Доклад кандидата исторических наук Алексея Викторовича Беляева, зачитанный им на научно-практическом круглом столе «История и общественно-гуманитарные науки как инструмент цивилизационной войны против Русского Мира», который состоялся 19 декабря 2014 г. в Минске.

 

 

---

 

Проблема сотрудничества населения оккупированных нацистами территорий с врагом в годы Второй мировой и Великой Отечественной войн до сих пор является полем для спекуляций и фальсификаций. В советской историографии эта тема освещена недостаточно, при этом данное явление трактовалось однозначно как предательство и с явно выраженным негативным эмоциональным оттенком. Западная историческая наука оперировала термином «коллаборационизм», при этом пытаясь избавить его от каких-либо эмоциональных коннотаций. В 90-е гг. постсоветская историография переняла эту традицию. Данная подмена понятий («предательство»-«коллаборационизм») дала возможность провести переоценку явления и явилась удобной платформой для фальсификации исторических событий.

В БССР фактически единственным, хотя и весьма основательным, исследованием по истории белорусской коллаборации была книга В. Романовского с «говорящим» названием «Саўдзельнiкi ў злачынствах» [1]. Недостаток информации и закрытость архивов, а также сложившаяся в период развала СССР политическая обстановка привели к тому, что в постсоветский период массовому читателю было предложено судить о проблеме, опираясь на издания мемуаров самих участников коллаборационного движения, в которых красной линией просвечивает желание обелить себя и представить белорусских националистов как борцов со сталинской тиранией. Ужасы оккупации ими сознательно преуменьшаются, всячески замалчивается участие коллаборационистов в карательных мероприятиях нацистов. Сотрудничество с оккупантами в данных мемуарах подается как временная мера, при помощи которой националистические круги пытались якобы построить «независимое белорусское государство». К числу подобных публикаций можно отнести, например, книги К. Акулы [2], Я. Малецкого [3], И. Косяка [4], Л. Юревича [5] и ряд других.

Специфический взгляд на проблемы белорусского коллаборационизма в годы Второй мировой войны содержат работы польского историка Ю. Туронка. Еще в начале 90-ых в Белорусси была опубликована его работа «Беларусь пад нямецкай акупацыяй» [6], позже в Литве – «Людзi СБМ» [7]. Автор настойчиво проводит мысль о том, что белорусские коллаборационисты удачно воспользовались обстоятельствами, чтобы при поддержке Германии начать отстраивать независимое белорусское государство и развивать белорусскую культуру. Врагом «белорусскости» при этом выступает лишь советский политический режим. Все достижения советской власти в строительстве БССР (создание развитой экономики, всеобщей образовательной системы, внедрение принципов социального равенства и т.д.) просто игнорируются, зато автор с упоением рассказывает, что массовые политические репрессии привели деятелей белорусского национального движения к сознательному сотрудничеству с нацистами, которых воспринимали как «меньшее зло».

Также Ю. Туронок настаивает на тезисе о том, что Генеральный комиссар Генерального округа «Вайссрутениен», гауляйтер национал-социалистической партии Германии В. Кубе являлся искренним защитником белорусского народа, и лишь благодаря его личной позиции, которую он отстаивал, вступая в споры даже с такой влиятельной организацией, как СС, на территории Генерального округа стало возможным появление белорусских национальных организаций (БНС, БКО, СБМ), начал укореняться белорусский язык и «расцвела» белорусская культура.

При этом работы Ю. Туронка базируются в первую очередь на послевоенных воспоминаниях деятелей белорусской национальной эмиграции и на документах немецких и польских архивов. Белорусский архивный материал практически не используется, а работы советских и белорусских постсоветских историков польский автор считает пропагандистскими, подвергает их критике и не согласен практически с любой содержащейся там информацией и утверждениями.

Но если мотивы националистов, участвовавших в войне на стороне Германии и потом находившихся в эмиграции, можно понять (но никак не оправдать), можно понять позицию польского историка, выполняющего определенный политический заказ, то позиция ряда современных белорусских историков, стремящихся обелить коллаборационизм, вызывает недоумение и активное неприятие.

Идя вслед за идеологами белорусского национализма, некоторые авторы начинают активно продвигать тезис о том, что Великая Отечественная война для белорусов была гражданской войной, так как белорусы сражались друг с другом.

