В Прусском королевстве, а затем в Германской империи проводилась политика так называемой внутренней колонизации занятых немцами славянских земель сначала в междуречье Эльбы и Одера, а затем, после раздела Речи Посполитой, и польской территории. В конце XIX века эта политика под руководством канцлера Германской империи Бисмарка приобрела системный и "научный" характер, обеспечивалась Поселенческой комиссией и была поддержана национально-политическими силами рейха.
Процесс расширения жизненного пространства во всех направлениях - всегда был проявлением естественной геополитической стратегии «Большой Германии» (совокупность всех германских племен и народов, начиная с первых веков нашей эры). Движение на Запад у германцев сложилось весьма успешно. После того как пала Римская империя и было сломлено сопротивление романизированных кельтов, германцы продвинулись до океана, далее заняли и освоили Америку, и затем установили колониальный режим почти во всех частях Света.
Но на Востоке, в соприкосновении с подобным славянским движением, эта борьба за жизненное пространство под названием «Дранг нах Остен / Натиск на Восток» всегда протекала по очень драматическому сценарию и с переменным успехом. То сначала германские племена готов со своими спутниками, покорив славян, дошли до Черного моря, то затем по пятам этих готов, разбитых гуннами, славяне проникли далеко на Запад за Дунай вплоть до Альпийских долин, а также заняли исконно германские земли между Одером и Эльбой, то Священно-Римская империя Германской нации вновь отвоевала утерянное и покорила многие славянские народы. Однако, к концу двадцатого столетия в итоге тысячелетнего противостояния с обоюдным принесением многомиллионных жертв, славяно-германская граница не особенно сдвинулась, и остаются в междуречье Эльбы и Одера, и далее на юг по течению Среднего Дуная до Адриатики.
Вопрос - закончилось ли это тысячелетнее встречное движение наций и столкновение близких, но конкурирующих цивилизаций, после окончания Второй мировой войны остается открытым и поэтому требует постоянного внимания и изучения. На страницах проекта «Западная Русь» периодически размещаются материалы касаемые германо-славянского противостояния от борьбы первого славянского государства Само с Франкским королевством, до самого кровавого в истории столкновения между Нацисткой Германией и Советским Союзом.
В ниже приведенной статье говорится о частном и довольно мирном эпизоде этого тысячелетнего «натиска на Восток» на примере колонизации польских земель в период Кайзеровской Германии. В статье упоминается активная деятельность Альфреда Гугенберга на ниве немецкой поселенческой политики на польских землях. В дальнейшем этот влиятельный немецкий политик учредил Всеобщий германский союз (с 1894 года Пангерманский союз), который занимался поддержкой национального сознания и интересов немцев. Гугенберг был приверженцем идей радикального национализма и стал Рейхсминистром первого кабинета Адольфа Гитлера в 1933 году.
Редакция "ЗР"
***
Альфред Гугенберг - влиятельный немецкий бизнесмен и политик.
Рейхсминистр первого кабинета Адольфа Гитлера в 1933 году.
История созданной усилиями «железного канцлера» Германской империи оказалась тесно переплетена с невероятными территориальными амбициями, от удовлетворения которых, казалось бы, зависел сам факт существования новой немецкой государственности. Войны Германии с Данией и Австрией, целью которых стало не столько завоевание новых территорий, сколько потребность в осознании самими немцами единства нации в пределах одного государства, дальше приобретают оттенок явно выраженного экспансионизма. Пожалуй, о потребности в территориальной экспансии нового рейха красноречивее всего высказывался отец немецкой геополитики Фридрих Ратцель (1844-1904), связав её с «жизненным пространством» (Lebensraum), от которого поставил в зависимость факт сохранения немецкой нации. Описывая закономерности развития человечества, понимаемого учёным как «нечто подвижное», Ратцель становится одним из апологетов немецкого единства. В одной из первых серьезных работ «Народоведение» (1885), впервые опубликованной в Лейпциге, спустя 14 лет с момента образования Германской империи, Ратцель, намекая на идею единения всех немцев, прямо указывает на тенденцию «воссоединения разделившихся частей человечества <...> в одно целое, что явится последней целью всех движений» [4, с. 10]. Потребность в единении, по Ратцелю, есть естественное состояние человечества, детерминированное общностью культуры, для которой государственные (политические) границы не являются ограничивающим фактором, так как носителем культуры является народ. Так, выводя за скобки мысль о государстве как форме искусственного состояния, Ратцель апеллирует к идее «пространства», в зависимость от которого ставит сохранение культуры.
