Одним из эпизодов общественной полемики по т.н. польскому вопросу стала состоявшаяся на рубеже XIX и XX в. публичная дискуссия приверженцев унификации и сторонников предоставления автономии польским губерниям. Преимущественное внимание будет уделено публицистике сторонников правительственного взгляда на политику в польских губерниях империи, вследствие их малой изученности. По нашему мнению, изучение подобной дискуссии является актуальным в осмыслении исторического опыта поиска оптимальной модели государственного устройства для многонациональных государств.

К концу XIX века правительство перепробовало несколько моделей управления этнически польскими территориями. Царство Польское, созданное в составе польских территорий, присоединенных к Российской империи, в 1815–30-е гг., было наделено правами широкой автономии. Два восстания 1830-31 и 1863-64 гг. продемонстрировали правительству бесперспективность диалога с польским дворянством и привели к свертыванию автономии Царства Польского. С 1863-64 гг. целью политики Российской империи стала государственная интеграция польских губерний через унификацию административного аппарата и учебной системы [Польша в ХХ веке, 2012, 18]. Наиболее последовательным проводником этой политики в 80-е – 90-е годы был Варшавский генерал-губернатор генерал И.В. Гурко (1828–1901 гг.), управлявший краем с 1883 г. и зарекомендовавший себя жестким администратором и сторонником административной унификации Привислинского края с империей.

После вступления на престол Николая II в декабре 1894 г. Гурко подал прошение об отставке. Мотивы прошения были личные и не носили политического характера. Тем не менее, писатель и журналист Е.Ф. Феоктистов (1828–1898 гг.) отмечал вызванную этим фактом радость поляков [Феоктистов, 1991, 375]. Назначенный на место Гурко граф П.А. Шувалов (1830–1908 гг.) за годы работы (1895–1896 гг.) не определил собственной позиции в административной политике, по инерции продолжал проводить политику своего предшественника, но, сугубо формально не внеся ничего нового. Кратковременная его деятельность завершилась уходом в отставку по болезни. Пришедший на смену Шувалову князь А.К. Имеретинский (1837–1900 гг.), управлявший краем с 1897 по 1900 гг., проявил приверженность к той линии императорского двора в польском вопросе, которая была связана именами великого князя Константина Константиновича   и маркиза Велепольского. Фундаментальными основаниями этой политики были польская автономия и сотрудничество с польским образованным обществом [Западные окраины Российской империи, 2006, 264, 265]. В мемуарах С.Ю. Витте, встречается оценка политики Имеретинского, как вполне адекватной либерализму [Витте, 1924, 88].

В 1897 г. Сын И.В. Гурко, публицист и государственный деятель Владимир Иосифович Гурко (1862–1927) под псевдонимом «В.Р.» опубликовал работу «Очерки Привислянья». На наш взгляд, эту работу можно назвать «энциклопедией» русского дела в Привислинском крае т.к. в работе охвачены различные аспекты политики правительства в Польше, а также положение в австрийской и германской части бывшей Речи Посполитой. Гурко выступил в роли апологета идей и деятельности своего отца на посту Варшавского генерал-губернатора. При этом он подчеркивал различие между политикой унификации и мероприятиями по русификации образования, которая осуществлялась   в Варшавском учебном округе. Попечитель округа в 1879–1897 гг. – А.Л. Апухтин (1822–1903 гг.), подчинявшийся непосредственно министру народного просвещения, игнорировал настояния Гурко о введении преподавания польского языка на родном языке (а не на русском), а также преподавания Закона Божия для католиков католическими священниками.

