Доклад кандидата исторических наук, доцента Республиканского Института высшей школы (Минск, Беларусь) Дмитрия Адамовича Мигуна, зачитанный им во время публичных чтений «Перекличка веков: Первая мировая война и мир сегодня», организованных Общественной организацией «Белорусский зелёный крест» и проходивших 14-15 октября 2014 года в помещении Минской областной библиотеки им. А.С. Пушкина при информационной поддержке портала "Западная Русь".
Немецко-российский фронт первой мировой войны разделил Беларусь на две части. Под немецкой оккупацией находилась территория площадью около 50 тыс км2, что составляло примерно 25 % современной территории Беларуси. Осенью 1915 г. на части занятых северо-восточных земель было создано военно-административное образование Обер Ост (сокращение от нем. Oberbefehlshaber der gesamten deutschen Streitkräfte im Osten) — сокращённое обозначение территории, находившейся в подчинении Верховного командования всеми германскими вооружёнными силами на Востоке. Его возглавил шеф генерального штаба генерал Эрих Людендорф под общим командованием командующего Восточным фронтом фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга. Эта территория, площадью 109 тыс км2, после неоднократных изменений внутренней административной структуры, весной 1917 г. разделялась на три административные единицы: Литву, Курляндию, и Белостокско-Гродненский округ, которому придавалась роль связного звена между Прибалтикой и Польшей. В рамках этой округи оказалась треть оккупированных белорусских земель площадью около 17 тыс км2.
Военное руководство оккупированными территориями поставило перед собой три задачи: первой было полное подчинение указанных районов новым, немецким правилам и законам; второй — полновесное использование всех ресурсов района Ober Ost в стратегических целях Германской империи — людских, промышленных, сырьевых и т. д.; третьей — решение вопроса о присоединении этой территории к империи. Немецкая администрация ведала управлением торговлей и промышленностью, ремёслами, крупными земельными владениями и финансами. Обладая значительным административным ресурсом и денежными средствами, она стала важным и самостоятельным хозяйственным фактором региона. Одной из важнейших её задач было как можно более полное использование страны, в том числе и её трудовых ресурсов. Обычными были насильственное изъятие зерна и скота у крестьян, а также отправка на принудительные работы местного населения. Созданное в Каунасе управление контролировало и направляло развитие внутренней ситуации в Militärstaat (Военном государстве) Ober Ost так, чтобы она в наибольшей мере соответствовала нуждам фронта.
Немецкие власти осуществляли определенную «политику в области передвижения". Понятие «политика в области передвижения» включало в себя все, от уличного движения, до способов передвижения. Создаваемый порядок должен был отличаться от предвоенного порядка. Основной чертой политики в области передвижения было стремление к длительному господству над захваченной территорией. Данная политика была современным инструментом к тотальному контролю над страной, а также должна была способствовать контролю всего внутреннего транспорта и транзитного сообщения [1, с. 116].
C этой целью территория «Обер Ост» разделялась, и создавалась контрольная структура, в которой учреждения военной администрации могли наблюдать за определенным видом сообщения: сообщение подразделений, транспорт с реквизированными продуктами, с сырьём всех ресурсов включая рабочие руки.
Прежде всего, политика в области передвижения рассматривалась в плане военного снабжения фронта. Так как транспорт был очень важен для военных операций, опустошения от русской «политики выжженной земли» особенно бросались в глаза немцам. Выгоревшие вокзалы и склады, взорванные водонапорные башни и мосты, опрокинутые железнодорожные вагоны и локомотивы были поверхностными признаками этой политики.
Исходя из немецких критериев, транспортная сеть на захваченной территории была страшно примитивной еще до ее преднамеренного разрушения. В действительности, по сравнению с железнодорожными картами Германии железнодорожная сеть России ввиду огромных площадей территории включала в себя очень мало. Жалкое впечатление представляли также улицы и дороги, по которым передвигались солдаты и осуществлялось снабжение фронта. Во время дождя они превращались в опасные топи.
