Продолжаем публикацию книги Иоана Флерова «О православных Церковных Братствах, противоборствовавших унии в Юго-Западной России», изданной в 1857 году в Санкт-Петербурге (Предыдущая глава).
 |
| Открыть книгу в формате PDF |
О ПРАВОСЛАВНЫХЪ
ЦЕРКОВНЫХЪ БРАСТВАХЪ,
ПРОТИВОБОРСТВОВАВШИХЪ УНIИ ВЪ ЮГО-ЗАПАДНОЙ РОССИИ,
ВЪ XVI, XVII, И XVIII СТОЛЕТIЯХЪ.
Созижду Церковь Мою, и врата
адова не одолеть ей.
Мат. XVI, 18
СОЧ. СВЯЩЕННИКА, МАГИСТРА,
Iоанна Флерова.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНИЕ КНИГОПРОДАВЦА Н. Г. Овсянникова.
1857.
Оглавление:
Вступление
Часть I
Отделение первое
Устройство православных церковных братств.
Отделение второе.
Об отношении братств ко властям гражданской, духовной и между собою.
Часть I I
Отделение первое -
Цель братств и средства к достижению цели.
Отделение второе
Глава I. Братские школы и типографии.
Глава II. Заботливость братств о построении и благолепии православных храмов.
Глава III. О стремлении братств поддерживать Православие чрез охранение прав Церкви и порядка по ее управлению.
Глава IV. О материальных средствах братств.
ЧАСТЬ II. Отделение второе. Глава II
ЗАБОТЛИВОСТЬ БРАТСТВ О ПОСТРОЕНИИ И БЛАГОЛЕПИИ ПРАВОСЛАВНЫХ ХРАМОВ.
Заботливость Братств о построении и благолепии православных храмов вызвана была также историческими обстоятельствами времени. Латины и униаты старались повсюду уничтожать православные храмы, и оскорблять святость их всеми возможными средствами, какие только может придумать ожесточенное кощунство! Отнимая у православных храмы, они думали заставить их посещать римские костелы, а оскорбляя святость их церквей, хотели в собственных глазах их унизить православную святыню.
Таким образом во Львове до 1631 года было отнято у православных и разрушено униатами более 100 церквей (460). В Вильне, в начале XVII столетия униаты захватили большую часть церквей (461); а в Витебске, Полоцке, Орше и Могилеве в 1624 году были запечатаны все православные храмы (462), так что православные не могли отправлять Богослужения даже в шалашах (463). Отнятые у православных церкви и монастыри отдавались врагами на откуп жидам, или обращались в конюшни и шинки (464); богатейшие же из них, вместе с имуществами, поступали во владение униатов или римского духовенства (465). Ожесточение униатов нередко доходило до того, что они, во время совершения литургии, целыми толпами врывались в православные храмы и в ту минуту, когда священник готовился уже вкусить пречистое тело Христово, отнимали из рук его святой Агнец, оттаскивали от престола и влачили его по улице, а народ выгоняли из церкви палками и саблями (466). В местечках и деревнях владельцы безнаказанно предавали православных служителей алтаря всякому истязанию, и целые округи оставались без пастырей, без приношения жертвы бескровной и без всякого утешения христианского; в городах священники не смели ходить к больным со святыми Тайнами и хоронить мертвых; а крестные ходы по городу делались для них почти невозможными, или же (что продолжалось до позднейшего времени) были встречаемы и последуемые свистом и поруганиями буйной польской молодежи, и нередко метанием грязи и камней (467). По всем местечкам разосланы были образованные в школе Вениамина Рутского униатские попы, которые, пользуясь покровительством панов и королевских старост, силой занимали православные церкви. Православным оставалось одно средство: по сеймовому постановлению 1641 года позывать униатского попа в судебную инстанцию; от этого и церкви отобрали и православных втянули в процессы, стоившие дорого: ибо насилие делал поп униат, а судил его староста латинник, ученик иезуитов. Разумеется, что справедливости и управы найти было невозможно; иногда в течение целого года нельзя было обидчика позвать в суд, —потому что униатский епископ переводил его на другой приход, и он церковь сдавал своему преемнику. Первого нельзя было найти, а последнего, как не участвовавшего в насилии, нельзя было позывать. Если выведенные из терпения православные отражали силу силой, то их сейчас наказывали жестоко, за то, что оказывали самоуправство, а не обращались в суд. Так было в городах и местечках, где мещане тяжбами приведены в крайнюю бедность и все их имущество перешло в руки Евреев. В селах же дела шли совершенно иначе: если помещик был латинник, то просто церковь в своем имении отдавал униатскому попу и крестьяне должны были повиноваться, только во владениях православной шляхты и некоторых королевских удержалось православное духовенство (468). Доведённые такими притеснениями до крайности, православные тщетно взывали о правосудии и милости к своим жестоким гонителям. «Какое распространение», говорил Лаврентий Древинский в 1620 году пред Сигизмундом III, в присутствии сената, «какое распространение славы Божией помощью сея новоизобретенная Унии является? Уже в больших городах церкви запечатаны, имения церковные расхищены, в монастырях, вместо монахов, скот запирают. В Могилеве и Орше церкви также запечатаны, священники разогнаны; в Пинске тоже учинено; монастырь Лещинского в питейный дом превращен; в следствие сего дети без крещения от сего света отходят; тела умерших без церковного обряда из городов вывозятся; народ без благословения браков в непотребстве живет; без исповеди, без приобщения святых Таин умирает. Неужели сие не самому Богу обида? Неужели за то отмщать не будет Бог? . . . В Вильне же не вопиющее ли притеснение? Слыханное ли до сего? Тело мертвое благочестивого, когда хотят за город проводить, то те самые ворота (коими все ходят, и ездят даже жиды и татары) запирают так, что принужденными себя находят православные в ворота, коими одну токмо нечистоту городскую вывозят, мертвеца своего выносить (469)». «Жидам и татарам», писал в 1620 голу польский вельможа к Полоцкому епископу Иосафату Кунцевичу, жестокому гонителю православных, «не возбраняется в областях королевских иметь свои синагоги и мечети, а вы христианские печатаете церкви посему поводу и идет уже всюду поголоска, что они соглашаются лучше быть у неверных турок в подданстве, нежели терпеть такое совести своей притеснение (470)».