Работа Гурко не осталась не замеченной обществом. Его критику учебного дела стали активно использовать в качестве аргументов противники правительственного курса в Польше, как со стороны поляков, так и со стороны русской либеральной общественности [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 218–219, 232–233; Кареев, 1905, 228]. При этом оппоненты особенно подчеркивали тот факт, что «В.Р.» является очень близким лицом к генерал-фельдмаршалу И.В. Гурко, что не позволяет отнести его к «друзьям» поляков и придает вес и объективность его критике [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 218; Кареев, 1905, 228]. Сторонники Апухтина и его точки зрения не остались в долгу перед Гурко, выступив с критикой его оценок деятельности Варшавского учебного округа, назвав его «дилетантом педагогики», при этом признавая объективность суждений автора в других сферах политики правительства в Польше [Скворцов, 1897, 17–54]. В том же году начинает публиковать свои статьи по польскому вопросу другой апологет политики Александра III и И.В. Гурко в Польше, редактор «Московских Ведомостей» с 1896 г., Владимир Андреевич Грингмут (1851–1907). Статьи Грингмута и «Очерки…» Гурко, по нашему мнению, можно назвать манифестами сторонников унификации Привислинских губерний с остальной частью империи.

Примечательно, что начинал свои «Очерки…» Гурко замечанием о равнодушии и отсутствии интереса российского общества к западным окраинам империи. По его мнению, российское общество слишком увлеклось экспансией в сторону Тихого океана, забыв об актуальности задач и проблем «русского дела» на западных окраинах [Гурко, 1897, 3]. На наш взгляд, публицист, верно, отмечал приоритетный интерес общества к делам на Дальнем Востоке, в сравнении с западными территориями империи. Сторонником активной политики России в Китае и в Корее был сам император Николай II [Айрапетов, 2006, 415]. Среди высших чиновников в этом его поддерживал Витте, который будучи на посту министра финансов с 1892 по 1903 гг., являлся одним из самых влиятельных сторонников проникновения России на Восток [Схиммельпеннинк, 2009, 105]. Апологетом в публицистике 1890-х гг. «русского дела» на Востоке был Э.Э. Ухтомский (1861–1921). Его идеи разделялись Николаем II и Витте, и считались весьма влиятельными в обществе [Схиммельпеннинк, 2009, 72, 73]. Рупором взглядов Ухтомского стала газета «Санкт-Петербургские ведомости», редактором которой Ухтомский был с 1896 по 1917 г [Схиммельпеннинк, 2009, 81, 86]. Рискнем высказать предположение, что помимо интереса Имеретинского к опыту экспериментов с автономией Польши, также начало активной печатной деятельности сторонников экспансии империи на Восток, побудило Гурко опубликовать свои суждения по польскому вопросу для привлечения внимания общества.

Грингмут, более прямолинейно, чем Гурко, связывал актуализацию полемики с назначением князя Имеретинского на пост Варшавского генерал-губернатора, и очередной попыткой власти (в лице Имеретинского) найти общий язык с польской элитой [Грингмут, 1897а, 19]. Публицист был категоричен в оценке ситуации, не видя каких-либо объективных предпосылок к изменению правительственного курса по отношению к полякам [Грингмут, 1897а, 19]. Гурко обращал внимание общества на необходимость постоянной работы в этом регионе: «наша работа там отнюдь не закончена, что полное слияние (выделено нами – Д.Т.) этого края с центром Империи требует постоянной и стойкой поддержки лучших умственных сил России, что остановка в этой работе равносильна отступлению…» [Гурко, 1897, 3]. Грингмут аналогично рассуждал о цели «русского дела»: «Цель эта — полное слияние (выделено нами – Д.Т.) бывшего Польского края с Российскою империей» [Грингмут, 1897а, 22]. По мнению Грингмута, «лучшие умственные силы России» должны быть прежде всего в чиновничьем аппарате региона [Грингмут, 1897а, 23]. Коронная администрация для поляков это олицетворение империи, по мысли Грингмута, поэтому так важен её имидж [Грингмут, 1897а, 23]. Соответствие русских чиновников и российского общества высоте возложенных на них исторических задач, по мнению публициста, приведет к успокоению польского общества[Грингмут, 1897а, 23].

