Алексий Хотеев: «Западнорусский вопрос в творчестве М.О. Кояловича».

Автор: Алексей Хотеев

Доклад священника Алексия Хотеева
на первой конференции
памяти Игоря Вацлововича Оржеховского
«Западнорусизм: прошлое и настоящее»

М.О. Коялович (1828-1891), уроженец Гродненщины, профессор русской истории в Санкт-Петербургской Духовной Академии, является одним из самых ярких представителей т.н. «западнорусизма»[1]. Как известно, это идеологические течение связывало исторические судьбы белорусов и малорусов с Россией. Начиная с 20-х годов прошлого века, стало традицией считать эту концепцию антинациональной, якобы отрицающей местную национальную культуру и ее право на независимое от России культурное и политическое развитие[2].

Однако следует помнить, что такую характеристику этому направлению общественной мысли дали ее политические противники, а именно белорусские и украинские сепаратисты, временная победа которых была обусловлена не весомостью их аргументации, а политической конъюнктурой революционного времени. Вопреки устоявшемуся стереотипу движение западнорусизма следует рассматривать не в русле российской, а белорусской национальной историографии. Веским основанием для этого является не только этническая принадлежность его представителей, но и их озабоченность именно проблемой белорусского возрождения в условиях Российской империи. В связи с этим невозможно обойти молчанием саму постановку этой проблемы под именем «западнорусского вопроса» в творчестве М.О. Кояловича.

 

Большая часть его научных работ и публичных выступлений были посвящены белорусской церковной и национальной истории. Практически везде в них звучит забота ученого о духовном возрождении своего народа, связи с которым он не терял никогда. Уже в некоторых ранних своих публикациях, а именно в «Лекциях по истории Западной России» (1862 —1864 г.), М.О. Коялович поставил «западнорусский вопрос» перед самой высокой по положению читательской аудиторией России[3]. «Западнорусский вопрос, — говорил он, — имеет не случайную, кратковременную важность, но великое, серьезное значение. (…) Западнорусская историческая жизнь есть просто жизнь народа, отстаивающего свою народность и веру и ищущего свободного их развития»[4]. В одной из своих статей 1863 г. М.О. Коялович обозначил эту проблему таким образом: «Между западнорусскою народностью и русскою государственностью стоит и все еще пробует стоять твердо целая стена поляков Западной России. (…) Нет сомнения, что народ желает пробить ее везде и стоять везде открыто перед русскою государственностью, которую олицетворил себе ясно и наглядно в лице своего освободителя (Александра II — А.Х.)»[5]. В других своих выступлениях ученый утверждал, что народное возрождение в Западной России есть восстановление здесь общерусских начал (русского языка, веры, народных преданий и др.) и поэтому оно должно совершаться с участием России. Однако речь шла не о простых административных мерах. М.О. Коялович призывал к сердечному, по-христиански нравственному и бескорыстному участию великорусов в судьбе Западной России: «Отнеситесь к Западной России человеколюбиво, и вы увидите перед собою не отвлеченный, теоретический, проектированный западнорусский народ, а народ действительный, живой, различный в своих племенных особенностях, но цельный, единичный в своих правах на жизнь и развитие и простирающий к вам, за помощью, в первый раз свободно поднятые руки!»[6] В своих слушателях он старался воспламенить такую же любовь и сострадание к своему народу, которыми горел сам.

Чтобы сделать свою мысль для читающей публики яснее, ученый обрисовал трудное положение западнорусского народа с разных сторон. Уместно рассмотреть западнорусский вопрос в творчестве М.О. Кояловича в трех аспектах: этническом, социальном и культурном. Конечно, маленький объем статьи не позволяет с достаточной полнотой раскрыть тему, поэтому, по-необходимости, следует сделать хотя бы краткий обзор главных мыслей ученого.

