Преемственность державной истории России восходит к XV в. Мощный рост Великого княжества Московского начался при «Государе всея Руси» Иване III (1440-1505). Этот самодержец объединил уделы и республики Северо-Восточных и Северо-Западных русских земель, утвердил византийскую эмблему – двуглавого орла, наметил в 1492 г. выход к Балтике у Ивангорода и начал первые походы за Урал.
Семнадцатилетний государь Иван IV (1530-1584), за плечами которого не было ничего, кроме наследия деда Ивана III и отца Василия III (1479-1533), в 1547 г. принял титул восточно-римских императоров «царь» (от лат. «Imperator Gaius Iulius Caesar»). В 1552-1556 г. он опрокинул барьер татарских ханств в Поволжье и распахнул просторы Сибири. Русские пассионарии - казаки и землепроходцы, с тягой к неизведанному, вышли к Тихому океану в середине XVII в. В 1648 г., когда казак С.Дежнев обогнул Чукотку, «океан земли» Северной Азии был условно включен в состав России. (Освоение русскими Сибири не сопрягалось, как у испанцев и англо-саксов истреблением, изгнанием и христианизацией местных народов). [1]
Неспешные шаги Российского царства к империи многократно ускорил Пётр I. 30 августа 1721 г. в состав России навечно вошли ( «в совершенное непрекословное вечное владение и собственность») Эстляндия, Ижорская земля, часть Карелии и Лифляндия с прибрежными островами Эзель, Даго и Мен. 22 октября 1721 г. якобы «по инициативе» официозных глашатаев государства вице-президента Синода Феофана Прокоповича, канцлера Г.И.Головкина, вице-канцлера П.П. Шафирова, царя «призвали» принять титул «Отца Отечества, Императора и Великого». [2] Всероссийская империя стала равноранговой со «Священной Римской империей германской нации» и ведущей силой в Северной и Восточной Европе.
Русский путь к империи оказался трудным, жертвенным и сопровождался неудачами. В начале Северной войны Пётр I собирался вернуть всего лишь полоску земли вдоль р. Невы, захваченную шведами в 1617 г.
В 1699 г. был заключён триединый наступательный союз Российского царства, Датско-Норвежской унии и курфюршества Саксонии. В1704 г. к Северному союзу удалось подключить часть Польши. Северный союз оказался хрупким и неоднократно распадался, но Пётр I неизменно ориентировался на коалиционную войну.
Первый шаг России на пути к империи сорвался из-за скороспелого вступления в войну. 19 ноября 1700 г. под Нарвой неискушённая рать из 27 тысяч солдат и стрельцов, полутора тысяч драгун и 6600 поместной конницы была разгромлена. Утрачено 145 пушек, 2 мортиры и 4 гаубицы. [3] Пётр I, не упав духом, осознал, что для войны с сильным противником нужна кадровая, с однотипным вооружением армия, сравнимая по боеспособности с западноевропейскими. Царь поставил задачу упорядочить комплектование и сформировать всесословное войско из пехоты, кавалерии, лейб-гвардии, артиллерии, инженерного корпуса и гарнизонных войск. Армия и флот были заложены в основу имперской мощи.
В начале Северной войны стратегия Петра I ориентировалась на оборону и налёты на периферию противника. Как полководец, он отторгал безрассудную смелость и сочетал мужество с осторожностью.
Ударной тактике шведов царь противопоставил ≪малую войну≫, которая стала неожиданностью для противника. [4]
16 мая 1703 г. в устье Невы стала воздвигаться мощная Петропавловская крепость, к которой шведы ни разу в истории не подступили.
Пехоту, кавалерию и артиллерию надо было как можно быстрее обеспечить современным оружием и главные расходы казны пошли на сухопутные и потом морские вооружённые силы.
