Территория Венгрии до и после Трианонского договора 1920 года

Трианонский мирный договор, устанавливавший границы Венгрии после Первой мировой войны, стал национальной трагедией для этого государства. Румыния вошла в число стран, которые получили огромные территориальные приращения за счет венгерских территорий: к ней отошла значительная часть Венгрии, на которой проживало почти 1500000 этнических мадьяр. Показательно, что венгерские интеллектуальные элиты Трансильвании, которая по Трианонскому договору вошла в состав Румынии, первоначально не выступали с какими-либо антигосударственными заявлениями и надеялись на способность румынских властей проводить в новых условиях приемлемую национальную политику в регионе. Так, кальвинистский священник и публицист Дежие Ласло в 1920 г. оптимистично заявлял, что венгры, несмотря на передачу их исторических территорий иным национальным государствам, сохраняли «единство души и судьбы, пересекающие политические границы». По мнению Ласло, венгры в Румынии должны были развивать свою национальную культуру и тем самым приумножать духовное наследие всей венгерской нации¹. Идеи Ласло получили своё продолжение в манифесте «Кричащий голос», опубликованном в конце января 1921 г. Авторы манифеста Карой Кош, Арпад Паал и Иштван Загони утверждали, что венгры могли стать лояльными гражданами румынского государства при условии удовлетворения их базовых культурных и хозяйственных запросов со стороны властей: «Мы открыто и честно признаём: мы скорее лояльны, чем мятежны, скорее созидатели, чем разрушители, скорее друзья, чем тайные враги. Но только при условии, что в новом государстве нам будут обеспечены необходимые права, не будут уничтожены наша национальная культура, наши древние традиции, наше национальное сознание, наша социальная структура и особенности нашего экономического развития»². Показательно, что в 1921 г. венгерские общественные и политические деятели Трансильвании, придерживавшиеся самых различных взглядов, пытались отмежеваться от открытого ирредентизма. Консерваторы даже просили правительство в Будапеште, с которым они были в тесном контакте, прекратить пропаганду «возвращения» Трансильвании к Венгрии и не отправлять агитаторов в регион. В 1923 г. Арпад Паал как вицепрезидент Венгерской партии Трансильвании отмечал, что пропаганда ирредентизма была контрпродуктивной, так как она дискредитировала в глазах властей Румынии естественное желание венгров развивать свой язык и культуру³.

Ожидания венгерских интеллектуалов Трансильвании, однако, не оправдались. Политика властей Румынии в отношении венгерского меньшинства отличалась особой жесткостью. Под предлогом необходимости объединения и быстрой унификации государства проводились (в нарушение международных обязательств Румынии) дискриминационные по отношению к венграм мероприятия: форсированная румынизация образовательной сферы, увольнение чиновников и служащих, которые не смогли пройти «языковые тесты», запрет большинства венгерских культурных инициатив⁴, экспроприация земель венгерских землевладельцев и церквей в ходе аграрной реформы 1921 г., переселение румынских крестьян в этнические венгерские регионы с целью ускорения процесса их румынизации⁵. Эта ситуация не могла не повлиять на настроения как венгероязычной интеллигенции Трансильвании, так и властных и интеллектуальных элит в Венгерском Королевстве. В Венгрии росло осознание необходимости оказания помощи со стороны государства соотечественникам, которые, оставаясь жить на родной земле, с 1920 г. оказались в другой, чужой для них стране. Программную работу, посвященную данному явлению, в 1927 г. опубликовал известный публицист, педагог, член-корреспондент Венгерской академии наук Бенедек Янчо. По мнению Янчо, венгерская национальная идентичность, социально-экономические позиции венгерского меньшинства в Румынии были под угрозой. Публицист был убежден, что Венгрия должна была содействовать сохранению «венгерского духа» своих исторических территорий (в том числе Трансильвании) всеми легальными и доступными средствами⁶. Таким образом, в пока ещё весьма осторожной форме декларировалась ответственность руководства Венгрии за судьбу венгерского меньшинства в других государствах, что не исключало пересмотра трианонских границ в будущем.