Изучив историю немцев и предложив собственный оригинальный подход к её интерпретации, Ратцель заявил о том, что только благодаря «жизненной энергии» народа (Lebensenergie) пространство, само по себе представляющее категорию материальную. обретает духовный «пространственный смысл» (Raumsinn), становясь «жизненным пространством», и, соответственно, чем больше пространства. тем больше возможностей для жизни оно даёт народу [4; 19; 20]. Что касается понятия «народ», то здесь Ратцель являлся сторонником теорий эволюционизма и социал-дарвинизма. приверженцы которых связывали историю народов с закономерностями естественного отбора. Государство для Ратцеля есть инструмент политической организации жизни народа в пределах конкретной территории, дающий ему возможность реализовать свой «инстинкт экспансии» [20, s. 5], - в том случае, если сам народ проявил себя в истории как сильный народ. Закон пространственного роста, сформулированный Ратцелем в «Антропогеографии» (1882), объективно определялся приростом населения (для Германской империи: 1871 - 41,6 млн чел.. 1880 - 45,23 млн чел.. 1890 - 49,43 млн чел.. 1900 -56,3 млн чел.. 1910 - 64,93 млн чел.) [23, s. 494], субъективно зависел от силы воли завоевателя, то есть государства [18, s. 79, 251].
Непосредственное участие Ратцеля в принятии политических решений проследить довольно сложно, тем более что «железный канцлер» предпочитал руководствоваться собственными соображениями по поводу внутренней и внешней политики рейха, однако нельзя не согласиться с мнением военного историка Вольфганга Мариенфельда. что «немецкая профессура эпохи Вильгельма II принимала необычайно активное участие в текущих политических событиях» [17, s. 95]. Подтверждением тому является членство и участие Ратцеля в деятельности Германского колониального общества. Германского флотского союза. Пангерманского союза [14, s. 75].
Идеи Ратцеля относительно «жизненного пространства» и необходимости его расширения были необычайно быстро восприняты политической элитой, которая нашла в них идеологическое обоснование целому комплексу мер, принимаемых в отношении утверждения нового рейха на европейском континенте. В связи с тем, что объединение нации произошло сравнительно позже других, а сами «немцы были единственным народом, который создал свое государство не «снизу», в союзе с демократией против старых держав, а (по выражению Хаймпеля) «благодарно принял» его из рук последних, защищаясь от демократии» [6, с. 26], правительству была необходима поддержка общества, уверовавшего в исключительность миссии борьбы за «место под солнцем» (Platz ап der Sonne) [5; 16; 23], в том числе в Европе.
Приоритеты рейха лежали в первую очередь в области германизации присоединенных территорий, которым в дальнейшем надлежало стать тем самым «жизненным пространством», обеспечившим сохранение немецкой нации. Речь здесь идет о польских землях, отошедших в первой четверти XIX века Пруссии в качестве автономии и лишенных её после 1848 года (провинция Позен). В связи с высокими темпами роста населения рейха и фактом «стеснения немецкого элемента», правительство принимает меры «для ограждения там господствующей в государстве народности» [2, с. 4] при помощи «устройства германской плотины против напора польских волн» (Бисмарк) [2, с. 12]. Целью правительства рейха становится заселение территорий с польским населением немецкими колонистами и создание для них необходимых условий. Для реализации этой цели была образована Поселенческая комиссия (Ansiedlungskoinmission).
По закону от 26 апреля 1886 года Комиссии было выделено 100 млн марок «на приобретение фонда земель для поселения в них немецких крестьян и рабочих» [2, с. 12] (часть суммы шла на делопроизводственные нужны и выплату жалования). Позже эта сумма была увеличена до 220 млн марок (1906) [23, s. 964]. На эти деньги Комиссия по своему усмотрению должна была скупить у поляков «лучшие» земли, предоставив их в собственность или временную аренду немцам за сумму, которую можно было внести сразу или в рассрочку от уплаты ренты (оброк зерном) с будущих доходов. Г.-У Велер указывает на то, что часть правительственной суммы, выделенной в распоряжение Комиссии, шла на поддержку немецких юнкеров, уже владевших поместьями в польских землях. Для этих целей был образован специальный фонд, доходами которого распоряжался Банк спасения (Rettungsbank). Однако, пишет историк, эти меры обернулись в том числе и тем, что немецкие держатели поместий, хозяйственные инициативы которых не приносили желаемого дохода, предпочитали продавать Комиссии свои владения по цене выше рыночной («доходный патриотизм») [23, s. 964].