При комплектовании рядового состава ставка была сделана не на наёмников, а на православных великороссов. Мусульман, иудеев, марийцев, мордву, чувашей, удмуртов и язычников в армию не брали. От призыва освободили далёкую Сибирь, «ясачные народы» и гетманскую Малороссию, имевшую своё войско из казаков. Если не принимать во внимание офицерский корпус, набитый иностранцами, империя в буквальном смысле созидалась на русской крови.
Преображение русской армии в регулярную было уникально коротким. Беспорядочные наборы даточных людей на ратную службу были заменены почти ежегодными рекрутскими наборами, которые в сжатый срок восполняли убыль в полках. С 1704 г. начался поголовный набор крестьян из центра страны. Превращение толпы крестьян и посадского люда в воинов-профессионалов достигалось пожизненной службой. Первые два-три года характеризовались бегством только что призванных из-за жесткой дисциплины, скудного питания и тяжёлых маршей. К смертной казни дезертиров присуждали не часто, карой был кнут, во многих случаях вернувшихся амнистировали. Для сокращения смертности от болезней было организовано централизованное снабжение довольствием как в мирное, так и военное время из складов, а также за счёт контрибуций. Постепенно рекруты привыкали к дисциплине и становились ратниками, верившими в праведность действий царя. Армия Петра I не была «рабски покорной и крепостной», как доказывали западные историки.[5] Вооружённые солдаты не считали себя «пушечным мясом» и, как и казаки, сознавали превосходство над беззащитным крестьянством. Служивые были свободны от забот пропитания, обеспечения одеждой и жильём и получали немалую плату - 11 руб. в год и пренебрегали крестьянским трудом. Простой рядовой имел перспективу дослужиться до первого офицерского чина и даже получить дворянство для себя, детей или внуков. Для солдатских отпрысков были открыты гарнизонные школы, обучавшие грамоте и военной специальности. Привычные к тяжёлому труду ратники могли выполнять тяжёлые земляные работы при осадах и на полевых укреплениях. Солдатское сословие значительно расширило социальную опору для империи. «Дети Отечества» - так любовно именовал Пётр Великий своих воинов. Рекрутские наборы и постои тяжёлым грузом ложились на деревенские общины. Вместе с тем право крепостных получить свободу, записавшись в солдаты, сохранялось до конца правления Петра I.
Рекрутчина просуществовала 175 лет.
Воссоздание артиллерии после утраты под Нарвой было скорым. Уже в 1701 г. Тула дала 300 пушек, Урал 269, Москва в 1702 г. 130, заводы Бутенантов в Олонецком уезде дали 104 пушки. [6] До 1707 г. было введено в строй 13 казённых и два частных завода доменной металлургии. Литейные, пороховые и оружейные заводы заложили на Урале, в Карелии, Туле, Петербурге, Олонце, Сестрорецке и на Охте. С Урала с 1700 г. завозили «железо, которое мастера сочли лучше шведского» - писал «начальник артиллерии» А.А.Виниус. Архангельск, Псков, Великие Луки, Киев, Смоленск, Петербург, Таганрог и Азов надёжно защищались крепостными орудиями. Позже гарнизонными пушками снабжались Выборг, Нарва, Рига, Брянск, Чернигов, Дербент и Баку. Россия завела самый мощный в Европе артиллерийский парк со штатом 4526 чел. Сухопутная артиллерия насчитывала до пяти тысяч стволов, морская - до четырёх тысяч орудий.[7]
Пехоту, конницу и артиллерию оснастили оружием стандартным по калибрам, длине стволов, весу пуль и ядер, скорости и дистанции выстрелов. Были организованы новые построения и соединения войск - бригады и дивизии, каре, колонны. Введены понятия - арсенал, гауптквартира, штаб, кронверк, калибр, масштаб, маршрут, шпицрутены, фураж и др. Для путей сообщения были учреждены минёрная и понтонная роты, которые дали начало военно-инженерным войскам России. Введены палаши, багинеты и штыки, единая военная форма и система воинских званий.
