Продолжаем публикацию книги Иоана Флерова «О православных Церковных Братствах, противоборствовавших унии в Юго-Западной России», изданной в 1857 году в Санкт-Петербурге.
 |
| Открыть книгу в формате PDF |
О ПРАВОСЛАВНЫХЪ
ЦЕРКОВНЫХЪ БРАСТВАХЪ,
ПРОТИВОБОРСТВОВАВШИХЪ УНIИ ВЪ ЮГО-ЗАПАДНОЙ РОССИИ,
ВЪ XVI, XVII, И XVIII СТОЛЕТIЯХЪ.
Созижду Церковь Мою, и врата
адова не одолеть ей.
Мат. XVI, 18
СОЧ. СВЯЩЕННИКА, МАГИСТРА,
Iоанна Флерова.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНИЕ КНИГОПРОДАВЦА Н. Г. Овсянникова.
1857.
Оглавление:
Вступление
Часть I
Отделение первое
Устройство православных церковных братств.
Отделение второе.
Об отношении братств ко властям гражданской, духовной и между собою.
Часть I I
Отделение первое -
Цель братств и средства к достижению цели.
Отделение второе
Глава I. Братские школы и типографии.
Глава II. Заботливость братств о построении и благолепии православных храмов.
Глава III. О стремлении братств поддерживать Православие чрез охранение прав Церкви и порядка по ее управлению.
Глава IV. О материальных средствах братств.
ЧАСТЬ I
ОТДЕЛЕНИЕ ВТОРОЕ.
ОБ ОТНОШЕНИИ БРАТСТВ КО ВЛАСТЯМ ГРАЖДАНСКОЙ, ДУХОВНОЙ И МЕЖДУ СОБОЮ.
ГЛАВА I.
ОБ ОТНОШЕНИИ БРАТСТВ К ВЛАСТИ ГРАЖДАНСКОЙ.
Трудно и даже невозможно определить с точностью и подробностью отношение Братств к властям того города, или места, в коем находилось то или другое Братство. Можно также сказать утвердительно, что отношение — это не во всех Братствах было одинаково, по той причине, что в самых городах юго-западной России внутреннее управление, или судопроизводство было различно. Так напр., некоторым городам предоставлено было право Магдебургское (148); другие же не пользовались сим правом, но судились по Литовскому Статуту. Притом, в самих городах, имевших Магдебургское право, одни только мещане пользовались им (149). В самой Вильне Магдебургское право относилось только к обывателям, бывшим в ведении Ратуши, имевшим жительство на городских землях, другие же, жившие на землях, принадлежащих замку, епископам и церквам, не пользовались сим правом (150). Но так как Братства находились в различных городах, состояли из членов разного звания и чина, и наконец—занимали земли и городские, и замковые; то, очевидно, должны были находиться в соприкосновении со всеми городскими властями, и постоянно входить с ними в сношения, по разным предметам своего внутреннего управления. Но нет и нужды в подробных исследованиях в этом отношении. Довольно будет рассмотреть: какими пользовались Братства от королей привилегиями и правами? И выполнялись ли они на самом деле?
(148) См. выше прим. 23.
(149) Литов. Стат. разд. III. арт. 35 и 37.
(150) Крашевский—Т. I. стр. 80.
Права и привилегии Братств.
а) Польские короли обыкновенно утверждали своими грамотами существование Братств. И потому православные, намереваясь устроить то или другое Братство, просили у короля грамоты на учреждение его (151). Отсюда понятно, почему король Сигизмунд III, в 1596 году, обвиняет Виленских мешан за то, что они, не имея законного дозволения, «змыслили и утворили собе неякое братство» (152), понятно и то, почему тот же король в 1601 году, в грамоте к Спасскому Могилевскому Братству, самовольно будто бы устроившемуся, говорит о нем, «как о чем-то небывалом, противном верховной власти и правам (153)».
b) Позволяя учредить то или другое Братство, короли, вместе с тем, давали ему многие права и привилегии, как-то:
α) —Вновь строить церкви и исправлять старые; избирать, независимо ни от кого, к церквам своим священников, а к монастырям игуменов; — содержать при церквах проповедников, певчих и другие нужные лица.
β) —Содержать богадельни, госпитали, странноприимные дома, школы и типографии.
у) —Владеть движимыми и недвижимыми имуществами («так лежачими, яко и рухомыми»), распоряжаться ими, пускать в обороты, вести процессы в случае присвоения или отнятия кем-либо Братского имущества, а также в случае неуплаты долга как частными лицами, так и «публичными особами», чтобы Братство таким образом, как говорится в грамоте, ни в какой вещи, ни в каком пункте, артикуле, праве, ни в какой вольности не терпело ущерба и нарушения (154). Вообще до Братского церковного имущества никто ни из духовного, ни из светского звания никакого дела иметь не мог (155). Дома, принадлежавшие Братствам, построенные при Братских церквах, на церковной земле, со всеми принадлежащими к ним землями, освобождались от всяких повинностей и податей, и никто, какого бы звания ни был, духовного или светского, не имел права стоять в том доме и записывать его кому-нибудь, доколе братия известного Братства будут отправлять в нем набожные дела (156).
(151) Так напр. Братство Львовское устроилось, по грамоте Казимира IV, в 1439 году (Ж. Μ. Η. П. 1838 г. Сентябрь, стр. 560). Братство Виленское Св. Троицы имело на свое учреждение несколько грамот (Собр. Вил. грам. Ч. II. № № 4, 16, 32, 41); граждане Луцкие исходатайствовали у короля грамоту, в 1619 году, на учреждение Братства Луцкого (Пам. Киев. Ком. Т. I. отд. I. грам. Братство Могилевское, при церкви Входа Господня в Иерусалим, получило подтвердительную грамоту от короля в 1602 году (Могил. Вед. 1847 года. № 32. стр. 774 — 775.); а Братство Киевское основано было, по грамоте королевской, в 1629 году (Пам. Киев. Ком. Т. II. отд. I грам. VI. стр. 86 и проч.).
(152) Собр. Вил. грам. Ч. II. № 12.
(153) Ж. Μ. Η. П. за 1849 год, месяц Март, отд. VI. стр. 290.
(154) О двух первых пунктах будет сказано в последствии; а о последнем см. Собр. Вил. грам. Ч. II. № 31.
(155) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Март, отд. VI. стр. 293.
(156) Там же. стр. 294.
δ) — Владеть и свободно пользоваться всем пожертвованным или описанным по духовному завещанию имуществом (157) Львовское Братство имело, кроме того, право наследовать имущество, оставшееся после каждого инока своего монастыря (158).