Идея ревизии системы послевоенных мирных договоров набирала всё большую популярность в Венгрии и отнюдь не ограничивалась примитивной пропагандой «возвращения несправедливо отчужденных территорий». Появлялись солидные исторические, этнографические, социологические, политологические научные исследования, посвященные регионам с венгерским населением. Одним из таких исследований стала 740-страничная коллективная монография «Историческая Трансильвания», опубликованная в Будапеште в 1936 г. под редакцией Миклоша Асталоша. Авторы - специалисты в различных областях знаний (в первую очередь - историки) - пытались найти корни и предпосылки жесткой и репрессивной по своей природе национальной политики властей Румынии.

Развенчанию мифа о румынах как о потомках даков и римлян была посвящена статья Арпада Будайи. По мнению ученого, завоеванный императором Траяном к 106 г. регион, автохтонными жителями которого был индоевропейский народ даки, на протяжении почти 170 лет римского присутствия оставался малонаселённым сырьевым придатком империи. Процессы культурной романизации были поверхностными. По подсчётам Будайи, до 70 % пришлого населения составляли выходцы из восточных регионов империи, которые отнюдь не являлись носителями высокой латинской культуры. Жизнь в провинции была далека от романтических фантазий представителей румынского национального движения XVIII-ХХ вв., которые ставили знак равенства между бытом Римской Дакии и средиземноморских поселений Италии, Испании или Прованса⁷.

Ключевая статья, посвящённая историческим судьбам народов, населяющих Трансильванию, принадлежит авторству редактора сборника Миклоша Асталоша. Историческими народами Трансильвании он считал венгров (мадьяр), которые заселили территорию региона в конце IX в., секеев (секлеров) и саксов (германское племя, поселившиеся в Трансильвании по приглашению венгерского короля Гезы Ив середине ХIIв.). О секеях, этногенез которых до конца не изучен (Асталош склонялся к аварской концепции происхождения этого народа), автор работы справедливо замечал следующее: в культурном плане этот народ довольно быстро был ассимилирован венграми и фактически стал их субэтничческой группой, однако долгое время сохранял особый правовой статус и социальную структуру⁸. Говорить о более-менее постоянном присутствии в Трансильвании предков современных румын -валахов (по-венгерски olah, olahsag) можно лишь с конца ХII в., а о массовом расселении этого народа - после монгольского нашествия. Валахи были известны как пастухи и отличались крайне низкой культурой⁹. Отношение полиэтнического населения Трансильвании к пришлому народу Асталош характеризует следующим образом: «Новым поселенцам, полукочевым валахам, было очень трудно встроиться в жизнь европейской Венгрии. Венгров, секеев и саксов Трансильвании очень тревожил этот беспокойный, блуждающий пришлый элемент, склонный к мародёрству и грабежам»¹⁰. В то же время количество валахов росло довольно быстрыми темпами, этнический состав Трансильвании постепенно изменялся.

Греко-восточные валашские священнослужители не имели хорошего образования, вследствие чего, по мнению авторов монографии, не могли стать движущей силой приобщения валахов к высокой культуре. Такой движущей силой в середине XVII в. стала протестантская (кальвинистская) церковь Трансильвании, выступавшая за необходимость перевода Священного Писания на понятный для простого народа язык¹¹. Показательно, что первый Катехизис на валашском языке был напечатан в 1550 г. в Брашшо (сегодня - Брашов) при поддержке саксонских протестантов¹². Благодаря распространению протестантизма, пользовавшегося поддержкой трансильванского князя Михая I Апафи, появляются первые начальные школы с валашским языком обучения¹³.