Солдаты из крестьян и посадских людей в боях дрались упорно и выдерживали многодневные марши, живя в землянках, в сырости и на морозе. В боях русская пехота сочетала сильный огонь с беспощадной штыковой атакой, научилась организованно отступать и оказалась одной из немногих, способных сохранять боеспособность при высоких потерях. Кавалерия освоила владение пистолетами, фузеями, конной артиллерией и атаками в ровных сомкнутых строях.
К 1708-1709 гг. Пётр I спаял разношёрстное рекрутское множество в сплочённую армию. «Как неприятели, так и… немецкие офицеры хвалят русскую пехоту за то, что она теперь хорошо организована и пребывает в добром порядке и что обмундированием, экзерцициями и иными воинскими упражнениями может быть сравнена с пехотой других европейских стран» - писал один из шведских очевидцев.. «Я не видел более прекрасной пехоты, лучше обученной, дисциплинированной, лучше вооружённой и более выносливой во всех трудах войны. Но вред в том, что её берегут не больше, чем мух» - писал побывавший в разных армиях и оказавшийся на русской службе генерал-лейтенант д’Альбон в январе 1709 г.[8]
С 1699 по 1725 г. было проведено 53 рекрутских набора, которые дали в армию 284 187 чел.[9] Сформированная по западным образцам армия стала не чужеродным телом, а главной опорой империи.
Пётр I специально стимулировал честолюбие и стремление к личной славе. Триумфы, празднества, фейерверки, медальерное искусство, знамёна с девизом «Сим побеждаю враги своя», всё использовалось для роста державы.
Прежнюю пожизненную воинскую службу дворян царь сделал поголовной, постоянной и всеобщей, начиная с 15 лет, «доколе силы и здоровье позволят». Отставка предоставлялась только по инвалидности, болезни или старости. Укрывавшимся и симулянтам грозили батогами, штрафами, или конфискацией имений. Такое «закрепощение» дворян мало кто воспринимал с энтузиазмом, но приходилось смиряться перед державной волей. Все сыновья благородного сословия после домашнего обучения должны были идти в полк солдатами или унтер-офицерами, чтобы «знать службу с фундамента солдатского дела». Гордыню «породы» Пётр I сменил честью службы Отечеству и Общему благу. Главным считалось умение приносить пользу армии и государству.
Ядром и школой воспитания армейского духа стали «оберегательные» (гвардейские) полки - скрепа и краеугольный камень империи. Особенностью петровской почти четырёхтысячной гвардии был универсализм. Гвардейцы водили галеры и корабли, бились в конном строю и палили из орудий. Элитным соединениям вручалось лучшее оружие и они ставились на самые важные места боевого порядка: в центр, на правый фланг и наносили решающий удар. Слава русского оружия в 1700-1721 гг. в немалой мере была делом именно гвардии. Ярчайшими её подвигами были героический отпор шведам 19 ноября 1700 г. под Нарвой, штурмы Нотебурга (1702), Нарвы (1704), битва у Лесной (1708) и под Полтавой(1709).
Доверенные лица царя - гвардейцы имели необъятные полномочия в гражданском и полицейском ведомстве. Они выполняли политические и дипломатические наказы. Сержант-гвардеец М.И.Щепотев руководил в 1702 г. прокладкой 173-х километровой дороги от Белого моря до Онежского озера, в 1706 г. указывал генерал-фельдмаршалу Б.П.Шереметеву, как расправляться с Астраханским восстанием и в том же году захватил шведский адмиральский бот «Эсперн». Капитан гвардии Ф.С.Салтыков закупал в Европе линейные корабли. Подполковник Б.И. Куракин был послом в Риме, в Англии и Голландии. С 1720-х годов гвардейцы участвовали в работе Сената и следили за сбором налогов. При злоупотреблениях гвардейцы имели право заковать в кандалы даже губернатора. Независимость от местных властей, безмерные полномочия, храбрость и боеспособность, выработали корпоративный дух гвардейского братства. [10] Гвардия подняла национальное и имперское сознание дворян и помогла перестроить на европейский лад высшее сословие.
