История Литовской советской республики была непродолжительна. Советская Литва была объявлена в середине декабря 1918 г. и уже к концу февраля 1919 г. слилась с Белорусской советской республикой в единое образование, получившее название ЛитБел. Однако правительство советской Литвы в период его краткого существования попыталось создать некоторые элементы государственности, одним из которых можно считать вооруженные силы.
Уже в начале января 1919 г. последовал приказ № 2 Реввоенсовета Литвы, по которому предписывалось начать вербовку добровольцев для службы в армии. В черновике приказа уточнялось: «Набор производить из лиц не моложе 18 лет и не старше 60, принимая всех без особых увечий» [1, л. 1], но в исправленном варианте слова «принимая всех без особых увечий» отсутствовали [1, л. 6].
Армия советской Литвы была слабо дисциплинирована, подтверждением чему являются последовавшие один за другим сразу несколько приказов Реввоенсовета, направленных на повышение дисциплины.
В частности, приказ № 4, запрещал расквартировывать красноармейцев «в помещениях, где хранятся те или другие народные ценности». Поскольку, как писалось в черновике приказа, «многие из Красноармейцев не совсем уясняют себе преступность разрушения этих ценностей» [1, л. 2]. Чуть позже черновой вариант был исправлен. Из него была изъята фраза о том, что красноармейцы «не совсем уясняют себе преступность разрушения этих ценностей» [1, л. 7].
Приказ № 6, строго запрещал самочинные реквизиции, обыски, выемки и закупки продовольствия без соответствующих документов местных ревкомов [1, л. 3]. В тех местностях, где ревкомы были не сформированы, подобные мероприятия разрешалось проводить «лишь в неотлагательных случаях за личною ответственностью комиссаров, а также командного состава» [1, л. 3-4]. Приказ обязывал, производя такие мероприятия, сразу же расплачиваться с населением, составляя при этой акты и описи [1, л. 4]
Приказ № 8 «раз навсегда» требовал прекратить «неорганизованное» перемещение отдельных красноармейцев и целых частей на подводах по причине того, что подводы забираются у населения просто так. За подводы необходимо было расплачиваться на месте, не заменяя оплаты выдачей расписок и удостоверений [1, л. 4]. Виновные в нарушении этого приказа должны были привлекаться к революционному трибуналу [1, л. 5].
Привлечение нарушителей к судам и трибуналам представлялось военно-революционному руководству одной из действенных мер повышения дисциплины. Так, приказ № 10 требовал учреждения при военных частях судов и трибуналов «в силу того, что довольно часто наблюдаются случаи преступных проявлений со стороны нежелательных элементов, попавших в красную Армию, что создаёт [в источнике написано «создаётся»] иногда конфликты между населением и Красной Армией». «Несмотря на неоднократные приказы и приказания о запрете реквизиций, обысков и выемок без разрешения на то соответствующих органов советской власти, как войсковые части, так и отдельные лица из Красной армии и командного состава довольно часто не исполняют [в тексте источника написано «неисполняющие»] эти приказы, мотивируя это незнанием соответствующих инструкций реввоенсовета» [1, л. 18].
Не отличались дисциплиной и части, расположенные в столичном городе Вильне. Красноармейские караулы повреждали помещения, внутри которых они располагались, что вызвало требование делать отметки о повреждениях помещений [1, л. 40]. Часто красноармейцы, милиционеры и простые обыватели начинали стрелять. Видимо, оружия после событий Первой мировой войны и революций хватало. Почему-то именно за «стрельбу без надобности» приказ предусматривал самые суровые наказание, вплоть до расстрела [1, л. 39]. Частыми были случаи, когда находящиеся в караулах красноармейцы отбирали у жителей города хлеб, выдававшийся по карточкам. Были случаи, когда бойцы лишали таким образом хлеба не отдельных лиц, а целые семьи. Виновных комендант города обещал карать по всей строгости, но о расстреле за подобное преступление в приказе не упомянуто. Жителям, у которых солдаты отбирали хлеб, предлагалось обращаться в комендатуру [1, л. 39].