(460) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь. стр. 143—144.
(461) Крашевский. Ч. Щ. стр. 61.
(462) Коялович—Miscellanea стр. 57 и Кулеша стр. 226. О числе отнятых униатами церквей и монастырей в Белорусской епархии см. Мог. Губерн. Ведом. 1846 г. прибавл. к № 35. стр. 709—710; также ист. Унии Б. Каменского стр., 302 и 303 и историч. известие о епархии Белорусской преосвящ. Георгия Конисского. В Могил. Ведом. за 1846 г. № 37, помещен реестр монастырей и церквей Греко-российской Веры в разные времена насильно отнятых униатами, посланный при жалобе королю Августу Могилевским епископом Иеронимом Волчанским в 1747 году.
(463) Ист. об Унии Бантыш-Каменского, стр. 57, 58.
(464) Ж. М. Внутр. Дел. 1847 г. Ч. XVII. стр. 25.
(465) Ж. М. Н. П. 1839 г. Ч. XXIII. отд. И. стр. 137.
(466) Чит. жалобу православных на такое жестокое преследование—Акт. Зап. Росс. Т, III. №.. 140. стр. 281. В дополнении к повести о Червонной Руси—Зубрицкого, между грамотами и актами, помещено, «inquisitio................facta super erectionem ecclesiae Tylicensis ad suam jurisdictionem pertinentis (fasc. 22, pag. 5. 315. Positio 5, in actis domini Muoczynensis). Здесь также можно видеть разительный пример тому, как католики теснили православных, отнимая у них церкви и издеваясь над их святынею.
(467) См. выше в примеч. 465.
(468) Ж. М. Н. П. 1849 года. Июнь. Ч. LXII отд. II. стр. 161-462.
(469) Истор. изв. об Унии Б. Каменского, стр. 70, также 93, 94.
(470) Там же, стр. 83.
Но чем с большей злобой фанатизм врагов православия уничтожал православные храмы, тем с большей ревностью и самоотвержением Братства созидали новые, и чем более враги старались уничижить православные церкви, тем более воспламенялись ревность и усердие Братств на их украшение и благоустройство.
На основании королевских грамот, Братства имели право вновь строить церкви и исправлять старые (471). Ближайшею их целью было заботиться о благолепии построенных храмов: «да процветает Братство», говорили патриархи в своих грамотах на учреждение того или другого Братств: «для улучшения и нужды честного и божественного храма (472)». Имея в виду эту цель, братья постоянно вносили в Братскую кружку известное количество денег, отписывали в своих завещаниях на церковь движимые и недвижимые имущества, делали вообще в пользу ее различные вклады, и нередко поощряли друг друга к благочестивой заботливости о храмах: «по уставу святой православной веры нашей», писало Львовское Братство в 1606 году к Братству Могилевскому, «и на основании любви к Богу и ближним, в божественных храмах все должно быть, чинно и благолепно;—и блоголепием святыни многих можете привлечь к себе и привести к спасению (473)».
Во все время Унии и ранее, православные Братства, с редким усердием и постоянством, старались устроят и благоукрашать православные церкви «ко помножению», как они выражались, «хвалы божое (474)», и в полной надежде, что «хто коли ко хвале Божией строит земная, тому Его святая милость уготовает небесная (475)». О такой благочестивой заботливости некоторых Братств до нас дошли довольно удовлетворительные сведения.
(471) Собр. Вил, грам. Ч. И. № 4. стр. 11.
(472) Могил. Губ. Вед, 1845 г. № 41.
(473) Там же. № 40.
(474) Собр. Вил. грам. Ч. II. 4. стр. 8; Мог. Губ. Вед. 1847 г. № 10. стр. 228.
(475) См. в окружном послании Киевского митрополита Макарий (от 1547 г.) литовско-русскому православному духовенству и мирянам-—о пожертвованиях на возобновление Успенской церкви во Львове. Акты, относящиеся к ист. юго-западн, России. Т. ІІІ. № 6- стр. 18.
1) ЗАБОТЛИВОСТЬ ЛЬВОВСКОГО БРАТСТВА О ПОСТРОЕНИИ И БЛАГОЛЕПИИ ХРАМОВ И ВООБЩЕ О ПРАВОСЛАВНОМ БОГОСЛУЖЕНИИ.
Львовское Братство было основано при церкви Успения Пресвятой Богородицы во Львове, с незапамятных времен (1439 г.). Около 1556 года Братская церковь от пожаров и ветхости потрескалась и клонилась к падению. Не имея средств воздвигнуть новое здание, Братство просило пособия у Молдавского господаря; Александра, исповедовавшего православие. Он принял церковь под свое покровительство, и от того она в простонародья до сих пор называется Волосскою церковью. Господарь, в день св. Варфоломея 1556 года, писал из Ясс письмо к королю Сигизмунду Августу, прося о распоряжении, чтобы Львовский магистрат не препятствовал русинам строить церковь и «продал нужные материалы. Постройка продолжалась несколько лет; но в 1571 году новоотстроенная Братская церковь сгорела до тла.
