В текущем 2013 году года политизированная часть белорусского общества прозападной ориентации отмечает 150-летие польского шляхетского восстания 1863 -1864 г.г., объявив его «годом Калиновского», и трактуя те события, как совместную борьбу белорусов, поляков и литовцев против Российской империи. Эти «торжества» в основном проходят в рамках небольших библиотечных выставок, круглых столов в стенах польского посольства, а также в виде незначительных акций у памятных мест восстания. Однако, эти мероприятия, непропорционально широко освещаются в большинстве белорусских СМИ, которые всячески пытаются убедить общество в значимости тех событий для современных белорусов.
Однако, по итогам социологического опроса, проведённого в марте «Независимым институтом социально-экономических и политических исследований» (г. Вильнюс), которое никак нельзя заподозрить в симпатиях к противникам празднования «года Калиновского», констатировано "небольшое, но заметное снижение популярности" Викентия Константина Калиновского, руководившего польским восстанием 1863-64 гг. в Северо-западном крае Российской империи.
Падение популярности Калиновского, как отмечают социологи из НИСЭПИ, произошло в 2013 году, когда «круглая годовщина казни К. Калиновского, год написания его «Лістоў з-пад шыбеніцы» – предсмертных записок из тюрьмы в Вильно, которые хором читались в видеороликах для «всебелорусского диктанта» представителями поп-культуры и прозападными политиками на многих белорусских интернет-порталах. При этом социологи заметили: «Инициаторы диктанта особенно подчеркивали актуальность слов К. Калиновского о том, что «толькі тады, народзе, зажывеш шчасьліва, калі над табою маскаля ўжо ня будзе».
«По идее актуализация памяти о нем должна была бы породить рост симпатий, однако реакция оказалась противоположной», - констатировали в институте и посвятили этой теме довольно объемный анализ причин, вызвавших падение популярности Калиновского.
«Именно сейчас появилась серия публикаций, авторы которых отстаивали точку зрения, согласно которой К. Калиновский является в лучшем случае польским, но никак не белорусским героем, что никакого белорусского национального самосознания у него не было, авторы некоторых из этих публикаций писали о весьма неприязненном отношении лидера восстания к русскому православию», - сделали вывод социологи из Вильнюса.
В итоге, пишет НИСЭПИ, «К. Калиновский потерял в популярности более трех процентных пунктов, впервые за 17 лет исследований его «идеальный» рейтинг снизился. По итогам мартовского опроса этот персонаж снискал симпатии 11,7%. Рейтинг К. Калиновского не только снизился, но и оказался в лидирующей пятерке только среди молодежи, «евробелорусов» и только среди приверженцев интеграции с ЕС».
Надо отметить, что рейтинг в 11,7% сейчас просто приблизился к числу белорусских католиков, традиционно ориентированных на Польшу, и которые подвержены влиянию костела, активно участвовавшего в польском восстании 1863-1864 г.г. и где оно по-прежнему трактуется как «освободительное» для белорусов. Поэтому дальнейшее снижение популярности Калиновского уже вряд ли будет происходить. И это можно считать вполне удовлетворительным результатом, поскольку основная часть белорусов, несмотря на предыдущую советскую пропаганду, а также современную школьную программу и информационное давление смогла разобраться, что польская шляхта вместе с Калиновским боролась не за интересы их предков.
Чтобы как-то исправить положение, белорусские националистические круги ухватились за идею установить памятник «Кастусю» Калиновскому в Минске. С конца января 2013 года общественная организация «Альтернатива» (зарегистрирована в Латвии), собирала подписи минчан за установку этого памятника. По информации прозападных интернет-сайтов 9 июля письмо с предложением об установке в Минске памятника Калиновскому было направлено в Мингорисполком с приложением 3.5 тысяч подписей. Надо отметить, что при широчайшей рекламе на самых посещаемых белорусских сайтах, не густо получилось за полгода сборов в двухмиллионном городе. Это всего 0.175% от жителей Минска. Возможно, это и есть реальный «рейтинг» Калиновского, а не тот в 11.7%, который НИСЭПИ определил как провальный.
Одной из главных причин в снижении популярности Калиновского НИСЭПИ отметил появление за последний год многочисленных публикаций, в которых развенчивается героический образ Калиновского. И надо признаться, что проект «Западная Русь» в этом тоже «повинен».