Костяком армии и империи Пётр I считал и весь офицерский корпус, обязанный стимулировать дух воинов, «Вышний командир – как душа в теле человека» - внушал царь. Полностью зависимый от воли и милостей царя, этот корпус, набранный в том числе и из профессионалов Европы, был сколочен к 1708 г. (В 1720 г. Военная коллегия запретила принимать в русскую армию иноземцев, временно пребывающих в Россию за исключением артиллеристов).
Русские будущие офицеры зачастую принудительно обучались в Школе математических и навигационных наук (с 1701), в Артиллерийской школе в Москве (с 1701) в Петербурге (с 1712), в Военной инженерной школе в Москве (с 1712), в Морской академии (с 1715), в приходских школах Немецкой слободы и за границей.
«Офицеры суть солдатам, яко отцы детям, того ради подлежит их равным образом отечески содержать» - наставлял Пётр I. По отзывам иностранцев, русский офицер неприхотлив, «привычен удовлетворяться скудной пищей и простыми напитками, его жизнь не особенно отличается от жизни рядовых солдат, и он может обойтись четвёртой частью необходимого немецкому офицеру». Вместе с тем офицеры нередко вымогали с солдатских артелей «полтины и алтыны», харч и мясо.
Верховное командование всеми вооружёнными силами, как и всё государство, находилось в руках Петра Великого. Высшие командные посты всецело зависели от монарха, генеральские чины присваивались царём. Среди высшего руководства армии (А.С. Шеин, Ф.А. Головин, Б.П. Шереметев, Ф.М. Апраксин, И.И. Бутурлин, кн. В.В. Долгоруков, кн. А.И. Репнин) особенным полководческим даром отличался второй генерал-фельдмаршал А.Д. Меншиков, считавшийся одним из лучших полководцев Европы после блестящей победы у Калиша в 1706 г. и «прямой сын Отечества» кн. М.М. Голицын (1675-1730). Лучшим специалистом по теории артиллерийских и инженерных наук считался Я.В.Брюс (1669-1735). Во флоте талантом выделялись вице-адмирал норвежец К.И.Крюйс, энергичный и умелый галерный контр-адмирал грек И.Ф.Боцис (ум.1714) и католик-хорват М.Х.Змаевич (1680-1735).
Управление и финансирование вооружённых сил было централизованным. Зависимость от верховного самодержца офицерского корпуса, который кормился из его рук, была абсолютной. Политических амбиций корпус не имел и оппозиции у него по отношению к Петру I не было. При несомненной досаде на постоянство службы, количество лиц с «имперским патриотизмом» сначала росло в кругу «птенцов гнезда петрова», потом среди гвардии и офицерского корпуса, затем внутри солдатского сословия, а под конец и среди чиновного люда.
Удар Карла XII, направленный на Москву в 1707-1708 гг., Пётр умело отразил. С октября 1708 г. на валах и бастионах Москвы в ожидании шведского нашествия стояло несколько десятков батарей. В том же году без чрезмерного напряжения сил были подавлены прошведские мятежи Мазепы и Булавина. Их последователи в 1709 г. (и позже) обещали помогать шведскому королю.[11]
К этому времени царь преобразовал старорусское военное искусство и сформировал новую психологию ратника, способного уверенно и храбро сражаться. Под Полтавой Пётр I воззвал биться за имперский девиз - «За государство, за род свой, за Отечество». Речь царя, почти верно изложенная богословом и публицистом Феофаном Прокоповичем, вызвала громадную одержимость у командования и рядовых воинов. Неистовство солдат привело к неслыханной за всю историю шведских сражений гибели 6900 человек. Пленено 2973 чел. (Общие потери составили 57 % от всех участвовавших в битве).[12]
Триумф под Полтавой привёл к невиданному взлёту имперского духа в армии.