Проблемы с дисциплиной возникали и в госпиталях. Красноармейцы, находящиеся там на излечении, «ведут себя крайне неприлично». Именно поэтому комендант города приказывал раненым и больным военнослужащим «вести себя с полным достоинством солдата революционной армии», а о случаях нарушения дисциплины немедленно сообщать в комендатуру [1, л. 39].
Красноармейцы часто торговали обмундирование и снаряжением, поэтому комендант Вильны запретил обывателям покупать у солдат эти предметы. Продажа их также наказывалась «по всей строгости» [1, л. 40].
Молодой армии не хватало военно-топографических карт. Однако эти карты были в большом количестве у простых людей. Поступали с картами люди оригинально. Как отмечалось в приказе реввоенсовета: «значительная часть торгового населения уничтожает военные карты на завёртку покупок». Реввоенсовет предложил «немедленно прекратить эту преступность» и сдать все имеющиеся у населения карты за вознаграждение. Отказавшихся предполагалось карать денежными штрафами и арестами [1, л. 49]
Однако помимо отсутствия дисциплины у молодой литовской Красной армии наблюдался дефицит специалистов. Поэтому, в конце января 1919 г. военный комиссар Литвы приказал «всем бывшим офицерам, военным чиновникам, инженерам, техникам, врачам, фельдшерам как медицинским, так и ветеринарным, лекарским помощникам и фармацевтам, проживающим в Вильне и окрестностях, явиться в Учётный отдел Военного комиссариата Литвы в пятидневный срок». От явки освобождаются офицеры и военные чиновники, вышедшие в отставку до начала 1914 г. Уклонистов ожидал военно-революционный суд [1, л. 35]. Причем, данный приказ был подготовлен на различных языках – русском, польском, литовском и идиш [1, л. 32-35]
Тем не менее, даже при отсутствии специалистов литовское армейское командование стремилось обеспечить себя информацией о противнике. Для этого использовались революционеры, которые находились на территориях, подконтрольных несоветским правительствам. В частности, советская сторона получала информацию о состоянии литовских буржуазных войск, немецких войск, которые за деньги служат литовской Тарибе в Ковне. В Вильну также поступала информация о состоянии польских войск в Белостоке, Варшаве, Августове и Гродне [2, л. 3-10].
Однако профессионально разведка налажена не была, да и вряд ли она была возможна при том уровне квалификации, который был у литовской советской армии. Но так как агентурная информация была необходима не только в Вильне, но и в Москве, именно московские большевики озаботились данной проблемой. В частности, уже в период существования ЛитБел, в марте 1919 г. представители Москвы прибыли в Вильну, чтобы договориться о назначении «в качестве особоуполномоченного по концентрации агентурных сведений и организации агентурной разведки». «Особоуполномоченный» должен был снабжать агентурными сведениями Москву, а также дублировать информацию для Вильны [3, л. 1].
Таким образом, в период своего краткого существования Литовская советская республика попыталась создать собственные вооруженные силы, страдающие от нарушений дисциплины и отсутствия военных специалистов. Кризис в литовской Красной армии ощущался на всём протяжении существования советской Литвы.
Александр Гронский,
кандидат исторических наук
Источники
- Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 541. Коллекция ксерокопий и фотокопий документов, поступивших из советских и зарубежных архивов. Оп. 2. Д. 36. Приказы Реввоенсовета Литвы и ЛитБел, Наркомата внутренних дел Литвы, коменданта г. Вильно. 15 января – 7 апреля 1919 г. 55 л.
- Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 541. Коллекция ксерокопий и фотокопий документов, поступивших из советских и зарубежных архивов. Оп. 2. Д. 38. Рапорты и докладные записки в Реввоенсовет Литвы о военном положении г. Ковно, состоянии литовского войска и милиции. 10 февраля 1919. 12 л.
- Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 541. Коллекция ксерокопий и фотокопий документов, поступивших из советских и зарубежных архивов. Оп. 2. Д. 39. Протоколы заседаний СНК ЛитБел и протокол заседания Реввоенсовета ЛитБел от 18 марта 1919 г. о создании агентурной разведки. 10-31 марта 1919. 26 л.