Председателем Комиссии был назначен обер-президент провинции Позен граф Роберт фон Цедлитц-Трютцшлер, заместителем - обер-прези-дент провинции Западная Пруссия Адольф Эрнст фон Эрнстхаузен (позже - председатель правления Германского колониального общества) и еще 12 членов, представляющих разные министерства рейха (внутренних дел, сельского хозяйства, исповеданий, народного просвещения, медицины, финансов), назначение которых не было случайным, а преследовало конкретные цели, выходящие за рамки простой скупки земель. Позже, начиная с 1891 года, количество членов Комиссии постоянно увеличивалось (к началу XX века - 91 человек), что повлекло за собой организацию целых департаментов, созданных в лучших традициях немецкой бюрократии.
Основные задачи, которые решала Комиссия, сводились к следующему:
1. Приобретение имений.
2. Заведование имениями в промежуток от времени их приобретения до передачи поселенцам; подготовка имений для колонизационных целей посредством: а) ремонта строений; б) возведения плотин, производства оросительных и осушительных работ, разработки болот, исправления дорог, вырубки излишнего леса; в) постройки новых домов, сараев и прочих сельскохозяйственных строений, пригодных для поселенцев.
3. Подготовительная деятельность по организации поселения.
4. Организация поселений.
5. Наблюдение за устроившимися поселенцами и вспомоществование им [2, с. 16].
Результаты деятельности Комиссии за первые шесть лет деятельности (1886-1892) оказались существенными, но далеко не внушительными. Практика показала, что процесс колонизации должен был растянуться на десятилетия, с тем чтобы покрыть расходы казны. Общая площадь приобретенных в провинции имений увеличилась с 31,398 до 54,916 га, расходы казны соразмерно ежегодным выплатам (сумма в 100 млн марок была распределена казначейством рейха на ежегодные взносы в зависимости от покупательной способности населения) покрывались поселенцами также ежегодно в пропорциональном отношении 1/2 (вносимые казначейством суммы ежегодно увеличивались в связи с увеличением объема площадей, скупаемой Комиссией земли и разрастанием бюрократического аппарата). Общий доход от колонизации за шесть лет составил 2 442 867 марок, что составило 48 % от общего объема затрат [2, с. 146]. За два десятилетия работы Комиссии польские земли были заселены более 40 тыс. немецких колонистов.
В Комиссии, находясь на службе рейха, начинал свою политическую карьеру будущий «король прессы» и один из главных идеологов пангерманизма Альфред Гугенберг (1865-1951). В качестве правительственного асессора от министерства финансов Гугенберг проработал в Комиссии с 1894 по 1899 год. контролируя и оценивая финансовые операции. Назначение Гугенберга не было случайностью. а было связано с тем, что несколькими годами ранее он успешно защитил диссертацию о «Внутренней колонизации Северо-Западной Германии», став признанным экспертом в этой области [13, s. 532]. Работа в Комиссии стала для Гугенберга ступенью последующей блестящей карьеры, которая стала возможной исключительно благодаря его собственным заслугам: от чиновника до банкира, от медиамагната и «короля прессы» до идеолога пангерманизма и политика, пережившего монархию, республику и диктатуру национал-социализма.
Один из биографов Гугенберга. Данкварт Гу-ратч, защитивший о нём диссертацию (1971), отразил в названии и структуре своей монографии исключительный организаторский талант Гугенберга: «Власть через организацию» (Глава 1. Особенности и развитие индивидуального стиля власти. Глава 2. Организация экономических интересов. Глава 3. Организация движения за военные цели. Глава 4. Организация «национальной прессы». Глава 5. Влияние Альфреда Гугенберга на вильгельминистскую Германию) [8]. Организационный принцип, которого придерживался Гугенберг, имел для него свою специфику. Его выражением являлась «децентрализация», нарушение традиционной для немцев иерархичности и вертикали власти в организации жизни как на повседневном, так и на государственном (политическом, экономическом, социальном) уровне [21, s. 171]. Идея «децентрализации ответственности» позже найдет воплощение в деятельности банковского кооператива «Райффайзен» в Познани, директором которого стал Гугенберг (1900), и реорганизации Пангерманского союза.