Давая такие права, короли, в тоже время, предоставляли Братствам свободно и беспрепятственно пользоваться ими и освобождали Братства от всякого вмешательства, в этом случае, со стороны гражданских судов, запрещая, «чтобы никоторыи вряд трибунальски, маршаловски, земски, городски, и местки»—не вмешивался в дела Братств, и не осмеливался нарушать их прав и привилегий (159). В случае нарушения этих прав и привилегий, частными ли то лицами, или целым городским судом, Братство могло вносить протест в городские книги и даже обращаться с жалобою прямо к королю (160).
(157) Там же. стр. 292.
(158) Ж. Μ. Η. П. 1850 г. Май· отд. П. стр. 83.
(159) Собр. Вил. грам. Ч. II. грам. 4, 42 и другие.
(160) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. месяц Апрель, стр. 6, 12, н много других мест в летописи Львовского Братства.
с) Вообще, короли в грамотах своих, к тому или другому Братству, весьма часто называют себя то «обороницею вшеляких добр духовных и Братств церковных», то «налавцею и обороньцею того или другаго Братства», и в следствие сего, по своей особенной, как говорится в грамотах, милости королевской, принимают Братства под свое особенное покровительство, «под свою владзу и оборону», — и освобождают от подсудимости «всяких присудов трибунальных, маршаловских, земских, городских и местских» (161). Все Братские дела король повелевал решать судом Братским, без всякого вмешательства посторонней власти. Таким образом, если бы кому-либо в делах Братских нанесена была обида, то обиженный должен был искать справедливости на суде Братском, а не обращаться к иным властям (162). Старшие братчики обязывались оказывать справедливость каждому обиженному, сообразно с правом посполитым и судом земским. В случае несправедливости рочных старост, обиженный мог позвать их, в лице всего Братства, в земский суд, «от котораго вжо (уже) аппелляция нигде индей одно до нас Осподаря», говорится в королевской грамоте, «яко надавцы, и оборонцы того Братства ими мает, и тот суд ее каждому таковому допущати повинен будет» (163). Так говорится в грамоте 1592 года, в грамоте же 1589 года Братство Виленское и в этом даже случае освобождалось от всякой подсудимости светского начальства: «а если бы ея», говорится в этой грамоте, «теж кому кривда якая колвен от Братства церковнаго в речах церковных и в справах их Братских видела, тогды нихто з урадов звыш помененых (т. е. трибунальский, маршаловский, кгродский, земский, метский) судити их о то не мает, одно мы Государь яко обороньца вшеляких добр духовных и Братств церковных справедливость чинити будем» (164). В уставе Братства Могилевского, при церкви Входа Господня в Иерусалим, обиженному Братством позволялось требовать его на суд не в другое какое место, как только в могилевский городской суд (165).
(161) Собр. Вил. грам. Ч. II. № 31.
(162) См. выше прим. 124.
(163) Собр. Вил. грам. Ч. II. № 31. стр. 83. (,м) Там- же стр. 78.
(164) Там- же стр. 78.
(165) Могил. Ведом. 1847 г. № 10.
d) Наконец Польские короли считали Братства, как бы представителями всего русского народа в юго-западной Руси, и потому приглашали их на сеймы, по делам всего русского народонаселения (166), и нередко обращались к ним в случаях особенной важности; так напр., король Владислав IV предлагал православному духовенству и Братствам Львовскому и Виленскому проект об избрании патриарха для юго-западной Руси, подобно патриарху Московскому (167).
Таковы были отношения Братств ко власти гражданской, Братства были изъяты, в своих делах и справах, от всякого вмешательства и подсудимости, со стороны светского начальства, и в короле Польском имели высшего защитника своих прав и привилегий. Но соблюдались ли эти отношения на самом деле?
2) Без всякого преувеличения должно сказать, что Братские права и привилегии соблюдались столько, сколько это угодно было городским властям — бурмистру, радцам, старосте и магистрату (168). На королевские повеления мало обращалось внимания; сами же короли или же не могли, или не хотели настаивать на соблюдение своих грамот. Не могли; потому что власть их, будучи постоянно стесняема, с течением времени, чрезвычайно ослабела, и к концу XVII века совершенно изнемогла. Закон был бессилен, ибо некому было охранять святость его. Каждый шляхтич считал себя в праве издавать и отвергать законы (169). С другой стороны, короли не хотели настаивать на исполнение прав и привилегий, дарованных Братствам; ибо они постоянно, особенно с XVII столетия, прибегали к хитрой политике, по которой своими грамотами обеспечивали свободу Веры православной и прав русского народа, а между тем исполнение их откладывали от одного сейма до другого (170). При таком положении дел, Братства подвергались всем возможным угнетениям, так что история Братств представляет собою историю непрерывных жалоб, споров, процессов, несправедливостей! Права и привилегии Братств нарушались постоянно и безнаказанно. Вопреки ясным королевским грамотам, им нередко препятствовали строить церкви (171), отправлять богослужение (172), избирать и принимать, по собственному желанию, независимо от постороннего влияния и назначения, священников по своим церквам (173); весьма часто ожесточались даже против их школ и били невинных питомцев (174); постоянно оспаривали у Братств право исключительного печатания книг церковно-славянских (175); самые Братские монастыри, госпитали, богадельни нередко делались жертвами кровавого буйства изуверов (176); наконец нередко самыми бессовестными проделками оспаривали у Братств богатые имущества, завещанные им благочестивыми православными людьми (177).
(166) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. И. стр. 70, 71; Июнь. стр. 152—153 и много других мест; Пам. Киев. Ком. Т. I. отд. I. стр. 201. грам. XXX.
(167) Ж, М. Η. П. 1849 г. Июнь. отд. II. стр. 154—152.
(168) Там же. Май. отд. II. стр. 91.
(169) Рус. Истор. Устрялова. Ч. II. стр. 294.
(170) Там же. Ч. II. Стр. 318.
(171) Жури. Μ. Η. П. 1849 г. мес. Апрель, отд. II. стр. 7 и 13; мес. Май. стр. 61, 68, 78—79; мес. Июнь. стр. 141—142.
(172) Там же. Апрель, стр. 13—14; Акт. Зап. Рос. Т. III. № 140. стр. 281.—Suppi, ad Hist. R. monumenta № LIX.—Акт. Зап. Рос. T. III. №. 147.
(173) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Июнь. стр. 149, 150, 153.
(174) Suppi, ad Hist. R. monum. Ai LXI, LXII,—A# CCVII, см. Ж. Μ. Η. П. 1850 г. Июнь. отд. II. стр. 126.
(175) Ж. Μ. Η. Π. 1849 г. Июнь. отд. II. стр. 154, 155, 156.
(176) Пам. Киев. Ком. T. I. отд. I. стр. 204; сн. с Отеч. Зап. за 1845 г. T. XLIII. отдел Критики, стр. 69.