1. Этнический (сам автор не проводил различия между этничностью и национальностью). Предлагая краткий статистический и этнографический обзор Западной России в своих Лекциях, М.О. Коялович стремился охарактеризовать не просто фактическое положение дел в свое время, а показать некий итог предшествовавшего исторического развития[7]. Так сложилось в ходе истории, что среди коренного населения Западной России, т.е. белорусов, малорусов и литовцев (по терминологии того времени) — всего свыше 80 % жителей, поселились поляки и евреи — около 8 и 11 % соответственно[8]. Для определения этнической принадлежности двух славянских народностей и литовцев М.О. Коялович предложил их языковые, бытовые и физические особенности. Евреи жили особой замкнутой корпорацией, имели свой язык и негласно сохраняли организацию в кагалы[9]. Обострение западнорусского вопроса создавали поляки. К ним относились поляки этнические и ополяченные роды местной аристократии, католики по вероисповеданию. Проблема заключалась в том, «что они, — как писал М.О. Коялович — оставаясь на русской земле, желая оставаться на ней всегда, считают себя — мало того — поляками, но поляками, неразрывно связанными с польской землею, со всеми судьбами польского народа»[10]. В свое время присоединяя к себе ВКЛ, польское панство смотрело на него как на свою провинцию. Поляки постепенно стали приобретать себе здесь земли и разные доходные должности. В их представлении, Западная Россия, даже находящаяся под скипетром российского монарха, должна была оставаться в сфере польского влияния. Красноречивым подтверждением этой мысли стали польские восстания 1830-31 и 1862-63 гг. В одном из своих открытых писем редактору газеты «День» в 1863 г. М.О. Коялович восстает против идеи подчинить Западную Россию польской автономии: «Она сгубила бы эту страну, уничтожила бы в ней все туземное, самобытное и насильственно утвердила бы все польское»[11]. Закрытие Виленского университета не привело к сворачиванию его полонизаторской программы, поскольку польский язык все еще оставался доминирующим в крае. Сама формулировка М.О. Кояловича «западнорусский вопрос» появилась, очевидно, по аналогии с «польским вопросом», касавшегося судьбы и устройства Польши после наполеоновских войн. Выставляя «западнорусский вопрос» ученый публицист, призывал российские власти спасти народности Западной России от польского засилья. Исторически сложилось, что западнорусская аристократия, переходя в католичество, отрывалась от своих народных корней и превращалась в польскую прослойку. В этой связи М.О. Коялович писал: «Западнорусская история есть история демократизма, ищущего своей древней, родной аристократии, т.е. вообще говоря, русской православной аристократии»[12]. Вообще следует сказать, что обращение ученого к проблеме этнических взаимоотношений, ее раскрытие на примере польского восстания 1862-63 гг. заслуживает самого пристального внимания. По его свидетельству, пробудившиеся после присоединения к России местные народные силы искали себе выхода и наталкивались на польскую прослойку, занимавшую в крае господствующее положение, которое не могла поколебать и российская администрация. Таким образом, вслед за этнической проблемой вставал проблема сословная.

2. Социальный аспект. Социальное деление во многом соответствовало этническому. Привилегированное сословие на белорусских землях в нач. XIX в. на 95 % состояло из поляков и ополяченных белорусов[13]. В городах и местечках жили преимущественно евреи, они держали в своих руках ремесла и торговлю. Белорусы и малорусы были крестьянами, причем до реформы 1861 г. около половины из них находилось в крепостном состоянии. Обращая внимание на это неестественное положение, М.О. Коялович писал, что западнорусский народ находится в запертом состоянии: «Лучшим силам западнорусского народа заперты и средние пути — жидовством, и пути к высшему сословию — панством»[14]. От высшего сословия его отделяет язык и вера, в городе он может найти себе работу разве что в качестве слуги у еврея, поэтому ему остается только самая тяжелая доля — крестьянский труд. Однако к трудовой повинности прибавляется еще худшее — религиозное и культурное угнетение. Хозяин поместья — католик, с презрением смотрящий на веру «хлопа», его ближайший помощник-распорядитель или арендатор вообще не христианин, а иудей. Такая ситуация складывалась веками, и не раз во время вспышек народного гнева, вызванного социально-экономическими причинами, крестьянское и казацкое оружие поднималось равно против польских панов и иудейских торговцев. Но проблема имела и другую сторону. Даже мелкопоместная шляхта, по своему положению мало чем отличающаяся от простого народа, резко отдалялась от него по своей идеологии, отрешалась от своего языка, веры и имени. М.О. Коялович указывал на развитие этой идеологии под именем «шляхетства». Ее суть заключалась в том, что пан и шляхтич отличали себя от «хлопа» как от человека другого сорта. Они не считали для себя возможным занятия ремеслом или торговлей, однако их тяга к роскоши нуждалась и в том и в другом, поэтому пану нужен был еврей, как человек, поставляющий ему из заграницы модные товары. Так, по мнению, ученого два разных народа, поляки и евреи, находили взаимопонимание и поддержку друг и друга и образовывали господствующий социальный слой, чтобы эксплуатировать крестьянина[15]. Церковная уния стала еще одним средством духовного угнетения простого народа. И если ее упразднение в 1839 г. принесло сближение с единоверной Россией, а реформа 1861 г. — освобождение от экономического и угнетения панов, то сословная запертость должна была ощущаться народом еще сильнее. М.О. Коялович писал: «Образование в Западной России народного дворянства и народа, дружного со своим дворянством, может произойти только тогда, когда независимо от жидовства, станет образовываться в Западной России из лучших слоев крестьянства и из низших слове шляхты народное промышленное, ремесленное торговое сословие»[16]. На передний план выходила нужда не только в административных мероприятиях правительства, но и в переменах в сфере образования.