Старший братчик Давид Фома, приобретший торговлей и бережливостью значительное состояние, по отстройке церкви Молдавским господарем Александром, решился употребить свое имущество на постройку колокольни, для украшения храма Господня. Около 1567 года начал работы и, когда, в продолжение двух лет, стены выведены были на значительную высоту и издержано до 3500 злотых, в 1570 году все здание, по непрочности Фундамента -разрушилось. Сокрушенный этим несчастием, старец Давид умер. Другой член Братства, Константин Корнякт, на месте обрушившейся колокольни, в 1572 году заложил новую великолепную из тёсаного камня и в 1578 году совершенно ее окончил. Она существует до сих пор, известна в народе под именем «Корняктовской вежи» (колокольни) и может считаться главнейшим памятником древности во Львове. Сгоревшая в 1571 году церковь возобновлена в 1580 году; но как Поляки препятствовали постройке храма и помещению колоколов на вновь отстроенной колокольне; то Константин Корнякт исходатайствовал от короля, 20 Мая в Вильне, повеление, чтобы они не смели противодействовать Братству (476).
В 1586 году, Антиохийский патриарх Иоаким, находясь во Львове, убеждал Братство построить новую благолепную церковь; а к панам и народу русскому сделал воззвание о пособии Братству в сем важном предприятии. С сего самого времени начинается построение новой Братской церкви и продолжается до 1631 года. Построение Успенской церкви служит незабвенным памятником того редкого усердия и самоотвержения, с какими Братство стремилось поддержать православную Веру. Не имея возможности собственными средствами воздвигнут благолепный храм, оно должно было делать постоянные воззвания о пособии к своим страждущим единоземцам, а еще чаще обращаться с просьбою о помощи то к Господарям Молдавским, то к высоким покровителям русского народа и православия — к царям Московским. Имена Александра, Иеремии и других Молдавских, господарей, жертвовавших нередко последним своим достоянием, должны оставаться навсегда незабвенными для каждого православного сына южной России, а имя русского царя Феодора Ионовича желали увековечить за благодеяния сами братчики (477). Не говорим уже о том, что Братство, кроме построения церкви, должно было, в тоже время, заботиться о содержании духовенства, школы, типографий, госпиталя для убогих и гостиницы для путешественников. Не упоминаем уже о том, что Братство терпело постоянные притеснения со стороны Поляков, препятствовавших сооружению храма, так что не могло без дозволения и подарка магистрату устроить даже церковного крыльца. И только в 1631 году, на третьей неделе после Богоявления, совершилось освящение храма, строившегося более 30 лет с огромными издержками, трудами и заботами, в такое смутное для русского народа время. Достоуважаемый пастырь Иеремия, епископ Львовский, совершил освящение храма при многочисленном собрании духовенства, шляхты русских земель, членов Братства и народа, заливавшегося слезами умиления при мысли, что именно в то время, когда у православных было отнято или разрушено несколько сот церквей, воздвигнута новая святыня. Архитекторами при построении Братской церкви были: Итальянец Павел из Рима, после—Адалберт Капинос, а наконец Амвросий Пржихильный, также Итальянец, переменивший свое родовое название на польское. Образа писал русин Николай Петрахноничь (478). В 1647 году Братство обнесло церковь каменною стеной (479), а в 1657 году сделало на церкви новую крышу (480).
(476) Сведения об этом извлечены из Летоп. Львовского Братства: Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель стр. 7—13;—из Акт. Зап. Рос. Т.ІІІ. ЛР 6. стр. 18;—Supplem. ad His. Rus. monumenta. № CLXVUI; также и Kron miasta Lwowa, —Зубрицкого. стр. 182.
(477) Успенская церковь заложена была в 1591 году. Хотя Братство и сделало посильную складчину, но средств его было недостаточно для постройки великолепного храма. Посему решено было просить помощи у высоких покровителей русского народа и православия. Прежде всего отправлен Братский священник Михаил, с светскими товарищами рекомендательным письмом от Тарнайского митрополита Дионисия, в Москву к русскому царю Феодору Иоанновичу, последнему потомку св. Владимира. Великодушный и набожный монарх пожаловал пять сороков соболей и пять сороков куниц на постройку церкви, пятьдесят Венгерских червонцев на позолоту царских врат, десять рублей на священников я диаконов, и десять рублей на госпиталь. Посему, по окончании постройки, в куполе изобразили герб Русского Царя с надписью: «Пресветлый Царь и Великий князь Москво-России был благодетель церкви». После с такою же просьбою Братство обратилось к Молдавскому господарю Аарону, который оказал пособие и повелел заплатить долги тамошних обывателей Львовской церкви (Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 64 — 65; грамоту, данную, по этому случаю, царем Феодором Иоанновичем—чит. собр. государ. грам. и догов. Ч. II. стр. 124. М 71). В 1608 году Братство посылало в Москву к Самозванцу—просить о пособии к построению церкви. Посланного Братством Самозванец принял хорошо и дал 950 злотых (Ж. М. Н. П. 1849 г, Май. стр. 97; грамоту Самозванца читай в собр. госуд. грам. и догов. Ч. II Мг 130. стр. 279).
(478) Сведения извлечены из Летописи Львовского Братства; Ж. М. Н. П. 1849 г. Ч. LXII. отд. Ц стр. 15, 16, 22; Ч. LXII, за Май. стр. 61, 62, 63, 65, 68, 69, 79, 80, 81, 82, 84, 90, 96, 97 и 98; за Июнь. стр. 131—134, 136, 139—143, 147; из повести о Червонной Руси Зубрицкого, в прибавлении, грамота (от 1592 года) митрополита Михаила Рагозы; из Актов Запади. России. Т. III. Л? 157: грам. патриарха Иоаким (от 1586 года); из Suppłem. ad Histor Russiae monumenta. A? A? CLXXX, CLXXXI, CLXXXIX, — CXCII, GXCVIII; из Памятников Киевской Коммиссии. Т. III. отд. I. стр. 73—79: грамота Константинопольского патриарха Иеремии Львовскому Братству на основание храма Успения Пресвятой Богородицы (от 1593 года).
