Статья Архивариуса и Начальника Виленского Центрального Архива древних актов Ивана Яковлевича Спрогиса, опубликованная в 1912 году, в  журнале «Крестьянин», выходившем в Вильно до Октябрьского переворота.

 

Открыть оригинал статьи в формате PDF

 

---

 

Белоруссы, задавали ли вы когда ни будь сами себе отчетливый и ре­шительный вопрос: кто вы такие — по древнему корню своего происхо­ждения? Какое место занимаете вы среди господствующего Русского народа, населяющего великое госу­дарство наше Российское? Какая именно территория (часть земли) в этом государстве с древнейших времен занята вами под наше на­селение или местожительство? Отку­да взято и возникло самое ваше на­звание „Белоруссы“? И чего вам вообще в настоящем и будущем следует всегда крепко и неуклонно держаться? Ответить на все эти вопросы—было давнишнее, горячее наше желание...

И вот ныне, не входя в под­робности и рассмотрение вам уже более или менее известных, но этому предмету свидетельств Рус­ских историков и других уче­ных, мы выведем пред вами для решения предложенных вопросов только один, глубоко знакомый и близкий нам, самый многоценный и верный источник, — вверенное нам нашим Русским Правитель­ством древнехранилище, под на­званием „Виленский Центральный Архив древних актовых книг". В это древнехранилище—Вилен­ский Центральный Архив—в на­стоящее время, из огромного географического района Западной Рос­сии, из семи губерний—Виленской, Гродненской, Минской, Ковенской, Люблинской, Витебской и Могилев­ской, собраны все уцелевшие от войн, пожаров, хищений и других несчастий юридические памятники — под названием „актовых книг древних местных судов". Таких памятников или актовых книг в настоящее время хранится в нем 29. 000 номеров, а крупнейших из них до 20. 000 волюменов, заключающих каждый в себе, средним числом, до 500 документов; они обнимают время с 1400— по 1799 год включительно.

В этом дорогом Архивном учреждении лично нашу государ­ственную службу мы несем не­прерывно сорок шест лет. В этот длинный период времени чрез наши руки прошли многие сотни тысяч документов. Из самого внимательного рассмотрения этих актов мы вывели для себя неот­разимое и непобедимое заключение:

1) Что все бывшее „Великое Княжество Литовское" (ныне северо- и юго-западные губернии России), с прибавлением сюда Люблинской, Холмской и Седлецкой областей и Галицкого Княжества, искони вре­мен, в массе своей (9/10 частей), было населено славянским племе­нем, носившим общее название Русский Народ";

2) что этот Русский народ пер­вый дал стране свои русские географические названия и личные име­на (прозвища или фамилии) людей по законам и свойствам своего „Русского языка";

3) что первый юридический го­сударственный язык в б. Великом Княжестве Литовском был дан населявшим его Русским наро­дом и назывался „Русским язы­ком", что в актах его неуклон­но говорится: писано по-русски, русским характером, русским языком» и что он действовал с первых времен до 1696 г., когда окончательно он был вытеснен, задавлен и заменен „польским языком";

4) что до великого князя Ягай­лы в б. Великом Княжестве Ли­товском известно и господствовало только одно Восточное христианское вероисповедание—Православие (Пра­вославная церковь), и

5) что в этом государстве многочисленное дворянство вошло в народную массу—в среду мещан­ства, мелкого землевладения и частью крестьянства путем поражающего числа подложных документов, за­несенных в судебные актовые книги, главнейшим образом в пе­риод времени—между 1831 и 1845 годами, но нашему предположению до 70-ти и более тысяч записей (в письме нашем, напечатанном гра­фом К. Корвин-Милевским в № 4 его журн. «Борьба с Ложью», в сче­те вкралась ошибка—прибавлен лишний нуль). —Отсюда, Белоруссы, мы обращаемся и к вам и делаем для вас самый верный, категориче­ский вывод. Как всем известно, центром вашего поселения в на­стоящее время служат наши три северо-западные губернии России— Витебская, Могилевская и Минская.