В Обер Ост было создано специальное политическое отделение сообщений. Перед отделением была поставлена задача по приведению в порядок, как военного сообщения, так и политики по устройству дорог. При проведении отдельных мероприятий должны были учитываться многочисленные противоречивые интересы экономической и финансовой природы. Тем не менее, военные защитные интересы имели абсолютное преимущество, в любом случае.
На захваченной территории, как отмечал Э. Людендорф, "надо было обеспечить спокойствие и порядок в армейском тылу и искоренить шпионаж" [2, с. 151]. С этой целью создавались так называемые этапные инспекции. Поддерживать на захваченной территории порядок и спокойствие обязаны были этапные коменданты, в распоряжении которых имелись специальные войска, а в борьбе со шпионажем им помогала полевая полиция. Для управления страной этапной инспекции был придан особый орган, во главе которого находился начальник администрации. Э. Людендорф подчеркивал, что он "хотел иметь в чужом краю надежных людей. Местные уроженцы принимались на службу только в Курляндии и то с большим разбором" [2, с. 154]. Этот факт свидетельствует о большом недоверии захватчиков к местному населению.
Что же касается экономической политики оккупантов, то ее четко сформулировал Э. Людендорф: "Страна должна была сама себя прокормить и принять участие в прокормлении армии и фатерлянда, а также оказать помощь в снабжении войск и вообще нашему хозяйству в обстановке войны. Наше экономическое положение вследствие экономической блокады заставляло нас так поступать" [2, с. 146]. Беларусь фактически рассматривалась немецким военным командованием как аграрно-сырьевой придаток Германии и источник дешевой рабочей силы.
Германскими оккупантами в широких размерах применялся принудительный труд. Крестьян принуждали обрабатывать пустующие земли. Но, как отмечал Э. Людендорф, "урожайность почвы, в общем, оказалась ничтожной и обманула наши надежды. Поля не были дренированы, и к посеву можно было приступать лишь очень поздно. Выбор сортов семян производился недостаточно тщательно, искусственного орошения не знали. Только клевер и трава дали хороший урожай, а также рапс и лен" [2, с 158-159]. Хотя приказы осуществлять поставки обязывали прежде всего владельцев имений, основная тяжесть по их исполнению ложилась на крестьян, у которых забиралось все продовольствие вплоть до последнего куриного яйца. Если же крестьянин не мог поставить властям то, что от него требовали, то его наказывали и отбирали все силой. Главной фигурой в сельской местности являлся немецкий комендант. Он был полновластным, совершенно независимым хозяином своего участка, с неограниченными полномочиями и правами. Значительный доход получался оккупационными властями за счет введения огромного количества разнообразных налогов.
Население Беларуси облагалось личным, поземельным налогами, налогом на торговлю и промышленность, налогом на животных, в том числе на собак, рядом косвенных налогов и натуральных платежей. Сбором налогов занимались специально созданные военизированные команды, которые силой забирали у крестьян в деревнях сельскохозяйственные продукты, скот, лошади.
На захваченной в ходе военных действий территории Беларуси немцы пытались развивать добывающую промышленность с целью добычи торфа и другого сырья для экономики Германии и оккупационной армии. В то же время они свертывали производство и закрывали фабрики и заводы, которые не приносили им прибыль и не могли служить обогащению Германии.
Свою политику грабежа и насилия на захваченной территории военное командование пыталось оправдать тем, что это обычная практика во время войны и, кроме того, по словам Э. Людендорфа, — "управляемая нами область обиралась не более других" [2, с. 161].
Если рассматривать национальную политику германских оккупационных властей, то сразу же необходимо отметить, что власти Обер Оста оказались перед проблемой руководства многонациональным регионом, особую специфику которого составляла исторически-обусловленное доминированием польской культуры на белорусско-литовских землях и немецкой — в Курляндии. По данным переписи 1897 г., которыми руководствовалась в своих действиях военно-оккупационная администрация, 34,4 % жителей этой территории составляли литовцы, 20,8 % — белорусы, 13,5 % — евреи, 11,8 % — поляки, 10,5 % — Латыши, 6,2 % — русские и 2,5 % — немцы ".