(479) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь. стр. 162.
(480) Там же. 1850 г. стр. 70.
Постоянные труды и заботливость Братства о построении храма вознаградились полным успехом: Братская церковь была самая великолепная во всей епархии (481). Внутренне ее великолепие не уступало наружному. В ней почивали мощи некоторых святых Угодников (482), было много драгоценных Евангелий и крестов, из коих некоторые сохранились и до нашего Времени (483); она изобиловала также и богатой утварью (484). Не менее славилась Братская церковь и своей ризницей: кроме облачений священнических и дьяконских, в ней было даже и епископское, устроенное на случай архиерейского служения (485). Многие благочестивые лица делали различные вклады в Братскую церковь, и таким образом и на будущее время обеспечивали ее благосостояние (486). Кроме большой Успенской церкви, Братство имело еще церковь в приделе, во имя Трех Святителей, и церковь в монастыре святого Онуфрия. Избавившись в 1701 году от преследований епископа Иосифа Шумлянского, старавшегося всеми средствами преклонить его к Унии, оно, в благодарность к Господу Богу за такое освобождение, построило при Онуфриевской церкви каменную часовню во имя Святой Троицы (487). Особенно, с конца XVII столетия Братство постоянно заботилось об устройстве своих церквей, как бы предвидя, что скоро наступят тяжёлые времена (488).
(481) Там же. стр. 87.
(482) В 1630 голу Молдавский господарь Аарон пожертвовал в Братскую церковь разные мощи Святых (Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь. стр. 142); а в 1634 году пожертвованы были мощи св. Меркурия членом Братства —1 Брацлавским и Нижинским старостою Павлом Тетерею Моршковским (там же, стр. 150).
(483) Там же. 1849 г. Июнь. стр. 143, 154; 1850 г. Май. стр. 62, 74, 75, 96; Июнь. стр. 123.
(484) Там же. 1849 г. Июнь. стр. 143, 148; 1850 г. Май. стр. 96; Июнь. стр. 123.
(485) Там же. 1849 г. Июнь; стр. 158.
(486) Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. стр. 89; Июнь. стр. 161 — 162; 1850 г. Май. стр. 72; в 1674 году Иван Васильевич записал на церковь 1000 злотых (стр. 84); в 1707 г. находился в Жолкве Император Петр Великий. Братство обратилось к нему с просьбою о пособии. Великодушный монарх щедро одарил Братскую церковь; кроме Царя, пожертвовали на церковь князь Меньшиков 300, Головкин 100 и Игнатович 100 злотых (1850 г. Июнь. стр. 126,137).
(487) Там Же. 1850 г. Июнь, стр., 133.
(488) Там же. стр. 127.
При Братской церкви было постоянно содержимо духовенство, на счет Братской казны; в 1634 году постановлено было для богослужения иметь трех иеромонахов и одного диакона, и назначено им 290 злотых жалованья, сбор во время богослужения от доброхотных деятелей, помещение в Братских зданиях и освещение (489). Для стройности и благозвучия в церковном пении, Братство содержало также и несколько певчих, которым, кроме жалованья, давало одинаковое платье: тёмно-зелёный кунтуш, желтый жупан, жёлтые сапоги и проч. (490). С 1660 года Братство постоянно содержало при своей церкви проповедника с жалованьем по 306 злотых в год (491), которое было увеличено в 1670 году одним из братчиков, отписавшим в своем завещании на его содержание 4000 злотых. Ревность Братства к слушанию слова Божия была так сильна, что оно давало у себя приют многим несчастным проповедникам, кои быв изгнаны униатами из православных церквей, не имели средств к существованию (493).
Заботясь о благолепии своих церквей, Братство не оставляло, в тоже время, и других без помощи; оно имело под своим покровительством скитский монастырь на Покутьи и помогало ему деньгами (494); нередко безмездно снабжало богослужебными книгами и другими вещами многие бедные монастыри и церкви (495); и наконец—постоянно ходатайствовало пред королями за свободу православного богослужения в русском народе (496).
(489) Там Же. 1849 г. Июнь. стр. 149 — 150: с этой поры (с 1634 г.) до 1759 года к Братской церкви были избираемы монахи, которые жили вместе, под начальством одного из них, называвшегося старшим Духовным.
(490) Ж. М. Н. П. 1850 г. Июнь. стр. 124.
(491) Там же. Май. стр. 72.
(492) Там же. стр. 82.
(493) Там же. Июнь. стр. 124.
(494) Там же. Май. стр. 71. Скит находился в Галиции, в горах, близ д. Манзовы. Монастырь этот зависел от монастыря Киево-Печёрского, и братия его осталась верною православию даже до императора Иосифа; при нем монахи, доведенные до крайности, оставили свою обитель и пешком ушли в Киев. Кроме того, Братство помогало также и церкви св. Николая в предместья Львова (стр. 94).
(495) Там же. стр. 80; Июнь. стр. 123.
(496) Там же. 1849 г. Июнь. стр. 113 и мн. др.
2) ЗАБОТЛИВОСТЬ БРАТСТВА ВИЛЕНСКОГО О СООРУЖЕНИИ И БЛАГОЛЕПИИ ХРАМОВ.
