Классификация славянства
Ставшее хрестоматийным и, если разобраться, весьма сомнительное деление славян на южных, западных и восточных мало что объясняет во взаимоотношениях славянских народов. Предложенная С. Хатунцевым классификация также не может быть признана удовлетворительной, т.к. грешит религиозным детерминизмом и увязывает славянскую идентичность исключительно с православием.
Несомненно, религиозный фактор является крайне важным в славянском мире, и конфессиональный раскол славян между православием и католицизмом определяет всю их судьбу на протяжении столетий. Однако, в отличие от С. Хатунцева, мы не склонны рассматривать православие как единственно «истинную» славянскую религию, тем самым фактически выводя католиков из славянского контекста. В данном случае правильнее говорить о двух группах славян – восточной и западной, двух славянских «мирах» – Slavica Orthodoxa и Slavica Latina, - взаимодействие между которыми и составляет стержень всей славянской истории. Причем данные «миры» не являются чем-то замкнутым или исключительно враждебным друг по отношению к другу. Взаимодействие между ними нередко носило конфликтный и трагичный характер, однако можно привести немало примеров плодотворного взаимодействия двух ветвей славянства. Подобным примером, в частности, может служить деятельность западнорусского первопечатника Франциска Скорины, на мировоззрение которого сильно повлияло многолетнее пребывание в Праге. Межкультурный диалог между Западной Русью и Польшей также был до определенного времени весьма плодотворен, хоть его финал и был для Западной Руси трагичным. Наконец, можно вспомнить совместную работу сербских и хорватских филологов над созданием сербскохорватского языка, которым продолжают пользоваться миллионы югославян.
Таким образом, ставшие привычными понятия «восточные славяне» и «западные славяне» следовало бы наполнить новым смыслом, связав их с доминированием той или иной христианской конфессии: восточные славяне – это славяне, традиционно исповедующие православие, западные – католицизм.
Следует оговориться, что рассуждая о православии и католицизме, мы имеем в виду не только и – учитывая снижающееся влияние религии в современном мире – даже не столько собственно религиозный аспект. Выбор в пользу той или иной христианской конфессии влек за собой глубинные культурные трансформации, выходящие далеко за пределы религиозной сферы. Поэтому о православных и католиках, «греках» и «латинянах» мы говорим в более широком, культурном и идентификационном плане.
Помимо деления славянского мира на Запад и Восток, также имеет смысл деление на Север и Юг. Так сложилось, что славянский ареал оказался расколотым на два исторических театра, между которыми лежит широкая полоса, населенная неславянскими народами – венграми, румынами, австрийцами. Южный театр представлен славянами Балканского региона, северный – западными и восточными славянами в традиционной терминологии.
Разделение славянских народов на эти две исторические макрообласти позволяет еще лучше увидеть общность культурно-исторических процессов, характерных для всего славянского мира. Протекая в разных исторических декорациях, как на севере, так и на юге шел процесс драматического взаимодействия «восточного» и «западного» начал.
На Балканах сформировались два мощных центра православной славянской культуры – Болгария и Сербия, - которые перманентно находились в отношениях острой конкуренции и нередко вражды. Помимо непростых взаимоотношений с Болгарией, Сербия была вовлечена в драматическую связь со славянскими народами «латинской» традиции, прежде всего, хорватами. Эти сложные отношения могут быть кратко описаны формулой «от любви до ненависти один шаг», когда войны и кровопролития сменялись попытками примирения и объединения под знаменами славянского братства, на какое-то время воплощенные в выработке единого сербскохорватского языка и создании Югославского государства.
Специфически «южным» феноменом является также заметное мусульманское присутствие, которое здесь рассматриваться не будет.
На севере драма Востока и Запада была в полной мере представлена в отношениях Руси и Польши. Причем в русско-польской драме можно увидеть немало параллелей с событиями, происходившими на юге. Первоначально единый общерусский православный центр со временем «раздвоился», образовав два геополитических пространства – Западную и Восточную Русь. Восточная Русь создала новое государственное образование со столицей в Москве, а Западная в альянсе с Литвой и Польшей образовала своего рода «северную Югославию» - образование, где «западное» и «восточное» начало пытались ужиться в рамках общих политических институтов. Попытка эта оказалась в конечном счете неудачной, что привело к подавлению западнорусского начала польско-католической традицией и конфликту литовско-польского государства с Восточной (Московской) Русью, которая стала основным носителем «восточно-православного» начала в регионе.