По мнению Гурко, для успешного закрепления империи на западе необходимо присоединить Галицию, тем самым прекратив поддержку Веной польского и украинского националистических движений [Гурко, 1897, 3]. На наш взгляд, публицист правильно оценивал направленность политики Австро-Венгрии в польском вопросе. С 1867 года Габсбурги пытались сплотить империю, потерпевшую поражения в Австро-итало-французской (1859) и Австро-прусской (1866) войнах, сделав ставку на венгерский и польский национализм [Кимитака, 2004, 452]. В качестве противовеса польскому доминированию, Вена активно поддерживала украинский национализм. Критика порочности такой политики, присутствующая в публицистике Гурко, оказалась пророческой, когда после распада Австро-Венгрии на западноукраинских землях вспыхнул в 1920-1940-гг. украинско-польский конфликт [Касьянов, 2004, 93]. Грингмут избегал вопроса о необходимости присоединения Галиции, тем не менее, называя украинское население «русским». В своей публицистике отношение поляков к непольскому населению Галиции публицист использовал как иллюстрацию истинного отношения поляков к России и русским [Грингмут, 1897б, 58; Грингмут, 1897в, 60].

По мнению Гурко, поляки просто не способны к компромиссу с верховной властью, вследствие наличия деструктивной политической традиции [Гурко, 1897, 22]. Грингмут считал, что разговоры поляков о предоставлении автономии не более чем замаскированная попытка обособления от России [Грингмут, 1897г, 102]. Грингмут логично полагал, что: «… заключение какого-нибудь компромисса фактически немыслимо, уж по одному тому, что польское население края и Русское Правительство не являются сторонами равными» [Грингмут, 1897а, 20]. Публицист утверждал, что, если правительство пойдет на компромисс с поляками, то неясен вопрос кто будет контрагентом русской власти с польской стороны [Грингмут, 1897а, 20]. По мнению Грингмута, польской элитой руководит лишь национальный эгоизм, прикрываемый лозунгом об «угнетении поляков Россией» [Грингмут, 1897а, 21].

Гурко полагал, что договариваться о компромиссе с польским дворянством бессмысленно, вследствие консервации ими своих политических убеждений и принципов [Гурко, 1897, 23]. Он отмечал, что в польском дворянстве преобладают националистические настроения: «Интеллигентная молодежь всех стран, в громадном большинстве, лишена эгоизма; она горячо борется за идеи отвлеченные, за благо общее, а не личное. Этого горячего увлечения, этой любви к ближнему совершенно недостает польскому шляхтичу, с детства преследующему лишь национальные, преимущественно, узко-сословные цели» [Гурко, 1897, 26]. Рассуждения о политическом мировоззрении польской элиты были использованы Гурко для атаки позиций в польском вопросе либеральной общественности: «Но наши либералы, среди коих насчитывается более всего приверженцев дарования Польше самой широкой автономии, до сих пор уразуметь этого не могут» [Гурко, 1897, 26]. На наш взгляд, публицист, верно, подмечал особенности российского либерализма, его перманентную направленность против власти и представление об интеллигенции как представительнице и выразителе дум народа [Гурко, 1897, 26].

Либеральные органы печати до 1898 года еще не выдвигали открытых требований предоставления Привислинскому края автономии. Но, уже в 1895 г. «Северный вестник» одним из первых поднял вопрос о гражданском равноправии поляков и остальных подданных империи, полагая, что т.н. польский вопрос утратил свое политическое значение [Альбов, 1895, 41]. Журнал выступал за снятие запретов или ограничений для образованных поляков в приеме на работу в административные органы империи, на железнодорожный транспорт и другие ведомства [Альбов, 1895, 41, 42]. Практика запрещения использования польского языка в публичной сфере в Западном крае именовалась редакцией как «меры ненужные, неисполнимые, и только раздражающие» [Альбов, 1895, 43].