Виленское Братство, основанное еще в 1458 году, заметив, что Виленский монастырь св. Троицы, бывший в заведывании митрополита Онисифора, по причине небрежения о нем митрополита, пришел в великую нищету, нуждался в поправках и терпел много беспорядков, и боясь, «дабы монастырь тот до большое шкоды и знищенья не пришел»—просило короля Стефана, чтобы он, по смерти Онисифора, «дал им монастырь тот со всеми землями, имуществом и людьми, к нему принадлежащими». Король согласился на просьбу Виленских братий и в 1584 году повелел им (497) «иметь и держать монастырь в своем поданьи» (jus patronatus). В конце грамоты, король дает обещание, что ни он, ни потомки его не будут отнимать от Братства монастыря «вечными часы (498).» Но эти вечные часы были слишком непродолжительны для одного из преемников короля Стефана, именно — для Сигизмунда III. Братство успело уже исправить монастырь, снабдить его угодьями, озаботиться о его благолепии и сделать в пользу его многие вклады, как вдруг король Сигизмунд III, в 1609 году, по проискам униатов приказывает передать Троицкую обитель архимандриту Иосифу Рутскому, единомышленнику и любимцу униатского митрополита Ипатия Поцея (499). Как ни тягостно было согласиться на такой жестокий указ, однакож, после многих возражений Братство должно было привести его в исполнение (500). Заботясь всегда о том, чтобы оставаться при старых архимандритах и священниках и не переменять их без особенной нужды, а также, чтобы «митрополит окром их (т.е. братий) ведомости не давал им священников (501)», Братство не хотело слушаться и подчиняться Рутскому; но всякое ослушание и покушение против нового архимандрита было строго воспрещено королем (502). Что же оставалось делать Братству? Насилие отняло у него православную церковь, но не отняло любви к Вере православной, не отняло усердий и ревности! Видя, что Троицкий монастырь занят Базилианами, Братство отделилось от него, и не в дальнем расстоянии построило Церковь и монастырь св. Духа, на том самом месте, которое освящено было подвигом Литовских первомучеников и поборников православия — св. Антония, Иоанна и Евстафия (503). Много надобно было иметь геройской решимости и твердости, чтобы этому малочисленному воинству Христову устоять против целого полчища врагов православия. Король посылал грамоту за грамотой, запрещая Братству, под опасением денежного и телесного наказания, обращаться к церкви св. Духа и в пользу нее вносить доходы, и требуя, чтобы оно непременно оставалось при прежней церкви св. Троицы (504). Но Братство, сильное своим союзом, не смотря на грозные повеления и преследования, продолжало, вопреки королевской воле, собираться к церкви св. Духа и заботиться о ее благолепии. В таком бедственном положении находилось оно до самой смерти Сигизмунда. Не ранее как в 1633 году, преемник Сигизмунда, Владислав IV предоставил своей грамотой Виленскому Братству вместе с другими правами и свободное отправление богослужения (505). Построенная Братством церковь св. Духа представляет собою знаменитый памятник твердости и усердия, достойных сынов православной церкви, —памятник, который в продолжение двух веков выдерживал неровную борьбу с ожесточенными противниками и наконец пережил их торжество (506). Подобно Львовскому, Виленское Братство содержало при церкви, на своем иждивении, священников и диаконов для отправления богослужения, равно и певчих для благолепного пения (507).
(497) Виленский Троицкий монастырь в Вильне основан около 1400 года (См. собр. грам. Вильны, в прилож.) и с давнего времени находился в поданьи (jus patronatus) королевском (Акт. Зап. Рос. Т. III. Л? 144). В 1510 году король Польский дал жалованную грамоту Польской королеве Елене Иоанновне (дочери Иоанна III) «на право подаванья» Виленского Троицкого монастыря (Акт. Зап. Рос. Т. II. Л? 58. стр. 71); потом монастырь этот был отдан в распоряжение митр. Онисифора (Т. III. № 144).
(498) Там же. Т. III. Щ 144. стр. 286.
(499) Собр. Вилен. грам. Ч. II. № 18.
(500) Там же.
(501) Там же. № 7. стр. 16.
(502) Там же. № 21.
(503) См. Ж. М. Внутр. Дел. 1847 г. Ч, XVII. стр. 26; первым архимандритом Братского монастыря был известный Леонтий Карпович (Собр. Вилен. грам. Ч. II. № 42. стр. 124);
(504) Собр. Вилен. грам. Ч» II. №№ 23, 24, 26.
(505) Там же. Ч. II. № 42.
(506) Ж, М. Н. И, 1847 г. Ч. ХѴЦ, стр. 26, известно, что издания Виленского Свято-Духовского монастыря и церкви существуют и теперь.
(507) См. Собр. Вил. грам. Ч. II. № 4; певчие состояли из учеников Братской школы, также из духовных и светских людей, служащих при школе: «также и людей», говорится в означенной грамоте, «вписме учоных, особ духовных и светских для науки школьное и доспеваня в справе своей ховати мают» (см. туже грам. стр. 10).