Отмечая удивительные способности Гугенберга в организации, Гуратч останавливается на их специфике [8]:
1. Гугенберг предпочитал отказ от любых форм ограничения деятельности, традиционно сохранявшихся в вильгельминистской монархии (сословной, классовой, профессиональной, возрастной), концентрируясь на задачах и возможностях их решения.
2. Гугенберг стремился создать новый общественный порядок, предпочитая действовать не в какой-то одной сфере, а сразу в нескольких, создавая тем самым «новый тип» отношений взаимозависимости и взаимодействия, ориентированных на понимание общей цели [8, s. 348].
3. Внутреннее единство при таком порядке необходимо было поддерживать идеологией, «фундаментальной и направляющей действия людей» [8,s. 13] (для Гугенберга идеология строилась вокруг образа «врага» (внутреннего и внешнего), которым должны были стать социал-демократы, либералы, иностранные государства. Можно предположить, что такая идеология позволяла, с одной стороны, закалить характер нации, а с другой, устранить конкуренцию в борьбе за власть внутри общества.
4. «Новый общественный порядок» должен был стать адекватным историческим условиям [8, s. 12]. Для Германии, в которой на рубеже веков происходил экономический подъем, этот «порядок» был связан с появлением крупных монополий, сформировавших особый тип монополиста, который отличала «подчеркнуто патриотическая манера поведения» [6, с. 35]. Учитывая это обстоятельство, именно частный монополистический капитал, по мнению Гугенберга, должен был стать основой будущих изменений в экономической, политической и социокультурной сфере.
5. Организацией частного капитала в структуре общества, по мнению Гугенберга, должна была заняться инициативная группа, связанная с «новым порядком», не стесненная традиционными сословными или профессиональными ограничениями, стремящаяся к власти и изменению её архаичных структур. По сути, «новый общественный порядок», напоминавший скорее государство в государстве, имел своей целью борьбу за власть. Осознание необходимости борьбы за власть проистекало из неразвитости средневековых государственных структур рейха, что уже не соответствовало запросам реальности (на то, что политические структуры рейха в отличие от экономических так и не были реформированы, сохранившись со времен прусской монархии, указывает историк Г.-У Велер, отмечавший, что «успех промышленной революции сопровождался потерпевшей крах политической революцией» («двойная революция») [24, s. 665].
По своей сути идеи, высказанные Гугенбергом относительно «нового общественного порядка», составили программу его будущей деятельности. Представляя интересы частного капитала (возглавляя правления ряда немецких банков и являясь медиамагнатом), Гугенберг при поддержке единомышленников из числа пангерманцев сумел воплотить эту программу, став одним из авторитетных лидеров националистического фронта, по сути, создав собственную партию (Немецкая национальная народная партия) и возглавив её фракцию в парламенте пришедшей на смену вильгельми-нистской монархии Веймарской республики.
Гугенберг приступает к реализации собственных программных замыслов сразу после завершения академической карьеры. Первый шанс масштабной организации единомышленников ему представился в начале 90-х гг. XIX века на волне мощного патриотического подъема, вызванного колониальной политикой. В обществе к тому времени уже велись оживленные дискуссии на предмет активной внешней политики правительства. Вместе с известным колонизатором и популярным общественным деятелем Карлом Петерсом, а также единомышленниками из академической среды Гутенберг становится одним из организаторов негосударственного Всеобщего германского союза. Его цели сформулированы в Декларации, принятой на учредительном собрании в Берлине 9 апреля 1891 года: «1) Оживление отечественного сознания на родине и борьба за национальное развитие по всем направлениям; 2) Забота и поддержка национальных немецких устремлений во всех странах, где представители нашего народа должны бороться за утверждение его особенности, объединив все немецкие элементы на Земле для этой цели; 3) Содействие политике соблюдения немецких интересов в Европе и на море, в особенности достижению практических целей немецкого колониализма» [15, s. 16]. Чтобы подчеркнуть национальный дух и характер Союза, в качестве девиза были взяты слова Великого курфюрста Фридриха Вильгельма I: «Помни, что ты - немец!» [9, s. 242-243].