В 1710 г. шведская сила в Восточной Прибалтике рухнула и сменилась русской на береговой полосе от Выборга до Риги. В Эстляндии и Лифляндии Пётр I подтвердил привилегии остзейского дворянства и городов и восстановил там автономию, упраздненную шведами в 1694 г. [13] Балтийские немцы стали верными слугами империи, в деле модернизации государства. В орбиту влияния России была включена вся Речь Посполитая вместе с герцогством Курляндским и Семигальским. Путь к империи наполовину был пройден и стратегия Петра I сменилась на наступательную, несмотря на то, что военно-морская сила Швеции ещё контролировала балтийскую акваторию.
Рост России в Восточной Европе обеспокоил турок, которые при подстрекательстве французской и шведской дипломатии 9 ноября 1710 г. объявили войну северному соседу. Чтобы скорее вернуться на балтийский театр войны, царь на юге принял рискованную стратегию «блицкрига». Амбициозные планы в 1711г. предусматривали взять под протекторат Молдавию и Валахию, привести «под высокодержавную руку» Черкессию, Кабарду, чеченцев, мичкисов, кумыков. В Причерноморье в русское подданство призывались Ногайская, Буджакская, Кубанская и Крымская орды.
На победу русской имперской идеи надеялись православные славяне и греки. Надворный советник серб С.Л.Владиславич призывал перейти на сторону царя болгар, македонцев, сербов и восточных романцев. Летом 1711 г. сербы Черногории, подняв знамёна с русским двуглавым орлом, воевали с турками и ожидали, что русские возьмут Царьград.
В Европе предсказывали, что Россия собирается возродить Византийскую империю. В Амстердаме отпечатали листовку с портретом Петра и надписью «Petrus Primus Russo-Graecorum Monarcha». В Стамбуле встревожились, что на границах от Балкан до Азова нависнет враждебная сила с перспективой вмешательства в дела христиан.
Бои полтавских ветеранов на Пруте 8-10 июля 1711 г. окончились с нерешённым результатом. Но царь, устрашенный артиллерийской пальбой и блокадой «200-тысячного войска», потерял равновесие, счёл положение крайне опасным, ошибочно не рискнул идти на прорыв и ратифицировал договор, по которому пришлось отказаться от завоеваний 1696 г. Впервые после 1685 г. пришлось в устной форме обещать «погодные дачи» в Крым.[14] В глазах Порты это стало доказательством низшего ранга России.
С берегов Прута полтавские победоносцы ушли с военной музыкой, развевающимися знамёнами и всей артиллерией. Но военная напряжённость на османской границе, затянувшаяся до 1713 и даже до 1714 г., оттянула поражение Швеции и притормозила рождение империи. «Великий вред и бесчестье» трёх трактатов с турками в 1711, 1712, 1713 гг. были лишены «всякой силы и важности» только в 1739 г.
8 мая 1714 г. Петербург публично был объявлен столицей Российского царства. [15] Возведение внушительной Петропавловской твердыни было оправдано, но перенос стольного града из центра на кромку пограничья, был небезопасным. Защищать «царствующий град» («новый Амстердам») пришлось большим комплексом оборонительных сооружений - ряжевыми, каменными, свайными преградами, дорогостоящими фортами и морскими батареями на насыпных островах, городом-крепостью Кронштадтом, позже Свеаборгом, укреплениями на Аландских островах и минными заграждениями.[16]
Военные успехи во второй половине Северной войны подкрепила дипломатия. В 1715 г. был подписан оборонительный договор с княжеством Ганновер. В 1716 г. герцогство Мекленбург-Шверин приняло русский протекторат и там до 1719 г. стояли полки Петра. [17] Крупным успехом было привлечение Испании на сторону России. В1716 г. Петра I избрали командующим объединённой армадой четырёх держав – России, Британии, Дании и Голландии. С 5 по 14 августа царь выводил крейсировать флот в составе 84 вымпелов от Копенгагена до о.Борнхольма и обратно.