 К этой центральной полосе могут быть присовокуплены в своих ближайших частях и губернии— Виленская, Гродненская и Ново­городская (Новогрудская).

  Русский юридический государ­ственный язык Великого Княжества Литовского несомненно был воспри­нят из Юго-Запад. Руси, от богоспасаемого града Киева („Правда Ярослава Мудрого") и других мест; первоначально он быль чисть, близок по существу с великорусским (Великой Руси) языком, как это можно ви­деть из сохранившихся древней­ших документов, особенно начала ХѴI столетия. Только в поздней­шее время и века в этом госу­дарстве в русский его язык стали входить все более и более местные особенности, заметные изменения и новые прибавления; но наибольшему воздействию, уже извне, он под­вергся из польского языка, от которого в него перешла целая масса слов, в роде напр. „малжонок" (муж), „небожчик" (по­койник), „рок" (год), „тэрас" (теперь) и т. дал. Самая конструк­ция его подверглась большому воз­действию юридического языка Ко­роны Польской, —языка латинского. От всех этих и внутренних изменений и особенно сложных и сильных внешних воздействий юн принял характер видимо „порченного местного русского языка"...

 Но, несмотря на эту печальную и неоспоримую свою „порчу", он в основании своем, все же сохраняет всю свою неприкосновен­ность и чистоту, т. е. и в этом попорченном виде нигде не принимает никаких смягчающих звуков из польского языка, в роде „прши, прше, дзы и т. подоб. И в таком виде внесены в актовые книги все его русские доку­менты. Этот местный, измененный русский юридический язык был безраздельно—один как для всей юго-западной, так и для всей се­веро-западной половины Великого Княж. Литовского; он был один, безраздельный, для всех мест его заселения, для всех его больших и малых городов; на нем писаны все древнейшие его юридические ак­ты, занесенные в книги судов и в массе сохранившиеся до наших дней, именно в Виленском и Киев­ском Центральных Архивах.

Белоруссы, на этом же рус­ском языке писаны безраздельно актовые книги древних судов и для всех мест, для всех боль­ших и малых городов, зани­маемых вашим поселением в вышеупомянутых губерниях Русского государства. Отсюда один живой вывод и неотразимое заключение, что вы безраздельно входили и входите в состав од­ного общего Русского народа, населявшего лицо Вел. Княж. Литовского. Отсюда ясно, как солнце, что вы представляете из себя не­раздельную, органическую часть и ветвь всего единого Русского народа, так называемой „Великой и Малой Руси"; отсюда ясно, как солнце, что недавно возникшие в нашем крае мечтания некоторых cтpaнных господ о каком-то самостоятельном бытии и существо­вании Белоруссии, как бы совершенно отдельной от Вели­кой Восточной Руси и прочих обширных русских областей б. Вел. Княж. Литовского, представляются самою забавною химерою и не имеют на то ни самомалейшей опоры и силы в местных древних юридических актах.

 Выше мы сказали, что за долгое время нашего служения во вверенном нам древнехранилище- Цент­ральном Архиве — чрез наши руки прошли многие десятки тысяч его документов, писанных на рус­ском, польском и латинском языках; но при этом, свидетельствуемся чистою нашею совестью и святостью истины, в такой огромной  массе этих документов мы не  нашли ни одного акта, в, котором было-бы сказано: „писан на белорусском или Малорусском языке“; но во всех русских доку­ментах говорится только одно:  „писано по-русски, на русском языке, русским характером, русским диалектом" и проч. Это явле­ние и обстоятельство непобедимо сви­детельствует о том, что за все то время; за которое с конца XV столетия, с 1500 годов, до 1696 г., как белорусского, так и Малорусского языков, как отдельных языков, по древним юридическим актам, вовсе не существовало, даже помину об них не имеется; что во все это время они могли су­ществовать разве только в форме говоров общего местного русского языка на Литве, подобно тому, как на Великой Руси, в любой обла­сти её, найдется свой особый отте­нок, свой специальный говор для общего Русского языка. Это обстоя­тельство, Белоруссы, вам следует принять в особое свое внимание и крепко запечатлеть в своей памяти!