(177) До нас сохранились некоторые тяжбы из дел по завещаниям. Для примера можно представить два таких случая. В 1603 году умер, член Братства Львовского, Константин Корнякт. Перед смертью он завещал Братству 4000 злотых, обеспечив их своим имением Збоиски, с тем, чтобы одна половина процентов из этой суммы употреблялась на городскую церковь, а другая на Онуфриевский монастырь (Лет. Львов. Братства— Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 89.). Имение это перешло в руки латинников, и они не хотели платить процентов, посему Братство более десяти лет должно было судиться с панами Журавлинскими, Дедушицкими, и наконец с воеводою Русским, старостой Яворовскии и Красноставским Яковом Собесским, отцом короля Яна Собесского. В 1643 г., Люблинский трибунал присудил, чтобы владельцы Збоисек уплатили Братству проценты за все время; но пока деньги были получены, расходы понесены столь значительные, что превышали и проценты, и самый капитал (Там же. Июнь. стр. 158—159.). Между тем, Збоиски, по наследству, достались королю; но он также не платил, и одних процентов наросло 1200 злотых. После многократных, покорных просьб Братства, король велел заплатить и проценты, и капитал; но, вместо всего, выдано только 200 злотых. Братство взяло деньги и должно было выдать квитанцию в получении всего долга сполна (Там же. за 1850 г. Июнь стр. 122.). Другая тяжба относится к 1677 году. В сем году Луцкое Братство жаловалось Луцкому епископу на кастеляна Брестского, Стефана-Констанция Пясочинского, за нарушение им последней воли супруги его Люции-Терезии, по первому браку—Жабокрицкой. Терезия отказала монастырю Луцкого Братства значительную сумму, на поминовение души ее, между тем как второй ее муж Пясочинский, отобрав от своего пасынка акт на завещанные деньги, взял из церкви тело жены своей и перевез его в свое поместье. Туда долженствовали быть переведены и деньги, завещанные Луцкому Братству за упокой души ее. Неизвестно, чем окончился этот замечательный процесс, в котором тяжущиеся стороны оспаривали право на погребение мертвого тела и приобретение чрез это денежных выгод (Пам. Киев. Ком. Т. I отд. I. стр. 178—184).
При таком постоянном нарушении прав и привилегий, Братства должны были всеми мерами заботиться о том, каким бы образом обеспечить свое благосостояние и склонить Польских королей к выполнению на самом деле всего того, что они так щедро раздавали Братствам на бумаге. Дело было невозможное, по-видимому; потому что польское правительство всеми мерами стремилось к тому, чтобы истребить православие, как главнейшую препону к слиянию двух племен в один народ, —и на место греко-восточного исповедания, повсюду водворить Унию; а лучшим к этому средством считали тогда постоянное стеснение русского народа во всех правах и вольностях (178). И потому Братства долго недоумевали и переходили от одной меры к другой (179). Но наконец они нашли золотой ключ к политике королей и вообще всех чинов польских: конечно, короли желали Унии, но еще больше денег; а отыскавши слабую сторону в политике королей, Братства умели пользоваться ею на все будущее время (180). Таким образом, они начали откупаться деньгами и подарками, и весьма часто обеспечивали чрез это благосостояние не только свое собственное, но и всего русского народа. Чаще и успешнее всех прочих Братств прибегало к такой и мере Братство Львовское. Дарило оно и старост Львовских (181)» и магистрат (182), и канцлера, и секретаря королевских, и придворного денгофа, и писаря (183). Они принимали всякую малость и ничего не отвергали (184).
(178) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 61—62.
(179) Там же. стр. 80.
(180) Там же. 1850 г. Май. отд. II. стр. 87—88.
(181) Так напр., когда отец Марии Мнишек, по возвращении из Москвы, прибыл во Львов, как староста Львовский; то, вместе с поздравлением, Братство поднесло ему 5 червонцев, и гордый магнат, — тот, который хотел посадить дочь свою на престоле Мономахов, —не постыдился принять эту ничтожную сумму (Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 99. Смотр. также за мес. Июнь, стр. 134; за 1850 г. Май. стр. 88.).
(182) Там же. Июль. стр. 149.
(183) Там же. Май. стр. 68.
(184) Там же 1849 г. Июнь. Стр. 135.
Словом, все, что могла собрать бережливость угнетенного Братства, поглощалось продажностью судейских чиновников. Для примера можно представить один довольно разительный случай. С 1600 года латинники придумали унизительный способ угнетения православных жителей Галиции; магистрат приказал, чтобы каждый священник, каждому из 12 радцов, давал на праздники по две копы яиц, по два калача и по два гроша. Как все относящееся к вере и народу русскому, опорою имело Братство; то оно и воспротивилось этой неправой мере, но без всякого успеха; дань собирали насильно, а пятерых старших членов Братства засадили в тюрьму на долгое время. С большими издержками Львовское Братство вело тяжбу с магистратом; в Варшаву послали Димитрия Красовского и Ивана Билдача, снабдив их на дорогу и для ходатайства приличной суммой; но скоро ее не достало; опять послали 666 золотых, и на второй неделе Великого Поста получили уведомление, что и этого мало, ибо везде нужно откупаться, даже сам коренный инстигатор требует 100 червонцев; Братство вынуждено было занять 1510 золотых и отослать в Варшаву, но и это не помогло: деньги взяли, а дело пустили в проволочку (185). Таких случаев было множество: Львовское Братство каждый год отправляло депутатов в Варшаву для ходатайства по делам, и ежегодно по лихоимству судей, несло значительные издержки (186). Даже Львовские латинские архиепископы, не имевшие никакой законной власти над Братством, но всегда имевшие возможность теснить и угнетать его, пользовались от него подарками, ничем незаслуженными (187). Если Братство забывало наделить архиепископов обычной данью; то они нисколько не считали унизительным для себя напоминать ему об этом; так напр., один латинский архиепископ прислал сказать Братству, что завтра его именины, и Братство послало ему хлеба, рыбы и вина на 22 золотых (188). Более всех пользовались щедростью Братств Польские короли; при вступлении каждого из них на престол, при коронации, при каждом приезде во Львов (189), при каждом удобном случае, —а такие случаи встречались едва не каждый день, —братчики являлись пред ними и подарками и деньгами преклоняли иногда на себя их милостивое око. Сами аудиенции с королем Братство получало не иначе, как чрез подарки разным лицам (190). За то и короли были нередко весьма щедры на подтверждение Братских прав и привилегий. Взаимное доверие между ними иногда до того усиливалось, что король (напр. Ян Собесский) подписывал декреты, приготовленные самыми братчиками, а если подписать нельзя было, то исправлял их своею рукою и приказывал, по переписке набело, принести ему к подписи (191). Таким образом Братства были постоянным и самым сподручным источником доходов для королей, а равно и для всех чинов польских. Следовало только ограничить или отнять у Братства то или другое право, или втянуть его в какой-либо процесс — прибыль была несомненна. С другой стороны, и Братства находили в деньгах самое надежное средство, привлечь не только к себе, но и к народу милость короля и польских судей; деньги были посредниками между ними.
