Евфимий Федорович Карский (1861 - 1931) является в современной Белоруссии фигурой культуртрегерской. Автор трехтомного (в 7 книгах) труда «Белорусы», один из создателей белорусоведения как науки, ректор Императорского Варшавского университета (1905 - 1910), академик Петербургской (1916) и Чешской (1926) академий наук, директор Музея антропологии и этнографии... Родился будущий академик в д. Лаша Гродненской губернии. Его отцом был дьячок, а мать происходила из причетнической семьи. Биография Карского оказалась удобной для иллюстрации того, чего может добиться обычный человек из глухой белорусской провинции. В период советской власти в союзных республиках формировались свои собственные национальные мифологии, использовавшие в качестве иллюстраций подобных персонажей. Но их расцвет произошел после распада СССР.

Фигура академика Карского оказалась востребованной в новых условиях. Тем более, что представления о Карском частично опирались на уже созданный в советское время образ академика как сторонника идеи белорусской языковой и этнической самостоятельности. В послевоенное время сложился классический белорусский взгляд на Карского, который перекочевал и в современность. Академик воспринимается как «выдающийся исследователь культуры белорусского народа, языка, литературы других славянских народов. Основоположник белорусского научного языкознания и литературоведения»².

Однако, помимо признания реальных заслуг, фигура академика становится идеологической конструкцией. Также формируется совершенно противоположное мнение о содержании его творчества. Не с точки зрения его значимости и научности, а с точки зрения идеологического наполнения. Основной набор интерпретаций мировоззрения Карского вращается вокруг его самой серьезной работы «Белорусы». Суть содержания этого исследования и его выводы кратко пересказываются, пожалуй, в любом упоминании о научной деятельности академика.

О «Белорусах» упоминается и в текстах по лингвистическому краеведению: «Самым значительным итогом научной деятельности Е.Ф. Карского стало его трехтомное издание в семи выпусках “Белорусы”, в котором ученый всесторонне и основательно показал миру самобытность, национальную особенность белорусского народа, богатство его культуры и языка»³.

И на сайтах, собирающих информацию о белорусской этнографии: «Фундаментальный семитомный труд Карского “Белорусы” считается “энциклопедией белорусского языкознания, уникальной по охвату и глубине материала” (Н.С. Державин) “несравнимой в отношении исчерпанности с любым другим исследованием славянских народов” (А. Ляпунов⁴). Этот труд впервые научно опроверг концепцию языковой идентичности русского и старобелорусского языка, впервые научно подтвердил существование и отличие собственно белорусской нации, показал миру богатство белорусской традиционной культуры. Этот труд “открыл глаза белорусам, позволил им увидеть себя настоящей нацией”, поставил белорусов в нач. 20 в. “внезапно во главе всех славянских народов в научных знаниях про свой язык” (историк В. Тумаш)»⁵.

И в церковной публицистике: «На основе серьезного, комплексного обобщения огромного фактического материала, Евфимий Федорович впервые научно обосновал национальную самобытность белорусского народа [,..]»⁶.

И на сайтах, пропагандирующих белорусский язык: «Евфимий Карский. Филолог-славист, основатель белорусского научного языкознания и литературоведения, этнограф и фольклорист. Человек, который открыл миру белорусов как самостоятельную нацию»⁷.

И даже на сайтах краеведческо-экологических организаций: «В 1903 г. Карским был напечатан его главный трехтомный труд “Белорусы”, в котором он впервые доказал право на самостоятельное существование белорусского языка среди других языков мира. Согласно Карскому - наш язык не является диалектом какого-нибудь соседнего языка, а наоборот самостоятельной языковой единицей, требующей всестороннего изучения и постижения»⁸.

Общим местом всех этих цитат является то, что Карский, якобы, доказал то, что белорусский язык не является диалектом, и открыл миру белорусов как нацию. А доказательства содержатся в трехтомнике «Белорусы».