Приведем ряд цитат. Так, О. Гордиенко утверждает: «Тема белорусской коллаборации была долгое время закрыта для рядового читателя. Все время, даже до сегодняшних дней, на тех, кто сотрудничал с немецкими оккупантами, смотрели и смотрят как на фашистских прислужников, которые изменили своей Советской Родине. Однако какой Родине изменял житель Западной Беларуси, который родился еще в период Российской Империи, микроскопично увидел БНР, БССР, жил два десятилетия на «Восточных кресах», а в Советской стране «помаялся» только полтора года, с сентября 1939 по июнь 1941 гг. Неужели он успел стать полноценным гражданином самой «счастливой» на свете страны? А наши соотечественники из Восточной Беларуси, которые 20 лет жили под ужасом ленинско-сталинских репрессий? Те, у кого во время коллективизации отобрали кровью политый крестьянский надел, те, кто был репрессирован, или чьи родственники полегли от пуль большевистских наганов в Куропатах? Неужели они после нападения фашистов на Советскую страну должны были бороться за возвращение сталинских виселиц? Наиболее точно охарактеризовал тогдашние колебания интеллигенции известный белорусский ученый Ефим Кипель в своей книге воспоминаний «Эпизоды»: «на немцев надеялись, так как казалось, что хуже, чем при Советской власти, не будет никогда». Ирония судьбы…Но для белорусов Великая Отечественная война стала гражданской войной. Одни были по одну сторону фронта – советскую, другие  - по немецкую; были и те, кто сражался под украинскими, польскими знаменами, в отрядах генерала Власова. Большинство же белорусов были стиснуты между этими огнями» [8, с. 60–61].

То же утверждение можно встретить у Л. Лыча: «Из-за политических, идеологических мотивов белорус убивал белоруса с такой же жестокостью, как это делали немцы по отношению к людям нашего края» [9, с. 16].

При этом простейшие аргументы опровергают этот тезис. Во все учебник вошли данные о том, что в советских партизанских отрядах на территории БССР воевало около 374 тысяч человек, не считая резервов, даже превышавших эту цифру [10, с. 137]. Около 70 тысяч человек сражались в рядах белорусского антифашистского подполья. Это были люди, сознательно ставшие на путь вооруженной борьбы, готовые рисковать своей жизнью ради собственной Родины. В то же время в рядах коллаборантов едва можно насчитать до 100 тысяч человек, из которых большая часть рассматривала свое сотрудничество с оккупантами лишь как стратегию выживания в условиях войны и оккупации.

Собственно, белорусы не спешили идти на службу к оккупантам. Назначение руководящего состава, да и рядовых работников в местные коллаборационные административные учреждения всех уровней было сопряжено для немецких властей с большими трудностями. В отчете тайной полевой полиции за октябрь 1941 г. отмечалось, что: «Напрасно ожидать от населения активного участия в происходящих событиях, …русский [т.е. белорусский – А.Б.] народ не ищет контактов с немцами» [11]. А имперский министр по делам оккупированных восточных территорий А.Розенберг писал Гитлеру: «В итоге 23-летнего господства большевиков население Беларуси в такой мере заражено большевистским мировоззрением, что для местного самоуправления нет ни организационных, ни персональных условий и позитивных элементов, на которые можно было бы опереться, в Беларуси не выявлено» [1, с.90].

Для исправления ситуации в Беларусь в июле 1941 г. было направлено около 50 белорусов-эмигрантов, завербованных еще до начала войны (в их числе В.Тумаш, В.Ивановский, А.Демидецкий-Демидович, В.Родько, Р.Островский и др.). Все они заняли руководящие посты в органах местной вспомогательной администрации (30 человек в Минске, остальные большей частью попали в Центральную и Восточную Беларусь) [1, с.77]. Это были люди, сознательно пришедшие к сотрудничеству с фашистским режимом, ими двигало неприятие социализма как общественного строя. Будучи крепко связаны с немцами, эмигранты могли рассчитывать на достижение своих целей только в результате победы Германии, поэтому они являлись наиболее ревностными проводниками преступной оккупационной политики.

При этом необходимо учитывать, что вышеназванные деятели вряд ли могут считаться представителями белорусского народа, так как они эмигрировали в Европу еще в период революции и гражданской войны, к БССР и протекавшим там процессам  не имели никакого отношения. Поэтому они не могут считаться жертвами репрессий, так как никогда им не подвергались, и сотрудничество с нацистами с их стороны было сугубо добровольным актом.

Определенную часть коллаборационистов в Белорусси составили также поляки. Активность польской стороны объяснялась тем, что поляки пытались использовать немецко-фашистский оккупационный режим для решения своих национальных задач и превратить Беларусь в польскую провинцию. В первые месяцы войны им удалось, пользуясь желанием немецкого военного руководства как можно скорее сформировать аппарат вспомогательной администрации, заполнить в Западной Беларуси руководящие посты своими людьми. Пользуясь сложившейся ситуацией, польские круги начали постепенное вытеснение из общественной жизни немногочисленного активного белорусского элемента (в первую очередь интеллигенции), а затем развязали фактический террор и против белорусского и русского крестьянства, требуя возвращения земель вернувшимся польским помещикам [12]. При этом поляки умело проводили свою линию, стравливая немецкие оккупационные власти с белорусским населением путем многочисленных доносов, где обвиняли белорусов в действительном или вымышленном коммунизме [6, с.60-61; 13, с.62-63].

