Стремление бежать из Московского государства в Литву было в конце 1560-х — 1570-х гг. тем особым настроением, в котором концентрировались чаяния московских элит. А этот исторический момент был одним из самых успешных в реализации интегративной идеи по отношению к московской шляхте. Московские переселенцы влились в политический народ Короны и Литвы и составили его неотъемлемую часть. На королевской службе оказались представители едва ли не всех крупнейших фамилий, окружавших московский трон.