Откуда возникло самое название „Белоруссы, Белоруссия?"—древние юридические акты, хранящиеся в Центральном Архиве, ответа не дают. Но об этом, кроме истори­ческих и других изысканий, нам кажется, лучше всего свиде­тельствует самая реальная практи­ка белорусской жизни. По заключе­нию первых выходит, что „Бело­руссы" получили такое свое назва­ние от того, что в огромной народ­ной массе выделялся их Белокурый тип или вид, и что поэтому им было дано такое общее звание. Вы­вод последней категории опирается на том, что русские люди, особен­но занимающие ныне самый центр Белорусского населения, т. е. Витеб­скую, Могилевскую и Минскую гу­бернии. в старину—были народ бедный, почему по преимуществу носили самую дешевую верхнюю белую одежду—„белые свитки".

 Пишущему эти строки, родившемуся в Лифляндской губернии, на самой границе с Витебскою губернией, над рекою Западною Двиной, еще в младенческие годы многократно приходилось быть сви­детелем своими глазами, как в весеннюю пору, из верховьев р. Западной Двины целыми вереницами проносились мимо, в г. Ригу, нагруженные всяким сырым това­ром—пенькою, льном, зерновыми хлебами, кожами, и т. подобн. многочисленные огромные деревянные бар­ки—„струги". На каждой из этих барок находилось не менее 50—60-ти тамошних местных русских людей, крестьян, рабочих. Все эти рабочие, ворочая двумя—спереди и сзади барки—огромными, на подобие мачт, опущенными в воду веслами, и партиями по человек десяти с обоих боков подгребая барку, всегда оказывались одетыми в однообразные, из толстого, грубого, дешёвого, сукна белые свитки. Голо­вы же всех их украшали также грубые, белые, высокие конические колпаки. Самым естественным представляется, что свидетели и со­зерцатели этих и других подоб­ных им простых русских лю­дей, крестьян, могли усвоить им прозвище „Белоруссы“. Латыши же этих рабочих и других белоруссов всегда называли „Kreewi, Krecwini “—„ Русские, Руссаки “.

Теперь, Белоруссы, остановимся на том крайне грустном и тре­вожном явлении, что в недавнее наше время появились в вашу среду весьма опасные люди... Эти люди поднимают смуту и прово­дят прямо мятежные начала. Эти люди пытаются втолковать вам, что вы, Белоруссы, не живая, орга­ническая часть и ветвь единого, нераздельного, великого Русского народа, что среди этого народа вы являетесь как бы совершенно от­дельным, самостоятельным „Бело­русским народом", состоящим во внешней, быть может только вре­менной, зависимости от единой Рос­сии, от одного Русского государ­ства и Правительства... Откуда взялось среди вас, Белоруссы, это зловредное, пагубное, антипра­вительственное учение, для которого нет и тени оправдания в древ­них местных юридических до­кументах края, хранящихся в на­стоящее время во вверенном нам древнехранилище — Центральном Архиве? ... Вот среди нас, в г. Вильне, появился и действу­ет уже шестой год новый Белорусский орган, недельная га­зета или журнальчик под на­званием „Наша Нiва“. Вчитай­тесь и вдумайтесь, верные сыны России—Белоруссы, в этот новый орган на вашем языке! Не есть- и этот орган именно тот опас­ный враг, который имеет целью внести среди вас смуту, порвать органическую, живую связь вашу с единым, великим Русским народом, —выделить вас из него и создать из вас как бы совер­шенно новое, самостоятельное и не­зависимое „Белорусское царство? ".

 По любезности редакции и мы лично получаем этот орган, высылаемый нам бесплатно. Мы не встретили в нем ни одной сочувственной и ра­достной фразы, в роде, например, следующей:..  Да радуется наша дорогая мать Россия, много заботящая­ся о всех своих подданных, и нас, далеких Белоруссов, не за­бывающая своим ревнованием и своею любовью"! Здесь всюду чув­ствуется какой-то всепронизывающий холодный, равнодушный, скрыт­ный, - прямо враждебный дух, кри­тика, против всего, что выходит из рук истинно Русских работающих людей, близко стоящих к Русскому Правительству, точно это все какие-то чужие люди чужого государства...