«Вестник Европы» под редакцией историка и публициста М.М. Стасюлевича (1826 – 1911) подхватил тему о правовом статусе польского языка в Привислинском крае [Стасюлевич, 1895, 459–462]. Журнал выступал против требований консервативных органов печати полностью запретить употребление властью польского языка при чтении законодательных актов, царских манифестов в общественных местах [Стасюлевич, 1895, 459–462]. По мнению редакции, незнание государственного (русского) языка поляками не мешает им быть лояльными империи верноподданными [Стасюлевич, 1895, 461, 461-462]. Журнал выступал за введение в Привислинском крае суда присяжных, как свидетельство доверия власти к полякам [Стасюлевич, 1896а, 780]. Редакция полагала, что если суд присяжных введен в Западном крае, то нет никаких оснований не вводить его в Привислинском крае [Стасюлевич, 1896а, 780]. Журнал считал, что присяжные заседатели в Варшаве не будут никак отличаться от своих коллег в Вильно и других городах Западного края [Стасюлевич, 1896а, 780] .

Следующим «пробным камнем» редакции в обсуждении польского вопроса стала тема введения в Привислинском крае земских учреждений. Журнал заявлял, что причиной не введения земства в этом регионе стало польское восстание 1863-64 гг [Стасюлевич, 1896б, 337]. Примечательно, что редакция избегала употребления этнического определения восстания, называя события 1863-64 гг. «восстанием». По мысли автора «внутреннего обозрения», эта причина уже не актуальна [Стасюлевич, 1896б, 337]. В конце 1896 г. в журнале появилась осторожно сформулированная мысль о необходимости предоставления Привислинскому краю выборных органов самоуправления, а может быть, и создания общеимперского выборного органа. Юрист-правовед и польский публицист В.Д. Спасович (1829–1906) в своей статье о польском историке А. И. Павинском (1840–1896), исследователе истории польских сеймиков, заявил: «Ныне ему (польскому народу – Д.Т.) приходится приспособляться к государству, в котором и он – живая часть, в которое и он не может не внести своих культурных преданий (выд. нами – Д.Т.), может быть и таких, которые пригодны, которыми потому пренебрегать нельзя» [Спасович, 1896, 632]. Исходя из контекста статьи, рискнем выдвинуть гипотезу, что под выражением «культурные предания» Спасович имел в виду польскую традицию организации местных выборных органов – сеймиков, и что желательно было бы возродить эти учреждения.

В.А. Гольцев (1850–1906), в 1890-е обозреватель либерального журнала «Русской мысли», призывал власть и консервативно и националистически настроенных публицистов, поддерживающих власть, изменить политику по отношению к полякам [Гольцев, 1897, 132]. Характерно обвинение Гольцева в желании «обрусить» поляков. Как нами было показано в начале статьи, политика власти не предполагала уничтожения польской идентичности и культуры. Автор призывал к заключению «честного, беспристрастного соглашения с поляками», которое, по его мнению, дало бы «великую силу нашему государству» [Гольцев, 1897, 132]. Публицист не раскрывал содержание ни того, что он понимал под «соглашением», ни того, на каких условиях это «соглашение» должно быть заключено, ни того, кто будет представлять польский народ. Единственным его аргументом было следующее суждение: «правило: живи и другим давай жить, – прекрасное и благоразумное по отношению к отдельному человеку, имеет еще большее значение в отношениях народа к народу?» [Гольцев, 1897, 132 – 133].

Гурко усматривал противоречие в негативном отношении к русской политике в Привислинском крае со стороны либералов, ведь правительство целенаправленно шло по пути максимальной эмансипации польского крестьянина [Гурко, 1897, 26]. Под «Милютинской политикой» Гурко подразумевал правительственный курс в Привислинском крае, сложившийся в ходе подавления восстания 1863-1864 гг., и направленного на поднятие материального положения крестьянства и уравнение его в правах с шляхтой. Этот курс получил название «Милютинского» у современников в честь Н.А. Милютина, автора указа о крестьянской реформе и реформе сельской администрации 1864 г. в Царстве Польском. Крестьянская реформа 1864 г. была проведена в интересах крестьян. По современным подсчетам, польские крестьяне получили больше земли и на лучших условиях, чем их собратья по сословию в центральных губерниях империи [Западные окраины Российской империи, 2006, 187]. Итогом реформы местного самоуправления было создание сельских, всесословных органов самоуправления, в которых голоса помещиков и крестьян были равны [Западные окраины Российской империи, 2006, 188 – 189].

