. 205-206].

С 1864 года, с момента преодоления внутреннего и внешнеполитического кризиса, связанного с польским восстанием, в отношениях Ф.И. Тютчева и М.Н. Каткова наступает охлаждение. Но, несмотря на это, Ф.И. Тютчев и в будущем продолжал поддерживать «Московские ведомости», защищая их по мере возможности от административных санкций. Он считал, что враждебность к «Московским ведомостям» всех «нерусских по происхождению» и «антирусских по направлению» сил закономерна, указывая на особую роль издания в деле формирования «самосознания русского общества» [27, с. 90].

1863 год стал кульминацией в сотрудничестве Ф. И. Тютчева и М. Н. Каткова на идейнополитическом поприще. В М.Н. Каткове как в России, так и за ее пределами, видели едва ли не главного вдохновителя внешнеполитического курса Российской империи в период польского восстания 1863-1864 годов. Известны слова русского посла при Наполеоне III барона А.Ф. Будберга: «Катков давал всему тон; когда в самый разгар нашего столкновения с державами приходили ко мне из России газеты и деловые бумаги, я принимался прежде всего не за депеши нашего министерства, а за «Московские ведомости»; je preferais toujours I'original a la copie [Я предпочитал всегда оригинал копии (фр.)]» [19, с. 83]. Аналогичная роль Ф.И. Тютчева в период польского восстания хотя и не получила широкой огласки, но была значительной. Он стал посредником между правительством и прессой, властью и обществом в судьбоносное для России время. В письмах родным сам Федор Иванович скромно, но многозначительно назвал свою миссию «не более бесполезной, чем многие другие» [28, с. 207-208]. В действительности, и он, и М.Н. Катков в равной мере способствовали формированию национального самосознания власти и общества, «русского начала» [27, с. 90] в государственной политике и «русского чувства» [9, с. 126] в общественной жизни России, то есть предлагали единственно верный ответ на возможные внутриполитические и внешнеполитические вызовы.

 

Мещерякова Арина Олеговна,
кандидат исторических наук,
старший преподаватель кафедры философии и гуманитарной подготовки
Воронежского государственного медицинского университета имени Н.Н. Бурденко.

Опубликовано : Тетради по консерватизму № 3 2018. Стр.385-392

 

----------------

Литература

1. Аксаков И.С. Письмо С.Т. Аксакову от 8 апреля1855 г. / И.С. Аксаков // Письма к родным 1849-1856 / изд. подгот. Т.Ф. Пирожкова. М.: Наука, 1994. 653 с. С. 342-344.

2. Тютчев Ф.И. 14-ое декабря 1825 / Ф.И. Тютчев// Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 1 / сост.B. Н. Касаткина. М.: ИЦ «Классика», 2002.

3. Тютчев Ф.И. Письмо Э.Ф. Тютчевой от 5 июня 1858 г. / Ф.И. Тютчев // Русская звезда: Стихи, статьи, письма / сост., вступ. ст. и коммент. В. Кочеткова. М.: Русская книга, 1993. 528 с. С. 423-424.

4. Секиринский С.С. Михаил Никифорович Катков // Катков М.Н. Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010.C. 5-52.

5. Катков М.Н. К какой принадлежим мы партии? /М.Н. Катков // Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010.С. 221-232.

6. Санькова С.М. Государственные реформы и национальная политика: взгляд из XIX столетия // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. М., 2011. Т. 7. № 22 (115). С. 69-76.

7. Кузина Л.Н. Комментарии // Тютчев Ф.И. Поли, собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 417-558.

8. Твардовская В.А. Тютчев в общественной борьбе пореформенной России // Литературное наследство. Т. 97. Кн. I. М.: Наука, 1988. С. 132-173.

9. Катков М.Н. По поводу высочайшего манифеста царству польскому и указа Сенату относительно смежных с Царством Польским губерний /М.Н. Катков // Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010.С. 121-126.

10. Катков М.Н. Слабы не силы наши, слабы наши мнения. Необходимо подавить восстание /М.Н. Катков // Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010.С. 126-132.

11. Тютчев Ф.И. Письмо Эрн. Ф. Тютчевой от 13 ноября 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма:в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 59-63.

12. Тютчев Ф.И. Его светлости князю А.А. Суворову / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 2 / сост. В.Н. Касаткина. М.: ИЦ «Классика», 2003.

13. Самарин Ю.Ф. Сочинения. Т. 12. М.: Типогр.А.И. Мамонтова, 1911.477 с.

14. Катков М.Н. О мерах по пресечению крамолы /М.Н. Катков // Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010. С. 318-321.

15. Катков М.Н. Истинный либерализм, меры, принимаемые властями в Царстве Польском, и старообрядцы в Западном крае / М.Н. Катков // Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент.С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010. С. 153-158.

16. Катков М.Н. Истинный и разумный патриотизм /М.Н. Катков // Избранные труды / сост., авт. вступ. ст. и коммент. С.С. Секиринский. М.: РОССПЭН, 2010. С. 137-147.

17. Пигарев К.В. Ф.И. Тютчев и проблемы внешней политики царской России//Литературное наследство. Т. 19-21. М.: Журнально-газетное объединение, 1935. С. 177-219.

18. Тютчев Ф.И. Письмо Эрн. Ф. Тютчевой от 27 июня 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 22-24.

19. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы (1848-1896): Воспоминания. М.: Новости, 1991.464 с.

20. Тютчев Ф.И. Письмо Эрн. Ф. Тютчевой от 11 июля 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 24-27.

21. Тютчев Ф.И. Письмо А.М. Горчакову от 28 июля 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 34-37.

22. Тютчев Ф.И. Письмо Е.Ф. Тютчевой от 23 октября 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 48-51.

23. Московские ведомости. 1863. 10 июля.

24. Тютчев Ф.И. Письмо А.М. Горчакову от 11 июля 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 24-27.

25. Тютчев Ф.И. Письмо М.Н. Каткову от 1 ноября 1863 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.: ИЦ «Классика», 2004. С. 54-55.

26. Московские ведомости. 1863. 17 июля.

27. Тютчев Ф.И. Письмо А.И. Георгиевскому от 2/14 января 1865 г. / Ф.И. Тютчев // Поли. собр. соч. и письма: в 6 т. Т. 6 / сост. Л.Н. Кузина. М.:ИЦ «Классика», 2004. С. 89-93.

28. [Тютчев Ф.И.] Письма Ф.И. Тютчева к его второй жене, урожденной баронессе Пфеффель (1859-1867) // Старина и новизна. Кн. 21. Пг., 1916. С. 155-243.