Однако, если познакомиться с трехтомником Карского, создается совершенно противоположное впечатление. Например, давая антропологическое описание белорусов, Карский указывает: «[...] длинноголовость у славян наблюдается редко: чаще всего у русских, а из последних наиболее у белорусов [...]». «Русские, особенно белорусы, отвечают и другой черте древнего славянского типа [...]- светлые волосы и голубые глаза»⁹. Говоря о своей диссертации «Обзор звуков и форм белорусской речи», Карский пишет, что в ней была представлена «полная грамматика белорусского языка» и «определено [...] его место в русской семье»¹⁰. Используя словосочетание «белорусский язык», Карский, тем не менее, видит его место в «русской семье». Критически разбирая предисловие к книге «Дудка белорусская», в котором белорусы объявляются отдельным народом, наряду с болгарами или чехами, Карский пишет: «На людей мало знакомых с историей белорусской территории, особенностями тех славянских языков, о которых говорится в предисловии, а также русской диалектологией, могло произвести большое впечатление сопоставление белорусов с болгарами, хорватами, чехами и т.д., как это многими делается до сих пор, отчасти по незнакомству с предметом речи»¹¹. А упоминая дореволюционную газету «Наша нива», академик замечает: «Она без стеснения указывает белорусам-католикам, что они не поляки: но в то же время недостаточно ясно подчеркивается, что белорусы такая же ветвь русского народа, как и великорусы и малорусы: ведь если распространять в народе свет науки, то уж полностью, а не односторонне»¹². При более внимательном прочтении «Белорусов» можно найти еще множество подтверждений того, что Карский не разделял концепцию самостоятельности белорусского народа.

Пожалуй, самый оригинальный взгляд на фигуру академика Карского предложил В. Герасимчик. По его мнению, «Евфимий Карский - один из “отцов” белорусского национализма»¹³. Повторяя расхожие утверждения о том, что Карский доказал «самостоятельный и своеобразный характер белорусского языка, отличного от “великорусского” и “малорусского”», Герасимчик уже запутывает читателя. Карский был уверен, что он изучает белорусское наречие, которое бытует наряду с великорусским и малорусским наречиями, а литературная форма, объединяющая все эти наречия, и есть русский язык. Поэтому Карский не доказывал, что белорусский язык отличается от великорусского, он говорил о диалектах. Для него отдельным языком не является ни белорусское наречие, ни великорусское.

Работы Карского, в самом деле, как пишет Герасимчик, стали «одним из источников вдохновения для деятелей белорусского Возрождения». Если говорить более корректно, не сами работы, а их интерпретация националистами с точки зрения идеологической целесообразности.

Авторитет Карского среди белорусских националистов, по мнению Герасимчика, иллюстрируется тем, что он был выбран почетным председателем президиума Первого Всебелорусского съезда, проводившегося в декабре 1917 г. и разогнанного большевиками. Однако нужно заметить, что на съезде присутствовали представители разных политических течений, но практически все они видели Белоруссию в составе России. Карский, как замечает Герасимчик, был «областником», т.е. разделял именно эту точку зрения. Если Карский, который был уверен, что Белоруссия должна оставаться частью России, является «одним из “отцов” белорусского национализма», то, что можно сказать о наркоме по делам национальностей И.В. Сталине, который в переговорах со съездом заявлял: «По вопросу о Белоруссии могу сказать то же самое, [что] и обо всех прочих народах России, т.е. полное самоопределение вплоть до отделения»¹⁴? Карский, в отличие от Сталина, про полное самоопределение белорусов не заявлял.

Герасимчик убежден, что западнорусизм, которого придерживался Карский, играл положительную роль в деле развития идеи о существовании отдельного белорусского народа. Но это не значит, что националисты оперировали именно теми выводами, которые были получены Карским или его коллегами. Эти выводы интерпретировались в угоду идеологии. Сам Герасимчик также указывает на то, что «труды Карского никак не противоречили основным идеологическим [дореволюционным - А.Г.] взглядам на белорусский народ и его язык», а в то время на официальном уровне белорусы признавались частью русского народа, а их речь - наречием русского языка. Более того, Герасимчик приводит цитату редактора газеты «Окраины России» (Герасимчик почему-то называет ее журналом) П.А. Кулаковского: «Достаточно только заглянуть в капитальный труд нашего авторитетного ученого Е. Карского, чтобы стало ясным, что существует только белорусское наречие, а не белорусский язык». Т.е. «один из “отцов” белорусского национализма» ясно указывал на существование лишь белорусского наречия, а не языка.