Гурко видел в критике либералами лишь попытку сыграть на национальном вопросе в империи [Гурко, 1897, 26-27]. Лучшим свидетельством истинного отношения польской элиты к низшим классам своего народа Гурко считал польскую историю и ситуацию в Галиции, которая пользовалась автономией в Австро-Венгрии, о которой не могли не знать его оппоненты [Гурко, 1897, 27]. Галиция была для него живым примером «эффективности» польского самоуправления [Гурко, 1897, 211]. По нашему мнению, ссылка на пример Галиции была не случайна. Галиция была самым отсталым регионом Австро-Венгрии, существенно отстававшим в экономическом развитии от польских земель в Германии и России [Польша в ХХ веке, 2012, 19]. Гурко ставил в вину либеральным кругам их апологетику польской автономии в Австро-Венгрии [Гурко, 1897, 27]. По его мнению, только русское правительство озаботилось об экономическом и правовом подъеме польского крестьянства [Гурко, 1897, 27].

Гурко убеждал общество, что никакая программа «примирения» не поможет [Гурко, 1897, 29–30]. С его точки зрения, общественным организациям поляков доверять нельзя: «В политическом и русофобском характере, которым пропитано Земское Кредитное Общество, сомневаться нет возможности, но в этом нет ничего удивительного, этого характера не может избежать ни одно общество края, как бы чужды ни были его прямые задачи политики. Им одержимы решительно все общественные организации, начиная от вольных пожарных обществ, не раз стремившихся превратиться в боевые дружины, и кончая кружками любителей различного спорта» [Гурко, 1897, 198]. По мнению публициста лишь только плохо знающие поляков люди, могут утверждать, что наличие земских, городских и дворянских учреждений в Привислинском крае поможет примирить польское общество с российской властью [Гурко, 1897, 201]. Никакие «либеральные цели», по мнению Гурко, не оправдываются уступками польской общественности [Гурко, 1897, 201–202]. Автор не верил в аргументы либеральной общественности, утверждающей, что поляки не собираются повторять опыт прежний восстаний. К тому же, автор спрашивал либеральную общественность, на основе какой информации, мнения известного польского общественного деятеля или польской прессы, они основывают свое мнение [Гурко, 1897, 203, 203-204, 204]. С ним был согласен Грингмут [Грингмут, 1897а, 21–22].

Наиболее систематизировано воззрения либеральной общественности на вопросы сосуществования этнически польских земель и империи были изложены в вышедшей в 1898 году третьей части работы «Курс государственной науки» юриста и публициста Б. Н. Чичерина (1828–1904). В своей работе он высказался за предоставление Привислянскому краю независимости, обосновывая необходимостью наличия буфера между Германией и Россией [Чичерин, 1898, 69]. По его мнению, Польша является чужеродным телом в составе империи и «слияние» её с Россией невозможно [Чичерин, 1898, 72]. Чичерин называл отмену польской автономии «политической ошибкой» и призывал правительство дать полякам «отдельное государственное существование» [Чичерин, 1898, 275].

Его позиция была встречена критикой правоведа, профессора Киевского университета Н. К. Ренненкампфа (1832 – 1899). Публицист полностью поддерживал правительственный курс в Привислинском крае. Его аргументация была аналогична аргументам Гурко и Грингмута. По его мнению, два польских восстания и пример польской автономии в Галиции демонстрируют невозможность диалога с польской общественностью [Ренненкампф, 1898, 21-24, 25-27]. Крестьянская реформа 1864 года и успешное экономическое развитие Привислинского края, по мысли публициста, стали свидетельством эффективности прямого управления русской властью Польши [Ренненкампф, 1898, 28].

