Árpád Feszty et al. Венгерские воины (масло, холст). 1892

При описании происхождения славян в так называемом космографическом введении «Повести временных лет» (далее - ПВЛ) говорится: «По мнозѣхъ же времянѣх сѣли суть словѣни по Дунаеви, гдѣ есть ныне Угорьска земля и Болгарьска. И от тѣхъ словѣнъ разидошася по землѣ и прозвашася имены своими, гдѣ сѣдше на которомъ мѣстѣ»¹  . В продолжении русский летописец приводит названия славянских племен, которые вышли из «Угорской земли», являющейся для него гнездом всех славян. Судьба племени, оставшихся на родине, оказалась тяжелой: «Словѣеньску же языку, яко же рекохомъ, живущю на Дунай, придоша от скуфъ, рекше от козаръ, рекомии болгаре и сѣдоша по Дунаевы, и населници словѣномъ быша. Посемь придоша угри бѣлии, и наслѣдиша землю словѣньску»².

Об уграх киевский летописец писал еще под годом 6406 от сотворения мира или 898 от Рождества Христова: «Идоша угри мимо Киевъ горою, еже ся зоветь нынѣ Угорьское, и пришедъше къ Днѣпру сташа вежами; бѣша бо ходяще аки се половци. Пришедше от въстока и устремишася чересъ горы великия яже прозвашася горы Угорьскиа, и почата воевали на живущая ту волохи и словѣни. Сѣдяху бо ту преже словѣни, и волохове прияша землю словеньску. Посемъ же угри прогнаша волъхи, и наслѣдиша землю ту, и сѣдоша съ словѣны, покоривше я подъ ся, и оттоле прозвася земля Угорьска»³. Эти фрагменты рассказа ПВЛ свидетельствуют о том, что для русских средневековых интеллектуалов «Угорьская земля» была прародиной славян. Уже А. А. Шахматов обратил внимание на то, что рассказ о приходе венгров в «Угорьскую землю» имеет великоморавские черты. Предположив, что в основе соответствующих фрагментов ПВЛ лежит особый источник, А. А. Шахматов считал, что он представлял великоморавскую традицию, ученый предложил условно именовать его «Сказанием о преложении книг на славянский язык»⁴.

Все это указывает на то, какую важную роль для ранней славянской идентичности играли славяне, жившие в среднем течении Дуная. В ПВЛ выражена уверенность, что приход угров был трагедией для славянских жителей этой земли. Интересно, однако, задаться вопросом, какими представлялись эти события другой стороне — венграм. Запомнили ли они встречу со славянскими жителями своей новой родины и, если запомнили, то в каком виде она отразилась в их исторической памяти? Стояла ли за их исторической памятью иная традиция? В настоящей статье будут рассмотрены соответствующие известия венгерских хроник, в которых освящается так называемое «обретение родины» (венг. «honfoglaläs»), как этот процесс традиционно именуется в венгерской историографии.

Говоря о венгерской средневековой историографии⁵, необходимо сразу отметить существование реконструируемого древнего протографа дошедших до нас хроник - так называемых «Деяний венгров» (Gęsta Ungarorum), проблема времени создания которых обсуждается в историографии уже двести лет. Разные авторы относили создание памятника к правлению венгерских королей Андраша I (1047-1060), Белы I (1060-1063), Шаламона (1063-1074), Гезы I (1074-1077), Ласло I (1077-1095), Коломана (1095-1116). Две последние датировки являются наиболее признанными⁶. Все указывает на то, что рассказ об «обретении родины» во всех известных хрониках повторяет сюжет, содержавшийся в данном протографе, таким образом, представляя довольно древнюю историческую традицию.

Самая ранняя хроника, которая дошла до наших дней, - это «Деяния венгров» (Gęsta Hungarorum) анонимного нотария короля Белы, известного также как «магистр П.». Нет сомнений, что «магистр П.» писал уже после смерти Белы III, вероятно, около 1200 г., хотя в последнее время некоторые ученые переносят ее написание на еще более позднее время - около 1210 г. и даже 20-30-е гг. XIII в.⁷ Автор «Деяний» весь свой труд посвятил теме «обретения родины» венграми. Как он сам написал во вступлении, он хотел создать эпическое повествование о героическом прошлом венгров, подобное «Троянской истории», существовавшей во Франции⁸. По этой причине большинство историков считает данное произведение образцом художественной литературы, не являющимся достоверным историческим источником. Однако, в этом произведении можно отыскать фрагменты более ранней традиции, использовавшейся при составлении эпического повествования о прошлом венгров.