Позже «Союз» был переименован в Пангерманский союз (1894). Создание Пангерманского союза с достаточно пестрой социальной базой (государственные служащие, предприниматели, финансисты, офицеры и евангелическое духовенство) позволило Гугенбергу воплотить часть собственных замыслов по объединению «частного капитала» и различных слоёв общественности. Личные цели Гугенберга также были достигнуты знакомством с промышленными магнатами, поддержавшими инициативы пангерманцев. Речь здесь идет о том, что в мае 1893 года депутатами рейхстага был отклонен законопроект об увеличении военных расходов на содержание сильной армии, инициированный частным капиталом. Пангерманский союз должен был обеспечить поддержку правительству рейхсканцлера фон Каприви, который внёс эту законодательную инициативу. Активная деятельность пангерманцев Гугенберга в поддержку правительства вызвала симпатию у представителей крупного бизнеса. Стремясь доказать свою преданность поверившей в него бизнес-элите, Гугенберг в 1894 году отправился в польские земли, став членом Поселенческой комиссии.
Министерская финансовая инспекция деятельности Поселенческой комиссии, порученная Гугенбергу, оказалась крайне важной миссией. Дело в том, что за первые годы существования Комиссии возникли сложности с ведением финансовых операций при скупке польских имений. Вслед за приобретением имений на казенные средства и до момента их заселения немецкими колонистами Комиссия должна была ежегодно поддерживать имения в надлежащем виде, занимаясь их обустройством, пока не находился немецкий пoceленец, желавший приобрести имение с участком. Поскольку уровень хозяйственного развития имений был разным, то и затраты были соответствующими. Ввиду «такого сложного счетоводства», оказавшегося «не по силам управляющим, обремененным работою», а также того, что Комиссия «не вела никакого расчета прибыльности или убыточности хозяйства», имея по Закону 1886 года задачу не ежегодного «выяснения результатов заведывания имениями», а только первичную «подготовку их для колонизации». Комиссия оказалась в тупике, отчитываясь перед ландтагом растущими расходами [2, с. 43].
Прибыв в Комиссию, Гугенберг с присущим ему стремлением к упорядочению и организации «полностью изменил её поведение и деятельность», организовав частные земельные кооперативы для немецких колонистов, «связанных местом проживания» [8, s. 26-27].
Свет на деятельность Гугенберга в Комиссии проливает его докладная записка руководителю Пангерманского союза Эрнсту Хассе от 12 января 1902 года, где Гугенберг пытается подвести аналитические итоги участию в польских делах [12]. Текст докладной записки был опубликован польским историком Ф. Папроцким с микрофильма, хранящегося в Потсдамском архиве, в журнале «Западное обозрение» (Przegląd Zachodni) научно-исследовательского общества в Познани.
Основываясь на собственных «наблюдениях за положением немцев в Познани и Западной Пруссии», Гугенберг обосновывает «задачи немецкой политики в Польше» [12, s. 318]. Он убежден, что традиционный подход германского правительства к польским делам уже не соответствует реальным историческим условиям. Во-первых, текущие задачи германской колонизации связаны с переселением в польские земли преимущественно крестьянского населения, которому рейх на льготных условиях и под низкий процент предоставляет обширные сельскохозяйственные угодья. Хотя в самом начале Комиссия и помогает поселенцу в обустройстве на новом месте, но в дальнейшем предоставляет ему распоряжаться своей собственной судьбой самостоятельно. В этом кроется опасность, по мнению Гугенберга, так как нужды крестьян связаны с продукцией промышленного производства, которую они вынуждены по завышенным ценам приобретать в Польше. Учитывая сложные двусторонние политические отношения, поляки намеренно пойдут на повышение цен, чтобы вытеснить волну немецких поселенцев. Приобретение необходимых товаров в Германии также не выгодно, а убыточно, поскольку сопряжено с многочисленными транспортными издержками. Выход из ситуации, по мнению Гугенберга, состоит в приведении германской колонизации к балансу между «крестьянином-фермером, пролетариатом и имущим классом» [12, s. 322]. От рейха требовалось создать в польских землях одинаково выгодные условиях для всех категорий населения, а это означало, что польские земли должны стать интересны крупному финансовому и промышленному капиталу. «Втянуть германский рабочий пролетариат в провинцию, какие бы меры не пришлось использовать», - важнейшая задача внутренней колонизации (Гугенберг использует метафору «плыть против течения»), иначе «борьба окажется неравной, а набирающий силу польский поток сметет древние германские бастионы» [12, s. 321].