После сего неудивительно, если Братства пользовались огромными правами даже и в, то время, когда Уния сделалась главнейшею целью, к которой стремились и короли, и магнаты, и римское духовенство. При помощи денег, Братства, не щадившие никаких издержек, с успехом отстаивали свои права. При всем том, надобно сказать, что и это средство иногда не удавалось Братствам. Польские короли весьма часто умели согласить свое желание—ввести повсюду Унию, с желанием или жаждою попользоваться на счет Братской казны; в таком случае, они обыкновенно прибегали к политике такого рода: Братские подарки и деньги принимали благосклонно, а рассмотрение жалоб Братства откладывали, под разными предлогами, от одного года до другого (192).
(185) Там же. Май. отд. II. стр. 81.
(186) Чит. Летопись Львовск. Братства, почти на каждой стран.
(187) См. Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Июнь. стр. 160; за 1850 г. Май. стр. 69.
(188) Там же. 1850 г. Май. стр. 68.
(І89) Там же. стр. 68, 71.
(190) Там же. стр. 68 и во многих других местах.
(191) Экземпляр исправленного королевскою рукою декрета хранится в архив Братства (там же. стр. 88.).
(192) См. прим. 170; также — Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 71, 73, 80, 81, 89, 93, 96; там же—Июнь. стр. 132, 133, 134, 135, 137— 138, 153, 163 и множество других мест, почти на каждой стран. Лето. Львов. Братства.
ГЛАВА II.
ОБ ОТНОШЕНИИ БРАТСТВ К ВЛАСТИ ДУХОВНОЙ
Отношение Братств ко власти духовной было не одинаково, смотря потому, ставропигиальные ли были Братства, или не ставропигиальные.
Понятие о Братствах ставропигиальных.
Так как Братская церковь была главным средоточием Братства, равно как и всех Братских учреждений; то и православные члены того или другого Братства всеми мерами заботились о том, чтобы предоставить своему храму большую важность и значение, большие права и преимущества, чего они могли достигнуть не иначе, как исходатайствовав ему право независимости от епархиальных властей, или право ставропигии. И потому, намереваясь воздвигнуть храм, они обращались к патриарху с просьбою, чтобы он дозволил будущему храму быть и называться патриаршею ставропигией. Патриархи «имея власть», как говорили они в своих грамотах, «учреждать ставропигии в подведомственных митрополиях и епископствах и видя великое гонение на церковь Божию от отступников, бывших законопреступных пастырей в земле русской» — благословляли построение Братских храмов и возводили их на степень своих ставропигий. В следствие этого, при сооружении таких храмов, устрояли, по повелению патриарха, божественные кресты и делали на них надписание короля Польского и патриарха; потом кресты сии водружали внутри и вне храма, на четырех сторонах его, в постоянное и неизменное знамение самой вещи. Сделавшись патриаршими ставропигиями, храмы получали следующие права и преимущества:
a) — Служащий в них иерей должен был во всех божественных и священных службах—на молитвах и эктениях возносить патриаршее имя.
b) — Храм, со времени своего учреждения именовался патриаршею ставропигией и, подобно другими патриаршим ставропигиям, делался свободным и независимым ни от какого лица, ни митрополичьего, ни епископского, свободно признавая и имея одну только главу, самого патриарха, и от него только ожидая и принимая всякое устройство, суд, управление и власть.
c) — Такие права должны были навсегда и для всех оставаться ненарушимыми и неприкосновенными, «Если же кто», говорится в патриарших грамотах, «архиерей ли или священник, презирая наши патриаршие права, ныне и в последующие лета, захочет нарушить их и воспротивится им, причиняя наветы и насилие сему Божественному храму (Ν) и святотатственно восхитит власть над священником того храма и над освященными в нем и впредь освящаемыми вещами, а равно и над имуществом, и, по своей прихоти, будет требовать принуждением и мучительством, за ведомом ли, или без ведома и соизволения братий храма и хранителей и тамошнего иерея: то таковой подвергнется не только не простительной вине, кто бы он и где бы ни был; но и отлучен будет от Бога, не прощен и не разрешен даже до смерти, как святотатец, и потому достойный извержения (193) ».
Ставропигиальные Братства, приобретши право независимости от епархиальных властей, свободно распоряжались и управляли своими монастырями, богадельнями, школами, типографиями, церквами, церковным имуществом и церковными домами. В 1588 г. патриарх Иеремия только два Братства возвел на степень своих ставропигий, и именно, Львовское и Виленское (194); в 1591 году, второй собор в Бресте Литовском, постановлением от 27 Октября, признал, что только два Ставропигиальные Братства изъяты от власти епископа, именно: Львовское и Виленское, и вместе с тем подтвердил епископу Львовскому, не препятствовать Братству в управлении обеими церквами (Успенской и Онуфриевской) и в распоряжениях школой, типографией и госпиталем (195). Так было до 1620 года. В этом году патриарх Иерусалимский Феофан, находясь в Киеве, сделал ставропигиальными еще следующие три Братства: Луцкое Крестовоздвиженское (196), Киевское Богоявленское (197) и Слуцкое Преображенское (198). Но в 1626 году Константинопольский патриарх Кирилл грамотой от 9 Декабря, подписанной им, патриархом Александрийским и шестью митрополитами, утвердив Львовскую ставропигию, постановил, что, кроме нее, может существовать ставропигия только в Вильне, а все прочие, установленные патриархом Иерусалимским, подчинил власти местных епископов (198). Наконец, в 1633 году, Константинопольский патриарх Кирилл к двум ставропигиям присоединил еще третью—Братство Могилевское Спасское или Богоявленское (200). И так в юго-западной Руси было собственно (от 1626 года) только три Братства, зависевшие прямо от патриарха, иначе называемые ставропигиальными: Львовское, Виленское и Могилевское, что подтверждается и грамотою Петра Могилы, данною Могилевскому Братству 1635 года (201).
Из понятия о Братствах ставропигиальных уже не трудно определить те отношения, в каких они поставлены были ко власти духовной, как-то: 1) к патриархам, 2) митрополитам, 3) епископам и наконец 4) к соборам.
1) Патриарх был высшим начальственным лицом, от которого, одного только, зависели непосредственно Ставропигиальные Братства. И потому они обращались к нему за утверждением своих прав и привилегий (202), искали у него суда, в случае нарушения сих последних епископами или другим кем-либо (203), получали от него, хотя не всегда, св. миро, антиминсы и другие церковные принадлежности (204), вообще от него одного принимали всякое устройство, суд, управление и власть (205).