Полемика продолжилась с появлением спустя год брошюры Чичерина. В ней он предлагал правительству программу действий в отношении поляков, реализация, которой привела бы к восстановлению автономного положения Польши. Эта программа подразумевала отмену антипольского законодательства, полонизацию всех уровней образования и делопроизводства, введение земства [Чичерин, 1901, 37]. Ключевым принципом для Чичерина был тезис о «священном нравственным долге» России перед поляками [Чичерин, 1901, 38]. Его взгляды, основанные на моральных принципах были поддержаны другими представителями либеральной общественности. В 1901 г. свое мнение по польскому вопросу высказал либерал, историк, в будущем член Конституционно-демократической партии Кареев Н.И. (1850–1931). Он не предлагал правительству конкретную программу действий, высказав свое убеждение в необходимости применения «этической идеи» в русско-польских отношениях на основе взаимного культурного интереса двух народов к друг другу [Кареев, 1901, 221]. Публицист не удержался от того, чтобы не обвинить российскую и польскую прессу в преобладании «духа взаимной вражды и озлобления» и «националистических публицистов» [Кареев, 1901, 208, 213].

Годом позже «Вестник Европы» поднял вопрос о введении в Привислинском крае выборных городских учреждений. По мнению, А.Ф. Сулиговского: «каковы бы ни были недостатки и недочеты «Городового Положения 1892 года», но оно, без всякого сравнения, выше системы городского управления, действующей в городах царства польского, и введение его в них было бы началом новой эры для их городского хозяйства» [Сулиговский, 1902, 696]. Одним из аргументов автора была ссылка на мнение генерал-губернатора Имеретинского [Сулиговский, 1902, 697].

В том же году польские публицисты В.Д. Спасович и Э. Пильц (1851—1929) опубликовали «Очередные вопросы в Царстве Польском: Этюды и исследования». Работа была посвящена, преимущественно, размышлениям над социально-экономическими проблемами Царства Польского. Примечательно, что авторы ни разу в тексте не употребили официальное название региона «Привислинский край», только «Царство Польское». В «Очерках…» авторы очень осторожно формулировали мысль о необходимости предоставления польской общественности возможности участвовать в управлении своим регионом. Публицисты не касались проблемы введения земства, их требования ограничивались необходимостью введения в городах «Городового положения» 1892 г., введения присяжных заседателей в судопроизводство [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 16, 59]. По их мнению, именно введение городских выборных органов решит проблему развития городской инфраструктуры [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 19]. Примечательно, что авторы, доказывая необходимость введения выборных органов в системе городского управления, якобы, проявляли «заботу» об имидже власти, указывая, что в случае неэффективной деятельности общественности ответственность перекладывается на поляков, но никак не коронную администрацию [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 28–29]. Еще одним аргументом Спасовича и Пильца в пользу введения «Городового положения» 1892 стала ссылка на унификацию городского управления на всем пространстве империи [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 30]. На возражения их возможных оппонентов, полагавших, что эти выборные учреждения вновь послужат организациями антиправительственной деятельности в крае, они отвечали, что и без таких организаций поляки могут заниматься борьбой против империи [Очередные вопросы в Царстве Польском, 1902, 28]. Авторы «Очередных вопросов…» ни разу положительно не отозвались о деятельности в крае администрации. Основная мысль Спасовича и Пильца состояла в том, что только предоставление польской общественности возможности управлять регионом решит все проблемы Привислинского края.