Вторая по древности дошедшая до нас хроника - это «Деяния венгров» (Gęsta Hungarorum) магистра Шимона Кезаи (Симона из Кезы). Шимон Кезаи был священником короля Ласло IV Куманского. Он использовал переработку протографа хроник в версии, которую написал магистр Акош - священик монастыря сестер-доминиканок на «Заячьем острове» на Дунае (ныне это популярный «Остров Маргариты» в центре венгерской столицы). Шимон сократил его рассказ, и использовал для написания своей «гуннской истории». Основные сведения о гуннах он почерпнул из классических источников, а также, возможно, из традиции венгров-секеев. Таким образом, Шимон явился основоположником представления о родстве венгров и гуннов, которое затем в течение веков будет служить важным элементом венгерской исторической традиции⁹.

Сочинение Акоша в краткой версии Хроники Шимона Кезаи было дополнено «Гуннской историей» и переработано в среде францисканцев Буды в 1310-е гг., в начале правления короля Карла Роберта Анжуйского. В результате чего возникла так называемая «Хроника будских францисканцев» - не дошедший до нас протограф целого ряда позднесредневековых хроник XIV-XV вв. Последние группируются в два семейства. Название «Будской хроники» связано с первым венгерским протографом, изданным Андреасом Гессом (Andreas Hess) в 1473 г. Она верно передает францисканский протограф и имеет сходство с Хроникой Шимона Кезаи. К этому же семейству принадлежат Дубницкая хроника, Пожоньская хроника и немецкоязычная Хроника Генриха из Мюгельна, дополненная сведениями из какой-то более ранней хроники, возможно, старшей версии «Деяний венгров». Полностью она была использована во второй редакции так называемой хрони-карской композиции XIV в., которую создает Иллюстрированная хроника - великолепно иллюминированная рукопись, созданная для Екатерины, дочери Лайоша Великого, по случаю ее брака с Людовиком, сыном французского короля Карла V около 1374-1376 гг.

Следует также добавить, что при Лайоше Великом возникла хроника его правления, написаная магистром Яношем Апродом Тотшоймоши, известным как Янош из Кюкюлоэ (Küküllöi Janos). Все хроники собрал в XV в. Янош Туроци¹⁰. На втором плане находится Венгерско-польская хроника, она является смешением венгерской и польской традиции, возникшей на рубеже 20-х - 30-х годов XIII в. В рассматриваемых нами сюжетам венгерско-польская хроника передает фрагменты «Геста Унгарорум», но знает и устную традицию, существующую тогда в Венгерском Королевстве¹¹.

Мы можем теперь вернуться к проблематике встречи венгров со славянами. Несложно догадаться о том, что контакты не были мирными. В хрониках без конца мы читаем о победах пришельцев над местными туземцами. Анонимный нотарь часто повторяет, что население стран, через которые проходили венгры, боялось их, потому что слышало, что их князь, Альмош, происходил из рода Аттилы. Здесь уже видны следы существования тунской традиции, связаной только с династией, ни в коем случае ни с этносом¹². Дальше мы читаем о победе над славянами и чехами в Нитре, когда их вождь Зобор был повешен на высокой горе над Нитрой, которою стали называть Зобором¹³.

Вооруженная агрессия была не единственным способом завоевания новой страны. Использовались также хитрость и ложь. Как пример можно привести «Повесть о белой лошади». Впервые мы с ней встречаемся у анонимного нотаря, который связал повесть с болгарским князем Саланом, внуком Кеана Великого¹⁴. Салан запретил венграм входить на свою землю на запад от реки Бодрог. Тогда князь Арпад попросил послов болгарского владыки, чтобы он дал ему частицу земли по реке Шайо (Слану), немного травы пастбища Альпар (Alpär) и две бутылки воды из Дуная. В обмен передал болгарину великолепные дары: двенадцать белых лошадей, двенадцать верблюдов, такое же число половецких мальчиков и русских девочек и т. д. Потом оказалось, что венгры таким образом купили эту землю¹⁵.

Старший вариант этой повести мы найдем в хрониках XIV в. В Иллюстрированой хронике мы читаем, что венгерский вождь Кусид увидел прекрасную землю на берегу Дуная. Он поздравил местного правителя Зуатаполуга (Zuatapolug) и попросил у него бутылку воды из Дуная, мешок земли и травы. В обмен венгры дали князю великолепную чистокровную арабскую лошадь с золотым седлом и золотой уздой. Потом оказалось, что мирные торговцы, которыми считал их Зуатаполуг, на самом деле были воинами и таким образом совершили покупку данной земельной территории за лошадь¹⁶.

