48.   Во Второй Речи Посполитой (часть II)

Один и тот же политический мотив обусловил активное участие польского правительства в провозглашении церковной автокефалии и служил оправданием разного рода вмешательств в церковную жизнь. Мотив этот назывался «размосковленьем». Символическим его выражением стало разрушение в 1927 г. величественного православного собора в Варшаве, якобы памятника «польской неволи». Подобные разрушения были произведены и в других городах этнической Польши. Возрождение Речи Посполитой питало также немалые надежды Римского католичества. Появилась хорошая возможность возвратить отнятые во время российского правления костелы и монастыри. Начался громкий процесс т.н. «ревиндикации».

Уже в период становления Польской республики в 1918­1920 гг. на белорусских и украинских землях, занятых польскими войсками, произошли сотни случаев захвата православных храмов. Некоторые из них были разграблены и разрушены, другие переделывались в костелы. Последняя участь постигла, например, известную каменную церковь оборонного типа в д. Маломожейково Гродненской области (т.н. «мурованку»). Из храма вынесли иконы, а иконостас выломали и выбросили. Поводом к изъятию послужило то, что церковь одно время была униатской, хотя основана была задолго до начала унии. Очевидно, на любую церковь, построенную в униатский период, могла теперь претендовать католическая власть. Соответствующие иски в судебные инстанции были поданы летом 1929 г. Так начался процесс пересмотра права собственности на храмы («ревиндикация»). В Виленской епархии таких исков было 71. В Гродненской епархии их количество было угрожающим: 159 исков при 174 существующих церквях. Такая же угроза была и в Полесской епархии: 248 исков при 320 храмах. Судебные запросы были поданы и в украинских епархиях. Под угрозой ревиндикации оказались Виленский женский монастырь, Жировицкий и Супрасльский мужские монастыри, Почаевская лавра. Для Православной Церкви в Польше ревиндикация означала потерю одной трети храмов. Этот процесс, по слову униатского митрополита Андрея Шептицкого, мог только повредить католической миссии, поскольку означал для православного народа новое насилие. Понимая сложность ситуации, государственная власть предлагала обеим сторонам совместно найти компромиссное решение. Однако как православная, так и католическая стороны апеллировали к государству. Процесс ревиндикации переходил из одной судебной инстанции в другую, пока в 1933 г. не поднялся до Высшего Суда в Варшаве. Наконец, православные правозащитники смогли сослаться на распоряжение комиссара Восточного фронта 1919 г., в котором передача православных святынь католикам разрешалась только по указанию светской власти. Это определение не было никем отменено. На таком основании Высший Суд отклонил иски католического духовенства: оно не имело права начинать процесс о собственности на православный храм в судебном порядке. Эта победа на правовом поле, однако, не предотвратила захватов. Местная администрация поддерживала католичество. В Западной Белоруссии за время польского правления общее количество церквей сократилось почти наполовину в сравнении с  довоенным периодом (до 1914 г.). Были закрыты православные храмы при учебных заведениях, госпиталях и тюрьмах. В 1919 г. был издан указ об изъятии из церковного ведомства недвижимого имущества. Все земли, имеющиеся сверх определенной нормы (33 десятины), перешли в собственность  государства.

Опасность ревиндикации побудила высшую церковную власть поискать широкой социальной опоры и обратиться к соборному голосу. Было решено созвать Поместный Собор. Его подготовку должно было осуществить Предсоборное Совещание. Однако и здесь не обошлось без вмешательства светской власти. Польское правительство дало почувствовать, что подобные шаги не будут бесконтрольными не только в отношении времени и места, но даже в процессе выдвижения делегатов. Наконец, в Варшаве 29 июня 1930 г. пышными приветствиями церковных и государственных чинов открылось Предсоборное Совещание. Во время работы делегатов был поднят животрепещущий вопрос о захватах православных храмов, образованы 6 комиссий для подготовки Поместного Собора, его канонической и литургической деятельности. На совещаниях чувствовалась острота ситуации, раздавались призывы к возрождению соборного начала. Однако конечная цель не была достигнута: Поместный Всепольский Собор так и не состоялся. Только через пять лет была созвана вторая сессия Предсоборного Совещания, на которой делегаты с болью говорили о произвольной украинизации богослужения в украинских епархиях, о неопределенности имущественного положения церквей и незащищенности духовенства. Фактически предсоборные комиссии не подготовили никаких предложений, а работу по составлению статута, определяющего правовое положение Православной Церкви в Польше, осуществляла смешанная комиссия из высшей иерархии и государственных чинов. В соборном голосе Церкви как будто уже не ощущалось нужды.

Национализм разных видов давал о себе знать и в религиозной сфере. В ходе безобразной демонстрации в Почаеве 1933 г. группа националистов с лозунгами сопровождала крестный ход, возглавляемый митрополитом Дионисием, требуя назначения на Волынскую епархию епископа­украинца и богослужения на украинском языке. В результате митр. Дионисий вынужден был отказаться от Волынской епархии. В Западной Белоруссии сказывался польский национализм. Преподавание учебных дисциплин в бывшей Виленской семинарии, преобразованной в гимназию, производилось на польском языке. Подобная ситуация сложилась и на богословском факультете Варшавского университета. Выпускники этих учебных заведений напитывались польским духом, проповедовали и говорили по­польски. В воинских частях богослужения совершались только на польском языке. Сам митрополит Варшавский Дионисий в 1936 в день польской независимости пожертвовал церковным языком ради пущей «торжественности». Звучали мнения о том, что в Польской Церкви должны быть епископы­поляки, и в этом отношении иерархия пошла навстречу требованиям. В 1938 г. в Почаеве были рукоположены во епископы Матфий (Семашко) и Тимофей (Шреттер). Сторонником полонизации показал себя и Гродненский епископ Савва (Советов). Для широкого распространения националистических идей на церковной почве в Вильно, Гродно, Волковыске, Новогрудке и Слониме были образованы общества «православных поляков».

Услужливое отношение высшей иерархии к государственной власти подрывало ее значение для простого верующего народа. Так, в 1924 г. по предложению чиновников из министерства исповеданий польский синод принял постановление о переходе на григорианский календарь. Однако, несмотря на ревностное противодействие полиции, прихожане продолжали собираться на церковные торжества по юлианскому календарю. Епископский синод вынужден был своим новым определением разрешить соблюдение старого календаря там, где верующие этого потребуют. Если учесть еще, что Рим объявил Польшу своей «миссионерской территорией», что стал набирать силу т.н. «восточный обряд» (неоуния), то будет понятно, насколько непростыми были условия для церковной жизни во Второй Речи Посполитой. В 1939 г. сюда пришла Вторая Мировая война, и независимая Польша перестала существовать.

«Воскресение», № 10 (111), 2008 г.