Сергей Шиптенко: "Западноруссизм и литвинизм: два вектора белорусской идентификации".

Автор: Сергей Шиптенко

Западноруссизм как идейное течение оформился в XIX веке и, на сегодняшний день, представляет собой цельный феномен. Литвинизм, напротив, как цельное явление не сформировался и исходит, преимущественно, из принципа отрицания при формулировании своего ценностно-мировоззренческого ядра («анти-российский», «анти-православный», «анти-…»).

 Западноруссизм обращён к естественному процессу объединения Русского мiра, Русской земли, Русской цивилизации. Становление и развитие Союзного государства Белоруссии и России, Таможенного союза и Единого экономического пространства Белоруссии, России и Казахстана не рассматривается как конечная цель, но как необходимый промежуточный этап, в ходе которого экономическими скрепами, «мёртвой водой» будет стянуто изрубленное тело Родины. Все эти промежуточные объединения (включая Евразийский союз Белоруссии, России и Казахстана) должны подготовить базис для оформления нового регионального геоэкономического центра, который, по мере углубления интеграции и наращивания мощи, станет центром геополитическим, элементом многополярного мироустройства.

Естественным видится западноруссистам присоединение к этим инициативам Украины. Несколько уровней постсоветской интеграции, в конечном итоге, создадут новую реальность. Оптимальным вариантом на среднесрочную перспективу явилось бы формирование трёх континентальных блоков без буферных лимитрофных образований (etats-tampons). Ядром одного из этих блоков, считают западнорусисты, должно стать объединение восточнославянских (русских) земель. «Болевой точкой» проекта является Западная Украина (Червоная Русь). Однако позитивный сигнал подаёт возрождение галицкого русофильства, интересно развитие полемики подкарпатских русинов с галицко-волынскими «западенцами».

Западнорусисты считают себя русскими людьми в том смысле, что они принадлежат к триединой русской нации (великороссов, малороссов и белорусов), живут на территории Западной Руси, Белой Руси. Поэтому «западнорусский» и «белорусский» - для них понятия не этнические, но территориально-географические. Западноруссисты видят особенности новгородского говора и рязанского уклада быта, но не считают эти особенности достаточным основанием для серьёзного восприятия квазигосударственных лимитрофий типа «Локотской Республики» и т.п.

Современные западнорусисты исходят из фундаментального принципа геополитики, согласно которому лимитрофы изначально нежизнеспособны, по определению не могут продемонстрировать высокую культуру, экономическую и политическую самодостаточность, не в состоянии обеспечить свою безопасность, обречены лавировать между великими державами, пресмыкаться перед геополитическими полюсами. Это понимает и значительная часть литвинистов. При этом западноруссисты, ощущая своё духовное, цивилизационное единство с Россией и Украиной, ориентируются на Москву как «Третий Рим», цивилизационный, геополитический и геоэкономический центр, а литвинисты – на Запад, на Евросоюз, а некоторые – даже на Вашингтон.

Есть и те литвинисты, которые видят в любой интеграции угрозу автаркичному существованию, в условиях которого должен завершиться этногенез, должна накопиться критическая масса местечковых особенностей для формирования уникального государства-нации. Ещё один вариант предполагает восстановление прототипа Речи Посполитой как федерации, в которой Варшава будет не единственным центром, но одним из таковых (возможно, первым среди равных). Литвинисты идеализируют Великое княжество литовское (ВКЛ) и даже пытаются доказывать, что оно было «древнебелорусским государством», а Речь Посполитая – федеративным государством. Обращаясь к прошлому, литвинисты старательно собирают, преувеличивают и публикуют всё, что, на их взгляд, доказывает отличия «белорусов/кривичей/литвинов» от великороссов и малороссов. Логично, что и будущее литвинисты видят вне Русской цивилизации – в расширенном ЕС, в реинкарнированной РП, в «еврорегионе Великолитва», в гордом лимитрофном одиночестве.

Литвинисты не демонстрируют идейной цельности. Значительная часть из них отдаёт приоритет «принципу крови», но, в отличие от национал-социалистов, не обладает более-менее достаточным интеллектуальным потенциалом для обоснования расовой чистоты и особых качеств умозрительной этнической общности. Другая часть литвинистов утверждает, что не следует осуществлять жесткую привязку к «принципу крови», но ориентироваться на «принцип почвы» или, что даже предпочтительней – на приоритет культурной самоидентифиувции представителей любых народов (желательно - европеоидной расы) как литвинов (лiцьвiнаў); самоидентификацию белорусов как «беларусаў» они рассматривают как временное явление, переходный этап к самоидентификации как «лiцьвiнаў».

К этим двум концептам литвинизма примыкают ещё несколько недавно оформившихся идейных течений. Среди них выделяются «кривичи» («крывiчы», «kriwi», «krieva», «кривы»), мечтающие о реконструкции на этно-религиозной матрице мифической «Крывии» («Kryŭji»). Идеи «кривичей» вышли за пределы современной Белоруссии, их отголоски обнаружены в регионах современной России - «Твержа» с декларацией «Тверской Крывии», «Кривичи» и «Иркутское общество белорусской культуры имени Яна Черского» с невразумительными материалами, квалифицированными Следственным  комитетом РФ как «экстремистские» по «русской» ст. 282 УК РФ («дело Алексея Кухты»).

Между западноруссистами и литвинистами много различий: разные праздники, разные герои, разные символы. Они вкладывают разные смыслы в одни и те же слова, делают разные выводы из одних и тех же событий, в одинаковых ситуациях поступают по-разному. Между ними много различий. Но есть ли общее? Есть ли предпосылки для конструктивного сотрудничества (хотя бы кратковременного) между ними? Данные вопросы представляются актуальными.

Западноруссисты и литвинисты в настоящее время сосуществуют, соблюдая негласный пакт о ненападении. Изредка между ними возникает виртуальная пикировка, но чаще и те, и другие подвергают критике чиновников за определённые действия (или бездействие). Большинство населения не подозревает о наличии западноруссистов или литвинистов. При этом западноруссисты и литвинисты заочно обменялись обвинениями в предательстве национальных интересов.

Национальный интерес западноруссисты и литвинисты понимают совершенно по-разному, что закономерно, т.к. они совершенно по-разному представляют объект национального интереса. Западнорусссисты традиционно апеллируют к крестьянско-народному, православному, древнерусскому, восточнославянскому. Литвинисты апеллируют к шляхетскому, католическому (включая униатское), европоцентричному. Для обоих течений характерен интерес к дохристианскому наследию, среди обоих течений доминируют правые (небольшая часть западноруссистов симпатизирует левым).

Возможно, западноруссисты и литвинисты обсудят платформу конструктивного сотрудничества, если войдут с состояние диалога, которого в настоящее время не наблюдается. Станет ли одно из данных идейных течений доминирующим в Белоруссии XXI века, или оба скроются в пучине псевдолиберальной масс-культуры, наступающей вместе с глобализацией – покажет время.

На сегодняшний день, как представляется не только белорусским исследователям, белорусская идентификация – всего лишь предмет иррациональной веры, феномен, наполненный неустойчивым эмоциональным эстетико-психологическим содержанием. Возможно, со временем дискуссия по вопросу белорусской идентичности наполнится иным, преимущественно рациональным и логичным содержанием.

 

Сергей Шиптенко

Доклад Сергея Шиптенко на первой конференции
памяти Игоря Вацлововича Оржеховского
«Западнорусизм: прошлое и настоящее»

Все материалы конференции «Западнорусизм: прошлое и настоящее»

 

 

 

Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.