Стремясь решить сложную языковую ситуацию, немецкие военно-оккупационные власти придерживались принципа одинакового отношения ко всем национальностям Обер Ост. Этот принцип был провозглашен в изданных Гинденбургом 22 декабря 1915 г. основных директивах, которые касались организации школьного обучения, а также в инструкции от 16 января 1916 г. [3, с. 105–117]. В соответствии с этими документами запрещалось вести в начальных классах обучение на русском языке, и вводилось обязательное преподавание на белорусском языке. Такой же порядок должен был сохраняться и при преподавании религии. Кроме того, учителя были обязаны владеть немецким языком. Инструкции предусматривали также для всех школьников обязательное изучение немецкого языка в степени, достаточной для овладения его устными и письменными формами.
Во имя осуществления культурного равноправия всем национальностям Обер Оста была разрешена культурная деятельность и издание газет на родном языке. Каждой народности разрешалось иметь на своем родном языке газету, которая конечно подвергалась цензуре [2, с. 165]. Э. Людендорфом для всех газет, издававшихся на оккупированной территории, было предъявлено одно требование — обсуждение событий в Германии в духе политики канцлера [2, с. 165]. Также выдавались двуязычные паспорта. Каждый житель должен был получить паспорт. Каждому, кто был старше 10 лет, необходимо было предъявить документы. Это было очень сложным мероприятием, так как это касалось 3 млн. людей в разоренной и опустошенной войной стране.
В 1917 году 1,8 млн. жителей «Обер Ост» были зарегистрированы. Было израсходовано более 12 000 ручек и 177 л. чернил[1, с. 136]. Если житель земли терял паспорт, то выдача нового стоила 10 немецких марок.
Признание немцами национальной самобытности белорусов и равноправного существования белорусского языка вместе с другими языками Обер Ост имело значительное значение для пробуждения культурно-просветительской работы. Уже осенью 1915 г. различные отделения армейского управления были заняты вместе по осуществлению культурной программы. Задание было слишком большое для единственного отделения, и таким образом, отделение прессы, политическое отделение, церковное отделение, и школьное отделение работали вместе над этим. Ответственным было отделение прессы, которое должно было заботиться об убедительном изображении деятельности в «Обер Ост». Оно организовывалось 5 декабря 1915 г. как независимое отделение. Вся пресса подчинялась главнокомандующему «Обер Ост» и его цензуре. Целью отделения прессы было создавать сеть средств массовой информации в занятых областях и учреждать вследствие этого организационные обзоры немецкой культуры.
Непосредственно после занятия областей армейское управление бралось за установление размеров потерь художественно-исторических сокровищ. Это диктовалось всевозможными причинам, но не в последнюю очередь также из настоящего научного интереса и из сознания ответственности. В каталогах перечислялись очень подробно все памятники культуры, которые разрушили русские или похитили: статуи, церковные колокола, архивы.
Управление подчеркивало, насколько под русским господством были пренебрегаемы большие художественно-исторические сокровища. Важным зданиям позволяли просто разваливаться. Музеи и архивы огорчали скудными, тусклыми помещениями. Всюду господствовал большой недостаток в порядке, и не существовало никаких систематических записок о наличии в занятой области художественно-исторических ценностей. Если занимались города, главнокомандующий поручал ответственным защиту архивов и библиотек. В деревне окружные управления получали указание обеспечивать охрану всех картин и книг. Параллельно с созданием «упорядоченных условий» и систематически работающего управления, интенсифицировались также усилия по сохранению памятников искусства и беспокоились об обширном обзоре того, «какие ценные памятники архитектуры пострадали во время военных операций и требовали спешного обеспечения, какие библиотеки и коллекции имелись бы в публичном или частном владении и какие культурные ценности немецкой самобытности из старого и нового времени могли бы быть использованы в литовской области». С особенным вниманием с самого начала искались более старые реликты немецкой культуры, даже если часто речь шла только о фрагментах неясного происхождения. Кладка, которая казалась сооруженной по прусской технике, объяснялась как указание на то, что соответствующее здание «один из последних памятников продвижения вперед этого искусства на восток».