Желая поучаться в законе Господнем, Братство постоянно имело при своей церкви проповедников (508). Уставом Виленского Братства предписывалось, чтобы каждый братчик каждую неделю приходил к ранней службе Божией; богослужение же назначалось четыре раза в неделю: в воскресенье, среду, пятницу и субботу; в каждую пятницу, после ранней службы, был пет молебен, за которым вся братия, всем Троицким собором, молилась за государя и за все христианство (509). Братство имело в своей власти и управлении не только Виленский Свято-Духовский монастырь, но и многие другие, предоставленные ему частными лицами; как-то: монастырь св. Апостол Петра и Павла, монастырь Вевейский в воеводстве Троцком, Цеперский и Сновский в воеводстве Новогородском, монастырь Новодворский Купятицкий в повете Пинском и другие монастыри, и церкви (510). Православные благочестивые лица, опасаясь, чтобы принадлежащие им монастыри и церкви не отошли после их смерти к Унии, отдавали их в полное ведение и распоряжение Братского Виленского монастыря или, как они выражались, «прилучивши и в одно тело споивши (т. е. монастырь и церковь свою с монастырем Виленским) в зуполную моц, владзу, держанье и уживанье того Братства церковнаго на вечные часы подали (511)». Все пожертвования подобного рода делались под тем непременным условием, чтобы Братство не принимало Унии (512). Приобретая монастыри и церкви, Братство чрез это самое получало еще большую возможность распространять и упрочивать православное богослужение в народе русском, и это было тем удобнее, что, при пожертвованных церквах, содержание причта было обеспечено самими жертвователями (513). Архимандритом своего монастыря Братство избирало человека доброго, набожного, способного и учёного и из своей братии, или из другого места; а митрополит выбранного ими должен был благословлять и утверждать. Избранному архимандриту Братство вручало, за порукой людей частных, все имущество церковное и монастырское, значащееся в реестре; архимандрит же, с своей стороны, должен был рачительно смотреть, чтобы не только то имущество церковное и монастырское, какое вручат ему, но и все, что прибудет после, было в целости и сохранности и оставалось бы на «потомные часы». Впрочем, архимандриты не имели права распоряжаться, по своему произволу, без ведома Братства, имуществом, сосудами и доходами церковными и монастырскими; и потому Братство избирало из братии одного или двух людей, честных и способных, которые должны были вместе с архимандритом смотреть за имуществом и доходами монастырскими. Архимандриту, священникам и всем слугам церковным и монастырским шло ежегодно известное жалованье (514).
(508) См. Акты юго-западной России. % IV. Л? № 27, 88, 91. — Святой Димитрий Ростовский около 1675 или 1676 года, прибывши в Виленский Свято-Духов монастырь, по просьбе братии, дважды в нем проповедовал (Исторический словарь митрополита Евгения, стр. 116).
(509) Собр. Вил. грам. Ч. И. № 4.
(510) Собр. Вил. грам. Ч. II. № 42. стр. 124.
(511) См. запись дворянина Далмата, —-там же. № 40. стр. 108.
(512) Та же запись—№№ 40 и 41.
(513) Вышеприведенная запись, —№ 40.
(514) Акт. Зап. Рос, Т. ІІІ. № 144.
3) ЗАБОТЛИВОСТЬ БРАТСТВА МОГИЛЁВСКОГО О ПОСТРОЕНИИ И БЛАГОЛЕПИИ ХРАМОВ.
Внутри города Могилева, по главной улице, называемой Шкловской, неизвестно, впрочем, с которого времени, стояла деревянная церковь во имя входа Господня в Иерусалим. В последствии времени, когда Уния начала усиливаться поглотить православие, и когда учрежденное для противодействия ей в 1597 году, по благословению Никифора экзарха Константинопольского патриаршеского престола, при Спасопреображенской церкви, церковное Братство, по наветам Полоцкого униатского архиепископа Гедеона Брольницкого, навлекло на себя гнев короля, Могилевские граждане, поклявшись всеми силами противостоять Унии, учредили при той церкви новое Братство, коего члены обязаны были , между прочим, вносить в Братскую общественную кружку посильные вклады на богослужебные издержки. Вместе с этим Братство приняло на себя содержание служителей церкви и проповедников слова Божия. Но церковь входа Господня во Иерусалим стояла после того недолго; чрез несколько лет истребил ее пожар. Тогда граждане, воспламененные святой ревностью, положили воздвигнуть долговечный памятник своего благочестия, во славу Божию, к поддержанию православия и в назидание потомкам. Соревнуя в святом деле Братству Киевскому, они, в 1618 году, решились основать обитель и заложить каменный храм во имя Богоявления Господня по плану Киево-Братской Богоявленской церкви, заложенной в 1588 году, по отпадении Киевского митрополита Михаила Рагозы в Унию. Верный, в то время, сын православной церкви, Князь Иван Богданович Огинский, сын подкомория Троцкого, незабвенный в летописях Иван Вильгельмович Стеткевичь и другие ревнители православия, приняли живое участие в этом деле. Огинский в 1619 году подарил свой грунт для основания храма и обители. Но среди благочестивых помышлений граждан о создании дома Божия, неожиданно застала их гроза, воздвигнутая Унией: по жалобе Полоцкого униатского архиепископа Иосафата Кунцевича, озлобленного непреклонностью Могилевцев к Унии, в Марте 1619 года вышло от короля повеление — запечатать в Могилеве все православные церкви, пока граждане не примут Унии. При таких обстоятельствах невозможно было думать о начатии нового храма, и Братство должно было ожидать благоприятнейшего времени (515). Это время настало с переменою в Польше правления. Сын Сигизмунда III, Владислав IV, вступив на польский престол, всячески старался возвратить православным свободу Веры, и по потому подтвердил своей привилегией учреждение православной епархии отдельно от униатской, и в тоже время подписал для Могилевцев привилегию на построение Богоявленской церкви и заведение при ней монастыря по уставу св. Василия. Таким образом Могилевское Братство соорудило великолепный храм Богоявления Господня. В число членов Братства, учреждённого при этой церкви, вписывались люди пожилые и вообще женатые (516).
(515) Нет сомнения, что храм и монастырские здания заложены не в 1619 году, как обыкновенно полагают, а в 1633, при Владиславе IV. Если православным не позволялось в, то время отправлять богослужения не только в храмах, но даже и в шалашах, устроенных ими за городом; то ужели бы позволили им строить новый храм?
(516) Могил, Вед. 1846 г. № 23. стр. 456.