Воспользоваться браком царевича Алексея, заключенного в 1711 г. с брауншвейг-вольфенбютельской принцессой и свояченицей императора Карла VI - Шарлоттой Кристиной Софией (1694-1715), для заключения союза с Австрией не удалось. Более того, бегство в 1716 г. «его высочества государя царевича» в Вену опорочило романовскую династию, осложнило отношения с Габсбургами и пошатнуло престиж Петра в Европе. (В надежде на помощь Карла VI и шведов царевич надеялся занять престол и свернуть все преобразования отца).[18]
10 мая 1718 г. начались переговоры со шведами на Аландских островах, где русская сторона настаивала навечно включить в состав России Ингрию, Карелию, Эстляндию и Лифляндию. Переговоры оказались бесплодными и было решено нанести удары по шведской метрополии. К этому времени русский флот превратился в сильнейший на Балтике. В июле 1719 г. десанты Ф. М. Апраксина и П. П. Ласси воевали на территории Швеции и появились даже у Стокгольма, напугав его жителей.
Ништадтский мир вывел царство в ранг Всероссийской империи, вес которой Пётр Великий постоянно наращивал вооружёнными силами. К концу его царствования русская армия была одной из мощнейших в мире. На 15 января 1726 г. 40 полевых пехотных полков насчитывали 52 436 чел., 26 драгунских полков - 30 328 чел., В Низовом корпусе в девяти драгунских и девяти пехотных полках было 9 624 драгуна и 13 402 пехотинца. В гарнизонах состояло 78 тысяч чел., в артиллерии - четыре тысячи, в иррегулярных войсках насчитывалось до 35 тысяч. На содержание армии ежегодно тратилась громадная сумма - 4 млн. рублей [19]
Русский флот был выведен на третью-четвёртую позиции в Мировом океане вместе с турецким после английского, французского.
Политический кругозор Петра был неизмеримо выше любого из русских царей. Император понимал, какие выгоды даёт Мировой океан и стремился осуществить Азово-Черноморскую, Балтийско-Атлантическую, Каспийско-Индийскую и Тихоокеанскую доктрины, а также возродить связь Балтийского с Чёрным и Каспийским морем. Петр I интересовался арктическим мореплаванием, побережьем Северного Ледовитого океана и налаживанием торговли с Китаем и Японией. Поначалу старались осваивать западную часть Северо-Восточного морского прохода у Новой Земли и проливов в Карское море. [20]
После 1721 г. планы императора Петра Великого расширились и перенеслись на новые регионы. «Восточный вопрос» виделся на Каспийско-Иранском направлении с заветом выхода через Среднюю Азию и Кавказ к индийской цивилизации.
Овладеть восточным побережьем Каспия, а также Хивинским и Бухарским ханствами не удалось: экспедиция капитан-поручика гвардии А.С.Черкасского была уничтожена в 1717 г. хивинским ханом Шергази.
Для завоевания западного и южного берега Каспийского моря и похода в Иран было собрано до 50 тыс. человек. 31 июля 1722 г. с судов и лодок Каспийской флотилии на берег Дагестана высадилось 18 602 человека. Конница, донские, малороссийские казаки и калмыки шли степью[21]. 23 августа был взят Дербент, в декабре занят порт Решт, 28 июля 1723 г. после четырехдневной бомбардировки капитулировал гарнизон Баку. 12 сентября 1723 г. Персия уступила России Дербент, Баку, Ленкорань и Решт – всё западное и южное побережье Каспийского моря, откуда шёл вывоз шелка, 12 июня 1724 г. Петербург разделил сферы влияния с Турцией в Закавказье.
