Часть I | Часть II | Часть III | Часть IV
«Гроза 12-го года» не закончилась – ни в историографии, ни в политике
200 лет назад Россия «с крестом в сердце и с оружием в руках» выстояла в противостоянии с Великой армией Наполеона – войсками 20 «царств и народов» Европы. Война по «обороне Отечества, сохранению независимости и чести народной» была неразрывно связана с «охранением спокойствия и целости» России, её цивилизационных устоев.
Сравним несколько документов, чтобы определиться, как они отражают цели Отечественной войны 1812 года, а затем – как цели и итоги войны трактуются в современной историографии.
Первый документ. Приказ-бюллетень Наполеона войскам 11 июня 1812 года, накануне вторжения:
«Солдаты! Вторая война Польская началась. Первая окончилась под Фридляндом и Тильзитом. В Тильзите Россия поклялась на вечный союз с Францией и войну с Англией. Ныне нарушает она клятвы свои и не хочет дать никакого изъяснения о странном поведении своём, пока орлы Французские не возвратятся за Рейн, предав во власть её союзников наших. Россия увлекается роком! Судьба её должна исполниться. Не почитает ли она нас изменившимися? Разве мы уже не воины Аустерлица? Россия поставляет нас между бесчестием и войною. Выбор не будет сомнителен. Пойдём же вперёд! Перейдём Неман, внесём войну в Русские пределы. Вторая Польская война, подобно первой, прославит оружие Французское; но мир, который мы заключим, будет прочен и положит конец пятидесятилетнему кичливому влиянию России на дела Европы». [1]
Второй документ. «Приказ армиям» Александра I, подготовленный ночью с 12 на 13 июня:
«С давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки Французского Императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные. Наконец, видя беспрестанное возобновление явных оскорблений, при всём Нашем желании сохранить тишину, принуждены Мы были ополчиться и собрать войска Наши, но и тогда, ласкаясь ещё примирением, оставались в пределах Нашей Империи, не нарушая мира, а быв токмо готовыми к обороне. Все сии меры кротости и миролюбия не моли удержать желаемого нами спокойствия. Французский император нападением на войска Наши при Ковно, открыл первый войну. И так, видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остаётся нам ничего иного, как призвать на помощь свидетеля и защитника правды, Всемогущего Творца Небес, поставить силы Наши против сил неприятельских. Не нужно Мне напоминать вождям, полководцам и воинам Нашим о их долге и храбрости. В них издревле течёт громкая победами кровь Славян. Воины! Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На начинающего Бог!». [2]
Третий документ. Именной указ Александра I, данный председателю Государственного Совета и Комитета Министров графу Салтыкову 13 июня 1812 года «О необходимости поднять оружие к отражению французских войск от Российских пределов»:
«Граф Николай Иванович! Французские войска вошли в пределы Нашей Империи. Самое вероломное нападение было возмездием за строгое наблюдение союза. Я для сохранения мира истощил все средства, совместные с достоинством Престола и пользою Моего народа. Все старания мои были безуспешны. Император Наполеон в уме своем положил твердо разорить Россию. Предложения самые умеренные остались без ответа. Внезапное нападение открыло явным образом лживость подтверждаемых в недавнем еще времени миролюбивых обещаний. И потому не остается Мне иного, как поднять оружие, и употребить все врученные мне Провидением способы к отражению силы силою. Я надеюсь на усердие Моего народа и храбрость войск Моих. Будучи в недрах домов своих угрожаемы, они защитят их с свойственною им твердостью и мужеством. Провидение благословит праведное Наше дело. Оборона Отечества, сохранение независимости и чести народной принудили Нас препоясаться на брань. Я не положу оружия, доколь ни единого неприятельского воина не останется в Царстве Моем. Пребываю к Вам благосклонный». [3]
Документы говорят сами за себя.
Теперь обратимся к историографии. Попробуем найти причины и цели, а также итоги войны в целом ряде положений, характеризующих историографию.