Во-вторых, проблема германской колонизации в Польше состояла, по мнению Гугенберга, в самом характере распределения земли. Задача Комиссии состояла в покупке больших земельных участков с последующей передачей немецким колонистам. Поскольку казначейство рейха тратило на приобретение польских земель значительные суммы, часть которых шла на последующее обустройство и поддержание хозяйственных нужд приобретенных поместий до тех пор, пока их не захотят приобрести немцы, правительство стремилось к скорейшему возмещению затрат. Но крупные участки могли приобрести только состоятельные немцы из числа прусской знати. Перераспределение земли на мелкие участки и их сдача в аренду или собственность не являлось задачей Поселенческой комиссии. Предложение Гугенберга было направлено как раз на дробление крупных участков на более мелкие, способные заинтересовать среднего крестьянина. «Распределение земли всегда было предметом произвола и вмешательства правителей, а не предметом свободной конкуренции и её случайных последствий <...> Если бы у нас, как в Верхней Силезии, была сравнительно значительная раздробленность собственности, то сильное польское крестьянство не нашло бы от этого никакого лекарства» [12, s. 322]. Имея в виду польское крестьянство, Гугенберг пишет об имевшей место конкуренции между немецким и польским крестьянством.
Важной проблемой в делах внутренней колонизации, решением которой начал заниматься Гугенберг, воплощая собственные замыслы по организации жизни немецких колонистов, было объединение крестьян в кооперативы. В материалах отчета о деятельности Комиссии в первые годы отмечено, что «колонисты еще не сжились друг с другом. Нет еще между ними того взаимного доверия, которое необходимо для ведения дел сообща» [2, с. 81]. Необходимость их единения была продиктована намерением противостоять сильному польскому крестьянину-середняку и желанием «зекрепить» колонистов в Польше.
Еще до приезда Гугенберга в Польшу там уже действовала инициативная группа немецких служащих, стремящихся воплотить замысел по созданию самостоятельных немецких поселений. Эта группа объединилась вокруг талантливого экономиста. «любимого ученика» Макса Вебера [10, s. 12-13] - Лео Вегенра (1870-1936). Именно Вегенер позже представит проект расширения немецкой колонизации на Курляндское герцогство, образованное в марте 1918 года на оккупированной немецкими войсками территории Российской империи. Вокруг Вегенра образовался круг единомышленников из числа молодых чиновников и служащих государственных министерств - Людвиг Бернхард (1875-1935), Фридрих Вильгельм Людвиг фон Шверин (1862-1925), Арнольд Ваншаффе (1865-1941). Все были членами Поселенческой комиссии, выступая с критикой официального правительственного курса.
Между прусскими чиновниками в Берлине не было единства в деле внутренней колонизации, так как многие из них, поддерживая линию помещиков-латифундистов, выступали против дробления польских владений, приобретенных Комиссией. В этой связи «кружок» Вегенера образовал нечто, напоминающее «теневое правительство», к которому в конечном итоге вынуждены были прислушаться в Берлине (Шверин представлял Министерство внутренних дел, Ваншаффе был уполномоченным представителем Министерства сельского хозяйства, Гугенберг, который присоединился к Вегенеру, представлял Министерство финансов). Поддержку «теневое правительство» обрело в лице немецких колонистов, заинтересованных в приобретении мелких участков [7, s. 5-6]. Реальным аргументом, способным оказать влияние на правительство в Берлине, была поддержка «Германского общества Восточной марки» (Deutscher Ostmarkenverein), националистической организации, образованной в 1894 году в Познани и насчитывающей несколько десятков тысяч членов. Цели «Общества» совпадали с целями Пангерманского союза, а в его круги, кроме интеллигенции, входили немецкие бизнес-элиты, заинтересованные в активном проникновении на Восток.