Осознав, что сухим путем через Иран и Афганистан добраться до Индии трудно, Пётр постановил испробовать морской маршрут европейцев вокруг Африки и утвердить протекторат над Мадагаскаром. 3 декабря 1723 г. он писал: «Мы от сердца желаем, дабы [правитель Мадагаскара] нашу протекцию принять [мог]». Однако двум плохо снаряжённым фрегатам под командованием вице-адмирала датчанина (или шведа) Д.Я.Вильстера достичь такой амбициозной цели не удалось и русской базы на Индийском океане не возникло.
Уверенности в проходе из Северного Ледовитого в Тихий океан не было, не знали и расстояния от Камчатки до новых земель за проливом. Считалось, что Америка расположена не далеко от Курил. 23 декабря 1724 г. император указал готовить экспедицию в северную часть Тихого океана с учётом возможной колонизации Северной Америки. Там надлежало «ехать до какого города европейских владений и самим побывать на берегу и взять в подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды».
Петр Великий, создавая Всероссийскую империю, проложил столь глубокую колею, что грядущей России пришлось двигаться только по ней. Своим примером, накалом и творчеством духа, истовостью и волей, без жалости к себе и другим, император поднял народ к новому смыслу жизни. Его природный гений имел право на великое водительство и взял много от народного нрава - размах натуры, максимализм, дерзновенность, навык к напряжённому труду, грубость, нетерпимость и чувственность. Традиции богоизбранности царской власти были настолько прочны, что сакральность императора удержалась, несмотря на насилия, святотатства «Всешутейшего собора» и клеветнические измышления о царе-антихристе. Идея государственности, вызревшая в народе за века бедствий, возросла, вопреки отторжению петровских начинаний ближайшими преемниками. В 1730 г. провалилась «затейка верховников» урезать абсолютизм в пользу олигархов.
Реформы Петра Великого были всеохватны. Конечно, его модернизация велась за счёт резкого увеличения налогов. Иначе было невозможно при суровом климате, неплодородных почвах, малой плотности населения, скверных путях сообщения и отсталом феодализме.
Империи Запада, обогащаясь грабежом беззащитных колоний, находились в непомерно более выигрышном положении в сравнении с Русским государством, которое вынуждено было не только выдавливать последнее из своего населения, но и отбиваться от соперников на западе и степняков на юге. Доходы России от продажи меха, кож, мачтового леса, воска и пеньки не могли сравниться с прибылями европейских держав от оборота золотом, серебром, торговли африканскими рабами, тканями, специями, индиго, сахаром, табаком, рисом и китовым жиром.
Из-за нехватки рабочей силы императору Петру I пришлось беспощадно усилить крепостничество, отменённое только в 1861 г. Вперекор тяжелейшим условиям царём была создана горная, тяжелая металлургическая и легкая промышленность с полотняными, кожевенными, суконными, мануфактурами как на крепостном, так и на вольнонаёмном труде. Сложился немалый задел в образовании, светской литературе, поэзии, живописи, музыке, гражданском строительстве и новом церковном зодчестве.
Последействие реформ первого русского императора длилось два века. Централизованная структура империи (с постепенно костеневшим самодержавием и бюрократией) существовала до 1917 г. До 1917 г. действовали основанные царём Сенат, Синод, которому безропотно подчинялась церковь, коллегии (с 1802 г. – министерства), прокуратура, порядки государственной службы (табель о рангах), Академия наук, губернии. Только в 1762 г. дворянство обрело «вольность» от обязательной службы. Рекрутские наборы проводились до 1874 г. К подоходному налогу от единой подушной подати перешли только в 1875 г. Часть положений Устава воинского действовала до 90-х годов XVIII в. и до первой половины ХIХ в. Морской устав 1720 г. имел силу с некоторым перерывами до 1853 г.
Войны Петра I не привели к порчи генофонда - население с 1678 г. выросло с 8,6 до 15,737,9 млн. чел. в 1719–1727 гг.[22]
Империя Петра I стала главенствующей в Восточной и Северной Европе. На её фундаменте Россия при Екатерине II стала Великой державой мира, когда, по словам действительного тайного советника А.А. Безбородко (1746-1799) «ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».
