В середине XIX в. в Белоруссии, являвшейся составной частью Российской империи формально «господствующей» и «первенствующей» верой было православие. В этой связи православное духовенство обладало монополией на осуществление миссионерской деятельности и пользовалось определенной поддержкой со стороны светских властей. В то же время прозелитизм в отношении православного населения запрещался. Тем самым как бы создавались благоприятные условия для расширения православия.

Однако в реальности ситуация в тогдашнем Северо-Западном крае была гораздо сложнее. В силу того обстоятельства, что представители привилегированного сословия белорусских губерний – дворянства, а также значительная часть местных чиновников выступали носителями польскости и придерживались римско-католического вероисповедания, православная церковь здесь не только не ощущала должной государственной поддержи, но и в ряде случаев испытывала стеснения. На это неоднократно указывал и литовский митрополит Иосиф (Семашко). Так, в частности, в секретном рапорте на имя обер-прокурора Синода Протасова от 10 января 1855 г. церковный иерарх отмечал «что православные в сказанных двух губерниях (авт. Виленской и Гродненской) состоят почти из одних крестьян, а почти все помещики принадлежат римско-католическому вероисповеданию и так называемой польской касте. Следовательно, православные вполне зависят по крепостному праву от сих иноверцев и инородных помещиков» [1, с. 543]. Среди чиновников разного уровня абсолютное большинство также составляли иноверцы. «Таким образом, – делал вывод И. Семашко, - православное население Виленской и Гродненской губерний, числом почти в 700 тыс. народа, зависит почти совершенно от произвола римлян, господствующих от оных посредством помещиков и посредством местных правительственных и судебных властей. Духовенство православное в такой же зависимости, и посредством своих прихожан, и по необходимым житейским потребностям» [1, с. 545].

Ситуация усугублялась и неудовлетворительным материальным положением основной части духовенства и таким же состоянием православных храмов. Неслучайно М. Коялович в 1962 г. с горечью писал: «Я видел теперь ещё целые десятки церквей, которые остаются закрытыми за неимением средств к их возобновлению, и еще более таких, в которых хотя совершается богослужение, но среди такой бедности и с такими затруднениями, что, право, если бы не видел это сам, то не поверил бы» [2, с. 197]. И в этой связи нельзя не согласиться с утверждением российского исследователя С. Римского о том, что нищета духовенства, особенно сельского и жалкое состояние православных храмов «резали глаз» в сравнении с бытом католических пасторов и костелом [3, с. 225]. Предпринятые ранее меры по исправлению такого положения в силу их половинчатости, кое-где непродуманности и непоследовательности при реализации не дали желаемого результата. В итоге само правительство вынуждено было признать, что положение православия далеко не соответствует тому, какое должна занимать господствующая церковь в крае [4].

Польское восстание 1863 – 1864 гг. наконец заставило российские власти принять конкретные меры по деполонизации тогдашнего Северо-Западного края и его интеграции с основной частью Российской империи. Особая роль в этом важном деле отводилась православной церкви. Активным сторонником и проводником в жизнь данного курса стал виленский генерал-губернатор Михаил Николаевич Муравьев, который справедливо полагал, что без православного духовенства осуществление намеченных целей невозможно.

Сразу же после усмирения восстания М. Муравьёв выступил с целостной программой мер по укреплению в крае русских начал. В записках на имя царя от 14 мая 1864 года и от 5 апреля 1865 года он развил собственные воззрения на сущность правительственной политики в крае. В числе первых мер им было названо «возвышение и упрочнение православия как носителя русского народного духа» [3, c. 245]. По его проекту поддержка официальной церкви должна была выражаться в мерах по материальному обеспечению за счет правительства; в передаче народного образования в руки духовенства; в отпуске 500 000 руб. на строительство православных храмов; учреждении в Вильно духовной академии и замене бывших униатских священников духовными лицами из внутренних губерний России.

Эти предложения были одобрены Александром II. Вскоре последовал ряд указов и распоряжений по поддержке православия. Так, 28 августа 1863 года попечитель Виленского учебного округа А.П. Ширинский-Шахматов издал распоряжение об освобождении детей православного духовенства от платы за обучение. 6 октября 1864 года появился закон, разрешивший принимать в северо-западных губерниях на гражданскую службу детей церковнослужителей – низшей части клира.

Было принято решение о материальной поддержке православного духовенства. На эти цели было выделено 115 тыс. руб. 25 мая 1864 года царь утвердил предложение Синода об увеличении ассигнований на выплату окладов священнослужителям. Их жалование в 1864 году почти удвоилось. Городские священники стали получать по 400 руб., а сельские – около 220 руб.[4, с. 247 – 248]. Была оказана денежная помощь духовным лицам, потерпевшим от восстания [5, с. 64] .

Кроме того, в каждом приходе были созданы церковные советы, задачей которых стало наблюдение за ходом строительства и ремонта церквей, пополнение ризниц, забота о храмах и духовенстве. Они получили право проводить сборы по приговорам приходской общины. В результате развернулась активная храмостроительная деятельность. За короткий период (с 1863 по 1865 г.) за счет государственных средств и многочисленных народных пожертвований были возведены 98 новых церквей, отремонтированы – 126, перестроены из костельных зданий – 16, из каплиц 3, а также построены 63 часовни [6, с. 21 – 22]. Среди них следует отметить построенные в это время Свято-Симеоновский собор в Бресте, церковь преп. Марии Египетской в г. Вилейка (нынешняя Минская обл.), Свято-Михайловскую церковь в г. Щучине (Гродненская обл.), Свято-Николаевскую церковь в г. Горки (Могилевская обл.) и другие сохранившиеся до наших дней храмы-памятники архитектуры [2, с. 201]. Новые церкви благодаря М. Муравьеву были оснащены иконами и богослужебной утварью [2, с. 200].