Задача участников «кружка» Вегенера состояла в том, чтобы сделать колонистов самостоятельными предпринимателями, а деятельность Поселенческой комиссии - «независимой от вмешательства государства» [7, s. 4].
Пользуясь поддержкой Вегенера, друга по университету, руководившего центральным офисом «Германского общества Восточной марки» в Познани [22, s. 147], Гугенберг содействовал образованию в польских землях кредитно-банковской корпорации «Райффайзен», став ее директором (1900). Филиалы банков, которые были открыты в Познани и других городах, благодаря Гугенбергу стали активно предоставлять выгодные ссуды тем немецким поселенцам, которые были заинтересованы в приобретении мелких земельных владений. Причем льготы предоставлялись тем немцам, которые объединялись в товарищества, неся не только персональную, но и коллективную ответственность за возвращение банковской ссуды. Часть средств шла на обеспечение сплочённости немецких поселенцев и распространение немецкой культуры, что придало политике германизации новое звучание. Так, признавая излишними методы политической пропаганды в деле германизации польских территорий, Гугенберг стремился «воспитать» там «хороших немцев» [11, s. 32]. По словам X. Хольцбаха, на средства, вырученные банком, Гугенберг «в 1897 году основал Евангелическое общество Восточной марки по уходу за сиротами, а через два года при поддержке Пангерманского союза он открыл детский дом, обязав банки в Познани и Берлине тратить суммы на благотворительность. Даже после отъезда из Познани Гугенберг активно участвовал в благотворительных акциях. В отличие от своих более поздних идей, тогда он заботился не о расе, а об интересах государства» [11, s. 32].
Инициативы Гугенберга и его единомышленников из числа «кружка» Вегенера не позволяют однозначно оценивать деятельность Поселенческой комиссии в Польше как «безуспешную», не справившуюся «ни с одной из поставленных перед ней задач» [3, с. 23]. Отказываясь видеть в германской колонизации исключительно политические мотивы, Гугенберг, имея теоретический и практический опыт изучения проблем экономической колонизации на севере Германии, разработал и начал воплощать программу последовательной колонизации с привлечением на Восток финансового и промышленного капитала, что «полностью переориентировало деятельность Комиссии» [22, s. 147].
Инициативы Гугенберга об ограничении крупных землевладений в Познани посредством их дробления и передаче в собственность мелкому немецкому крестьянству позже найдут продолжение в законе о принудительном отчуждении канцлера Бюлова в 1908 году, что откроет дорогу «планомерной крестьянской колонизации» [1, с. 562]. Идея об организации немецких колонистов в товарищества также будет поддержана канцлером, убежденным, что успех германской колонизации связан с «образованием в польском море больших немецких островов» [1, с. 556]. Объединенные в товарищества мелкие немецкие поселенцы будут постепенно втягиваться в торгово-экономические отношения и в конечном итоге окажут влияние на формирование пролетариата. «Вследствие заселения польских владений мелкими крестьянами, - отметит позже один из единомышленников Гугенберга, член «кружка Вегенера» Л. Бернхард, - сельские рабочие руки освободятся, и будут влиять на рабочий рынок» [1, с. 574].
Участие в «польских делах» в дальнейшем дало Гутенбергу возможность включиться в решение задач Пангерманского союза, программными целями которого были вопросы колонизации и обеспечения немецких интересов.
Турыгин Александр Александрович
кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет.
Вестник Костромского государственного университета. 2019
Библиографический список:
1. Бернхард Л. Борьба поляков за существование в Пруссии: Die Polenfrage. Das polnische Gemeinwesen im preussischen Stadt / Людвиг Бернгард. проф. гос. наук в Берл. ун-те; пер. А.С. Изгое-ва; предисл. П.Б. Струве. -М.: В.П. Рябушинский, 1911.-584 с.
2. Германская колонизация польских провинций Пруссии по закону 26 апреля 1886 г. / Изд. Канцелярии комитета министров. - СПб.. 1894. - 205 с.
3. Матвеева А.Г. Польская политика Германии в 1890-1894 гг.: дис. ... канд. ист. наук. - М., 2000. - 25 с.
4. Ратцель Ф. Народоведение: в 2 т. Т. 1. - СПб.: Тип. Тов-ва «Просвещение». 1904. - 764 с.