Западная Русь становится ареной польско-русского противостояния, превратившись в обширную переходную зону между Западом и Востоком. Этим, кстати, ситуация на Севере отличается от ситуации на Юге, где подобной «буферной» зоны не было, и сербы с хорватами взаимодействовали напрямую, лицом к лицу, что, не исключено, способствовало дополнительной обостренности их отношений. В русско-польских отношениях западнорусский (белорусско-украинский) буфер несколько снимал накал страстей, однако для самой Западной Руси это имело весьма печальные последствия. Результатом русско-польского противостояния стала национально-культурная фрагментация и неустойчивость региона. С одной стороны, принадлежность к исторической Руси подпитывала здесь сильные русофильские настроения, ориентированные на набиравшую силы Московскую Русь. С другой стороны, многовековое польское присутствие на этих землях сильно ослабляло местную русскую традицию и идентичность.
Таким образом, основными субъектами конфликта по линии «восток-запад» в Северном регионе являются Россия и Польша. Результатом российско-польского противостояния стало появление обширной буферной зоны, внутренне неустойчивой и фрагментированной, - исторической Западной Руси, ныне оформленной в виде белорусского и украинского государств.
В качестве особого субрегиона на Севере следует признать чешские и словацкие земли, которые практически не участвовали в русско-польском противостоянии, будучи больше связаны с неславянскими народами – венграми и австрийскими немцами. Тем не менее, в контексте славянского мира их вполне можно рассматривать в качестве части Северного региона. Так, хорошо известно чешское влияние как на польскую, так и на западнорусскую культуру. Словакия была тесно связана с одним из исторических регионов Руси – Карпатской Русью. Кроме того, известная легенда о трех братьях – Чехе, Лехе и Русе, - также свидетельствует о принадлежности этих народов к славянскому Северу.
Таким образом, славянские народы имеет смысл классифицировать по двум основным критериям: на основании конфессиональной принадлежности, определяющей национально-культурную идентичность, – на западных и восточных, по историко-географическому принципу – на северных и южных. Обе классификации являются пересекающимися: как на Севере, так и на Юге имеет место общеславянское взаимодействие Западного и Восточного начал.
Русь: цивилизация кризисов.
Понятия Русь, Русская земля, Русская цивилизация сегодня могут употребляться в двух смыслах – широком и узком. В широком смысле Русь – это «основная территория Древней Руси с новыми (населёнными восточными славянами позднее) землями, одновременно – каноническая территория Русской церкви» (О. Неменский). В этом смысле под Русью понимается вся совокупность современных восточнославянских народов – белорусов, украинцев, русских, - и занимаемых ими земель. В узком же смысле под Русью следует понимать только восточную часть этого пространства, ныне преимущественно объединенную в рамках Российской Федерации.
Говоря о русской цивилизации, достаточно сложно определить, в каком смысле – узком или широком, - это понятие лучше употреблять. Первоначально Русь возникает как общевосточнославянский феномен (Киевская Русь), однако впоследствии возникает дифференциация на Западную и Восточную Русь, исторические судьбы которых складывались неодинаково. Несходство исторических судеб Восточной и Западной Руси, несколько столетий находившейся в связи с Литвой и Польшей, привело к появлению белорусского и украинского движений, направленных на национальное обособление исторических западнорусских земель от России. В 20 в. эти движения добились создания белорусского и украинского государств, внутри которых, тем не менее продолжается противоборство националистов и русофилов.
Почему мы говорим о русской цивилизации как об особом феномене в рамках славянского мира? На наш взгляд, именно Россия и русские максимально приблизилась к тому, к чему подсознательно стремились все славянские народы – созданию собственной самобытной цивилизации на основе синтеза славянских и привнесенных извне романо-германских и византийских начал.
Почему именно России и русским из всех славянских народов удалось максимально приблизиться к созданию своей цивилизации? На наш взгляд, ответ лежит в сфере геополитики: русским удалось овладеть обширным территориальным ареалам, позволившим нарастить численность населения (как уже отмечалось, русские составляют до половины от численности всех славян) и давшим необходимые ресурсы для развития. Сочетание этих трех факторов – территории, ресурсов и численности населения – является необходимой предпосылкой для становления цивилизации.
Все остальные славяне, скученные на относительно небольшой территории Восточной Европы и Балкан, находились в гораздо менее благоприятных обстоятельствах. В этой связи весьма показательным представляется поведение поляков – народ, акцентировавший свою «западность», - всегда был одержим Востоком, понимая, что именно здесь лежат земли и ресурсы, необходимые для величия Польши. Однако на Востоке уже лежала Русь, и польский «восточный проект» мог реализоваться только в кооперации с последней. К сожалению, культурный антагонизм между Slavica Orthodoxa и Slavica Latina не позволил реализоваться этому сотрудничеству, приведя к лобовому столкновению двух великих славянских держав за геополитическое доминирование, столкновению, в котором Польша неизбежно должна была проиграть.