«После падения царизма Карский активно сотрудничает с белорусским национальным движением», - пишет Герасимчик, указывая на подготовку академиком новой версии «Этнографической карты белорусского племени» и выступление на Первом Всебелорусском съезде¹⁵. Выступление на съезде, конечно, можно назвать сотрудничеством, но, если прочитать его, создается впечатление, что академик остался верен своим научным выводам и не подстраивался под ожидания националистов. Доклад Карского был издан в 1918 г. под названием «Белорусская речь»  ¹⁷. В этом докладе он утверждал, что русский народ состоит из трех ветвей, одна из которых - белорусы¹⁸; восточнославянское население Великого Княжества Литовского было названо западнорусами¹⁹, а в другом случае русскими²⁰; говорили в Литовско-Русском государстве на русском языке²¹, литературный язык, как минимум, до конца XVI в. был общим для Западной и Восточной Руси²²; западнорусский литературный язык, выработавшийся в конце XVI в., был насыщен полонизмами, в отличие от «довольно чистого русского языка» простого народа²³; белорусский язык назван наречием²⁴. Досталось от академика и современным ему белорусскоязычным писателям, употребляющим полонизмы и «провинциализмы [...], сильно режущие ухо лиц, привыкших к чистой народной речи»²⁵. Белорусские националисты отнеслись к изданию доклада критически. В частности, И. Лесик, также участник съезда, обвинил Карского в том, что тот считает белорусский язык диалектом и является сторонником «московского централизма»²⁶.

Также к лету 1917 г., т.е. ко времени «сотрудничества» с «белорусским национальным движением», относится и рецензия Карского на программу Союза белорусской демократии, в которой «один из “отцов” белорусского национализма» пишет: «Введение же в школу, особенно в среднюю и высшую, в качестве языка преподавания белорусского наречия только затормозило бы развитие белорусской народности. Другое дело знакомство с этим языком - оно необходимо в средней школе и высшей для каждого белоруса»²⁷.

В 1933 г. создатель белорусской грамматики Б. Тарашкевич в своей автобиографии писал о времени работы Карского в 1919 г. в Минском педагогическом институте:    «Постоянно приходилось грызться с такими черносотенцами, как Карский, Никольский и Ко»²⁸. У издателей биографии эта характеристика, данная Карскому, вызвала удивление. Они не поняли, на каких основаниях Тарашкевич дал Карскому такое определение²⁹. Как предполагает белорусский исследователь О.И. Малюгин, Тарашкевич просто следовал за риторикой советских партийных органов, которые наделяли неугодных лиц подобными эпитетами: «Можно предположить, что определение Б. Тарашкевичем Е.Ф. Карского как “черносотенца” прямо вытекает из господствовавших в среде белорусских партийных и государственных деятелей взглядов на деятельность академика»³⁰. Но, если обратиться к белорусской дореволюционной националистической прессе, то станет ясно, что навешивание ярлыков, в том числе и «черносотенец», не является изобретением советских партийных органов. Например, газета «Ниша нива» еще до Первой мировой войны активно именовала всех, кто выступал против белорусского национализма, черносотенцами. Причем, отношение критикуемых лиц к русским крайне правым в данном обозначении роли не играло. Так, «Наша нива» писала и о «польских черносотенцах». Поэтому не Тарашкевич перенял риторику советских партийных органов, а партийные органы воспользовались риторикой белорусских дореволюционных националистов. Тарашкевич, будучи сторонником белорусского национализма, мог пользоваться подобной терминологией в отношении всех противников белорусской идеи и без влияния советской пропаганды.

К сентябрю 1919 г. относится единственный более-менее задокументированный факт того, что Карский признал белорусскую речь языком. Как писала газета «Крыница», Карский, читая лекции перед учителями в белорусской гимназии в Вильно, заявил, что белорусский язык «не говор какой-то, но язык, такой, как и все другие, и поэтому он имеет одинаково равное право среди соседних и далеких языков»³¹. В это же время Карский сотрудничал с белорусскоязычными газетами, публикуя статьи по истории белорусской литературы. Вряд ли стоит говорить о том, что академик поменял свои взгляды. Скорее, страдая от безденежья, он подстраивался к ситуации и писал так, чтобы за это можно было получить гонорар.