В апреле 1917 г. Йенский профессор истории искусств Пауль Вебер был назначен хранителем архитектурных и художественно-исторических памятников и консультантом армейского управления Литвы по художественным вопросам. Он путешествовал везде, осматривал все открытые им художественные сокровища.
В этом контексте возникали такие литературные учреждения как полевые книгохранилища и полевые книжные магазины в форме книжных вагонов. Это было очень обдуманно, чтобы выдвигать полевые книжные магазины по возможности более далеко на позицию и снабжать всю область сетью этого для солдат такого важного учреждения.
Большое значение приписывало армейское управление в своей программе по соблюдению немецкой самобытности солдатским газетам, которые носили знак фирмы также как газета фронта, военная газета или армейская газета. На восточном фронте имелись многие из них. Их функция была в том, чтобы сохранять связь с родиной для солдат и придавать смысл их службе. «Восточный караул» была первой газетой основанной на восточном фронте в 1915 г. В 1917 г. имелись уже 8 таких газет, тираж которых быстро возрастал до 30000 и больше экземпляров.
Газеты играли решающую роль в борьбе против «сильной скуки военного положения». В газетах печатали рассказы, эссе и сообщения о веселых или зловещих переживаниях, а также некоторые исключительно ужасные стихотворения. Солдатские газеты рассматривались как показательные примеры для культурной работы на востоке, так как они снабжали не только солдат сообщениями и поднимали мораль подразделения, а признавали свою ответственность также за общий уровень развития культуры. Они расширяли знания солдат о стране и людях.
В “Газете 10-й немецкой армии” содержится информация, позволяющая сделать выводы о конфессиональной политике немецких военно-оккупационных властей на территории “Обер Ост” в 1915–1916 гг. Большое внимание уделялось католической церкви. В ряде официальных сообщений за декабрь 1915 г. говорится о посещении кайзером католических храмов в Вильно. Приводится расписание католических богослужений в Вильно. Любопытно и то, что давалась информация о мусульманской религии в Турции. По-видимому, это было вызвано необходимостью ознакомления военнослужащих 10-й немецкой армии с особенностями ислама на территории Османской империи — союзника Германии в первой мировой войне.
В то же время на страницах “Газеты 10-й немецкой армии” практически отсутствовала информация о православной религии. Имелось лишь одно небольшое сообщение от 7 января 1916 г. о “русском Рождественском празднике” в ночь с 7 на 8 января среди русских и поляков (а о белорусах даже не упоминалось). Далее необходимо отметить и то, что при составлении проекта об устройстве школьного дела на оккупированной территории майором Альтманом, бывшим докладчиком прусского министерства вероисповеданий, в своих правах не ущемлялась ни одна народность, ни одно вероисповедание [2, с. 163].
В “Газете 10-й немецкой армии" отсутствует информация о политических событиях на территории Беларуси. Здесь можно проследить определенную линию военно-оккупационных властей, направленную на всяческое пресечение политической деятельности среди населения [2, с. 165]. Зато содержится очень много информации о политических событиях в России. Это является свидетельством того, что официальные германские военно-оккупационные власти не рассматривали в перспективе Беларусь как самостоятельное и независимое государство, игнорировали и не принимали в расчет наличие белорусского национального движения. Они признавали наличие своеобразного белорусского этноса, но этноса не самостоятельного, а полностью зависимого от Российской империи.
Управление территориями Ober Ost было упразднено в конце 1918 — начале 1919 года вместе с выводом немецких войск из оккупированных во время Первой мировой войны областей.
Литература:
- Liulevicius, V.G. Kriegsland im Osten. Eroberung, Kolonisierung und Militärherrschaft im Ersten Weltkrieg / V.G. Liulevicius. – Hamburg. 2002.
- Людендорф, Э. Мои воспоминания о войне. 1914–1918: В 2 т. / Перевод с немецкого. Под ред. А. Свечина. — М.: Высший военный редакционный совет, 1923–1924. Т. 1. 1923.
- Zemke H. Der Oberbefehlshaber. Ost und das Schulwesen im Verwaltungsbereich Litauen während des Weltkrieges. — Berlin, 1936.