(194) См. Пам. Киев. Ком. Т. III. отд. I. грам. II, III и след. — Собр. Вил. грам. Ч. II.№111.
(195) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 63.
(196) Пам. Киев. Ком. Т. I. грам. IV. от 1620 г.—патриарха Иерусалимского Феофана, и грамота VI—патриарха Кирилла.
(197) Там же. Т. II. грам. IV.
(198) Собр. грам. и акт. Мин. губ. № 78.
(199) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Июнь. отд. II. стр. 139.
(200) Могил. Губ. Вед. 1847 года. № 1.
(201) Мог. Губ. Вед. 1847 г. № 49.
(202) Пам. Киев. Ком. Т. I. отд. I. грам. IV, VI, VII; Т.№ І. грам. III, IV, V, XIV; Т. III. грам. I, III, V, IX и проч.
(203) Там же. Т. I. грам. II, IV; Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Апрель, отд. II. стр. 19, 21, 22; 1850 г. Май. стр. 62 н проч.
(204) Ж. Μ. Η. П. 1819 г. Май. стр. 80 — 81; Мог. Губ. Вед. за 1845 г. № 50.
(205) См. выше примеч. 193.
Кроме того, Братства постоянно сносились с патриархом Цареградским и уведомляли его обо всем, как-то: о беспорядках, возникавших в церкви, о поведении епископов и священников, о жизни мирян, вообще о состоянии веры и благочестия в народе русском (206). Завися непосредственно от Цареградского патриарха, Братства находили средство сноситься с ним, по разным делам церкви, даже и в то время, когда (в 1602 году), под страхом смертной казни, запрещены были все сношения с ним: Львовские купцы — греки и русины, каждый год отправляясь в Царьград с немецкими и туземными товарами, посещали патриарха, получали от него духовные наставления, напоминания о твердости в Вере; и изустное благословение, и, возвратившись, сообщали все это своим собратьям (207). Сношения Братств с патриархом Константинопольским сделались редкими не ранее 1676 года, когда на сейме снова запрещено было православным, под смертной казнью с конфискацией имущества, —входить с ним в какие бы то ни было сношения (208).
Патриархи, с своей стороны, постоянно заботились о Братствах, выражали к ним самую искреннюю отеческую любовь и считали их, как бы своими экзархами в православной юго-западной Церкви. Они, в посланиях своих, то похваляли ревность Братств к вере и благочестию (209), то преподавали им догматы Веры православной (210), то вдыхали живейшую к ней ревность и любовь (211), то убеждали, непоколебимо стоять в вере отцов своих и чуждаться всех нововведений (212), то наконец завещавали и повелевали Братствам, «чтобы они никого не принимали к себе, ни из лиц освященных, ни из светского начальства, ни самого наместника епископского, кто бы дерзнул вносить или превозносить соединение (УНІЮ)» (213).
(206) Ж. Μ. Н. П. 1849 г. Апрель, стр. 18; Май. стр. 65; см. также Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 33.
(207) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 86.
(208) Vol. leg. V. стр. 362.
(209) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. мес. Июнь. стр. 133; смот. также примеч. 204.
(210) Пам. Киев. Ком. Т. I. грам. V. стр. 22.
(211) Μ. Η. П. за 1849 г. Апрель, стр. 18.
(212) Мог. Ведом. 1845 г. М 42.
(213) Мог. Губ. Вед. 1845 г. № 41.
2) К митрополитам. Братства также подлежали суду, власти и управлению митрополита, при двух условиях: если он был патриаршим экзархом, и если принадлежал к числу пастырей православных, не совратившихся в Унию. Первое видно из грамоты Петра Могилы к Могилевскому Братству (214), а последнее из грамоты того же митрополита к Братству Львовскому (от 1637 года), где говорится: «не оставляем здесь присовокупить и то, что если бы преемники наши, архиепископы Киевские, — отступились от послушания святейшему Константинопольскому патриарху; то таковые не должны иметь никакого законного предлога к наследованию прав в том Львовском Братстве, но только святейший патриарх, как надлежащий пастырь, будет распространять свою власть над упомянутым Братством, сам по себе, или чрез своего экзарха (215)». И действительно, Братство Львовское дотоле повиновалось митрополиту М. Рагозе, дотоле оказывало ему почтение и уважение, доколе он пребывал в Православии; а когда склонился на сторону Унии, то Братство не только не слушалось его, но и протестовало против всех его распоряжений, как совершенно незаконных (216).
(214) Там же, 1847 года, № 49, стр. 1129; «прочитавши и рассмотревши, говорится в упомянутой грамоте П. Могилы, все упомянутые грамоты (т. е. грамоты патриархов и королей, данные Могилевскому Братству).......то святое Братство благословляем, дабы, по примеру Львовского и Виленского православных Братств, то святое Братство Могилевское, Братство милосердия, во всех своих порядках и духовных чиноположениях подлежало, и за властного старшого и высшего судию своего имело никого иного, как только самого святейшего православного, а никакой ереси не подверженного, Константинопольского патриарха, на месте же его от всей Церкви нашей Российской единодушно избранного и от того же святейшего патриарха Константинопольского благословение получившего и в его послушании пребывающего православного экзарха, как и в настоящее время нашу покорность экзаршеский сан носящего, за старшого своего имеет и должно иметь, подлежа во всем рассуждению, воле и суду нашему сообразно с правами и обычаями других ставропигий и Братств патриаршеских».
(215) Пам· Киев. Ком. Т. III. грам. IX. стр. 88.
(216) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 72, 73, 74, 77—79.
Честнейшее же отношение Братств к митрополитам, как экзархам патриаршим, было следующее:
а) Митрополит, как патриарший экзарх, имел над Братством право власти, по полномочию от патриарха, и потому Братства должны были повиноваться его суду и управлению (217).
б) — Заботился о благоустройстве Братств, исправляя вкравшиеся в них беспорядки (218).
в) — Решал, соборно с епископами, споры и несогласия Братств с епископами (219).
г) Наконец митрополит рукополагал и благословлял, по выбору и представлению Братств, священников к Братским церквам и игуменов к Братским монастырям (220).
Братства находились в непрестанных сношениях с митрополитом, как по собственным своим делам, так и еще более, по нуждам всей Церкви. — Митрополиты в своих многочисленных грамотах к Братствам поддерживали их ревность к Вере православной, то утешая среди напастей и гонений, то давая им советы в затруднительных обстоятельствах, то восхваляя их дела, подъятыя на пользу Церкви и в защиту Веры православной (221). Вообще митрополиты смотрели на Братства, как на своих ближайших помощников в защите Веры православной, как на главнейший оплот Православия, против всех враждебных действий католиков и униатов. Митрополит Антоний Винницкий не иначе называл членов Львовского Братства, как «cooperarii prapagatores et defensores в вертограде Христовом» (222).