Шимон Кезаи не поместил этой Повести, но был знаком с князем Зватаплугом (Zvataplug), который, по его словам, был князем в Польше, завоевал Бракту, земли болгар и завладел Паннонией. Он выступил против венгров, был ими разгромлен и убит в сражении на реке Ракош недалеко от Банхиды¹⁷. Далее Шимон Кезаи записал, что существует и вторая версия того, что случилось. Это был не Зватаплуг, а его отец Марот, который владел Паннонией. Шимон не доверяет этой версии. Марот, по его словам, жил раньше, а во время прихода венгров был уже стариком. Когда он узнал о смерти сына, то умер от горя¹⁸.

Имя Марот встречается также у Анонима. Хронист отметил, что он был дедом одного из местных героев, Геста, Менумороута (Menumorout). Марот, как и его внук, владел Бихарским княжеством. К Менумороуту венгры отправили посольство с такими же дарами, как для Салана. Но Менумороут не хотел отдать своей земли, потому венгры напали и победили. На последних страницах Хроники мы вновь видим местного правителя по имени Менумороут. Мы снова читаем о победоносных битвах венгров, но окончание Хроники совсем другое. Побежденный князь просил мира и обещал отдать руку своей дочери венгерскому наследнику престола. Венгры прияли эти условия, и побежденный князь стал их союзником. Он мирно владел своей землей до своего конца, после чего его зять присоединил Бихар к остальным венгерским землям¹⁹.

Очень похожий мотив мы найдем в Венгерско-польской хронике. Здесь главным героем является Аттила (или Аквила), король венгров. Он жил в Восточной Венгрии, но искал военной славы и поэтому со своим народом прошел всю Европу. В конце он отомстил славянам и хорватам за короля Крешимира (Казимира), которого они убили, потому что не хотели никакой власти над собой. Потом венгры открыли красоту славянской земли на берегах Дуная и Тисы, стали тут селиться и жениться на девушках из местных родов. Сам Аттила (Аквила) женился на дочери местного владыки, который жил в Сплите, где св. Павел крестил людей²⁰.

Следует обратить внимание, что, кроме рассказа о браке венгерского вождя с женщиной из местной династии, здесь рассматривается сюжет об убийстве правителя его поддаными. Сюжет можно связать с «Повестью об убийстве доброго короля Звонимира» в хорватской редакции Летописи попа Дуклянина, рассматривая его как начальный этап создания легенды. «Повесть об убийстве Звонимира» могла основываться на устной традиции еще великоморавского происхождения. Это могла быть «Повесть о падении Великоморавского государства», которая носила антивенгерский характер уже в момент возникновения, а позднее была использована венгерским хронистом для подтверждения права Венгрии на Хорватию, а хорватским автором - для размышлений о причинах падения суверенного государства²¹.

Как мы видим, в хрониках появляются имена Святополка, Марота, Менумороута. Интересным для нас является объяснение последнего имени языковедами. Оказывается, что имя в форме Мейнмарот (Menmarót) это сложение двух слов: тюркского “men' со значением “великий' и угрофинского “niarót' - “моравец'. Оказывается, что Менумо-роут - это персонификация великоморавских властителей и самого могущественного среди них Святополка I, а также его сына Святополка II. Я думаю, что упоминания не только о битвах, но и о мирных отношениях между венграми и местными жителями являются отражением всего спектра венгерско-великоморавских контактов. Память о Великой Моравии и ее короле Святополке была использована венграми для формирования собственной исторической идентичности²².

Возможно, в Средневековье в Центральной и Восточной Европе существовала память о государстве, которое распалось несколько столетий назад. Она передавалась в литературной и устной традициях. Один вариант легенды был сосредоточен на деятельности солунских братьев Кирилла и Мефодия и на вопросах культуры. Эта тема отразилась преимущественно в древнерусских летописях (например, «Повести о преложении книг»). Роль братьев в распространении христианства освещалась также в чешских и хорватских источниках.