В 1921 г. решался вопрос о назначении ректора Белорусского государственного университета. Карский являлся одним из основных претендентов на эту должность. Но должность ему не досталась. «Национальные круги» якобы хотели видеть на должности ректора именно Карского, но против этого выступила белорусская партийная верхушка, которую не устраивали русские правые взгляды академика. Е. Кипель вообще утверждает, что против нахождения Карского в Белоруссии выступили российские коммунисты и вообще российская интеллигенция, которые были уверены, что «труды о белорусах возбудили белорусов и сделали их опасными для России»³², т.е. академик представлен белорусским националистом. Хотя сам Карский был уверен, что должность он не получил именно по причине противодействия «национальных кругов», считавших его западнорусом³³. Герасимчик также разделяет мнение, что Карский не получил должность из-за «большевистской власти», которая видела в нем «царского прислужника»³⁴, но почему «свою обиду Карский вылил на представителей белорусского Возрождения», а не на большевиков, Герасимчик не объясняет. Единственным логичным объяснением этому является то, что именно «представители белорусского Возрождения» были главными виновниками ситуации.

В 1926 г. против Карского началась кампания в советской прессе. Поводом к этому послужил отчет о командировке в славянские страны. Впечатления Карского о входящей в то время в состав Польши Западной Белоруссии не совпали с эталонными советскими. Более того, Львов был им назван «старым русским городом», а в Белграде он посещал собрания русских эмигрантов, т.е. «белогвардейцев» и «черносотенцев». Именно по причине общерусских, а никак не белорусских, взглядов Карского началась его травля. Кстати, Герасимчик скромно умалчивает, что белорусская пресса также подключилась к этому.

Совсем нелогичным представляется объяснение Герасимчиком причин увольнения академика. Так, Герасимчик пишет, что после свертывания политики коренизации «началась постепенная чистка элит советских республик от “нацдемов”. Одной из ее жертв и стал Е. Карский [...]»³⁵. Во-первых, Карский не входил в состав элиты ни одной советской республики. Во-вторых, он не был «нацдемом», он был западнорусистом либерального толка. Можно предположить, что именно его либеральные взгляды допускали возможность время от времени сотрудничать с белорусскими националистами. Сам Герасимчик упоминает, что даже в 1928 г., т.е. уже после начала травли академика, тот называл белорусский язык наречием³⁶. Так что Карский пострадал как раз по причине своих западнорусских взглядов, противоречащих идеологии белорусского национализма.

Если рассматривать Карского как «одного из “отцов” белорусского национализма», представляется странным его реакция на объявление независимости Белорусской Народной Республики. Об этом событии академик отозвался однозначно: «От кучки белорусских местных самозваных “деятелей” захватчиков, недалеких умом, но часто богатых злой волей, которые еще во время немецкой оккупации стали играть в парламент, сочинив “Беларускую Раду” и назначив из себя министров без министерств, благо для этого можно было получать разными путями министерские оклады, - от таких “деятелей” можно было ожидать всяких выходок, направленных к ниспровержению России»³⁷.

Таким образом, научное наследие либерального западнорусиста академика Карского в последующем было интерпретировано так, чтобы представить его как сторонника белорусского языка и обособленности белорусов как этноса. Фигура самого же академика иногда представляет собой идеологический конструкт, наполненный совершенно не свойственными реальному прототипу убеждениями, а порой даже противоречащими им.

 Александр Дмитриевич Гронский. 
Ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований 
Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений
Российской академии наук. Кандидат исторических наук, доцент.

«Муромцевские чтения». Труды II (2014-2017). Орел:
Орловский государственный университет имени
И.С. Тургенева; Издатель Александр Воробьёв, Издатель-
ский Дом «ОРЛИК», 2018.

-------------------

2   Е.Ф. Карский: основные события жизни и деятельности (биографическая справка) //Архивы    Беларуси    [Электронный    ресурс]    //URL: http://archives.gov.by/index.php?id=419537 (дата обращения: 30.07.2018).