(217) См. выше в прим. 214.
(218) Собр. Вил. грам. Ч. II. №№ 7, 9,10,11.
(219) Пам. Киев. Ком. Т. III. гр. VI. стр. 46; гр. VII. стр. 56.,
(220) Там же. Т. III. грам. VII. стр. 62—63.
(221) Смот. вышеозначенные грам. митрополитов к Братствам.
(222) Ж. Μ. Η. П. 1850 г. Май. стр. 80.
3) К епископам. Братства, как мы уже видели, совершенно изъяты от власти местных епископов. Правда, сначала священники Братств находились под благословением местных епископов, то есть, были ими рукополагаемы и посвящаемы, по собственному и добровольному выбору Братств; но в последствии (с 1590 года), когда местные епископы стали противиться этому выбору и не хотели посвящать священников, избранных и предлагаемых Братствами, от чего Братские церкви оставались без богослужения; то и это право было отнято от них и предоставлено митрополитам. Так, по крайней мере было в Львовском Братстве (223).
Не имея, таким образом, сами по себе никакого влияния на Братства, епископы, между тем, поставлены были в некоторую от них зависимость:
a) Братства имели первый, после духовенства, голос при выборе местных епископов (224).
b) Если бы епископ поступал против закона истины и управлял Церковью не по правилам св. Апостолов и св. Отец, совращая праведных в неправду и поддерживая беззаконников; то Братства были уполномочены не признавать его власти и не принимать его определений, направленных против целости Православной Церкви и чистоты православного исповедания (225).
c) Ставропигиальные Братства имели право назначать своих депутатов, с правом голоса, в епископскую консисторию, если дело касалось одного из их членов (226).
d) Если бы кто из Братства был обвинен пред епископом; то он не должен был сам по себе оправдываться, пока не станет с ним Братство, тогда братия вместе, при епископе, должны были исследовать обстоятельства обвинения и делать приговоры по правилам св. Отец (227).
e) Братства обязаны были наблюдать над жизнью как духовных, так и мирских людей, не принадлежащих даже к Братству, и в случае их дурного поведения напоминать им об этом словесно или письменно. Если же они не исправлялись, то должны были доносить об них епископу (228).
f) Наконец, Братства имели полномочие от патриарха наблюдать над жизнью даже самих епископов, и в случае их соблазнительного поведения или нетвердости в Вере православной, должны были немедленно доносить об этом патриарху (229).
Патриархи Константинопольские запрещали епископам, под страхом осуждения и клятвы, нарушать права и привилегии Братств (230). Митрополиты смотрели на нарушение Братских прав, как на нарушение прав своей верховной власти, а потому, при поставлении епископов, требовали от них присяги — блюсти, под непрощаемым запрещением, мир во всем и права митрополичьей власти (231). Сами епископы, вступая на свои кафедры, подтверждали предварительно права и привилегии Братств и обязавшись хранить их свято и ненарушимо (232). Равным образом и Братствам запрещалось нарушать права епископов. «За тем повелеваем», говорит патриарх Иеремия в грамоте к Львовскому Братству, после изложения Братского устава, «сему Братству не присваивать себе больших прав — ни суда над священниками и диаконами, ни над прочими духовными делами; ибо все это принадлежит одному, какой будет тогда, епископу Львовскому, Галицкому и Каменецкому, на основании божественных канонов и священных законов, а не иному кому» (233).
(223) См. выше прим. 220.
(224) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 94—95, 96; Июнь. стр. 157; 1850 г. Май. стр. 75, 76, 78.
(225) Пам. Киев. Ком. Т. III. отд. I. гр. 1. пункт 30.
(226) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 93.
(227) Пам. Киев. Ком. Т. ІИ. гр. I. пункт 31.
(228) Там же. пункт 29.
(229) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 66—67.
(230) Пам. Киев. Ком. Т. III. отд. I. грам. 11. стр. 23
(231) Там же. грам. VI. стр. 48—49.
(232) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. И. стр. 96; Июнь. стр. 157; 1850 г. Май. стр. 75.
(233) Пам. Киев. Ком. Т. III. отд. I стр. V. стр. 44.
При таких отношениях к местным духовным властям, Ставропигиальные Братства, владевшие церквами и монастырями, казались для некоторых местных епископов учреждением не столько полезным, сколько вредным и для власти их обидным, потому что составляли statum in statu (234). Таким образом еще Гедеон Балобан, епископ Львовский, в 1590 году, на соборе Брестском, в принесенной на него жалобе Братством Львовским за притеснения, оправдывался следующими словами: «это Братство не хочет воздавать мне надлежащей епископской чести, и потому-то я имею неудовольствие на сие Братство» (235). Враги православия, с своей стороны, старались раздуть искру вражды между епископом и Братствами в целое пламя, в надежде, что взаимный раздор между ними сделает их легкою добычею Унии. Так, Кирилл Терлецкий старался в 1590 году раздражить против Братства Львовского тамошнего епископа Гедеона Балобана, твердейшего в то время защитника благочестия, внушая ему, что «патриарх установил и у него во Львове Братство и свою ставропигию для того де, чтобы овцы нас не слушались и нам не повиновались» (236), и «что Братства будут и уже суть гонители на владык: хотяй чого не будет, зведут и оскоржат, а (уховай, Боже!) скинут ли которого з нас з епископии, то сам суди, якая не-честь?» (237). Если взять все это во внимание, то не должно казаться удивительным, что между епископами и даже такими, каков был напр. Гедеон Балобан, и Братствами—возникали постоянные споры и вражда. По крайней мере, так было в Львовской епархии. Епископ Львовский, Гедеон Балобан, видевший в учреждении Львовской ставропигии подрыв для своей власти, подстрекаемый, кроме того, врагами православия ко вражде с Братством, почти во все время своего управления наносил Братству множество обид и притеснений. Человек пылкого и гордого характера, он, при всей свой ревности к православию, не мог подавить в себе неприязни к Братству, и потому непрестанно нарушал его права и привилегии, прибегал часто даже к насильственным мерам, —и все это делал для того, чтобы подчинить ставропигию своей власти и заставить себе повиноваться. Так поступал он, не смотря на неоднократные запрещения патриарха и соборов, не смотря на то даже, что за нарушение Братских прав и привилегий ему угрожали и лишением сана, и отлучением от всей кафолической церкви. Примирение с Братством последовало не прежде того как Гедеон увидел, что все действия Братства направлены к одной высокой цели—к поддержанию Веры православной, что православие находится в явной опасности, и что наступила минута, требующая мира и согласия между православными чадами, для того, чтобы общими силами успешнее отразить врагов православия, — минута, в которую все частные личные выгоды, все расчеты должно принести в жертву общему благу церкви,—тогда только Львовский епископ, при посредничестве князя Острожского, примирился с Братством (238) и отказался от всяких бесполезных покушений на независимость его (239).