 Чтобы далеко не ходить за по­исками этого направления, возьмем из нынешнего года, из «Нашей Нівы», следующие её номера. № 15— 16 (от 19 апреля). Здесь в статье  «Нячистая палітыка» говорятся удивительные вещи против всеобщего и единого Русского языка! Русский язык, называемый здесь везде «расейскім», выставляется таким же врагом белорусского языка, как и польский. «Не здарма значицца, знюхаліся польскіе націоналисты з расейскими: заводзячы з места поль­ской мовы пры навучаньні каталикоу ролігіі не беларускую, а расейскую... I ня дзіва: Расейская мова еcць так сама ня (не) родная мова  для беларуса, як польская... Адным словам, уся палітыка расейских націоналістоу скончылася тым, што нас подаравали полякам»... № 30 (от 26 июня). Тут идет осужде­ние Русского национализма. «Націоналізм—гэта страшенная хвароба. Гэта бытцым шал, у каторым людзі заусягды спакойные, неуспадзеукі пачынаюць накідывацца на кожного, хто говорыць іншай гутаркай с крыкам: «Кусі яго!.. » (они — националисты) «праз пяць гадоу думскай работы заималіся вялікай палітыкай, «огранічаньнямі інородцоу»... № 33 (от 16 авг. ). В статье «Перад выбарамі» — идет сетование о том, что Белоруссы ничего от них не могут ожидать: «Але намъ, беларусам, надзеі на лепшую долю траціць нельга. Прауда, што наш край (Бѣлоруссія) дау у Трэйцюю Думу дэпутатоу толькі расейскіх, або польскіх націоналістоу, і яны глядзелі на беларусоу, як на дабычу, каторую трэба кожнаму навэдлуг сваіх сіл захапіць»... Там же статья: „Фальшівая дарога“. Вот перлы в ней: «Намъ (вожакамъ „Нашей Нівы") ужо не раз даводзілася пісаць аб тым, што такое ёсць расейскій (разумей „русский") «націоналізм, да чаго можэ давясьці усе гасударство гэта хвароба... Трецяя Дума займалася урэзываньем правоу самоупрауленьня— Фінляндіі, багата часу страціла на устройства Холмскай губэриі, каб тамтэйшае украінскае населенье «бараніць ад апалячываньня, а за тое перэрабляць у чыстакрауных Расейцеу... Яны (русские национа­листы) хочуць, каб у Расеі над усімі націямі пановалі Расейцы».... И так далее, и так далее в „Нашеі Ніве“ ведется направление, что Белоруссы чужды и должны чуждаться всего, что называется "Русским”, Российским, Русским национализмом, „Русскими национа­листами”, что им чужды и дики мысль и представление, что Русский народ есть основатель Русского государства, и что поэтому он есть полный его хозяин, и ему одному принадлежит ненарушимое право всегда стоять на страже и ограждать свои господствующие интересы и давать всем населяющим его цар­ство или завоеванным им нациям столько свободы и благ, сколько это сообразуется с его хозяйским достоинством и нс. нарушает его коренных прав. Такой принцип и порядок приняты не только во всех государствах в Европе, но и на всей земной поверхности!..

Белоруссов—искони Русских людей, единокровных единого великого Русского народа, всеми спо­собами и усилиями стараются отсечь, —отделить от этого народа и в центре государства этого наро­да воссоздать и образовать из него какой-то новый, самостоятельный „Белорусский народ", с новым его Белорусским языком, с новыми, исключительными его народными идеалами и стремлениями, народ не только не дружественный, но прямо враждебный общему, единому великому Русскому народу. Не из подобной ли попытки вожаков, стоящих за самостоятельность Бе­лоруссии, мы должны объяснить се­бе появляющиеся в последнее время в „Нашеі Ніве“ о внутрен­них известиях по России частью, странные, диковинные, колющие в глаза заголовки: „З Расеі" (Из Рос­сии)?!...