В период существования полунезависимого Княжества Трансильвания (1570-1711 гг.), за влияние над которым боролись турки и Габсбурги, численность валахов резко возрастает. Габсбурги, которые после поражения Османской империи в битве при Вене в 1683 г. стали устанавливать контроль над Трансильванией (этот процесс завершился в 1711 г.), убеждали православных валашских священнослужителей присоединиться к греко-католической (униатской) церкви, которая признавала верховенство Папы Римского при сохранении православных обрядов. Процесс оформления греко-католической церкви завершился в конце XVII - начале ХVIIIвв. Именно этой церкви было суждено стать мощным катализатором румынского национального движения. Лайош Тамаш, автор одной из глав в анализируемой монографии, указывал на важное значения того факта, что многие валашские богословы получали образование в Риме: «В вечном городе они [будущие греко-католические священнослужители - О.К.] могли в непосредственной близости видеть романтичные остатки прошлого, например, колонну Траяна. Они с восторгом отмечали схожесть латинских и итальянских слов с их родным языком. Они могли ознакомиться с трудами Бонфини [Антонио Бонфини - итальянский поэт и гуманист, историк при дворе венгерского короля Матьяша Корвина - О.К.] и Анонима [Аноним - хронист и нотариус при дворе венгерского короля Белы III, автор латиноязычного сочинения «Деяния венгров» - О.К.]». По мнению Тамаша, в такой духовной среде и появились «румыны», точнее первые полупрофессиональные валашские историки и лингвисты, которые с энтузиазмом пытались распространить свои идеи среди широких слоёв населения¹⁴. Показательно, что в 1732 г. греко-католический епископ Иннокентий Мику-Клейн выступил с программным заявлением о необходимости предоставления политических прав валашскому народу, ссылаясь на его «дако-римское» происхождение и «исторические традиции» (по большому счёту изобретенные активистами зарождавшегося румынского национального движения). Мику-Клейн считал, что валахи должны были пользоваться правами «четвёртой политической нации» (наравне с венграми, секеями и саксами), занимать высокие государственные посты в Трансильвании¹⁵. Чуть позже публикуется ряд исторических и лингвистических (точнее - квазиисторических и квазилингвистических) работ, авторы которых (Петру Майор, Ион Будай-Деляну и др.) утверждали, что румыны ведут своё этническое происхождение от римлян, а румынский язык возник на базе классической латыни. Несовершенство исторической и лингвистической дисциплин в то время позволили подобным исследователям завоевать определенную репутацию в научном сообществе¹⁶.

После Австро-Венгерского соглашения 1867 г. и создания двуединой монархии особый статус Трансильвании был ликвидирован и она стала провинцией под властью венгерского сейма. По мнению Миклоша Асталоша, это время было связано с экономическим и культурным подъёмом региона. Позитивно оценивалась деятельность трансильванского венгра Имре Мико - политика, экономиста, историка, мецената, министра общественных работ и транспорта в 1867-1870 гг. Он сыграл важную роль в создании университета в Коложваре (сегодня - Клуж-Напока), спонсировал работу театра и музеев Трансильвании, был автором научных работ об истории региона, содействовал строительству железной дороги, связавшей Трансильванию с остальными венгерскими территориями¹⁷.

В то же время уже набравшее силу румынское национальное движение в Трансильвании не прекращало пропагандистскую работу, явно преувеличивая масштабы действительно имевших место процессов мадьяризации в регионе. В 1890 г. валашская университетская молодежь обратилась к мировому сообществу с меморандумом на 5 языках, в котором в живых красках изображались «серьезные репрессии венгров в отношении румын». Данный документ получил известность не только в Венгрии, но и в странах Европы, особенно в Италии и Франции. Любопытно, что варианты меморандума, предназначенные для общественности разных стран, несколько отличались друг от друга. Миклош Асталош так интерпретировал данный факт: «Валашская пропаганда была хитрой. В Германии она говорила о венграх как об угнетателях немцев, во Франции - как о верных слугах пруссаков»¹⁸.

После окончания Первой мировой войны Трансильвания вошла в состав Румынии. Идеалы румынского национализма, вызревавшие на протяжении предыдущих столетий, в полной мере реализовались в межвоенный период. Венгры, ставшие меньшинством на своих исторических землях, подвергались грубой и форсированной ассимиляции, не идущей ни в какое сравнение с мадьяризацией, проводимой ранее властями Венгерского Королевства в отношении валахов Трансильвании.

Таким образом, авторы коллективной монографии «Историческая Трансильвания» сумели изобразить масштабную панораму вызревания, возникновения и развития румынского национального движения. Малокультурные валахи, приобщившиеся к духовному наследию во-многом благодаря венграм, начиная с XVIII в. стали с воодушевлением воспринимать навязываемые общественными деятелями греко-католической конфессии измышления о румынах как о «славных потомках римлян». Ложное чувство национальной гордости, культивируемое властной и интеллектуальной элитой, во-многом обусловило репрессивный характер румынского государства в межвоенный период.