(234) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Апрель, отд. II. стр. 3, в примеч.
(235) Пам. Киев. Ком. Т. III. отд. I. гр. VII. стр. 58; см. здесь грамоту судную Брестского собора по делу Львовского Братства.
(236) Опис. Киево-Соф. соб. и Киев. иерархи, стр. 127.
(237) Смотр. сочинение «Пересторога» в Акт. Зап. Рос. Т. IV. №119. стр. 211, на втором столбце.
(238) Князь Константин Острожский, будучи членом Львовского ставропигиального Братства, неоднократно убеждал тамошних братчиков примириться с своим епископом Гедеоном (смотр. Supplem. ad Hist. Russiae monumenta стр. 468); а при начале Унии, примирение с ним он поставлял необходимым условием для блага православной Церкви, чтобы общими силами надёжнее противустать поборникам Унии (смот. Акт. Зап. Рос. Т. IV. стр. 104. № 72 и 50-е прибавление к сему номеру, стр. 13).
(239) Чит. споры Львовского Братства с епископом — Ж. Μ. Н. П. 1849 г. от 16 стр. мес. Апреля, до 89 стр. Майской кн. того же года.
4. —Отношение Братств к соборам. Цареградский патриарх не мог по своей отдаленности, постоянно наблюдать за порядком и благочинием в юго-западной России. Между тем, в смутные времена Унии, возникали в церкви беспорядки, одни других соблазнительнее, одни других опаснее для православия, а потому митрополиты Киевские, совокупно с епископами, составляли весьма часто соборы, для суждения о делах церковных. На соборе Брестском, в 1590 году 20 Июня, было постановлено, каждый год собираться в Бресте для обсуждения дел церковных; экземпляр соборного постановления был дан Братству Львовскому, и потому на все последующие соборы оно посылало своих депутатов (240). Кроме того, соборы весьма часто составлялись в Киеве и в других местах; —и на эти соборы Братства также были приглашаемы, и присутствовали там, в лице своих членов (241). На соборах были, между прочим, подтверждаемы права Братств и решаемы их споры с местными епископами(242).
Что же касается до Братств не ставропигиальных, то они во всем зависели от местных епископов (243).
(240) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 60.
(241) Пам. Киев. Ком. Т. I. отд. I. гр. XVII. стр. 149; пригласительное послание митроп. Петра Могилы к Луцкой братии на Киевский собор от 1640 г.; Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Июнь. стр. 156; собр. грам. и акт. город. Мин. Губерн. № 115. стр. 231 — 233, пригласительное послание митрополита Петра Могилы от 1640 г. к Братствам в Слуцке и Минске.
(242) Пам. Киев. Ком. Т. III. гр. VI, VII, VIII и проч.
(243) Там же. стр. 15. пунк. 29, 34; Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 63.
ГЛАВА III.
ОБ ОТНОШЕНІИ БРАТСТВ МЕЖДУ СОБОЮ.
1) Отношение Братств ставропигиальных к не ставропигиальным.
Само собою очевидно, что Братства Ставропигиальные, как непосредственно зависевшие от самого патриарха, имели большую важность и значение, принимали большее участие в ходе современных дел, были, так сказать, в собственном смысле, опорою в том краю Веры православной и представителями всего русского народонаселения; тогда как Братства, подлежавшие власти местных епископов, имели значение более местное, простиравшееся на известный город, на известное предместье или даже на один какой ни будь приход. Потому-то Ставропигиальные Братства были постоянно приглашаемы самими королями на сеймы, где отстаивали права русского народа, —на соборы, где рассуждали о благоустройстве Церкви православной, —вели продолжительные процессы с притеснителями Веры православной и свободы русских; словом, действовали везде от лица всего тамошнего русского народонаселения как ближайшие представители его.
Различая во внешних правах и привилегиях, Братства тем самым поставлены были в известное взаимное отношение и между собою. Отношение это, сколько судить можно по некоторым пунктам, изложенным в уставе Львовского Братства, состояло в следующем:
α) Ставропигиальные Братства имели право наблюдать над Братствами предместий и, в случае их уклонения от правил Братского устава, и вообще от законов и правил Церкви православной, делать им замечания и наставления; а если они не исправлялись, то доносить об них епископу той епархии (244)
β) —Братства предместий должны были, с своей стороны, повиноваться ставропигиальным. «И никто», говорится в уставе Львовского Братства, «да не противится ему (Львовскому Братству) и да не противопоставляет ему прежних Братств, не в совершенстве некоторыми епископами устроенных «(245). В 1637 году, митрополит Петр Могила писал к Братствам предместий, чтобы они оказывали ставропигии (Львовской) подчиненность и уважение (246).
у) —Впрочем Ставропигиальные Братства не имели над Братствами не ставропигиальными права власти, суда и управления; а имели над ними только «первенство законного старейшинства» (247). Первые могли только давать последним советы, наставления, делать замечания в случае их неисправности; но суд над ними и управление, как мы уже видели, принадлежали епископам (248).
δ) —Вообще Ставропигиальные Братства были ближайшими защитниками и покровителями Братств не ставропигиальных; так они:
αα) Давали им известное устройство, сообщая им для этой цели свои уставы (249), или составляя для них новые статуты, сообразные с их местными обстоятельствами (250).
ββ) —Делали им значительные денежные пособия, чтобы они были в состоянии вести процессы то со старостою местным, часто нарушающим их права (251), — то вообще с Униатами и поляками, постоянно притеснявшими их (252). Денежная помощь, в этом случае, была тем необходимее, что в городах и местечках Братства тяжбами были приведены в крайнюю бедность и все их имущество переходило в руки Евреев; а потому часто случалось, что они, несмотря на крайние притеснения и угнетения» не могли, по бедности своей, начать процесса с одним даже лицом, например, с местным старостою (253).
у) —Наконец, когда-то или другое ставропигиальное Братство от частных процессов с поляками, за права русского народа, само приходило в нищету и не могло продолжать тяжб, а между тем, дело шло о пользе всех русских православных; то оно приглашало к складчине Братства, находящиеся в предместьях (254).
(244) Пам. Киев. Ком. Т. III. гр. I. пун. 29.
(245) Там же. пункт 34.
(246) Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Июнь. отд. II. стр. 153. Вообще права Братств ставропигиальных строго охранялись от всяких злоумышление со стороны других Братств (Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. стр. 61).
(247) Пам. Киев. Ком. Т. III. гр. I. пункт. 33.
(248) См. выше примеч. 243.
(249) См. выше примеч. 59 и 60.
(250) Так напр., по просьбе мещан Нового Константинова, ставропигия Львовская составила статут для церковного их Братства (Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 99).