Становление России как цивилизации покойный В.Л. Цымбурский связывал с выдвижением доктрины «Москва – Третий Рим». Ко времени появления этой доктрины Московская Русь, освободившаяся от татарского ига и консолидировавшая собственную государственность, начала обретать территориальный объем, необходимый для цивилизационного роста. Идея «Третьего Рима» придавала московским притязаниям необходимые амбициозность и размах. Примечательно, что подняв на знамена данную идеологию, Московская Русь фактически провозглашала себя правопреемницей Византии. Это было принципиально новым явлением, поскольку, как мы писали ранее, славяне, даже «византийской ориентации», всегда стремились занимать максимально независимое положение по отношению к империи, сохранять с ней дистанцию. С падением Византии ее образ стал использоваться для создания новой цивилизации, уже на славянской основе.
Однако проблема заключалась в том, что, провозгласив свои притязания, Россия не была готова к роли самостоятельного цивилизационного центра. Русь все еще оставалась молодой варварской страной (варваризации и торможению в развитии немало поспособствовало и татарское иго), нуждавшейся в культурной подпитке со стороны более развитых народов. Ранее функцию такой подпитки выполняла Византия. С падением Византии стала закономерной переориентация на иной цивилизационный центр с антично-христианскими основаниями – романо-германский мир, Европу.
Опыт вестернизации первой из двух половин Руси прошла Западная Русь. Однако этот опыт оказался неудачным и обернулся культурной катастрофой. Достаточно раннему началу вестернизации здесь способствовало вхождение в политический альянс с Литвой и Польшей. Однако подчиненное положение Западной Руси в этом альянсе обернулось разрушением западнорусской культуры и полонизацией высших слоев общества.
В России вестернизация началась значительно позднее и в гораздо более благоприятных обстоятельствах, когда Восточная Русь обладала собственной сильной государственностью. Начало вестернизации обычно связывают с именем Петра I, хотя процессы, способствовавшие ее подготовке, начались задолго до этого. В частности, почву для будущей вестернизации взрыхляли и многие ученые западнорусы, обретавшиеся в 17 в. при дворе царя Алексея Михайловича. Так что в этом смысле ранняя вестернизация Западной Руси и польско-западнорусский культурный диалог в рамках ВКЛ и Речи Посполитой имели свои положительные последствия.
Петровская вестернизация создала новую, европейскую по формам русскую культуру (зримым воплощением которой стал город Санкт-Петербург), которая вывела Россию в число мировых лидеров. Вместе с тем, новой русской культуре так и не удалось избавиться от внутренних болезней и противоречий, свойственной всем славянским культурам. Более того, в русской культуре эти болезни и противоречия выразились с величайшим драматизмом и масштабом.
Базовое противоречие русской (и в целом славянской) культуры – противоречие между собственными цивилизационными амбициями и комплексом неполноценности по отношению к более старым и развитым культурам, в тесной связи с которыми развивались славяне. В России это противоречие выражено в драматическом споре между славянофилами и западниками, который в разных вариациях длится уже более двухсот лет. Крайние позиции в этом споре занимают сторонники раболепного преклонения перед Европой и те, кто видит в Западе вечного цивилизационного врага-антагониста. Между этими крайними позициями существует масса переходных стадий и состояний, однако достичь какой-то гармонии не удается, что делает русскую идентичность расколотой и внутренне конфликтной.
Возмущающее влияние со стороны западного мира является основным фактором, препятствующим цивилизационной консолидации всего славянства. Острая конкуренция панславизма и западничества раскалывала славянский мир еще на рубеже 19-20 вв. Но в то время, когда Российская империя была в зените своего могущества, русофильски ориентированный панславизм был все же значимой силой. Сегодня опустошенная коммунистическим экспериментом Россия откатилась к границам допетровской Руси, и славянский мир выглядит как никогда внутренне разобщенным и смирившимся (нередко с радостью) с ролью европейской периферии.
И все же это не означает, что знамена панславизма следует окончательно свернуть и положить на полку истории. Очевидно, сегодня панславизм вряд ли способен предложить какой-то мощный цивилизационный проект, способный в исторически сжатые сроки сплотить славянские народы. По всей видимости, долгосрочным является и цивилизационное доминирование западного мира над славянами, поэтому бессмысленно выдвигать какие-то проекты, резко противопоставляющие славян Западу. Задачей панславизма сегодня является пробуждение интереса славянских народов друг к другу, сильно ослабевшего в результате катаклизмов и потрясений 20 в., а также поиск путей разрешения основных противоречий, препятствующих взаимному сближению славян. Возможно, на этом долгом и кропотливом пути когда-то и будет найдена формула особой славянской цивилизации, которая, наконец, выведет славян из тени могущественных западных соседей.