Представляем Вашему вниманию ценное дополнение для раздела «Белорусы и украинцы – русский народ. Свидетельства письменных исторических источников» от Всеволода Шимова.
Тема русского языка в Западной Белоруссии во время ее пребывания в составе «2 Речи Посполитой» - одно из белых пятен белорусской историографии. В соответствии с установившейся еще в советское время традицией, считается, что в Западной Белоруссии в этот период действовали две основные силы: собственно польское государство, проводившее в отношении белорусов колонизаторскую и ассимиляционную политику, и национал-коммунисты из КПЗБ, боровшиеся против польских угнетателей и добивавшиеся воссоединения с советской Белоруссией. Русский фактор, в том числе культурно-языковой, как будто бы полностью отсутствует.
Между тем, немало косвенных данных указывает, что в этот период устойчиво сохранялась русская культурно-языковая ориентация православных жителей Западной Белоруссии, сохранялась вопреки как полонизаторским усилиям «2 Речи Посполитой», так и пропаганде белорусских националистов. Некоторыми такими данными хотелось бы поделиться с читателями сайта «Западная Русь».
Копаясь в завалах старых книг, я обнаружил брошюру «Жировицкий Свято-Успенский монастырь» (Москва, 1999). Такие брошюры продавались в самом монастыре, возможно, их переиздания есть и сейчас. В брошюре излагается история монастыря, однако, среди прочего упоминаются и интересные национально-языковые реалии западнобелорусских земель периода их пребывания в составе «2 Речи Посполитой».
Известно, что в тот период поляки пытались насадить нео-унию, для чего неподалеку от Жирович был основан «униатский монастырь в Альбертине в имении графа Пусловского около Слонима. Основателями его явились иезуиты. Для пропаганды идей унии среди местного населения они издавали на белорусском языке ежемесячник «Да Злучэньня» с подтитулом «Беларускi рэлiгiйны часопiс». Альбертинские иезуиты носили бороды, православные духовные облачения, наряду с русским языком использовали белорусский, как в проповеди, так и в воспитании молодежи. Богослужения у них совершались на церковнославянском языке». То есть, для пропаганды унии иезуиты прибегали к русскому языку. Напомним, это западная Белоруссия, 2 Речь Посплитая, где все русское, мягко говоря, не приветствовалось. Это говорит о том, что престиж и авторитет русского языка среди простого народа был велик, и пропаганда исключительно на мове или на польском признавалась иезуитами неэффективной.
«В июле 1924 года был принят закон, допускавший употребление в школьном образовании восточных воеводств двух языков – польского и русского. В 1935 г. в Белостоке было образовано «Коло православных поляков имени маршала Пилсудского», активно проводившее полонизацию Церкви. Но усилия полонизаторов встретили отпор со стороны части духовенства и особенно русских политических кругов, т.е. в основном «Русского народного объединения», настаивавшего на сохранении церковнославянского языка в богослужении и русского – в проповедях, при обучении Закону Божию и в церковном делопроизводстве».
Таким образом, православная церковь в Западной Белоруссии оставалась хранителем и оплотом русского языка, и через церковь авторитет русского языка поддерживался и среди простого народа – не только в противовес польскому, но и пропагандируемой местными белорусскими националистами «тарашкевице».
О языковых предпочтениях простого православного народа в Западной Белоруссии также свидетельствуют и сохранившиеся надгробья на сельских кладбищах времен межвоенной Польши.
Например, на заброшенном православном кладбище у ныне несуществующей деревни Радюки в Новогрудском районе Гродненской области, обращает внимание, что надписи на надгробиях сделаны на русском языке, нередко в дореволюционной орфографии. Причем такие захоронения относятся не только к польскому, но уже и к советскому периоду – например, могила некой Юзефы Королько, скончавшейся в 1955 году. Любопытное сочетание, безусловно, православного захоронения с польским именем, очевидно, объясняется пережитками унии – православная церковь в Белоруссии терпимо относилась к такого рода явлениям.
Язык захоронений является важным индикатором идентичности народа. И в этом плане показательно то, с каким упорством простой сельский люд ставил памятники усопшим близким на русском языке в традиционном написании, избегая как реформированного большевиками русского, так и официального белорусского. Это является свидетельством глубинной русской идентичности белорусов, пережившей унию, полонизацию и национальные эксперименты большевиков.
Использованы фотографии из ЖЖ
<http://victogan.livejournal.com/360363.html.>