Артамонов Владимир Алексеевич
Кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Института Российской истории РАН (г. Москва).
---------------------
[1] Никитин Н.И.Расширение территории как этнокультурный и геополитический фактор Российской государственности // Российское государство от истоков до XIX века: территория и власть. М., 2012. С.34-42.
[2] О.Г. Агеева. Императорский статус России: к истории политического менталитета русского общества начала XVIII века // Царь и царство в русском общественном сознании. М.,1999. Вып.2. С. 112-140.
[3]Артамонов В.А.Полтавское сражение. К 300-летию Полтавской победы. М.,2009. С.34.
[4] Иванюк С.А. Малая война в стратегии и тактике русской армии на первом этапе Северной войны. Волгоград, 2014.
[5] Beyrau D. Militär und Gesellschaft im vorrevolutionären Russland. Köln,Wien, 1984. S.94-96, 156.
[6] Коваленко Г.М. Первые металлургические заводы в Карелии 1670-1703. Л., 1979. С.86.
[7] Бранденбург Н.Е. Материалы для истории артиллерийского управления в России. Приказ артиллерии (1701-1720). СПб., 1876; его же: 500-летие русской артиллерии (1389-1889). СПб., 1889.
[8] Юнаков Н.Л. Северная война. Кампания 1708-1709 гг. Военные действия на левом берегу Днепра (ноябрь 1708 – июль 1709 г.) // Труды императорского русского военно-исторического общества. СПб., 1909. Т.4. С.199.
[9] Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования Петра I. М., 1954. С.347.
[10] Болтунова Е.М. Гвардия Петра Великого как военная корпорация. М.,2011.
[11] Артамонов В.А. Россия и Речь Посполитая после Полтавской победы (1709-1714). М.,1990. С.52, 155.
[12] Энглунд П. Полтава. Рассказ о гибели одной армии. М.,1995. С.222. П.А.Кротов дает число погибших 7800 чел. Кротов П. А. Битва под Полтавой. Начало Великой России. СПб.,2014. С. 318-432.; Артамонов В.А. Полтавское сражение. К 300-летию Полтавской победы. М., 2009. С.469-605; Молтусов В.А. Полтавская битва: уроки военной истории 1709-2009. М., 2009. С.187-390.
[13] Wittram R. Peter I, Czar und Kaiser. Göttingen, 1964. Bd.2. S.80–92.
[14] Артамонов В.А. Турецко-русская война 1710-1713 гг. М.,2019. С.195-196; его же: О русско-крымских отношениях…С.78;
[15] Кротов П.А. Российский флот на Балтике при Петре Великом. СПб., 2017. С.363.
[16] На топком месте с постоянными сильными наводнениями, ни финны, ни новгородцы, ни шведы не строили большого поселения. Кепсу С. Петербург до Петербурга. История устья Невы до основания города Петра. СПб., 2000; Жуков К.С. История Невского края (с древнейших времён до конца XVIII века).
[17] См. обстоятельную статью Ефимов С.В. «Совершенная безопасность от всех внутренних и внешних беспокойств». Русская армия в Мекленбурге в 1712-1719 годах. С. 178-220. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.reenactor.ru/ARH/PDF/Efimov_20.pdf Дата обращения 26 февраля.
[18] Павленко Н.И. Пётр Великий. М.,1990. С. 389- 409.
[19] Нелипович С.Г. Союз двуглавых орлов. Русско-австрийский военный альянс второй четверти ХVIII века. М.,2010. С. 37.
[20] Белов М.И. Роль Петра в распространении географических знаний в России // Вопросы географии Петровского времени. Ленинград, 1975. С.9-22.
[21] Курукин И.В. На пути в Индию. Персидский поход 1722-1723 гг. М.,2015. С.9-10.
[22] Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке. Численность и этнический состав. М., 1990. С.86.