В оценке воззрений на польский вопрос российских либералов Грингмут рассуждал так же, как и Гурко. Позиции либералов Грингмут формулировал так: «Hе смирилась Польша после 1863 года, не смирится и Финляндия после 1899 года. А потому не лучше ли нам испытать новый (выд. Грингмутом – Д.Т.) путь, путь примирения (выд. Грингмутом – Д.Т.)?» [Грингмут, 1903, 41]. Ответом публициста была ссылка на опыты экспериментов с польской автономией [Грингмут, 1903, 41]. Он не сомневался в аналогичном исходе новых экспериментов [Грингмут, 1903, 41]. По его мнению, империя заплатила большую цену в виде вооруженной борьбы за приобретение окраин в ходе своего расширения и, соответственно, не о чем даже полемизировать [Грингмут, 1903, 42]. Грингмут не сомневался в бессмысленности уступок полякам, вследствие конфликта за спорные территории Западного края [Грингмут, 1903, 42]. Публицист поднимал наиболее острую проблему русско-польских отношений: принадлежность этнически не польских территорий бывшей Речи Посполитой, ранее входивших в Древнерусское государство (за исключением земель, населенных литовцами и латышами). Белоруссы и украинцы были частью проекта, как «большой русской нации», так и «большой польской нации» [Горизонтов, 1999, 7]. Западный край входил в «идеальное отечество» как русского, так и польского национализмов. «Идеальное отечество» – это территория, которая, по мнению, националистической мысли, принадлежит или должна принадлежать определенному этносу [Миллер, 2006, 150].

На наш взгляд, аргументация Гурко и Грингмута более убедительная, чем у их оппонентов. Они оперировали уже имеющимся опытом взаимодействия с польским обществом. Их противники им возражали только ссылками на потенциальную лояльность польского общества в случае предоставления автономии или введению выборных учреждений на уровне городов или губерний, или же указывали на моральные или этические стороны проблемы, весьма сложно реализуемых (или вообще не реализуемых) в условиях реальной политики. К тому же, как показал опыт революции 1905-07 гг. окраины империи стали местом ожесточенных конфликтов не только между местным населением и властью, но и различными этносами между собой. Т.е. аргумент либеральной общественности о нежелании польского общества повторять опыт предыдущих восстаний был ошибочен. Опыт XX и уже XXI века показал на невозможность нормальных отношений между независимым польским государством и Россией/СССР.

Важно отметить, что действия власти сковывала полярность точек зрения на вопрос интеграции польских земель в обществе. Сравнивая «Очерки…» Гурко и «Очередные вопросы…» Спасовича и Пильца, складывается впечатление, что авторы писали о двух совершенно разных Польшах в составе Российской империи. Не трудно понять сложное положение правительства в выборе методов интеграции польских земель в политическое пространство империи. Интерес к опытам с польской автономией тут же вызывал возмущение консервативной общественности, видевшей в этом измену «русскому делу» на западных окраинах. Либеральная общественность видела в любом административном решении правительства, направленном на усиление вмешательства коронной администрации в различные сферы социума, и в недоверии польскому обществу, желание «угнетать» поляков и «прогрессивную» общественность империи.

Денис Олегович Тимиряев,
аспирант, Белгородский государственный университет.

Впервые опубликовано: Тимиряев Д.О. Апология правительственной политики в Привислинском крае в публицистике конца XIX – начала ХХ века (по материалам В.И. Гурко и В.А. Грингмута) // Известия Смоленского государственного университета. 2019. № 1. С. 347 – 361.

 

ЛИТЕРАТУРА:

• Айрапетов О.Р. Внешняя политика Российской империи 1801–1914 гг. М.: Европа, 2006. 668 с.
• Альбов М.Н. Внутреннее обозрение // Северный Вестник. 1895. № 1. Отдел второй. С. 34–48.
• Витте С.Ю. Воспоминания. Царствование Николая II. Т.1. Ленинград: Государственное издательство, 1924. 471 с.
• Гольцев В.А. Две грядущие годовщины // Русская мысль. 1897. № II. С. 132–133.
• Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше (XIX—начало XX в.). М.: Индрик, 1999. 270 с.
• Грингмут В.А. Польский вопрос. 1897а. // Грингмут, В. А. Собрание статей В. А. Грингмута: [политические статьи]: 1896–1907. Вып. 1. М.: Унив. тип., 1908. С. 19–23.
• Грингмут В.А. Чехи и Россия. 1897б. // Грингмут, В. А. Собрание статей В. А. Грингмута: [политические статьи]: 1896–1907. Вып. 1. М.: Унив. тип., 1908. С. 56–59.
• Грингмут В.А. Ответ Польского публициста. 1897в. // Грингмут, В. А. Собрание статей В. А. Грингмута: [политические статьи]: 1896–1907. Вып. 1. М.: Унив. тип., 1908. С. 59–60.
• Грингмут В.А. Призрак «польского вопроса». 1897г. // Грингмут, В. А. Собрание статей В. А. Грингмута: [политические статьи]: 1896–1907. Вып. 1. М.: Унив. тип., 1908. С. 96–103.
• Грингмут В.А. Как быть с нашими окраинами? 1903. // Грингмут, В. А. Собрание статей В. А. Грингмута: [политические статьи]: 1896–1907. Вып. 2. М.: 1908. Унив. тип., С. 40–43.
• Гурко В. И. Очерки Привислянья. М.: тип. В.В. Чичерина, 1897. 337 с.
• Западные окраины Российской империи. М.: Новое лит. обозрение, 2006. 608 с.
• Кареев, Н. И. Мои отношения к полякам. 1901. // Кареев, Н. И. Polonica: Сб. статей по пол. делам. (1881–1905). СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1905. С. 207–222.
• Кареев, Н. И. К вопросу о русско-польских отношениях. 1905. // Кареев, Н. И. Polonica: Сб. статей по пол. делам. (1881–1905). СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1905. С. 223–232.
• Касьянов Г.В. «Пикник на обочине»: осмысление имперского прошлого в современной украинской историографии // Новая имперская история постсоветского пространства: Сборник статей. Казань: «Центр Исследований Национализма и Империи», 2004. С. 81–108.
• Кимитака Мацузато. Генерал-губернаторства в Российской империи: от этнического к пространственному подходу // Новая имперская история постсоветского пространства: Сборник статей. Казань: «Центр Исследований Национализма и Империи», 2004. С. 427–458.
• Миллер, А. И. Империя Романовых и национализм: эссе по методологии ист. исслед. М.: Новое лит. обозрение, 2006. 240 с.
• Польша в ХХ веке. Очерки политической истории / Отв. ред. А.Ф. Носкова. М.: Индрик, 2012. 949 с.
• Очередные вопросы в Царстве Польском: Этюды и исследования. / Под ред. В.Спасовича и Э. Пильца. 2-е изд. Т. 1. СПб:, тип. М.М. Стасюлевича, 1902. 251 с.
• Ренненкампф Н.К. Польский и еврейский вопросы. (Открытые письма Б.Н. Чичерину). Киев: Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и Ко, 1898. 82 с.
• Скворцов, И. В. А.Л. Апухтин и его деятельность. Русская школа в Привислянье. СПб.: Калашниковая паровая тип. А.Л. Трунова, 1897, 54 стб.
• Спасович В.Д. Адольф Павинский, историк польского сеймика // Вестник Европы. 1896. № 12. С. 595–633.
• Стасюлевич М.М. Из общественной хроники // Вестник Европы. 1895. № 5. С. 456–468.
• Стасюлевич М.М. Хроника. Внутреннее обозрение // Вестник Европы. 1896а. № 6. С. 773–791.
• Стасюлевич М.М. Хроника. Внутреннее обозрение // Вестник Европы. 1896б. № 9. С. 327–352.
• Сулиговский А.Ф. Городское управление в губерниях Царства Польского // Вестник Европы. 1902. № 6. С. 675–697.
• Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией / пер. с англ. Н. Мишакова. М.: Новое лит. обозрение, 2009. 419 с.
• Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы, 1848-1896. М.: Новости, 1991. 464 с.
• Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. III. Политика. М.: типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К, 1898. 556 с.
• Чичерин Б.Н. Польский и еврейский вопросы. Ответ на открытые письма Н.К. Ренненкампфа. Берлин: Издание Гуго Штейниц, 1901. 64 с.