Наконец, небольшую группу коллаборационистов на территории Белоруссии составили «фольксдойче» - этнические немцы, проживавшие в СССР, которых Третий Рейх небезосновательно считал своей пятой колонной [14].

Таким образом, ядро активных коллаборационистов составили белорусы-эмигранты, давно покинувшие территорию Белоруссии и являвшиеся носителями антисоветской и антирусской идеологии, польские активисты, стремившиеся вернуть Западнобелорусские земли в состав польского государства, а также немцы-«фольксдойче». Основная же масса белорусов воевала за освобождение своей большой Родины (СССР) и малой (БССР) на армейских фронтах, в рядах партизан и подпольщиков и не рассматривали коллаборационистов как своих представителей.

 

Алексей Беляев

 

Литература и источники

1. Раманоўскi, В.П. Саўдзельнiкi ў злачынствах / В.П. Раманоўскі. – Мінск: Беларусь, 1964.
2. Акула, К. Змагарныя дарогі: Раман / К. Акула. – Мінск: Маст. літ., 1994.
3. Малецкi, Я. Пад знакам пагонi: Успамiны / Я. Малецкі. – Таронта: Пагоня, 1976.
4. Найдзюк, Я. Беларусь учора и сяньня: Папулярны нарыс з гiсторыi Беларусi / Я. Найдзюк, І. Касяк. – Мiнск: Навука i тэхнiка, 1993.
5. Юрэвіч, Л. Вырваныя бачыны. Да гісторыі Саюзу Беларускае Моладзі / Л. Юрэвіч. – Мінск: «Энцыклапедыкс», 2001.
6. Туронак, Ю. Беларусь пад нямецкай акупацыяй / Ю. Туронак / Пер. з польскай В.Ждановіч. Каментарыі А.М.Літвіна. – Мінск: Беларусь, 1993.
7. Туронак, Ю. Людзi СБМ / Ю. Туронак. – Вiльня:Gudas, 2006.
8. Гардзiенка, А. Асноўныя накiрункi акупацыйнай палiтыкi нямецкiх уладаў у сферы культуры на Беларусi у 1941–44 гг. / А. Гардзіенка // Historica. Гiстарычна–культурны перыёдык. – 2000. – № 1. – С. 60–72.
9. Лыч, Л. Міжнацыянальныя дачыненні ва ўмовах нацысцкай акупацыі /Л. Лыч // Спадчына. – 2002. – № 1. – С. 3–35.
10. Вялiкая Айчынная вайна савецкага народа (у кантэксце Другой сусветнай вайны): Вучэб. дапам. для студэнтаў устаноў, якiя забяспечваюць атрыманне вышэйшай адукацыi / А.А. Каваленя, У.I. Лемяшонак, Б. Дз. Далгатовiч i iнш.; Пад рэд. А.А. Каваленi, М.С. Сташкевiча. – Мiнск: Выд. цэнтр БДУ, 2004.
11. Национальный архив Республики Беларусь. Ф.4683. Оп.3. Д.1035. Л.93.
12. Спирин В.С. Белорусско-польский антагонизм как один из факторов стимулирования политического коллаборационизма на территории Западной Беларуси в 1941 г. // 55 гадоў Перамогі ў Вялікай Айчыннай вайне: погляд праз гады, новыя канцэпцыі і падыходы: Матэрыялы навук.-тэарэт. канф., 4-5 мая 2000 г.: У 2 ч. – Мінск: БДПУ імя М.Танка, 2000. – Ч. 2. – С. 22.
13. Каваленя, А.А. Прагерманскiя саюзы моладзi на Беларусi. 1941-1944. Вытокi. Структура. Дзейнасць / А.А. Каваленя. - Мiнск: БДПУ iмя М.Танка, 1999.
14. Тугай, В.В. «Фольксдойче» в Беларуси (1941–1944 гг.) / В.В. Тугай, С.М. Тугай // Славянскі свет: мінулае і сучаснае: Матэрыялы рэсп. навук. канф., 26 сакавіка 2004 г.; Рэдкал. А.П.Жытко (гал. рэд.) і інш. У 3-х ч. – Мінск: БДПУ, 2004. – Ч. 2. – С. 166–182.