Теперь остановимся несколько на самой внешней стороне газеты пли журнальчика „Наша Ніва“. Что это за периодический Русский орган, в котором все ново и далеко от установившегося обычая древней, общей Русской письменности? Этой ори­гинальности невозможно дать другого наименования, как искажение и обливание нечистотою нашей старой Русской письменности! Вожаки Белорусского органа упоминают о пер­вом „Литовском статуте 1529 го­да", как близком себе издании по языку; но разве там есть подобные искажения в применении напр. буквы «і» вместо «и»; буквы «ў» вместо «в»; буквы «е» вместо «ѣ» и т. дал., и это неустанное повторе­ние польских звуков «дзе» и в окончаниях глагалов «ць»?...

В № 33, от 30 авг. сего года в народном журнале „Крестья­нин" есть прекрасная, основатель­ная статья Т. Божелко против принятой „орфографии для Белорусского наречия" (разумеется «Наша Ніва»).

В заключение предложим не­обходимейший вопрос: откуда воз­никло и привнесено в здешний Северо-Западный Край нашей милой матушки России это, в настоящее время воспринятое и усердно про­водимое, опасное и настойчивое направление в Виленском Бело­русском органе „Наша Нива"? По общему местному суду русских людей, этот дар без всякого сомнения подносится нам нашими милыми братьями Поляками!... Для двигателей польской политики—жи­вой интерес поднять «Белорус­ский вопрос", внушить Белорус­сам, что они особый народ, со­всем отдельный от единого, великого Русского народа, что в этом направлении они должны работать самым усердным образом! ... Для успешного движения этого дела, для создания и упрочения здесь ныне выходящего Белорусского маленького ор­гана «Наша Ніва», те же наши братья Поляки без сомнения открыли ему и свой собственный источник ма­териальных его средств. Им по­счастливилось завербовать в редак­торы этого нового органа некого иного, как чисто нашего Русского же православного гражданина А. Н. Власова! ... Все это, по-нашему лич­ному, глубокому убеждению, нужно нашим братьям Полякам для того, чтобы в случае какого-либо неудачного поворота в нашей Рус­ской политике, беспрепятственнее захватить в свое пользование Бе­лоруссию и, во всяком случае, как готовый, сильный буфер противопо­ставить его Русскому Правительству!..

Дорогие Белоруссы, милые, искони верные сыны и дщери нашей единой, могучей матери России! Настоящая наша статья написана нами по горячему нашему желанию и беззаветной любви к вам, чтобы вы скло­нили свое ухо, внимательно и спо­койно послушали по своему положению те выводы и данные, на которые мы указали вам выше из вверенного нам Русским Правительством бесценного, самого настоящего древнехранилища—Виленского Центрального Архива древних юридических актов нашего обширного Северо-Западного края! Наша высокая патриотическая Русская цель одна—чтобы предостеречь вас от крайне опасного искушения поддаваться тому губительному для вас направлению, которое ныне проводится в вашем местном Белорусском органе «Наша Ніва!» Стойте вечно твердо и незыблемо на той почве, на которой так достохвально стояли ваши отдаленнейшие предки — ваши прадеды, деды и отцы! Как у ваших предков, так и в вашем собственном сознании неустанно, непоколебимо да живет самая твердая, зрелая мысль и убеждение, что вы—органическая часть и ветвь единого, общего, могучего Русского народа, что его прекрасный Русский язык, получивший такое высокое литературное раз­витие и прочие его умственные богатства, составляют и ваши священные народные богатства, нашу народную гордость и славу! Оттолкните от себя далеко прочь все, что идет вразрез и не согласуется с этим священным, древним, общим Русским идеалом, и что ныне гу­бительно для вас проводится в вашем новом Белорусском органе «Наша Ніва!». Из нашего Русского языка, от вашего «Белорусского говора или наречия» —нам всем близки и милы только собранные и переданные печати ваши народные, скромные, поэтические памятники— «Белорусские песни, сказки» и т. п.

Архивариус и Начальник Виленского Центрального Архива древних актов

И. Я. Спрогис.

