Эпоха Второй Отечественной войны (так наши предки называли Первую мировую, и не вижу препятствий для возвращения этого названия в современный российский исторический дискурс) дала нам множество ярких личностей. Но, кроме общеизвестных и громких имен, были не менее героические, но менее известные, также достойные того, чтобы о них поведать потомкам.
Одно из них – протоиерей Ириней Иванович Ханат, основатель и почетный член Общества им. А. Духновича и Центральной русской народной рады в Закарпатье (Угорской Руси).
Жизнь этого человека – образец беспримерного служения и верности русской идее. Родился о. Ириней в 1857 г. недалеко от Старой Любовни (Словакия). В 1920-х сами же русины назовут эту местность Пряшевской Русью. Русины, отделенные от общерусского ареала не только государственными кордонами Австро-Венгрии и Российской империи, но и разделенные внутри самой империи Габсбургов административными границами Чехии, Словакии и Венгрии, стремились к воссоединению своего национального тела, чтобы слиться затем с Державной Русью (так называли они Российскую империю). Но на пути реализации этих планов стояли геополитические интересы Австро-Венгрии и др. европейских держав.
Находясь в «законсервированном» положении, когда культурные и религиозные связи с остальной Россией, не говоря уже о политических, были сведены к мизеру, русины старались сохранить свои традиции и обычаи, не позволив своей русскости раствориться в ассимиляционном австро-венгерском «котле».
И у них это получалось лучше, чем у многих современных русских, едва нюхнувших европейского воздуху, и уже вырождающихся в огульных критиков России, и ее истории! Ириней Ханат родился в Словакии, в греко-католической семье. Затем два года обучался в римо-католической (!) семинарии венгерском Эстергоме, и оставшиеся дни проводил то в Венгрии, то в Словакии, то в Угорской Руси (современное Закарпатье), которая была под властью венгров. Но жизнь за границей не заставила его ни отречься от русского имени, ни пойти на сделку с совестью. Многие русины предпочитали принимать мадьярскую или словацкую идентичность, чтобы облегчить себе карьерный рост. Ириней Ханат так до конца и остался русским.
Русскость его не была пассивной. В католической семинарии в Эстергоме он отчаянно отстаивает свою русскость в конфликтах со своими венгерскими и словацкими однокашниками и начальством семинарии. Конфликт принял особенно острые формы, когда у Иринея обнаружили православную литературу (в стенах католической семинарии!). Он был взят «на карандаш», ему запретили выписывать журнал «Карпатъ» (выходил дважды в год: один номер на русском языке, второй – на венгерском).
Будучи униатским священником, о. Ириней, согласно православной традиции, отрастил бороду, и старался службу править по православному. Это привело к богословским столкновениям с местными греко-католическими клириками. Чашу терпения венгерских властей переполнили торжественные похороны знаменитого карпато-русского патриота Адольфа Ивановича Добрянского в с. Чертежное в 1901 г., где о. Ириней служил священником. В траурном мероприятии, организованном о. Иринеем, приняли участие 12 карпато-русских священников, а на могиле покойного произнес речь иностранный гость – болгарский протопресвитер Ст. Цанков. Этого о. Иринею венгерские власти простить не могли.
Официального повода наказать его не было, но, как только разразилась кровавая война, о. Ириней был тут же брошен в застенки. Через месяц он был выпущен, но затем схвачен снова. Причина – общение с русскими солдатами.
Начинается скитание по австро-венгерским тюрьмам в Галиции и Словакии. Проведя в заключении 145 суток, ежечасно ожидая смертного приговора (для карпаторусов тех лет это не было редкостью даже за самые невинные проступки), о. Ириней неожиданно был оправдан судом за недостатком улик.
Выйдя на волю, о. Ириней вновь развернул широкую проповедническую деятельностью, что само по себе было опасно. Православные священники часто становились жертвами австро-мадьярского террора. Показательна участь о. Максима Сандовича, расстрелянного в сентябре 1914 г. австрийскими жандармами на глазах у беременной жены в Горлицах, и позже причисленного к лику священномучеников под именем Максим Горлицкий.
«Я никогда не проповедовал ничего о римских папах, даже не поминал их по имени, а обходил всегда этот вопрос как-нибудь, пока не нашлись и здесь иуды…», - вспоминал о. Ириней. Иуды клепали на о. Иринея регулярные доносы епископу Годичу. Последний изо всех сил старался убрать неугодного священника, пробуя то отправить его в отставку, то перевести в другой приход.
Но о. Ириней стоял на своем. Ни материальные выгоды, которые сулило ему служение в греко-католической церкви, ни угроза репрессий со стороны властей не поколебали его решимости. Вместо того, что спасовать перед давлением административного и церковного аппарата, Ириней Ханат еще глубже изучает православную догматику, и сам переходит в Православие.
«Я избрал единственно правильную точку: святое Православие, к которому я издавна стремился» - вспоминал он впоследствии. Произошло это в 1930 г., за четыре года до его смерти.
Вот как отзывались представители карпато-русской эмиграции в США об о. Иринее через много лет после его кончины:
Покойный Протоiерей о. Ириней вызначался, какъ хорошiй, точный и аккуратный совѣтникъ населенiя, изъ-за чего особенно простонародье чрезвычайно полюбило его. О немъ повсюду говрится, какъ о былыхъ доброчиннхъ богатыряхъ. Его перу принадлежитъ масса статей нацiонального характера, опубликованныхъ, послѣ переворота, особенно въ «Народной Газетѣ» въ Пряшевѣ. Онъ былъ одным изъ примѣрныхъ работниковъ на нивѣ кульрутно-нацiональной, такъ, что духъ его будетъ живъ подъ Карпатами во вѣки.
Да будетъ вечная память борцу правды, мира и любви!
Ириней Ханат не сражался за русское дело с оружием в руках. Его оружием была проповедь и русское слово. Но это не преуменьшает значимость его деятельности. Острейшей проблемой для карпаторусов было сохранение своей идентичности в условиях мощного инокультурного давления (венгерского и словацкого).
Поразительно, но современные национал-украинские источники задним числом причисляют о. Иринея к украинцам. Делается это специально, чтобы никто не знал о том, что там, где была и есть Карпатская Русь, не было раньше никакой Украины.
Благодаря о. Иринею и его соратникам, Пряшевская Русь оставалась Русью долгие века. Окончательный ее упадок связывают с победой Советской власти, которая, при всех ее плюсах, враждебно относилась к карпато-русскому движению, т.к. оно не вписывалось в догматическую картину разделения общерусского народа на осколки в виде русских (бывшие великорусы), украинцев (бывшие малороссы) и белорусов.
Карпаторусам, как части общерусского древа, в советской идеологии места не нашлось. Как, впрочем, и подвигу русского солдата на полях сражений Второй Отечественной.