В современной французской историографии остались практически неизменными «с времён тех давних» положения о походе Наполеона на Россию как общеевропейском деле в борьбе с «казацкой» опасностью во имя создания процветающей европейской системы, прекращения «пятидесятилетнего кичливого влияния России на дела Европы», с объяснением поражения не действиями русской армии и народа России, а пространством, климатом, неистощимыми человеческими ресурсами России и «варварскими» обычаями русских (дикость, соединенная с природной стихией).
Польская историография находится в русле французской с опорой на ожидавшиеся результаты в случае успешной «второй польской войны». Немцы утратили интерес к истории участия в «Русском походе» Наполеона. Англо-американская историография совершила переход от описания «Русского похода» к освещению геополитических аспектов наполеоновских войн, историческим аналогиям, сравнению империи Наполеона и Третьего рейха. Англо-американскую историографию наполеоновского похода активно «осваивают» выходцы из Восточной Европы и СССР, их исследования ослабляют национально-ориентированные историографические традиции европейских стран и усиливают аргументацию «родства Западной цивилизации» в противостоянии с Россией. [4]
Говорят, «Березина» во Франции до сих пор помнится и воспринимается как «Сталинград» в Германии…
Белорусская историография переживает сложное время. Сделано немало в исследовании разных аспектов истории войны. В сборнике «Беларусь и война 1812 года» [5] дана характеристика «актуальных» направлений историографии, порывающая с традиционными подходами к изучению и освещению войны, в том числе и по отношению к термину «Отечественная война 1812 года». В предисловии сборника А. Лукашевич, ссылаясь на свои же труды, пишет о том, что «термин «Война 1812 года» занял прочное место в учебной литературе, предназначенной как для средней, так и для высшей школы, нашел признание в обществе». [6] Прежде он не раз сетовал: «Хотя из школьных и вузовских учебных программ исчез не отвечавший белорусским реалиям термин «Отечественная война», в ряде учебных пособий (даже с грифами Министерства образования) он упорно сохраняется. Во многом это объясняется инертностью общественного сознания, нежеланием историков «советской школы» в угоду своим политическим пристрастиям разрушать устоявшиеся стереотипные оценочные клише». [7]
А. Загорнов, А. Аврукевич и др. анализируют общее состояние белорусской историографии. Наряду с этим обращают внимание на положения об отказе большинства авторов от «отечественности» войны в пользу «франко-русской войны» на «белорусских землях», о характеристике «белорусского партизанского движения» как движения, направленного в основном «не на помощь российской армии, а против своих помещиков и мародеров», за своё «право на жизнь», о появлении в литературе идеи «гражданской войны», о внимании к «жертвенности» («население Беларуси оплатило войну России с Францией огромными жертвами»). [8]
По «идеологическим» мотивам пренебрегают результатами историографии русского и советского периода [9] и на Украине, хотя здесь «политические реалии» несравнимы с белорусскими. В школьных учебниках, например, Ф.Г. Турченко и В.М. Мороко расценивают пребывание украинских губерний в составе Российской империи как период «денационализации» и «ликвидации самобытности украинского народа». А.К. Струкевич настаивает на «колониальном» статусе Украины в составе Российской империи, считает, что она «втягивала украинцев в чужие войны», в которых «украинцы проливали пот и кровь за чужие имперские интересы России», среди таких войн – «франко-русская 1812 года».