3   Карскі Яфім Фёдаравіч // Даніловіч М.А. Лінгвістычнае краязнаўства Гродзеншчыны.Навучальны дапаможнік    [Электронный    ресурс]    //URL: http://ebooks.grsu.by/ling_grodno/karski-yafim-fjodaravich.htm (дата обращения:30.07.2018).

4   Видимо, речь об академике Борисе Михайловиче Ляпунове.

5   Белоруссы (Карский Е. Ф.), кніжная сэрыя // ЭТНАЎСЁ. Анлайн-база публікацый па этнаграфіі Беларусі [Электронный ресурс] // URL: https://ethno.by/seryi/702232477 (дата обращения: 30.07.2018).

6 Щеглов Г.Э. Белорусские особенности // Минская духовная семинария [Электронный    ресурс]    //URL: http://minds.by/zhurnal-stupeni/arhiv-nomerov-za-2004-god/stupeni-4-16-tajna-pervo j-vstrechi/belorusskie-osobennosti (дата обращения: 30.07.2018).

7   Яўхім Карскі // Мова нанова [Электронный ресурс] // URL: http://www.movananova.by/medyateka/yauxim-karski.html (дата обращения:30.07.2018).

8   Яўхім Фёдаравіч Карскі. 1861-1931 гг. [Презентация]. С. 15. // Республиканский центр экологии и краеведения. Отделение краеведения [Электронный ресурс] // URL: http://rctkum.by/data_l/Kraev/Seminar_kir_muz_2013/Parad_muz/Karski_J.F..pdf (дата обращения: 30.07.2018).

9  Карский Е.Ф. Белорусы. В 3 т. Т. 1. Минск, 2006. С. 55.

10 Там же. Т. 3. Кн. 2. Минск, 2007. С. 373.

11   Там же. С. 374.

12   Там же. С. 382.

13   Герасімчык В. Яўхім Карскі - адзін з «айцоў» беларускага нацыяналізму // Аматары Беларускай гісторыі [Электронный ресурс] // URL: http://amatary.by/ya%D1%9Exim-karski-adzin-z-ajco%D1 %9E-belaruskaga-nacyyanalizmu/ (дата обращения: 30.07.2018).

14   Первый национальный... // Экспресс новости. Архив газеты за 2004-2010 гг. [Электронный ресурс] // URL: http://www.expressnews.by/2932.html (дата обращения:30.07.2018).

15   Об этом периоде жизни Карского см.: Гронский А.Д. Академик Е.Ф. Карский и белорусский вопрос после падения монархии в России // Этноконфессиональные и национальные проблемы развития отечественной государственности в теории, программатике и политико-правовой практике российского либерализма: Сб. материалов Всероссийской научной конференции. Орел, 2015. С. 219-231.

17   Карский Е.Ф. Белорусская речь. Очерк народного языка с историческим освещением. П, 1918. 60 с.

18   Там же. С. 5.

19   Там же. С. 9.

20   Там же.

21   Там же.

22   Там же. С. 9-10.

23   Там же. С. 10.

24   Там же. С. 32, 35.

25   Там же. С. 59.

26   Лёсік Я. Е.Ф. Карскі. Белорусская Речь (Рэцэнзія) // Лёсік Я. Творы: Апавяданні. Казкі. Артыкулы. Мінск, 1994. С. 307-308.

27   Отзыв Академика и Профессора Е.Ф. Карского о программе Союза // Коронке-вич П.В. Белоруссы (Исторический очерк с обзором деятельности «Союза Белорусской Демократии», этнографической картой белорусского племени и отзывом Академика и Профессора Е.Ф. Карского о программе Союза). Гомель, 1917. С. 11-12.

28   Цит. по: Малюгин О.И. «Черносотенцы» Е.Ф. Карский и Никольский (над страницами биографии Бронислава Тарашкевича) // Журнал Белорусского государственного университета. История. 2017. №4. С. 24.

29   Там же.

30   Там же. С. 25.

31   Герасімчык В. Указ. соч.

32   Малюгин О.И. Указ. соч. С. 24.

33   Там же.

34   Герасімчык В. Указ. соч.

35   Там же.

36   Там же.

37   Карский Е.Ф. Белорусы. В 3 т. Т. 3. Кн. 2. С. 647.