Олег Геннадьевич Казак
кандидат исторических наук,
преподаватель Минского городского педагогического колледжа
Опубликовано: «Православље и идентитет православних народа»

 

¹ Trifescu Valentin, On the Advantages of Minority Condition in the Romanian-Hungarian Cultural and Literary Relations, ActaUniversitatisSapientiae, Philologica, № 1/2017, pp. 7-8.

² Horvath Ferenc, Elutasttasesalkalmazkodaskozott. A romaniaimagyarkisebbsegielitpolitikai-strategiai (1931-1940), Pro-Print Konyvkiado, Cs^kszereda, 2007, o. 46.

³ Ibidem, p. 61.

⁴ Egry Gabor. Megoldasvagyhalogatas? A romankiralyidiktaturaes a magyarkisebbseg, 1938-1940, Limes. TudomanyosSzemle (Rev^ziд, propaganda, kisebbsegikerdes 1938—1944), № 1/2010, о. 67-68.

⁵  Покивайлова Т.А. Межнациональные конфликты в Трансильвании и румынском Банате в период проведения аграрных реформ 1921 и 1945 гг., в сборнике: Национальные меньшинства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: исторический опыт и современное положение (отв. ред. Е.П. Серапионова), Институт славяноведения РАН, Москва, 2014, с. 174-175.

⁶ HorvathFerenc, op. cit., p. 69.

⁷  Buday Arpad, Erdely foldjenekromaikora, A tortenetiErdely, szerzoAsztalosMiklos, Erdely-iFerfiakEgyesulete, Budapest, 1936, o. 138-140, 144.

⁸ Asztalos Miklos, Erdelytortenete, A tortenetiErdely, szerzoAsztalosMiklos, ErdelyiFerfiak-Egyesulete, Budapest, 1936, o.177-190.

⁹ Ibidem, pp. 192-193.

¹⁰ Ibidem, p. 203.

¹¹ Tamas Lajos, Azerdelyiolahsag, A tortenetiErdely, szerzoAsztalosMiklos, ErdelyiFerfiak-Egyesulete, Budapest, 1936, o. 431.

¹² Asztalos Miklos, op.cit.,pp. 274-275.

¹³ Ibidem, p. 276.

¹⁴ Tamas Lajos, op.cit.,p. 433.

¹⁵  Ibidem, p. 293.

¹⁶ Tamas Lajos, op.cit.,pp. 433-434.

¹⁷ Asztalos Miklos, op.cit., pp. 342-344.

¹⁸ Ibidem, p. 353.

 

Литература и источники

• Покивайлова Т.А. Межнациональные конфликты в Трансильвании и румынском Банате в период проведения аграрных реформ 1921 и 1945 гг., в сборнике: Национальные меньшинства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: исторический опыт и современное положение (отв. ред. Е.П. Серапионова), Институтславяноведения РАН, Москва, 2014.
• Trifescu Valentin, On the Advantages of Minority Condition in the Romanian-Hungarian Cultural and Literary Relations, Acta Universitatis Sapientiae, Philologica, № 1/2017.
• Horvath Ferenc, Elutasitasesalkalmazkodaskozott. A romania i magyarki sebbsegieli tpolitikaistrategiai (1931-1940), Pro-Print Konyvkiado, Csikszereda, 2007.
• Egry Gabor. Megoldasvagyhalogatas? A romankiralyidiktaturaes a magyarkisebbseg, 1938-1940, Limes. Tudomanyos Szemle (Revizio, propaganda, kisebbsegikerdes 1938-1944), № 1/2010.
• Buday Arpad, Erdely foldjenekromaikora, A torteneti Erdely, szer-zoAsztalos Miklos, Erdely i Ferfiak Egyesulete, Budapest, 1936. Asztalos Miklos, Erdelytortenete, A torteneti Erdely, szerzo Asz-talos Miklos, Erdely i Ferfiak Egyesulete, Budapest, 1936.
• Tamas Lajos, Azerdelyiolahsag, Atorteneti Erdely, szerzo Asztalos Miklos, Erdely i Ferfiak Egyesulete, Budapest, 1936.