Через несколько лет, рядом почти с Богоявленской церковью, построена иждивением того же Братства теплая каменная же церковь во имя св. Иоанна Богослова, с деревянным кругом хорами, оканчивающимися верхним престолом во имя св. Николая, стоящим над главным алтарем. В 1669 году при этой церкви учреждено особенное Братство, состоявшее из молодых неженатых людей обоего пола, которые также были обязаны делать посильные вклады на нужды и украшения сего храма (517). Благочестивым усердием сего Братства вырезан и вызолочен в этой церкви иконостас, написаны иконы, из коих четыре были украшены серебряными ризами (518).
(517) Сведения о Могилевском Братстве извлечены из Могил. Губ. Вед. 1847 г. М 32.
(518) См. выше прим. 516
Замечательны некоторые пункты устава этого Братства, в которых члены налагают на себя прямую обязанность - быть ревностными к богослужению, и усердными к благоукрашению храма:
1)«Мы, братия», говорится в уставе, «согласно поставляем и желаем, чтобы пред наместным образом Святителя Христова Николая ежегодно поставляема была свеча от нас самих, и которая бы каждый год была дважды обновлена.
2) Месячная служба Божия должна отправляться в присутствии всех братий, нашему собранию принадлежащих, в день месячный, т. е. в четверток. Все братия обязанные всегда присутствовать при богослужении, являются с вылитыми свечами; если же кто-либо из братий не может присутствовать при службе Божией не по причине какого-нибудь препятствия или случая, а по нерадению и непослушанию, тот за непослушание свое обязан дать на свечи полфунта воску.
3) Три общие молебна за всю братию должны совершаться во дни праздников: Святителя Христова Николая, в день усекновения главы Предтечи и в день страстотерпца Христова Димитрия,
4) Также в праздничные дни—Святителя Николая, Иоанна Предтечи и Димитрия—должна служиться за всю братию, принадлежащую нашему собранию, ранняя обедня, на которой братия обязана стоять со свечами пред алтарем, подобным образом и на поздней обедне.
Вылитые Братские свечи, каждый год, пред праздником Воскресения Господня, для благолепия церковного, должны быть обновлены.
6) Все взносы и доходы обращаются на украшение, и благолепие нашего храма во имя Святителя Христова Николая, Мерликийского Чудотворца».
В заключении устава сказано: «все мы будем исполнять написанное, соединившись союзом братской любви, и все, подписавшиеся на это, под покровительством Святителя Христова Николая, обязуемся до конца жизни нашей, по обещанию, вносить годичные доходы, по мере нашей возможности, и да будет это во славу Бога, в Троице святой единого, и покровителя нашего, Святителя Христова Николая и всех святых. Аминь» (519).
(519) Могил. Вед. 1851 г. № 35.
4) ЗАБОТЛИВОСТЬ БРАТСТВА ЛУЦКОГО О СООРУЖЕНИИ И БЛАГОЛЕПИИ ХРАМА.
За несколько лет до Брестского собора, Луцк, более прочих городов на Волыни почувствовал гнет новой религиозной реформы. В 1582 году Луцкий католический бискуп выхлопотал у короля Сигизмунда III повеление на имя епископа Луцкого и Владимирского, которым запрещалось православному духовенству совершать церковные требы (520); а в 1583 году запечатал в городе главнейшие приходские церкви. Против этого беззаконного поступка в Луцкие акты этого года (521) поступил протест настоятелей церквей: Дмитриевской, Троицкой, Покровской, Афонасиевской, Рождественской и Пятницкой. После Брестского собора (1596 года) насилия и угнетения увеличились: апостаты, преследовавшие дотоле православных тайными кознями, с течением времени сделались открытыми гонителями православия. Но православное дворянство Волыни не могло, равнодушно смотреть на постепенное падение своей церкви. Нашедши ревностных помощников и в низшем сословии, они в 1617 году, положили начало учреждению Луцкого Братства. Исходатайствовав в 1619 году у Сигизмунда III грамоту на учреждение, по примеру прочих городов, Луцкого Братства (522), дворяне в 1620 году съехались в Луцк, пригласили тамошних мещан, и составили акт, в коем в кратких словах высказали цель этого важного учреждения; «где бы набоженство свое ведлуг старожитности предков наших отправляемо было», и совершение этого дела дворяне возложили на Луцких мещан, еще в 1619 году взяли в свое ведение богадельню (шпиталь), находившуюся на реке Глумце. На этом-то месте усердие Братства сооружило великолепный Крестовоздвиженский храм, носивший, по благословению Вселенских патриархов, название ставропигии (523).
(520) Луцкие акты. № 30.
(521) Там же. № 389.
(522) Пам. Щев. Ком. Т. I. отд. I. грам. 2. стр. 3.
(523) Временник, статья; Луцк и его древности, стр. 37.
По собственным словам, Братства, главным предметом заботливости его было, «чтобы хвала Божия в церкви Его была отправляема, а также, чтобы священнике и причетники могли иметь надлежащее содержание» (524). Уставом Луцкого Братства (данным ему в 1623 году патриархом Кириллом) предписывалось, «чтобы взнос денежных сумм был обращаем на исправление церкви и ее поддержание» (525), и «чтобы братия всеми мерами заботилась о благолепии церкви и постоянно имела доброго проповедника» (526). Памятником заботливости Братства о благолепии и благоустройстве церкви служит дошедшая до нас опись вещей, принадлежащих Луцкой Братской церкви (527). Из неё видно, что в Братской церкви была богатая утварь, множество икон с драгоценными ризами, золотыми и серебряными, богатая ризница и множество, как богослужебных, так и вообще духовного содержания книг. Нельзя не удивляться великолепию и благоустройству Луцкой Крестовоздвиженской церкви, особенно если вспомнить, что то было смутное время Унии, неблагоприятное для чад православной церкви. Запустелое здание сего храма и ныне возвышается в Луцке, как незабвенный памятник Братства: оно противостоит разрушительному действию стихий и как бы ждет себе обновления, да начнется в нем снова хвала Божия! ... (528).