В январе 2013 года совместно с Центром евразийских исследований проектом «Западная Русь» была проведена резонансная научная конференция «Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя». На сайте проекта были опубликованы все материалы конференции. Но еще за пару лет до «года Калиновского» размещались научные работы постоянных авторов сайта «Западная Русь», в которых на основании документов доказывалось, что Калиновский не имел никакого отношения к белорусам. А с сентября 2013 года по главам в течении двух месяцев публиковалась монография Олега Рудольфовича Айрапетова «Царство Польское в политике Империи в 1863-1864 гг.», в которой подробно описана история польского мятежа.
Также на сайте перепечатывались все значимые статьи по теме Польского восстания и личности Калиновского, появлявшиеся в таких белорусских изданиях, как журнал «Белорусская Думка», газета «7 дней» и на страницах информационного агентства «БЕЛТА».
Огромная роль в «анитикалиновской» контрпропаганде также сыграло российское информационное агентство РЕГНУМ. И хотя основные читатели этого агентства проживают в Российской Федерации, но на белорусскую аудиторию оно тоже оказывает существенное влияние.
В связи с сегодняшним подъемом активности белорусских националистов вокруг установки памятника Калиновскому, ниже приводим подборку выступлений некоторых белорусских ученых на страницах ИА РЕГНУМ за последние полгода, связанных с личностью Калиновского. Вообще на ИА РЕГНУМ в 2013 году было много публикаций по Польскому восстанию 1863-1864 г.г., в которых высказывали свое мнение известные политики, историки и писатели из России, Белоруссии и Украины. Однако, ниже приведены выступления только белорусских ученых, никак не связанных с какими-либо политическими движениями и общественными организациями.
(Подборка выстроена по фамилиям в алфавитном порядке без учета хронологии. Приведены только выдержки из публикаций на ИА РЕГНУМ.)
Бендин Александр Юрьевич
(кандидат исторических наук, доцент Института теологии БГУ, лауреат Макариевской премии, присуждаемой Русской Церковью и Российской Академией наук)
В ответ на публикацию белорусского историка, кандидата исторических наук Нины Стужинской "Национальный пантеон: возвращение героев", в которой в частности говорилось о белорусском национальном герое Костусе Калиновском.
Советская идеологическая топонимика должна быть решительно упразднена. Упорное сохранение имен Ленина, Свердлова, Дзержинского и прочих красных убийц в названиях улиц, площадей и населенных пунктов представляется мне кощунственным. Но что же предлагают сторонники литвинизма взамен советскому пантеону "героев"? Ответ прост до элементарности. Нужен свой "Национальный пантеон", призванный вернуть забытым белорусским "героям" заслуженную славу.
Здесь и проявляется квазилиберальная сущность пламенных борцов за светлое националистическое будущее. Более того: матрицы исторического мышления этих людей способны воспроизводить только один авторитарный идеологический продукт - "история КПСС", подаваемый в современном "национальном" изводе. Действительно: за какой бы исторический проект не взялись "национально сознательные" активисты, на поверку выходит все та же неизбывная "история КПСС". Идеологические камлания, устроенные националистической братией в связи с годовщиной польского восстания 1863 г. - наглядный тому пример.
Идея "Национального пантеона" не только авторитарна по своей сути, она принципиально антиисторична, так как предусматривает сугубо идеологические критерии отбора "героев". Этим-то как раз успешно и занималась коммунистическая историография. Вот только критериями отбора нынешних составителей "пантеона" служат не классовость и партийность, а племенное происхождение и русофобия. Парадокс ситуации заключается в том, что реализация очередной националистической затеи, рекламируемой ныне как обретение свободы, на деле будет означать консервацию принципов, которые были характерны для коммунистического единомыслия. Выходит, что белорусские этнические националисты органически не способны к усвоению западных либеральных идей и ценностей. Более того: они дискредитируют либерализм, предлагая обществу под видом свободы идейные суррогаты, заимствованные из отвергаемого ими советского прошлого.
{http://regnum.by/news/1672168.html}
Гронский Александр Дмитриевич
(кандидат исторических наук, доцент БГУИР)
Суворов и Муравьёв - в большей степени белорусские герои, чем Костюшко и Калиновский
Если проследить, кто же становится национальными героями, то можно выделить следующие критерии. Во-первых, человек должен бороться, чаще всего - воевать за интересы народа, а не свои личные. Во-вторых, герой чаще погибает в борьбе, чем создаёт дополнительный трагизм. В-третьих, герой может ещё заниматься политикой и достичь в ней определённых успехов. Думаю, что это основные критерии, может быть, можно найти ещё. На роль национальных героев трудно предложить деятелей культуры, т.к. даже если они и умирали не своей смертью, то это в общественном мнении не рассматривается как подвиг.