3. Культурный аспект. В своих Лекциях М.О. Коялович писал, что «западнорусы отличны от поляков, но имеют свои особенности и по отношению к великорусам»[17]. Однако эти различия не настолько велики, чтобы говорить о независимом от России развитии Белоруссии: «Белорусское племя так близко к великорусскому, что никакой сепаратизм не может в нем иметь силы»[18]. Таким образом, культурное развитие в Западной России виделось ученому публицисту как постепенное открытие и уяснение «коренных русских начал». Для него это был путь науки, и он посвятил этому всю свою жизнь. Принцип «обрусения» ученый охарактеризовал словами: «Живить русское в Западной России»[19]. Однако при этом он не одобрял подавления местных особенностей и местного языка. «Некоторые маленькие власти в Западной России приказывают народу переменять костюм, прическу по великорусским образцам, гнушаются слышать малороссийскую или белорусскую речь и требуют, чтобы волостные чины и ученики сельских училищ непременно и всегда говорили книжным русским языком»[20]. Но особенно восставал М.О. Коялович против теории и практики обучения на польском языке некоторых «благородных лиц»: «Эти люди не хотят знать даже того, что в открываемых школах, при русском языке обучения, дан свободный простор местному наречию, народному, — учителя должны как можно чаще объясняться с учениками на местном наречии, и в букваре, составленному для этих школ, помещено немало белорусских статей рядом с русскими»[21]. Необходимо указать на тот факт, что ученый публицист принимал участие в проектировании «Народной газеты», которая, к сожалению, так и не вышла в свет[22]. «Белорусское наречие» М.О. Коялович называл «поразительной серединой между русским и польским языком»[23]. Нужно отметить также, что этническую принадлежность белорусов он определял по «белорусскому наречию»[24].

Во время оживленных дискуссий о польском восстании 1863-64 гг. выступление М.О. Кояловича поражало своей страстностью и преданностью «западнорусскому делу». Когда читаешь в его статьях сообщения о скрытом противодействии введению русского обучения или различных хитростях и насилиях польских повстанцев, невольно проникаешься сочувствием к простому народу Западной России. Поставив вопрос о его будущей судьбе, ученый публицист вникал и раскрывал перед читателями многие подробности народного быта. Он размышлял и об амнистии польским повстанцам, и об организации народных караулов, и об организации русскоязычных библиотек, и о лучшем проведении железных дорог, и об устройстве школ и реальных училищ, и о создании комитетов для строительства церквей и многом другом. Поставив перед читающей русской публикой «западнорусский вопрос», М.О. Коялович раскрыл этнические и социальные различия, обусловливавшие различие интересов белорусского крестьянства и польских землевладельцев. Эти различия были раскрыты им как давний социальный конфликт, как борьба русских и польских национальных начал. Утоление ближайшей народной нужды он понимал в первую очередь практически и избегал теоретических отвлеченных рассуждений о неких благах самостоятельного развития. Он видел расколотый и запертый в сдавленном положении западнорусский народ и думал о практических мерах по облегчению его участи, оставляя в стороне бесплодные мечты белорусского сепаратизма.