С.В. Потрашков называет среди характерных тенденций в освещении Отечественной войны 1812 года современными украинскими историками следующие: «Отказ от признания отечественного характера войны для украинского народа и употребления самого термина «Отечественная война 1812 года»; утверждение о якобы наличии у Наполеона планов создания на территории Украины независимого государства – «Наполеониды»; утверждение о широком распространении сочувствия французам среди образованной части украинского общества, в первую очередь, дворянства; замалчивание фактов массовой поддержки населением края военных усилий российского правительства; замалчивание участия украинских казачьих полков и ополчения в боевых действиях в 1812-1814 гг.; акцентирование внимания на материальных и человеческих жертвах, принесенных украинским народом в «чужой» для него войне». И продолжает: «Все вышеизложенные тезисы не представляют собой каких-то новых подходов к освещению темы, опирающихся на неизвестные прежде документы, а по существу являются лишь повторением утверждений украинской эмигрантской историографии 30-50-х годов прошлого века». [10]
Защита «Отечественной войны 1812 года» идёт главным образом не на академическом уровне. [11]
Язык «новой» историографии проникает во все сферы. Например, в январе текущего года в одном из репортажей о показе в Киеве уникального фильма «1812» было сказано: «Героизм народных масс, проявленный в 1812 году, был делом не только русского народа, но и других народов России, в частности выходцев из Украины, которые внесли большой вклад в разгром наполеоновской армии. Черниговско-Полтавское земское ополчение и двадцать казацких полков принимали участие в боях на территории России, Белоруссии, Польши и Пруссии. Шесть украинских полков вошли в Париж в марте 1814 г. А на поле Бородино покрыли себя славой Ахтырский, Изюмский, Елисаветградский, Сумской, Мариупольский гусарские полки, а также Черниговский и Киевский драгунские полки, сформированные на Украине». [12] В отношении ополчения, числа полков вопросов никаких. Но неужели они воевали на территории «России, Белоруссии, Польши и Пруссии»?
Ещё пример «новизны» и «языка». Может, потому, что указ президента России «О проведении в Российской Федерации Года российской истории» касается преимущественно Российской Федерации, а, может, потому, что перешли на позиции политического «постмодерна», и мы встречаем «забавную» «историческую карту» с названием «Субъекты Российской Федерации по степени причастности их к событиям Отечественной войны 1812 года». [13] На ней показан 41 субъект РФ, «на территории которых в 1812 году велись боевые действия… формировались ополчения». Эти субъекты выделены цветом (включая Калининградскую область), остальные – белесые, как и территории современных республик Украины, Белоруссии и Прибалтики.
В Российской Федерации – это совершенно «новый», какой-то «постпостмодерный» подход к составлению исторических карт. «Картографы», наверное, так увлеклись, что не задались вопросом: возможны ли были в 1812 году и боевые действия, и сбор ополчений без участия других губерний Российской империи? Тем более что территории современных субъектов РФ не совпадают с территориально-административным делением России начала XIX века?
Если следовать таким «постам», то пройдёт ещё немного времени и придумают название, условно говоря, такого типа – «Российская Федерация в Отечественной войне 1812 года».
Скажете – абсурд? Да, абсурд, который будет усиливаться до тех пор, пока люди не начнут не только произносить, писать слова, составлять схемы, карты, но и понимать их смысл.
Парадоксальным выглядит то, что карта была размещена на сайте «Общественного совета по содействию Государственной комиссии по подготовке к празднованию 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года». Сам Совет не раз выступал против фальсификаций истории Отечественной войны 1812 г. Так было, когда в январе 2011 года вышла первая книга из серии «100 битв, которые изменили мир», посвященная Бородинскому сражению и изданная тиражом в 450 тыс. экземпляров. Совет подготовил рецензию с таким заключением: «Общий вывод можно сделать следующий – широко разрекламированное издание оказалось ХАЛТУРОЙ, слепленной на скорую руку неизвестным автором, – видимо, поэтому он не указан в выходных данных. Причем, учитывая тираж и активность рекламной кампании, эта халтура является небезобидной, поскольку она создает в сознании подрастающего поколения ИСКАЖЕННЫЙ ОБРАЗ одной из героических страниц российской истории». [14]
Историки на постсоветском пространстве часто заимствуют у западных историков методы «интеллектуальной» истории, «культурной антропологии», «бытовой», «повседневной» и социальной истории, различных теорий гуманитарного знания, чтобы воссоздать «человеческую историю». Одинаковость подходов просто поразительна, вопреки всей «национальной идентификации».
На практике многие из них становятся на путь исторической публицистики, тотального переписывания истории, «демифилогизации» героической эпохи негативными оценками всех сфер государственной и общественной жизни Исторической России, а также показа преобладающей роли не боевых факторов в гибели наполеоновской армии на российских просторах (в духе французской традиции). В итоге превращаются в «пыль» как достижения русской и советской историографии «грозы 12-го года», так и сама Победа.