В Чехии и Хорватии знали и другую линию великоморавской легенды - политическую, опиравшуюся на устную традицию, рассказы славянских и венгерских сказителей, которые ходили по дворам и ярмаркам. Ее центром являлась личность Святополка. Среди сюжетов также присутствовали рассказы о венгерском вторжении в страну, о славянском короле, о битвах и браках²³. Она играла очень важную роль в Венгрии, но не использовала культурный контекст великоморавской истории.

Возможно, гипотеза о хранении и апеллированию в источниках к памяти о великоморавском государстве открывает новые перспективы для анализа центральноевропейской и древнерусской традиций на самых ранних этапах формирования государств. Как мы видим, основой рассказов и повестей является великоморавская традиция. Великая Моравия, существовавшая всего около 100 лет, оставила более важный след в истории для своих наследников, чем можно было бы ожидать.

 Рышард Гжесик - профессор истории,
Иститут Славистики Польской Академии наук,
Варшава-Познань, Польша

Studia Slavica et Balcanica Petropolitana 2019. № 1 (25).

------------------

¹ Повесть временных лет /Подгот. текста Д. С. Лихачева; Пер. Д. С. Лихачева. Б. А. Романова; Подред. В. П. Адриановой-Перетц. М.,; Л., 1950 (далее - ПВЛ). Т. 1. С. 11.

² © Р. Гжесик, 2019

³ ПВЛ. Т. 1. С. 14. ’ПВЛ. Т. 1. С. 21.

⁴ ПВЛ. Т. 2. С. 256-257.

⁵ В польской историографии последних лет выделяется своим высоким уровнем анализ венгерских хроник Леслава Спыхалы: Spychała L. Studia nad legendą dynastyczną Arpadów. Między pulpitem średniowiecznego skryby a «warsztatem» współczesnego badacza. Wroclaw. 2011. Здесь собрана вся важнейшая литература по проблеме на разных языках. См. также: Grzesik R. 1) Kronika węgiersko-polska. Z dziejów polsko-węgierskich kontaktów kulturalnych w średniowieczu. Poznań, 1999. S. 54-55; 2) Polska Piastów i Węgry Arpadów we wzajemnej opinii (do 1320 roku). Warszawa, 2003. S. 16-19, 117-118, 123; 3) Historiografia węgierska // Vademecum historyka mediewisty /Red. J. Nikodem, D. A. Sikorski. Warszawa, 2012. S. 177-185.

⁶ Bagi D. 1) Gallus Anonymus es Magyarorszäg. A Geszta magyar adatai, forräsai, mintäi, vala-mint a szerzó tórtenetszemlelete a latin Kelet-Kózep-Európa 12. szäzad eleji latin nyelvü tórtene-tirasänak tükreben. Budapest. 2005. Ol. 39-43:2) Królowie węgierscy w Kronice Galla Anonima. Kraków. 2008. S. 33-37.

⁷ HomzaM. Uhorsko-pofska kronika. Nedoceneny prameń k dejinam strednej Europy. Bratislava. 2009. S. 24-27. - См. также: Anonymi Bele regis notarii Gęsta Hungarorum. Anonymus. Notary of King Bela. The Deeds of the Hungarians, изд. M. Rady и L. Veszpremy; Magistri Rogerii Epistoła in miserabile Cannen super destructione regni Hungarie per Tartaros facta. Master Roger’s Epistle to the Sorrowful Lament upon the Destruction of the Kingdom of Hungary by the Tatars / Изд. J. M. Bak и M. Rady. Budapest; New York, 2010. P. XXII (автор текста - L. Veszpremy). - Это самое новое билингвальное издание источника в латинском оригинале и в переводе на английский язык. Далее оно цитируется как: An. Eng. - Русский перевод этого сочинения был опубликован во фрагментах: «Деяния венгров» магистра П., которого называют Анонимом / Пер. В.И. Матузовой, вступит, ст. и коммент. М. К. Юрасова // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2007. № 1-2. C. 87-98; «Деяния венгров» магистра П., которого называют Анонимом (продолжение) / Коммент. Ю. К. Юрасова и В. И. Матузовой // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2013. № 1. C. 68-104.

⁸  An. Eng. P. 2-3; Anonimowego Notariusza króla Beli Gęsta Hungarorum, tłum. Aleksandra Kulbicka и др., Kraków 2006 (далее цитируется: An. pol.). S. 24-25. - Есть также словацкий перевод: Mucska I’. Kronika anonymneho notära kräl’a Bela. Gęsta Hungarorum. Bratislava. 2000; и немецкий: Die „Gęsta Hungarorum” des anonymen Notars. Die älteste Darstellung der ungarischen Geschichte / Hrsg. G. Silagi и L. Veszpremy. Sigmaringen, 1991. Все издания билингвальные. В них можно ознакомиться с историей изучения источника.