 


[1] В последние годы возрос интерес к личности одного из основателей западнорусизма. Из числа важнейших о нем сочинений нужно упомянуть монографию профессора В.Н. Черепицы «Михаил Осипоивч Коялович: история жизни и творчества» (Гродно, 1998). Есть также несколько полезных статей: Теплова В.А. М.О. Коялович и православная историческая школа Белоруссии. Электронный ресурс: http://zapadrus.su/zaprus/istbl/67-2010-07-23-09-15-58.html Киселев А. А. Проблема белорусского языка в публицистике М.О. Кояловича (первая половина 1860-х гг. XIX в.) // Личность-слово-социум: материалы 6-ой Междунар. науч. – практ. конф.,19-20 апреля 2006 г., г. Минск: в 2 ч. / отв. ред. В.В. Фалалеев – Мн.: Паркус плюс, 2006. – 260 с. – Ч. 2. – С. 36–39. (электронный ресурс: http://zapadrus.su/zaprus/strbel/392--1860-xix-.html ).

[2] Цьвікевіч А. “Западно-руссізм”. Нарысы з гісторыі грамадзянскай мысьлі на Беларусі ў XIX і пачатку XX в. Менск. 1993. С.7.

[3] Под Западной Россией ученый понимал Белоруссию, Малороссию и Литву.

[4] Коялович М.О. Лекции по истории Западной России // Шаги к обретению России. Мн., 2011. С.10,13.

[5] Коялович М.О. Встреча народности в Западной России с русскою государственностью и великорусскою народностью. По поводу народных караулов в Западной России. // Шаги к обретению России. Мн., 2011. С.561.

[6] Что нужно Западной России. Там же. С. 505.

[7] Лекции по истории Западной России. Там же. С. 22—39.

[8] В четвертом издании Лекций под названием Чтения по истории Западной России (СПб., 1884) данные о поляках и евреях исправлены на 6 и 12 %. См. Коялович М.О. Чтения по истории Западной России. Мн., 2006. С. 28.

[9] Хотя официальная отмена кагальной системы в Российской империи произошла в 1844 г., однако евреи во многом продолжали негласно ее придерживаться (Главы из истории и культуры евреев Восточной Европы. Израиль. Открытый университет. 1995. Ч. 3-4. С.155).

[10] Коялович М.О. Встреча народности в Западной России с русскою государственностью и великорусскою народностью. По поводу народных караулов в Западной России. // Шаги к обретению России. Мн., 2011. С.561.

[11] Письмо редактору Дня. Там же. С. 555.

[12] Лекции по истории Западной России. Там же. С.13.

[13] Гісторыя Беларусі. У 2 ч. XIX – XX стагоддзі: Курс лекцый / П.І. Брыгадзін і інш. Мн. БДУ. 2002. С.14.

[14] Коялович М.О. Лекции по истории Западной России // Шаги к обретению России. Мн., 2011. С.38.

[15] Там же. С. 74, 79—80, 124—126.

[16] Как устроить нормальное положение в Западной России. Там же. С. 654.

[17] Лекции по истории Западной России. Там же. С. 20.

[18] Там же. С. 19.

[19] Настало ли время мириться с поляками? Там же. С. 640.

[20] Как устроить нормальное положение в Западной России? Там же. С.649.

[21] Известия из Белоруссии. Там же. С. 493-494.

[22] Цьвікевіч А. “Западно-руссізм”. Нарысы з гісторыі грамадзянскай мысьлі на Беларусі ў XIX і пачатку XX в. Менск. 1993. С.169.

[23] О расселении племен западного края России. // Шаги к обретению России. Мн., 2011. С. 549.

[24] Давайте книг для западнорусского народа или бросьте все заботы об открытии для него школ. Там же. С. 495. Примеч. 1.

 

Священник Алексий Хотеев

 

 

 

 

 

 

Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.