5. Туполев БМ. Германский империализм в борьбе за «место под солнцем»: Герм, экспансия на Ближнем Востоке, в Вост. Африке и в р-не Ин-дийс. океана в конце XIX - нач. XX вв. / АН СССР. Ин-т всеобщ, истории. - М.: Наука. 1991. - 292 с.
6. Фишер Ф. Рывок к мировому господству. Политика военных целей кайзеровской Германии в 1914-1918 гг. / пер. с нем. Л.В. Ланника. - М.: Полит, энц., 2017. - 676 с.
7. Bernhard L. Der “Hugenberg-Konzem”. Psychologie und Technik einer Großorganisation der Presse. - Bremen: Faksimile-Verlag. 1983 (Nachdr. d. Ausg. Berlin 1928). - 109 Seiten.
8. Guratzsch D. Macht durch Organisation. DieGrundlegungdesHugenbergschenPresseimperimns. Dissertationsschrift. - Hamburg. 1970. - 486 Seiten.
9. Hartwig E. Zur Politik und Entwicklung des Alldeutschen Verbandes von seiner Gründung bis zum Beginn der ersten Weltkrieges (1891-1914). - Jena. 1966. - 600 Seiten.
10. Hennis JE Max Weber und Thukydides. -Wiesbaden, 2003. - 202 Seiten.
11. Holzbach H. Das «System Hugenberg»: Die Organisation bürgerlicher Sammlungspolitik vor dem Aufstieg der NSDAP (Studien zur Zeitgeschichte). -Stuttgart: Deutsche Verlagsanstalt, 1981. - 350 Seiten.
12. Hugenberg A. Eine andere deutsche Polenpolitik. Denkschrift vom Regierungsrat Dr. Hugenberg in Posen an Prof. Dr. Hasse, den 12. Januar 1902 // Przegląd Zachodni. - № 4. - 1958. -
S. 318-329.
13. Hugenberg A. Innere Kolonisation im Nordwesten Deutschlands. - Straßburg, 1891. -532 Seiten.
14. LaakD., van. Über alles in der Welt. Deutscher Imperialismus im 19. und 20. Jahrhundert. - München, 2005. - 229 Seiten.
15. Lexikon zur Parteiengeschichte. Die bürgerlichen und kleinbürgerlichen Parteien und Verbände in Deutschland (1789-1945). Bd. 1. -759 Seiten.
16. Link W Die Neuordnung der Weltpolitik: Grundprobleme globaler Politik an der Schwelle zum
21.Jahrhundert. - München, 2001. - 184 Seiten.
17. Marienfeld IE Wissenschaft und Schlachtflottenbau in Deutschland 1897-1906. -Berlin: E.S. Mittler & Solm, 1957. - 125 Seiten.
IS. Ratzel F. Antropogeographie. Bd. 1. Grundzüge der Anwendung der Erdkunde auf die Geschichte. Stuttgart: J. Engelhom, 1882. Bd. 2. Die geographische Verbereitung des Menschen. - Stuttgart: J. Engelhom, 1891. - 506 Seiten.
19. Ratzel F. Die geographische Lage der großen Stadte/Grosstadt, Jahrbuch der Gehe-Stiftung. Vol. 9. -Dresden: Zahn & Jaensch, 1903.-314 Seiten.
20. Ratzel F. Politische Geographie oder die Geographie der Staaten, des Verkehrs und des Krieges. - München; Berlin, 1897. - 946 Seiten.
21. Thimme A. Flucht in den Mythos. Die Deutschnationale Volkspartei und die Niederlage von 1918. - Göttingen, 1969. - 644 Seiten.
22. Tu T. Die Deutsche Ostsiedlung als Ideologie bis zum Ende des Ersten Weltkriegs. - Kassel: Univ., Diss. 2009. -211 Seiten.
23. WehlerH.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. 3. Von der «Deutschen Doppelrevolution» bis zum Beginn des Ersten Weltkrieges 1849-1914. -München: Beck, 1995. - 1515 Seiten.
24. WehlerH.-U. Deutsche Gesellschaftsgeschichte. Bd. 2. Von der Reformära bis zur industriellen und politischen 'Deutschen Doppelrevolutiori, 1815— 1845/49. - München, 1987. - 1173 Seiten.