О белорусских национальных героях говорить сложно. В донациональный период, т.е. до начала XIX в., а может и позже, называть кого-нибудь "национальным" можно лишь весьма условно. В белорусском варианте тут ещё одна проблема. Если, допустим, никто не сомневается, что Александр Невский или Дмитрий Донской были русскими князьями, ведь можно посмотреть источники, то кого-нибудь вроде Витовта, Константина Острожского, династий Сапег или Радзивиллов назвать белорусами сложно по причине того, что их так при их жизни никто не называл, да и они сами не думали таком самоименовании.
Всевозможные народные вожди, например, Василий Вощило, в большей степени претендуют на роль именно белорусских героев, т.к. по современным убеждениям, носителями белорусской культуры и сознания в то время были не высшие классы, а простой народ. Вощило - именно представитель простого народа, т.е. по формальному признаку своего социального происхождения он может рассматриваться белорусским героем. (В одном из имений Радзивилов в Кричевском старостве (волости), в 1740-1744 произошло восстание под руководством простолюдина Василия Вощило. Вощило объявил себя внуком Богдана Хмельницкого и собрал народное ополчение. Восстание имело широкий размах и было жестоко подавлено).
Деятели типа Тадеуша Костюшко или Константина Калиновского, как и все остальные их сторонники, также не могут быть названы белорусскими национальными героями. Ведь они поднимались на восстания не за белорусскую идею, а за польскую. Например, для доказательства того, что Калиновский был белорусом, пришлось фальсифицировать документы, вставив туда слова "белорусы" и "белорусская земелька", также пришлось придумать ему белорусское имя Кастусь. Это говорит само за себя.
Исторические персонажи вроде Александра Суворова или Михаила Муравьёва боролись с польскими влияниями, чем косвенно дали возможность появиться белорусской идее.
{http://regnum.ru/news/polit/1640259.html#ixzz2ZmdDsGM0}
Большевики превратили польского шляхтича Калиновского в "белорусского революционера"
Польский шляхтич Винцент Константин Калиновский превратился в "белорусского революционера Кастуся Калиновского" в результате исторической фальсификации, предпринятой историками-националистами и поддержанной большевиками.
Первые признаки "белорусизации" польского восстания 1863г. появляются в 1916г. Причём белорусизируется в первую очередь не само явление, а персонажи, в нём участвующие. Это проще, т.к. в целом о восстании до революции было написано не так мало, а вот про отдельных личностей - не очень.
Калиновский является "удачным персонажем", так как он выступал против подчинения повстанческому центру в Варшаве - нужно было всего лишь не озвучивать истинные причины конфликта провинциального комитета и центрального. В 1916 г. белорусский националист Вацлав Ластовский делает из Константина Калиновского "Касцюка" и фальсифицирует изданные документы. Ластовский повторяет это в 1919г. Т.е. уже Ластовским заложен механизм белорусизации образа. Остальные белорусские националисты, если и пишут о Калиновском, называют его Констант (польская форма имени, которой действительно пользовался Калиновский) или Константин (как он представлялся во время допросов и проходил по русским документам).
В 1920г. Максим Гарецкий в "Гісторыі беларускай літаратуры" называет Калиновского "Кастусь". Это скорее не совсем точная передача имени, взятая у Ластовского. Т.е. Гарецкий помнил, что Ластовский назвал Калиновского как-то по-белорусски, но точно не смог вспомнить, поэтому появился Кастусь. Вряд ли это была белорусизация, т.к. Гарецкий достаточно чётко прописывает, что вся пропаганда, которую вели повстанцы на белорусском языке, была польской. У белорусского историка Всеволода Игнатовского в его "Кароткіх нарысах гісторыі Беларусі" (в трёх первых изданиях) никто из повстанцев вообще не упоминается, а восстание названо польским, так же указано, что крестьяне его не поддержали, т.к. видели в восстании только польско-помещичью активность.
Однако, в 1924г. тон меняется. Всюду начинает появляться образ белорусского революционера Кастуся Калиновского. Ему посвящаются стихи и рассказы, заново пишутся биографии. Круто меняется наполнение "Кароткіх нарысаў гісторыі Беларусі" Игнатовского. От текста, посвящённого 1863г., который содержался в первых изданиях, ничего не остаётся. Восстание становится белорусско-крестьянским, направленным на борьбу как с польскими помещиками, так и с императорской властью. Калиновский представлен символом борьбы белорусского народа. Подчёркивается его террор как положительная сторона деятельности. Создаётся эталонная биография революционера. Причём не биография конкретного человека, а некий штамп, под который подгонялась жизнь исторических персонажей, назначенных быть национальными героями. Хотя первое восторженное повествование о Калиновском с именем Кастусь было написано в 1922 г. Иваном Цвикевичем.