⁹ Simonis de Keza. Gęsta Hungarorum = Simon of Keza. The Deeds of the Hungarians / Ed. and transl. by L. Veszpremy и F. Schaer. Budapest. 1999 (далее - Keza). Cp.: Sziics J. Theoretical Elements in Master Simon of Keza’s Gesta Hungarorum (1282-1285). Budapest. 1975; Korde Z. Hun-magyar rokonsäg // Korai magyar törteneti lexikon (9.-14. szäzad). Budapest. 1994. 01. 274-275.

¹⁰ Все венгерские хроники изданы в Scriptores rerum Hungaricarum / Red. E. Szentpetery. T. 1. Budapest. 1937; T. 2. Budapest. 1938 (далее - SRH). - Новейшие публикации базируются на издании SRH. Издание Хроники Туроци: Johannes de Thurocz. Chronica Hungarorum / Red. E. Galäntai. J. Kristó. T. 1: Text. Budapest. 1985; T. 2: Commentarii / Red. E. Malyusz, J. Kristó. Budapest. 1988 (отмечу образцовые комментарии, важные для знания филиации всех венгерских хроник).

¹¹ Ср .: Csakó J. A Magyar-lengyel kronika es а hazai elbeszelö hagyomäny // Szäzadok. 2014. T. 148. S. 287-334.

¹² Ср., например: An. Eng. Chapter 34. R 52-55; An. pol. S. 92-93.

¹³ An. Eng. Chapter 37. P. 78-79; An. Pol. S. 124-125.

¹⁴ An. Eng. Р. 32, footnote 2; An. pol. S. 66, przypis 94. - Здесь отражены взгляды, что Восточной Венгрией в средневековье владели болгары. Имя князя указывает на соляные источники, которые находились в Трансильвании, или же на поселение Сланкамен в современной Сербии.

¹⁵ An. Eng. Chapter 14. Р. 38-41; An. Pol. S. 76-79.

¹⁶ Chronici Hungarici compositio saeculi XIV // SRH. T. 1. S. 288-289. - Интересно, что мотив «Повести о белой лошади» сохранился в фольклоре венгров, живущих в Воеводине, где до сих пор рассказывается о князе Сватоплуке, разбитом венграми. Народный сказитель из Богоева (Бопуево, Goinbos) Андраш Добшай (Dobsay Andräs) в 70-х годах XX в. считал, что эта повесть восходит ко временам Арпада. См.: Jung К. «Emleekewzzeunk reegiekreul...». A Pannóniai Enek gombosi (?) vältozatainak (?) kerdesehez // A honfoglaläs 1100 eve es a Vajdasäg. Beograd; Üjvidek, 1997. Ol. 262-275.

¹⁷ Cm.: Keza. P. 74-75.

¹⁸ Keza. P. 74-77.

¹⁹ An. Eng. Chapter 11. Р. 32-33; Chapter 19-20. Р. 50-55; Chapter 50-52. Р. 108-115; An. pol. S. 66-67. 88-93. 166-171.

²⁰ Chronica Hungaro-Polonica /Red. В. Karäcsonyi. T. 1: Textus сшпvarietate lectionum. Szeged. 1969. P. 15-20. - Текст сохранился в двух версиях, длинной и короткой. В скобках приводятся версии имен из пространной редакции

²¹ Подробнее см.: Grzesik R. Sources of a Story About the Murdered Croatian King in the Hungarian-Polish Chronicle // Povijesni prilozi. 2003. Sv. 24. S. 97-104. - «Легенда о добром короле Звонимире» появляется только в хорватской редакции Летописи попа Дуклянина в XVI в. Ljetopis popa Dukljanina / Red. V Mosin. Zagreb. 1950. S. 68.

²² Ср .: Grzesik R. Hungaria - Slavia - Europa Centralis. Studia z dziejów środkowoeuropejskiej kultury we wczesnym średniowieczu. Warszawa. 2014.