(251) Там же. 1850 г. Май. отд. II. стр. 94.
(252) Там же. 1849 г. Июнь. отд. II. стр. 162.
(253) См. в двух предыдущих местах.
(254) Там же. 1849 г. Май. отд. II. стр. 97.
2) Отношение Братств ставропигиальных между собою.
Ставропигиальные Братства были по преимуществу хранителями и защитниками Веры православной в юго-западной России, и потому в каждой области ее была непременно какая-либо ставропигия с несколькими подчиненными ей Братствами городов и предместий той области. — В Галиции, оплотом православия было Братство Львовское, в Литве—Виленское, в Белоруссии—Могилевское, на Волыни— Луцкое, и наконец в Малороссии—Киевское. Ставропигиальные Братства более всего заботились о взаимном во всем согласии и единодушии; находились в непрестанных между собою сношениях по делам всей Церкви и наконец оказывали друг другу деятельную помощь.
1) в самом устройстве Братств, —устройстве, как мы уже видели, одинаковом, положено было прочное основание для согласия и единодушия ставропигий. Но чтобы какие-либо разности, удобно вкрадывающиеся с течением времени, не произвели между ними несогласия, они наделяли друг друга печатными своими уставами. В 1588 году Виленское Братство послало Львовскому тридцать экземпляров своего чина и умоляло, чтобы один из них был прочтен предо всею братией Львовской (255). Самая отдаленность Братств одного от другого, по пространству, не могла уменьшить взаимной между ними любви и послужить препятствием в их взаимному согласию и миру. «Разстояние бо место», писало Виленское Братство к Львовским братьям в 1619 году, «единогласию, благочестия подвигом, миру и любви разстония, не речем разятия, принести не возмогает. Аще бо и места великими поприщами разстоим, любим обаче вас честную братию нашу, возлюбившаго ради нас туне; мир имамы к вам, мир свой оставившаго деля» (256).
(255) «А яко да согласно», писало Виленское Братство, «и благопотребни друг другу устроимся, —посылаем вашему братолюбию тридесять книг порядка или чина Братства нашего, от них же едину, молим прочтите пред всею братиею» (Акты, относящееся к ист. юго-западной России. Т. IV. № 4. стр. 6).
(256) Там же. № 215. стр. 504.
2) Братское согласие и единодушие еще более укреплялось и возрастало от непрестанных между Братствами сношений. Во взаимной переписке, дышащей высокою любовью учеников Христовых, они— то выражали самые искренние благо желания друг другу(257); то утешали друг друга в бедствиях и несчастиях: «не смущайтесь о том» ........... утешало Львовское Братство Виленских братий, по случаю запечатания их церкви приверженцами Ипатия Поцея. «Не новина в Церкви Божией бывати сему. Запечатали архиерее с римляны гроб Христов, але силы Его не удержали; и Ирод убивал младенцев Христа ради, але взял конец свой, яко и иншие Божии противницы, которые властью панства своего Церкви Божией противилися (258)»; то внушали друг другу отвращение от еретиков и предостерегали от них: «не держимо мы дружбы с еретиками», говорится в том же послании, «и с отщепенцы всякими, которые отступили от Христовы восточные Церкви и приручилися до своих злоначальников, почавши от Ария аж и до Формоса папы Римскаго, и всех наследников его отлучаемся (259); то поощряли друг друга в подвигах благочестия и веры, среди гонений от врагов православия: «подвизаемся убо, братие», писало Виленское Братство к Львовскому, «выну в лучшия преуспевающе и благочестия нашего достойными плоды иноверных обличающе и исправляюще; а вся Веры ради бывающая нам от супостат Веры Христовой в терпении и благодарении приемлем, на начальника и совершителя веры нашея Иисуса Христа взирающе» .... (260); то давали друг другу советы и наставления (261); то выражали с трогательной радостью взаимные, самые искренние, похвалы за ревность по вере и благочестию (262); то извещали друг друга о современных происшествиях (263); то наконец, вспоминая о кровном родстве своем с сынами Руси Восточной, выражали крайнюю горесть и сожаление о том, что родство это мало по малу как бы теряется и изглаживается: «столико смирихомся», писали Виленские братия в 1619 году к братьям Львовским, «яко за едва тень лепоты и величества широковладнаго рода Российскаго и благочестия его оста нам (264)».
(257) Там же. № 4. стр. 5.
(258) Там же. см послание Юрия Рогатинка. М 148. стр. 201; Юрий Рогатинец быль старшим братчиком Львовского Братства, как это видно Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 74, под 1596 г. в Лет. Львов. Брат.
(259) Акт. Зап Р т_ IV. № 146, стр. 201; см. также Могил. Вед. 1845 г. № 50: «остерегайтесь и ваше братолюбие», писало Львовское Братство к Могилевскому в 1606 г., «от волков, которые приходят к вам в одеждах овечьих, а внутри суть волки и хищники; ибо времена люты и люди лукавы. Возмогайте же в благочестии православной Веры вашей, не оставляя отеческих преданий. Бог мира да будет с вами, братия! »
(260) Акты Западной России. Т. IV. Л 217. стр. 505.
(261) Мог. Ведом. 1845 г. № 50.
(262) Там же; также Акт. Зап. Р. Т. IV. М 217. стр. 215.
(263) Мог. Вед. 1845 г. № 50; Акт. Зап. Рос. Т IV. № 146. стр. 201—202.
(264) Акт. Запад. Рос. Т. IV. стр. 504—506.
3) Имея между собою постоянные сношения, утешая и подкрепляя себя взаимно любовью и советами, Братства, в тоже время, оказывали одно другому деятельные пособия по разным нуждам. Избыток одного в чем-либо покрывал недостатки другого и таким образом они старались сохранить между собою, по возможности, равенство. Так Виленское Братство, в 1588 году, прося у Львовского Братства— «послать сто или двести книг», а также «дьяка или двух, могущих достойно разсудити и инех научити», между прочим, пишет к нему: «о сих и прочее молим, яко же во всем избыточествуете, верою, и словом, и разумом, и всяцем тщанием, и любовью к нам, да и в сей благодати избыточествуете, яко да во всем будет равенство, яко же есть писано: иже многое не преумножил есть, и иже малое не умалил (265)». В особенности же Братства делились между собою плодами своего образования и учености. Львовское Братство превосходило прочие цветущим состоянием своей школы и типографии, и потому постоянно снабжало их и искусными дидаскалами, и учеными священниками, и книгами, по преимуществу, богослужебными, и даже учебниками (266).
(265) Там же. Т. IV. № 4. стр. 6.
(266) Там же. №№ 4 и 217; также чит. Ж. Μ. Η. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 64, 67; Июнь. отд. II. стр. 144; —1850 года, Июнь, отд. II. стр. 123.