Например, Л. Агронов пишет, что постсоветская историография нуждается в расширении самого понятия «Отечественная война 1812 г.», следует подходить к этой теме в самом широком смысле, рассматривая «кампанию 1812 г.» в качестве «сложного и многогранного явления военной, политической, социальной, а также культурно-антропологической жизни России и стран Западной Европы начала XIX века». И далее: «Подобный подход будет способствовать гораздо более глубокому осмыслению темы, подразумевая создание «тотальной» истории войны 1812 г. Наиболее удачными примерами такого подхода служат новейшие работы A.B. Артамонова («тотальная» история Польши в 1812 г.) и в особенности труд А. Замойского (А. Zamoyski) («тотальная» история Русской кампании, основанная на анализе огромного числа источников (российских и западных)». [15]
В каком направлении расширять понятие «Отечественная война 1812 г.»? И что подразумевается под «тотальной историей»? Тотальная, значит, «очеловеченная»? Будет ли она совпадать с «духом российского общества» в период противостояния с нашествием Великой армии Наполеона, или этот «дух», охарактеризованный в Манифесте Александра I, будут сравнивать с «духом» Великой армии (европейских народов), вторгшихся в пределы России? Будут ли исследователи обращаться к «сакральному смыслу военного подвига россиян – русских, украинцев, белорусов, литовцев, калмыков, грузин, всех народов России, собравшихся воедино для отражения врага»? [16]
При всех современных оценочных суждениях об историках, историографии, истории Отечественной войны 1812 года вспоминаются слова В.О. Ключевского: «При крепостном праве мы были холопами чужой воли; получив волю размышлять, мы стали холопами чужой мысли». Сто лет прошло, а суть фразы классика отечественной истории только актуализировалась. Ведь сегодня, когда речь идёт об историографии «Отечественных войн» в истории России, часто говорят, что в конечном итоге характер и содержание исторических работ зависят от конкретного исследователя. Никто не спорит, если речь идёт об историческом исследовании, даже если автор показывает, «сколь разительно отличаются историческая правда и миф по мотивам реальных событий». Но не тогда, когда его выводы ставят под сомнение и народный, и отечественный характер борьбы России против нашествия в 1812 году. [17]
Возвращаясь к агроновской «кампании 1812 г.». Представляется, что в историографическом исследовании это не оговорка, а следствие вовлечённости автора в «терминологический ряд» зарубежной историографии.
Не является по этой же причине случайным факт отсутствия в программе по Истории для вузов России (2009 г.) самого термина «Отечественная война 1812 года» с учётом того, что в ней прописано «значение победы России в войне против Наполеона и освободительного похода России в Европу для укрепления международных позиций России».
«Гроза 12-го года» не закончилась ни в историографии, ни в политике. По многим причинам из исторической памяти «пропадают» общее историческое прошлое и пространство исторической России как таковой, ставятся под сомнение основы духовности русского общества, размываются «пределы и безопасность Отечества». Опровергается моральная победа при Бородино и в других сражениях, уничижительно оценивается вклад Русской армии в освобождение Европы от владычества Наполеона. Читатель редко обращается к таким изданиям, как: Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. М., 2004; Отечественная война 1812 года: Биографический словарь. М., 2011.
Вместе с тем надо отметить, что было время, когда в России в XIX веке Отечественную войну 1812 года в документах верховной власти тоже называли «кампанией» – «походом в своих границах» (1823 г.). [18] На официальном уровне развёрнутая характеристика войны была дана в манифесте Александра I от 1 января 1816 г. «О благополучном окончании войны с французами и об изъявлении высочайшей признательности к верноподданному народу, за оказанные в продолжении войны подвиги». [19]
Понадобилось немногим более четверти века, чтобы рубежное и эпохальное явление отечественной истории назвали «Отечественной войной». [20] Исходя из его сущности и значения. На государственном и народном уровне восприятия… Всегда об этом вспоминали, когда Отечеству было худо… не предполагая, что в начале XXI века историческую память кто-то назовёт «инертностью общественного сознания».