Что же такое произошло между 1921 и 1924 гг., что вдруг изменило отношение к Калиновскому в частности и к восстанию вообще? Образцом для массового подражания стала, видимо, пьеса Е. Мировича "Кастусь Калиновский". В спектакле есть два повстанческих лагеря - красные и белые. Оба лагеря представлены не такими уж и польскими, они больше белорусские. Т.е. в спектакле миф о белорусском восстании 1863г. уже вовсю действует. По спектаклю и повстанцы, и российская администрация называют Калиновского не иначе, как Кастусь. Спектакль был принят обществом благосклонно и даже оказал влияние на умы. В частности, скульптор Александр Груббе писал, что спектакль захватил его так, что он начал без всякого заказа работать сначала над скульптурным портретом Калиновского, а после над проектом памятника ему.
Таким образом, после 1923г. культура сформировала миф о белорусском герое. Этот миф поддерживала публицистика. Наука этот миф разделяла лишь частично, например, Игнатовский (в то время нарком просвещения БССР), но он был госфункционером. А вот историки без чиновных должностей относились к восстанию по-другому. "В частности, Агурский ещё в конце 20-х гг. выступал против белорусизации Калиновского. Александр Цвикевич (брат упомянутого выше Ивана) сомневался в собственно белорусской ориентации Калиновского, хотя допускал её, но всё же более склонялся к тому, что Калиновский был поляком-белорусофилом. Довнар-Запольский в своей неизданной при жизни "Истории Белоруссии" очень положительно оценивал деятельность виленского генерал-губернатора Муравьёва, а про Калиновского не говорил. Можно сказать, что к середине 20-х годов наука не воспринимала польское восстание как нечто белорусское. Белорусская наука стала следовать мифу лишь со второй половины 20-х гг., да и то постепенно.
Почему именно в то время поляк Калиновский стал белорусом? Уж слишком удобным персонажем он оказался для периода формирования мифа об Октябрьской революции. Во-первых, Калиновский боролся против российской власти, так называемого царизма. Революционеры также боролись с этим же самым царизмом. Во-вторых, Калиновский боролся за крестьян, которых, если надо, можно было широко назвать трудящимися (в художественной литературе такие утверждения встречались), т.е. Калиновский боролся за трудящихся. За них же боролись и революционеры. В-третьих, Калиновский был сторонником террора, что также соответствовало эталонному образу революционера-большевика. В-четвёртых, Калиновский был в восстании представителем лагеря "красных", а его оппонентами был лагерь "белых". Это очень серьёзно ассоциировалось с гражданской войной и борьбой красных с белыми.
То есть, образ Калиновского был мифологизирован с таким расчётом, чтобы он ассоциировался с революционерами-большевиками. Также Калиновского начали использовать как символ в риторике о воссоединении Западной Белоруссии в БССР. Миф о Калиновском закрепился в белорусской науке, культуре и публицистике. Люди, эксплуатирующие белорусский образ Калиновского в настоящее время активно защищают свой миф, потому что при крушении мифа о Калиновском-белорусе может возникнуть сомнение и в других националистических мифах.
{http://regnum.ru/news/fd-abroad/1640033.html}
Протоиерей Сергий Гордун
(клирик Минского кафедрального собора, член Библейской комиссии Белорусской Православной Церкви, кандидат богословия, профессор Минской духовной академии)
Установление памятника Калиновскому в Минске абсолютно неуместно. Калиновский не был белорусом - он был поляком по национальности и он не был борцом за права белорусского народа. Как следует из его деятельности, из его публикаций, по своим убеждениям он был польским патриотом. Но беда в том, что немногие знают об этом. Поэтому в данной ситуации важно донести до широкой общественности правду о личности Калиновского и о целях этого восстания, т.к. большинство граждан Белоруссии не сомневаются в принадлежности Калиновского к белорусскому народу и воспринимают его как борца за права народа. Старшее поколение знает это из советских учебников истории, а молодёжь - из современных учебников и публикаций, где Калиновский преподносится как белорусский национальный герой.