 

---

 

 

 Из западнорусского наследия.

 Иван Яковлевич Спрогис (1833-1918 гг.) – один из выдающихся  деятелей западнорусского направления общественно-политической и научной жизни Северо-Западного края Российской империи. Он принадлежал к той знаменитой генерации интеллектуальной элиты края, которая вышла на поприще общественного и научно-педагогического служения благодаря обширной реформаторской деятельности графа Михаила Николаевича Муравьева и его единомышленника, попечителя Виленского учебного округа Ивана Петровича Корнилова.

Благодаря усилиям этих выдающихся реформаторов в 1863-1868 гг. на обширной территории Северо-Западного края, который исторически отличался этническим и религиозным разнообразием, произошли глубокие социально-экономические и культурные преобразования, определившие основной вектор развития региона вплоть до начала XX века.

  Качественные перемены в сфере народного просвещения и региональной науки привели к появлению новой социальной группы, вошедшей в историю Литвы и Белоруссии как западнорусская интеллигенция. Начался процесс преодоления польской монополии, которая утвердилась ранее в интеллектуальной и культурной жизни края, когда «все важнейшие орудия культуры, язык, пресса, книга, школа, искусство были тогда в руках польской партии, стремившейся показать всему свету, что этот край есть литовско-польский, неразрывно связанный с Польшей единством культуры, достигшей в нем зрелости и превосходящей культуру русскую»[1].

     Новая западнорусская интеллигенция, призванная трудиться в учебных заведениях Виленского учебного округа, в духовных училищах и региональных научных учреждениях, стала той интеллектуальной силой, которая впервые составила реальную конкуренцию интеллигенции польской.  Повседневная, многолетняя работа  западнорусской интеллигенции  развеяла глубоко укоренившийся в общественном сознании миф о бесспорном, европейском превосходстве «польской цивилизации» над «цивилизацией русской», которую поляки высокомерно олицетворяли с «диким варварством Азии».    

Таким образом, формирование новой интеллектуальной элиты стало одним из впечатляющих социальных результатов поворотного «Муравьевского времени», охарактеризованного в последствие как «западнорусское возрождение шестидесятых годов XIX века»[2].

 Один из выдающихся представителей этого Возрождения И. Я Спрогис  родился в 1833 году в Эстляндской губернии. В 1865 году, с помощью попечителя Виленского учебного округа И.П. Корнилова, Спрогис переехал из Санкт-Петербурга в Вильну. Здесь и началось его многолетнее служение:  сначала  - в качестве заведующего Публичной библиотекой, а затем,  с 1879 по 1915 г. - в должности архивариуса, то есть директора Виленского центрального архива древних актовых книг. Спрогис являлся также членом Виленской комиссии для разбора и издания древних актов (археографической комиссии).

Впрочем, краткие биографические данные этого известного ученого изложены в Википедии, и желающие всегда могут с ними ознакомиться.  Документы о жизни и деятельности этого подвижника архивного дела, которые необходимы для исследования его биографии, научной и публицистической деятельности, содержатся в личных фондах И.Я. Спрогиса, которые находятся в библиотеке Вильнюсского университета и Государственном историческом архиве Латвии (Рига). Эти документы, вкупе с многочисленными публикациями, свидетельствуют о бесспорном научном авторитете, которым пользовался виленский архивариус у своих современников.   

На этот раз из многочисленного творческого наследия Спрогиса редакция сайта «Западная Русь» предложила вниманию читателей известную статью этого автора, опубликованную в журнале «Крестьянин» в 1912 году. Не буду комментировать этот яркий, удивительно актуальный для нашего времени текст, оставляя это право за читателем. Хотелось бы только заметить, что аргументация И. Я. Спрогиса является убедительным подтверждением современного тезиса об исторической и этнической беспочвенности белорусского национализма, как дореволюционного, так и современного. Эта онтологическая беспочвенность исторически последовательно определяла и до сих пор определяет интеллектуальную маргинальность белорусского национализма, несмотря на почти четвертьвековое существование «незалежнай» Белоруссии. 

 

Александр Бендин, доктор исторических наук.