1. Цит. по: Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны в 1812 году. СПб., 1843. Ч. I. С. 147-148. URL:runivers.ru/lib/book3555/
2. Там же. С. 158.
3. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Собр. 1-е. Т. Т. XXXII. № 25141.
4. См.: Шистеров М.В. Отечественная война 1812 года в зарубежной историографии
URL: http://www.dissercat.com/content/otechestvennaya-voina-1812-goda-v-zarubezhnoi-istoriografii
5. Беларусь и война 1812 года: Сб. документов / сост. А.М. Лукашевич, Д.Л. Яцкевич; редкол.: В.И. Адамушко (гл. ред.) [и др.]. Мн., 2011. URL: niab.by/belarus_1812/podgotovka/ ; niab.by/belarus_1812/#_ednref56
6. Там же: niab.by/belarus_1812/#_ednref56
7. Лукашевич А. Политическая ситуация в белорусских губерниях накануне войны 1812 г. в оценке российских служб политического сыска и контрразведки. URL: rsijournal.net/politicheskaya-situaciya-v-belorusskix-guberniyax-nakanune-vojny-1812-g-v-ocenke-rossijskix-sluzhb-politicheskogo-syska-i-kontrrazvedki/
8. Загорнов А. Отечественная война 1812 года: белорусские интерпретации. URL: rusedin.ru/2012/04/30/26428/; imperiya.by/theory19-12879.html;
Аврукевич А. Отечественная война 1812 года в белорусских вузовских учебниках. URL: http://rusedin.ru/2012/02/02/otechestvennaya-vojna-1812-goda-v-belorusskix-vuzovskix-uchebnikax/;
9. См., напр.: Абалихин Б.С. Роль Украины в обеспечении армии в Отечественной войне 1812 года. URL: books.reenactor.ru/index.php?bookid=442; Он же: Отечественная война 1812 года на Юго-Западе России. reenactor.ru/ARH/PDF/Abalihin.pdf
10. См.: Потрашков С.В. О некоторых тенденциях в освещении Отечественной войны 1812 года современными украинскими историками. URL: С.В. Потрашков. О некоторых тенденциях в освещении… Он же: Отечественная война 1812 года в украинской историографии (1917-1991 гг.); Отечественная война 1812 года в освещении современных украинских историков (1992 – 2002 гг.) .
11. См., напр.: Вера Жижко. М.И. Кутузов защищен. URL: http://rus.in.ua/news/4883.html; Николай Яременко. Переодетые наполеончики. К юбилею Отечественной войны 1812 года. URL: edinaya-odessa.org/st/36755-pereodetye-napoleonchiki-k-yubileyu-otechestvennoy-voyny-1812-goda.html;
12. Год российской истории стартовал в Киеве с показа уникального фильма «1812». URL: rusintercenter.kiev.ua/kultura/Ubileynie-programmi/687.html
13. http://www.sovet1812.ru/plan/RF_1812.jpg.
14. 100 битв, которые потрясли… URL: sovet1812.ru/proekt/100.html
15. Агронов Л.В. Постсоветская российская историография отечественной войны 1812 года. URL: dissercat.com/content/postsovetskaya-rossiiskaya-istoriografiya-otechestvennoi-voiny-1812-goda
16. Визжилин Н. «Зовёт к Отечеству любовь!». URL: vitebsk.orthodoxy.ru/index.php/eparhia/blagochinija/94-war.html
17. См., напр.: Маркин А.С. Война и миф. К вопросу об отечественной историографии крестьянской самообороны от неприятеля в 1812 году. URL: museum.ru/1812/Library/Markin1/index.html
18. ПСЗ РИ. Собр. 1-е. Т. XXXVIII. № 29 432, № 29594.
19. Там же. Т. XXXIII. № 26059.
20. См.: Ахшарумов Д.И. Историческое описание войны 1812 г. СПб., 1813; Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны в 1812 году. Ч. 1- 4. СПб., 1839 (1843).
Продолжение следует
Часть I | Часть II | Часть III | Часть IV