Лет 20-30 назад лишь один белорусский автор - Владимир Казберук, вопреки всей официальной идеологии писал об этом. Помню его публикацию на эту тему в лондонском белорусском журнале "Голас часу ("Голос времени"), где он представил объективный взгляд на личность Калиновского. Тем не менее, официальная точка зрения оказалась господствующей и многими разделяется. Из современных публикаций на эту тему можно назвать статью в журнале "Беларуская думка" ("Белорусская мысль"): в 2008 году была опубликована статья Александра Гронского "Кастусь Калиновский: конструирование героя". Гронский в своей статье не ссылается на Казберука, но взгляды этих двух исследователей на личность Калиновского совпадают. Самое главное - сообщить белорусам правду о личности Калиновского и о жертвах польского восстания.
Кстати, этот храм, который стоит на улице им. Калиновского в Минске - храм в честь всех святых - он, как заявлялось при строительстве, возводился в честь невинно убиенных в Отечестве нашем - т.е. и жертв Первой мировой войны, и Второй мировой войны. Почему бы, в контексте этих предложений об установлении памятника Калиновскому около этого храма, не поминать и жертв невинно убиенных повстанцами Калиновского? Думаю, это вполне может быть уместно.
В этом деле, немаловажном для церкви, очень важна координация действий, и координация эта должна исходить от минского Епархиального управления. Когда священник сам по себе выступает с некоей инициативой, это может не всегда приветствоваться - с благословением от священноначалия должны исходить такие инициативы. Поэтому важна роль именно минского Епархиального управления.
Наш церковный историк, преподаватель истории Минской духовной семинарии Гордей Щеглов выпустил в 2005 году книгу "1863 год: забытые страницы". Помню, что у нас в Минской духовной академии была написана диссертация о данном периоде - автора, к сожалению, не помню. В диссертации была статистика по участникам восстания - их происхождении, социальном статусе, а также о жертвах восстания. По крайней мере, одна диссертация по данной теме была защищена в стенах Минской духовной академии. Однако она не была опубликована.
Наверное, не очень у нас получается популяризировать те исследования, который у нас проводятся. Понятно, что на издание исследований нужны средства - может быть, в этом причина. Но исследования проводятся и в узкоцерковной среде - в стенах Минской духовной академии, данная проблематика поднимается, в т.ч. и нашими преподавателями, освещается вполне объективно - и Гордеем Щегловым, и Валентиной Тепловой, и другими преподавателями.
В Жировицком монастыре есть печатное издание "Жировицкая обитель" - там публиковались материалы о польском восстании 1863 года и о личности Калиновского. Объективные были публикации, показавшие и значение, и трагизм этого восстания, и последствия его. Судя по опубликованным материалам, после восстания в Белоруссии стали больше присматриваться к нуждам простого белорусского народа и действовать в его интересах. Я не помню, чтобы у нас проводились специальные конференции, посвященные конкретно польскому восстанию 1863 года. Безусловно, эта дата важна и для церковной истории, и для народа в целом, потому что в последующий период стала более активно пресекаться полонизация, началось массовое строительство православных храмов, что, действительно, способствовало духовному возрождению белорусского народа на православной основе.
Чем меньше в истории "тёмных пятен", тем лучше. Представление о нашей истории за XX век было очень сильно искривлено. Я и сам, признаюсь честно, до публикаций Владимира Казберука, рассуждал примерно так: "Ну, было восстание, был белорусский национальный герой - Калиновский". Лишь позже, обратившись к публикациям Казберука, решил перечитать издававшуюся Калиновским газету "Мужицкая правда". Благо, что эта газета была факсимильно переиздана. Я увидел, что в этой газете нет ничего такого, за что можно было бы ценить Калиновского и называть его белорусом. Я бы назвал Калиновского антибелорусом.
Калиновский очень грубо, оскорбительно говорил о православии, о православной вере и православной церкви. Замалчивать это никак нельзя. Нужно об этом говорить, писать и постепенно добиваться объективного взгляда на данный период в учебниках, чтобы не продолжалось массовое тиражирование мифа, господствовавшего на протяжении долгих десятилетий.
{http://www.belarus.regnum.ru/news/1686445.html}
Новик Евгений Константинович
(доктор исторических наук, профессор заведующий кафедрой гуманитарных дисциплин Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники)
Восстание 1863-1864 годов в Польше, Литве и Белоруссии было направлено на восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года. Это восстание можно назвать шляхетским, т.к. шляхта была основной движущей силой восстания. Шляхта желала вернуть себе "золотые шляхетские вольности", которыми обладала в Речи Посполитой. Крестьяне, белорусские крестьяне в основной своей массе восстание не поддержали, а поддержали законную власть российского государя, за что имели неприятности от повстанцев и благодарность от русского царя.
