1. Социальная база конституционно-демократической партии, монопольно владевшей определенным сегментом политического спектра, определялась не сословной принадлежностью, а скорее интеллектуальным складом. В условиях поляризованной, внутренне расколотой политической культуры Российской империи основной опорой к.-д. являлась традиционно оппозиционно настроенная демократическая интеллигенция радикально-либерального толка; протестное поведение было отличительной чертой ее политического участия.
Она принадлежала к реформистскому типу политической культуры, однако он носил преимущественно утопический характер. Высокий уровень политической активности интеллигенции, воздыхательное отношение к неформальным политическим лидерам и ценностям, воспитанная десятилетиями ненависть к существовавшему политическому строю обеспечивали кадетам прочную опору как во время революции, так и в периоды реакции и спада общественных настроений. При этом кадеты рассматривали себя не только и не столько как выразителей интересов своих избирателей, а прежде всего как авангардную силу российского конституционализма. Избирательские массы соответственно выступали как опора и резерв партии в ее политической борьбе. Однако мобильность социальной базы, с одной стороны, ее четкая ограниченность от других социальных групп, политическая амбициозность, а также политическая бесправность при самодержавии - с другой, во многом определили характер самой кадетской партии.
2. Программные разработки кадетов касались отдаленной политической перспективы и гораздо меньше соотносились с реалиями современной им эпохи, насущными интересами большинства российского общества. Государство, по мнению кадетов, могло выступить единственным эффективным инструментом в реформировании России, создании гражданского общества и правового строя. Поэтому основной своей задачей партия видела борьбу за государственную власть и овладение ею. Уважение к легитимной власти и законному порядку у кадетов могло быть только доктринальным. К революции они в целом относились «объективистски», как к неизбежной составляющей социального развития. Оставаясь в основном в рамках законности, кадеты всегда использовали революционную угрозу как собственный инструмент давления на власть. Государственная дума стала основным центром либеральной оппозиционности, причем не только в качестве представительства, но и как орудие политической борьбы и пропаганды в общественной среде. Вся думская и внедумская работа кадетов проводилась под лозунгом «изоляции власти». После 1907 г. кадетская верхушка фактически стала «самодеятельной элитой», закрытым политическим клубом, хотя и наиболее представительным в кругах либеральной оппозиции. «Сохранение партийного единства стало приоритетом партийного курса», - писал В.А. Маклаков.
После победы Февральской революции в основание нового строя были положены принципы «надклассовости» и «надпартийности», унаследованные у предыдущей русской политической традиции. Партия не смогла преодолеть свою оппозиционную природу и стать правящей политической элитой. Кадеты предпочли ограничиться «влиянием» на правительство, в котором занимали ключевые посты, и всячески уклонялись от титула «правящей партии». Министры-либералы считали, что новая система управления, построенная по принципу общественной организации, не нуждается в аппарате насилия и будет эффективнее рухнувшего самодержавно-бюрократического строя. Стремление сохранить «единение» народа, достигнутое в момент революции, и «доверие» народа к «своему» революционному правительству приводили к политике социального компромисса с ярко выраженными демагогическими чертами. Правительство фактически отказалось не только от применения силы, но и от государственного строительства.
3. Основным условием кадетской политической активности было наличие «революционной угрозы» в стране, и их партийная деятельность приносила необходимый результат лишь в условиях нарастающего общественного недовольства (1905 - весна 1906 г., 1915 - март 1917 г.). В остальные периоды партийные методы работы как правило оказывали свое влияние лишь на тех избирателей, которые всегда оказывали кадетам свое предпочтение. В ситуации победившей революции, которая неизбежно превосходила кадетские ожидания, партия выступала «оплотом государственного порядка», но подобное политическое амплуа давалось кадетам гораздо труднее. Кадетизм не смог завоевать прочных позиций среди широких общественных слоев по причине неспособности «организовать общество» и использовать внепарламентские средства борьбы, но, вместе с тем, не был способен к политическому компромиссу и деятельности в коалиции с другими политическими силами, не разделявшими его партийной программы. Выборы в Учредительное собрание - единственные всероссийские выборы, которые были построены по принципам, соответствовавшим кадетской партийной программе, которые фактически были подготовлены самими кадетами, завершились наиболее плачевным для них результатом и свидетельствовали о глубоком расхождении и даже несовместимости партийных идеалов и реальных политических условий. Конституционно-демократическая партия не смогла ни удержаться во главе революции, ни организовать сопротивление ее дальнейшему развитию.
Впервые опубл.: Человек – культура – общество. / Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований. Материалы Международной конференции, посв. 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им. М.В. Ломоносова. 13-15 февраля 2002 г. В 4 т. М., 2002. Т. 3. С.240-241.