Доклад Владислава Гулевича на первой конференции
памяти Игоря Вацлововича Оржеховского
«Западнорусизм: прошлое и настоящее»
Многими, как критиками, так и сторонниками, западнорусское течение воспринимается как узколокальное явление, охватывающее территорию Белой Руси и, в некоторой степени, Малороссии. Безусловно, местом приложения западнорусской идеологии являются указанные выше регионы, однако было бы ошибкой рассматривать западнорусизм в отрыве от современных геополитических реалий.
В международном дискурсе всё чаще встречается термин «многополярность». Под ним понимается безудержное движение современного мироустройства от однополярной модели, когда гегемоном является одно государство, в данном случае, Соединённые Штаты, к модели многополярной, при которой правомочность доминирования Вашингтона ставится под сомнение, и провозглашается право других государств (России, Бразилии, Китая, Индии) участвовать в принятии судьбоносных решений.
На появление идеи многополярности западная геополитическая мысль среагировала моментально, предложив модель мультилатерализма, т.е. многосторонности, как альтернативу многополярности. Мультилатерализм – это тот же однополюсный мир, только под другим ракурсом. Мультилатерализм – это концепция, в соответствии с которой США делятся полномочиями со своими союзниками, и только с ними! Вашингтон соглашается дать большую свободу Лондону, Парижу, Риму, Варшаве, но отказывает в этом Минску, Киеву или Москве.
На той части политической карты мира, где проживают славянские народы, можно выделить традиционные центры геополитической силы: Москву, Белград и Варшаву. Вся славянская политика вращается вокруг этих трёх столиц. Другое дело, что не все из них действуют в интересах славянского мира как автономного геополитического ядра. Каждая из них обладает определённым внешнеполитическим весом и исповедует чётко обозначенные амбиции. Первая обладает самым мощным политико-экономическим потенциалом. Остальные две – приблизительно равнозначны по степени влияния на события международной жизни: Белград – в Южной Европе, Варшава – в Центрально-Восточной. Первые две принадлежат к православной ойкумене, последняя – стойкий оплот католичества на славянских землях. Географически Белград и Варшава соотносятся с Москвой как столицы «второго эшелона», т.е. не располагающиеся в непосредственной близости от российских границ. Из этих трёх столиц наиболее прозападной является Варшава – главный оппонент западнорусизма. С приходом к власти в Сербии ставленника Запада Бориса Тадича Белград также можно не воспринимать как действенное звено славянской геополитической цепи. Таким образом, из трёхчленной полюсной конструкции Москва – Варшава – Белград два пункта (Варшава и Белград) можно не учитывать, поскольку влияние коллективного Запада на их политику зашкаливает за все разумные пределы. Остаётся Москва - духовное ядро Русского мира.
Белоруссия – самый западный регион Русского мира, который вплотную соприкасается с восточными рубежами западной ойкумены. В соответствии с теорией мультилатерализма Минску привилегий не положено. В системе международных отношений ему отводится строго подчинённая роль. Для того чтобы ускорить поглощение Белоруссии Западом на идеологическом уровне, происходит вбрасывание соответствующих смыслов – от литвинизма до белорусского национализма. Поэтому западнорусизм, в силу географического фактора, находится на передовой идеологического фронта.
Идеология белорусского национализма пропагандирует включение Минска в систему мироустройства, зиждущуюся на мультилатерализме (присоединение к ЕС, морально-политическая ориентация на США, и т.д.). Западнорусизм предлагает иной путь – подключение к полюсу силы, выступающему за многополярность (Россия). Белорусский национализм и литвинизм – это стратегический инструментарий Pax Americana (Американского мира), т.е. однополярного мироустройства. Универсум (universum), т.е. мир, вращающийся вокруг единственного полюса, противоположен плюриверсуму (pluriversum), миру, где таких полюсов несколько, и где шансов на единоличное правление практически нет. Поэтому, вольно или невольно, западнорусизм несёт в себе геополитическое наполнение, соответствующее многополярному мироустройству, т.е. плюриверсуму.
Это заметно по пространственно-политическим характеристикам взаимоотношений западнорусизма и оппонирующих ему националистических идеологий. Не западнорусизм выходит за границы русской ойкумены, а, напротив, западное влияние, выражаемое в присутствии польского культурно-политического воздействия, проникает в границы Русского мира. Не западнорусизм стремится «оттащить» к Русскому миру территориальные куски западной ойкумены, а Белую Русь и Малороссию стремятся «приклеить» к Западу. Западнорусское влияние не пересекает западных рубежей Русского мира. Польское влияние переваливает за белорусскую границу и стремится двигаться дальше вглубь и ширь. Стратегически западнорусизм не атакует, а обороняется. В роли идеологически атакующего выступает Запад.
На Украине братом-близнецом западнорусизма является карпато-русское движение (оно же – галицкое русофильство), когда в XVIII-XIX вв. на западно-украинских землях, оказавшихся под польским контролем, зародилось мощное русское течение, а местное население в подавляющем большинстве отождествляло себя с русским народом. К сожалению, в современной Украине о существовании карпато-русского движения известно совсем немногим. В основном, политическим энтузиастам и историкам. О нём молчат школьные и вузовские историки, не говорит ТВ, практически не пишут газеты. На Украине вы никогда не найдёте в книжных магазинах работ выдающихся деятелей карпато-русского течения, а это труды в области этнографии, языкознания, истории, педагогики, литературоведения, богословия. Они отсутствуют в библиотеках.
И уж совсем неслыханное дело, чтобы о карпато-русском течении упомянул какой-нибудь чиновник. Все делают вид, что такого в истории Украины не было. Украинизаторский пресс настолько придавил Украину, что говорить с высоких трибун о том, что ещё сравнительно недавно украинцы считали себя русскими, считается дурным тоном. Любой правительственный чиновник, который вздумает об этом открыто рассуждать, сразу же может лишиться своего кресла. Поэтому, если в XIX в. локомотивом украинизации выступала Варшава, то в веке XX и XXI ресурсно-административным центром украинизации Малороссии выступает Киев, бывшая «матерь городов русских».
Киев стремится извлечь экономическую прибыль из отношений с Россией, но не брезгует откровенно антироссийскими шагами, как только Запад предложит выгодные условия. Украинские власти, придерживаясь курса на евроинтеграцию, играют по правилам мультилатерализма, не способствуя укреплению многополярного мироустройства. Отсюда – отрицание общерусских корней у украинского народа, идеология национал-партикуляризма и культурно-политической обособленности. Карпато-русская идеология рассматривается как враждебная, мешающая окончательному закреплению ментального водораздела между малороссами и великороссами. Возрождение интеллектуального наследия галицкого русофильства ознаменует собой духовно - идеологический переход Украины от соглашательства в рамках однополярной системы международных отношений к возобновлению давних исторических связей с Белоруссией и Россией с признанием правомочности за многополярным мироустройством.
Новалис говорил, что теории подобны сетям, и ловит тот, кто их забрасывает. Малороссия оказалась в сетях, сотканных умельцами вне пределов Русского мира. Ту же сеть набрасывают и на Белоруссию.