В российской дореволюционной историографии данные события именовались "польским мятежом". В белорусской историографии и современной публицистике события 1863 года интерпретируются как "национально-освободительное восстание 1863-1864 годов", "восстание в Литве-Белоруссии", "национально-освободительное восстание", "восстание Кастуся Калиновского". Доминирующие в современной белорусской историографии именования событий 1863 года не отражают всей полноты явления и неправомерно сужаются, в частности - до акцента на личности Викентия Константина Калиновского.
Восстанием руководил не Калиновский, а Центральный национальный комитет в Варшаве. Калиновский руководил восстанием в Белоруссии и Литве. Ему доверили руководство тогда, когда стало понятно, что восстание не будет иметь успеха, когда войска русской армии стали громить отряды польских повстанцев. Калиновский взял на себя руководство восстанием и положил свою голову на плаху.
Современная белорусская историография унаследовала терминологию от советской историографии, в которой подчёркивался национально-демократический, национально-освободительный характер восстания 1863 года, революционный характер. Советская историография была в значительной степени идеологизирована, что также характерно и для постсоветской историографии, интерпретирующей события 1863 года - особенно для публицистов, принадлежащих к лагерю прозападной оппозиции.
Желание их понятно: показать, что восстание 1863 года было антироссийским и национально-освободительным для белорусского народа. Такие авторы, используя наработки советских учёных, впадают в другую крайность. На самом деле выступления были организованы польской шляхтой, поддержаны польской шляхтой в Белоруссии и Литве. Руководил восстанием польский Центральный национальный комитет. Шляхта выступила против власти русского царя, против российской государственности, за создание независимого польского государства.
Что касается белорусов: в 1863 году белорусы поддержали царя-батюшку, Россию. И тогда белорусы - белорусские крестьяне - были за российский народ, и до сих пор так. Для белорусов нет более близких людей, так и сейчас. Поэтому сейчас между Белоруссией и Россией такие тесные связи. В XIX веке белорусские люди не поддержали польских повстанцев, а поддержали правительство России, русскую власть. Об этом говорит и процент крестьян, не только белорусских, в отрядах польской шляхты: около 20-30% в западных губерниях и около 5-7% в восточных землях современной Белоруссии. Местные крестьяне отказывались воевать за "польскую справу".
Сколько погибло белорусских крестьян от повстанцев - неизвестно. Это, действительно, серьёзная проблема, которую давно надо было решить. Что касается мероприятий в Польше и Литве, а также публикациях в местной оппозиционной прессе: "Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку" - помните эти строки из басни? Сегодня политики этих стран, некоторые местные оппозиционеры видят возможность извлечь выгоду из празднования антироссийского восстания. К сожалению, это так.
{http://www.regnum.ru/news/1616548.html#ixzz2ZoTBTtN5}
Шимов Всеволод Владимирович
(кандидат политических наук, доцент БГУ)
Калиновский был поляком до мозга костей и видел белорусские земли как неотъемлемую часть "большой" Польши. То, что его воззвания к крестьянам были составлены на белорусском языке, не должно вводить в заблуждение. Калиновский и его единомышленники, как и все польское общество того времени, считали этот язык простонародной региональной версией польского. Повстанцы использовали этот "народный" язык лишь с целью сделать свои идеи более доступными. Поклонники Калиновского, по всей видимости, не читали ни "Мужицкой правды", ни "Писем из-под виселицы", абсолютно проникнутых польским духом.
"Мантра "Калиновский писал на белорусском", по всей видимости, отключает когнитивные способности у нашей националистической оппозиции, раз она не в состоянии проанализировать содержание листовок Калиновского.
Довольно странно чествовать Калиновского в стране, где большинство верующих являются прихожанами Русской православной церкви. Ненавистью к православию проникнуты все воззвания "Кастуся", а террор против православных священников был отличительной особенностью восстания на белорусских землях.
Удивляет в связи с этим пассивная позиция Белорусской православной церкви. Никто не требует анафемствовать Калиновского, "но заявить о недопустимости героизации подобного персонажа в преимущественно православной стране, по-моему, следовало бы".
Кроме того, не помешали бы и памятные мероприятия по жертвам террора польских повстанцев - ведь это были в основном православные, как простые крестьяне, так и духовенство.
{http://www.regnum.ru/news/1618178.html#ixzz2ZoMsjxvP}