Одновременно с расширением сети православных храмов принимались меры по возврату в православие так называемых «совратившихся». Переходы католиков в православие приняли массовый характер. За несколько лет после восстания 1863 года в целом по Российской империи православие приняли более 80 тыс. человек. Большая часть этих переходов приходилась на Литовскую (Виленская, Гродненская и Ковенская губернии) и Минскую епархии – соответственно 30 и 37 тысяч человек [5, с. 72]. Временами переходили целыми семьями или даже приходами [7, с. 4]. Такие действия всегда встречали всяческую поддержку со стороны М. Муравьева. Так, например, в октябре 1864 г. православие приняли жители государственного имения Куродичи (270 чел.). Вскоре последовало распоряжение виленского генерал-губернатора об устройстве там православной церкви и организации прихода, а также передаче местному духовенству необходимого имущества и учреждении сельского приходского училища. Минскому архиепископу были высланы 400 мельхиоровых наперстных крестиков для раздачи новообратившимся крестьянам [8, с. 343 – 344].

Еще одним важным мероприятием правительства в западных губерниях стало усиление русского элемента в местном административном аппарате. На место чиновников-поляков (политически неблагонадежных) назначались чиновники, имевшие русское происхождение и православное вероисповедание, прибывшие из внутренних губерний России. Эта акция начала проводиться еще в период восстания, но касалась главным образом служащих учреждений, имевших отношение к крестьянам. После усмирения восстания по инициативе М. Муравьёва, санкционированной Западным комитетом и утвержденной Александром II, решено было во всех местных государственных учреждениях усилить русско-православное присутствие. Для проверки благонадёжности назначаемых на должности требовалось предоставлять генерал-губернатору все сведения не только о них, но и о членах их семьи, особенно о жёнах, главным образом о вероисповедании последних. В 1865 году эта работа была в основном завершена.

Аналогичные меры были приняты и в отношении учебных заведений. М. Муравьев полагал, что образование должно содействовать утверждению в народной среде веры предков и поэтому необходимо подчинить школы православному духовенству, что и было сделано. Одновременно шло пополнение кадров учителей за счет воспитанников семинарий из великорусских губерний, которые сюда прибыли по приглашению виленского генерал-губернатора [9, с. 194]. Определенные положительные изменения произошли и в конфессиональном составе учащихся школ. Так, например, число учеников православного вероисповедания в гимназиях увеличилось на 33 %, а католического – уменьшилось на 56 % [10, с. 37].

Таким образом, благодаря энергичной и целенаправленной деятельности Михаила Николаевича Муравьева авторитет и влияние православия в Белоруссии значительно возросли. Однако не все из того, что было намечено, удалось осуществить до конца. Должность генерал-губернатора М. Муравьев занимал недолго, а последующие начальники Северо-Западного края должной решительности и настойчивости в проведении избранного курса в большинстве своем не демонстрировали.

Линкевич Виктор Николаевич,
кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей и славянской истории
Гродненского государственного университета имени Янки Купалы.

Опубликовано в журнале социальных и гуманитарных наук "Аспект". №3. 2017г. 

  Текст доклада на Международной научной конференция памяти графа Михаила Николаевича Муравьева-Виленского
 «Готов собою жертвовать..», прошедшей 27 ноября 2016 года в рамках Свято-Михайловских чтений.

Список источников и литературы

1. Иосиф (Семашко). Записки Иосифа, митрополита Литовского. В 3 т. / Семашко Иосиф. – СПб.: тип. Императорской академии наук, 1883. – т. 3. – 1883. – 606 с.
2. Носко, М.М. Виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев и православное храмостроительство в Беларуси / М.М. Носко // Исторический поиск Беларуси: альманах / сост. А.Ю. Бендин. – Мн.: Экономпресс, 2006. – С. 196 – 202.
3. Римский, С.В. Православная церковь и государство в XIX веке / С.В. Римский. – Ростов н/Д.: АООТ «Ростовское книжное издательство», 1998. – 336 с.
4. Комзолова, А. Западный Комитет (1862–1864 гг.) и виленский генерал-губернатор М.Н. Муравьев / А. Комзолова // Западная Русь научно-просветительское интернет-издание [Электронный ресурс]. – 2013. – Режим доступа:http//zapadrus.su/zaprus/istbl/748-zapadnyj-komitet-1862-1864-gg-i-vilenskij-general-gubernator-m-n-muravev.html. – Дата доступа: 05.11.2016.
5. Канфесіі на Беларусі (п. XVIII – XX ст.) / В.В. Грыгор’ева [і інш.] – Мінск: Экаперспектыва, 1998. – 340 с.
6. Миловидов, А. Церковно-строительное дело в Северо-Западном крае при графе М.Н. Муравьеве / А. Миловидов. – Вильно, 1913. – 51 с.
7. Литовские епархиальные ведомости за 1868 год. – Вильно, 1868. – С. 102 – 103.
8. Пятчыц, А. Пашырэнне праваслаўя ў Беларусі ў сярэдзіне – другой палове XIX ст. / А. Пятчыц // Беларускі гістарычны агляд. – 2000. – т. 7. – с. 327 – 350.
9. Горизонтов, Л.Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX – начало ХХ в.) / Л.Е. Горизонтов. – М.: Индрик, 1999. – 272 с.
10. Самбук, С.М. Политика царизма в Белоруссии во второй половине XIX века / С.М. Самбук. – Минск.: Наука и техника, 1980. – 224 с.