²³ Grzesik R. Great Moravia as the basis of the Central European medieval historical tradition // Slovensko a Chorvätsko. Historicke paralely a vzt’ahy (do roku 1780) / Red. M. Homza. J. Lukaćka, N. Budak. Bratislava, 2013. S. 66-71. - Cp.: Homza M. etal. Svätopluk v európskom pisomnictve: Studie z dejin svätoplukovskej legendy. T. 1. Bratislava, 2013; Homza M:. Racova N. К vyvinu slovenskej myślienky do polovice 18. storoćia. Kapitoly k zakładom slovenskej historiografie. Ućebne texty. Bratislava, 2010. S. 7-120; MarsinaR. Ku koncepcii a vyvoju slovenskej historiografie. Bratislava, 2013.,

 

Литература, использованная в статье:

• Bagi, Daniel. Gallus Anonymus es Magyarorszäg. A Geszta magyar adatai, forräsai, mintai, valamint a szerzö törtenetszemlelete a latin Kelet-Kozóp-Európa 12. szäzad eleji latin nyelvü törtenetiräsänak tükreben. Budapest: Argumentum Kiadó. 2005. 276 ol.
• Bagi, Daniel. Królowie węgierscy w Kronice Galla Anonima. Kraków: Polska Akademia Umiejętności, 2008. 238 s.
• Csakó, Judith. A Magyar-lengyel kronika es a hazai elbeszelö hagyomäny // Szäzadok. 2014. T. 148. Ol. 287-334.
• Grzesik, Ryszard. Hungaria - Slavia - Europa Centralis. Studia z dziejów środkowoeuropejskiej kultury we wczesnym średniowieczu. Warszawa: Slawistyczny Ośrodek Wydawniczy Instytutu Slawistyki Polskiej Akademii Nauk, 2014. 211 s.
• Grzesik, Ryszard. Kronika węgiersko-polska. Z dziejów polsko-węgierskich kontaktów kulturalnych w średniowieczu. Poznań: Wydawnictwo Poznańskiego Towarzystwa Przyjaciół Nauk, 1999. 247 s.
• Grzesik, Ryszard. Polska Piastów i Węgry Arpadów we wzajemnej opinii (do 1320 roku). Warszawa: Slawistyczny Ośrodek Wydawniczy, 2003. 240 s.
• Grzesik, Ryszard. Sources of a Story About the Murdered Croatian King in the Hungarian-Polish Chronicle // PovijesniPrilozi. 2003. T. 24. P. 97-104.
• Gvötffy Gvörgy. Az Arpäd-kori Magyarorszäg tórtóneti földrajza. T. 1. Budapest: Akadómiai Kiadó, 1966. 910 of.
• Haman, Bćrlint. A Szent Laszló-kori Gęsta Ungarorum ós a XII-XIII szäzadi leszannazói. Budapest: Magyar Tudomanyos Akademia, 1925. 108 ol.
• Hamza, Martin. Svätopluk v európskom pisomnictve. Studie z dejin svätoplukovskej legendy. Bratislava: Post Scriptum, 2013. 749 s.
• Jenö, Szt'ics. Theoretical Elements in Master Simon of Keza’s Gesta Hungarorum (1282-1285). Budapest: Akadómiai Kiadó, 1975. 45 ol.
• Kiss, Lajos. Földrajzi nevek etimológiai szótara. T. 1. Budapest: Akadómiai Kiadó, 1997. 821 ol.
• Marsina, Richard. Ku koncepcii a vyvoju slovenskej historiografie. Bratislava: Post Scriptum, 2013. 528 s. Hamza, Martin: Racovä, Nada. К vyvinu slovenskej myślienky do polovice 18. starocia. Kapitoly к zakładom slovenskej historiografie. Ućebnó texty. Bratislava: Vvdavatelstvo Stmiul, 2010. 275 s.
• Nemet, Drazen. Smrt hrvatskog kralja Zvonmiira - problem, izvori i tumacenja // Radovi Zavoda za hrvatsku povijest Filozofskog fakulteta Sveućiliśta u Zagrebu. 2006. T. 38. S. 73-91.
• Pomian, Krzvsztof. Przeszłość jako przedmiot wiary. Warszawa: Wydawnictwa Uniwersytetu Warszawskiego, 2009. 395 s.'
• Spychała, Lesław. Studia nad legendą dynastyczną Arpadów. Między pulpitem średniowiecznego skryby a „warsztatem” współczesnego badacza. Wrocław: Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego, 2011. 114 s. Steinhübel, Jan. Nitrianske kniezatstvo. Poćiatky stredovekeho Slovenska. Rozpävanie o dejinach naśho ńzemia a okolitych krajni od sfaliovania närodov do zaćiatku 12. storoćia. Bratislava: Vvdavatelstvo RAK, 2004. 576 s.