(524) Пам. Киев. Ком. Т. 1. отд. I; чит. здесь: Лист Волынских дворян Луцким мещанам на охранение Братства, 1619 года стр. 10.
(25) Пам. Киев. Ком. Т. I. стр. 44.
(526) Там же. стр. 51.
(527) Там же, стр. 252-273.
(528) Киевлян. 1841 г. стр. 313.
Благочестивая заботливость Братств о построении и благоукрашений православных храмов была вполне благодетельна для церкви православной.
В то самое время, как православные чада южнорусской церкви, лишаясь храмов и разлучаясь с своими пастырями, не имели, где главы преклонить для принесения молитвы Господу, и должны были оставаться без совершения жертвы бескровной и без всякого утешения христианского, —Братские церкви были отверзты для всех. В них, под защитою королевских привилегий беспрепятственно возносилась молитва к престолу благодати, свободно совершались таинства и изливали божественную благодать в души верующих (529). Укрепляясь и освящаясь благодатными дарами, православные христиане, в тоже время, получали здесь и наставление в догматах Веры православной, и назидательные уроки для жизни богоугодной, и обильный источник утешений, среди бедственных обстоятельств. Братские храмы постоянно оглашались проповедованием слова Божия (530). Православные могли посещать Братские церкви тем удобнее, что они находились почти в каждом городе и во многих предместьях и селах (531).
(529) Конечно, были случаи, когда и Братские церкви подвергались нападениям и притеснениям (напр. в Могилевском Братстве; также в Виленском, у которого был отнят монастырь святой Троицы и отдан униатам: —смотр. выше); но это было уже нарушением грамот королевских. Во всяком случае, короли своими грамотами постоянно ограждали Братские церкви от всех притеснений и насилий.
(530) См. Отеч. Зап. 1845 г. Т. XLIII, год ѴТІ, в отделе Критики. стр. 43—44.
(531) Выше было показано, что в юго-западной России было весьма много Братств, а следоват, и Братских церквей; потому что Братства обыкновенно учреждались при церквах.
Не менее важные услуги оказали Братства и для сохранения чистоты богослужения нашей православной церкви. По-видимому, целость греко-российского богослужения всего менее подвергалась опасности в юго-западной церкви, потому что даже принимавшим Унию дозволено было отправлять богослужение по обрядам и чину Восточной церкви. И действительно, чтобы успокоить совесть народа, привлечённого к Унии, сначала не вводили никаких наружных перемен в богослужении, дозволяли даже читать в церквах никео - цареградский символ Веры без прибавления; чтобы, наконец, истребить всякое опасение на счет целости паствы униатской, строго воспрещен был переход из оной в латинство. Но так как, при всем этом, Уния распространялась слабо, то изобрели новое средство утвердить ее: разрешено было латинским монахам вступать в русские монастыри, принимать греческую одежду и исполнять все восточные обряды на языке церковно-славянском. Незаметно все униатские обители наполнились подвижниками запада, и переодетое таким образом монашество вступило в число орденов римской церкви, под названием особого ордена св. Василия, или Базилианского, переодетому латинству открылся беспрепятственно путь и на епископские, и на учительские кафедры. Тогда уже стали изменяться и обряды, и уставы: вместо древней литургии вводились краткие читанные обедни; понятное каждому церковное пение заменялось звуками бессловесных орудий; самый вид униатских храмов, и внутренне и наружно беднел, лишаясь древней знаменательности и благолепия (532). В таком состоянии находилось богослужение униатской церкви. За то церковь благочестивых, находившая для себя твердую опору в Братствах, с редким усердием подвизалась за все, относящееся к древним обрядам и уставу Восточной церкви. Братство Львовское не соглашалось ввести в свою церковь нового и, по-видимому, безразличного обряда, несмотря на то, что епископ Львовский, Гедеон Балобан, требовал этого и всех противящихся ему, подверг анафеме: Братство обличало в новизне самого епископа и предало дело на суд патриарха (533). Братство Виленское было также чуждо всех нововведений в богослужении, и потому старалось об искоренении маловажных обычаев, незаметно вкравшихся в его церковь (534). Братство Луцкое, сооружая свою церковь, прямо и ясно высказало намерение, с каким воздвигает оно святыню: «где бы набоженство свое ведлуг (сообразно, согласно) старожитности предков наших отправляемо было (535)». Наконец известно, что Братства Львовское и Могилевское до такой степени были осторожны в хранении чистоты своей веры, что самое св. миро, антиминсы и прочие церковные принадлежности получали иногда прямо от Константинопольского патриарха (536). Это, без сомнения, проистекало из того благочестивого опасения, чтобы не попались миро и антиминсы неосвещенные, или и освященные, но не православным епископами.
(532) Журн. Мин. Народ. Просв., в 1839 год. Ч. XXIII. отд. II стр. 135 и 136.
(533) Таков напр. был обряд освящения в Светлый Праздник пасхи и яств: Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, стр. 16; сн. Пам. Киев. Ком. Т. III. гр. VIII, IX, X и друг.
(534) Собр. Вил. грам. Ч. II. № 10.
(535) Временник. Книга IX. статья: Луцк и его древности, стр. 37.
(536) Могил. Губ. Ведом. 1845 г. № 50; сн. Ж. М. Н. П. 1849 года. Часть LXI. Март, отдел. VI. стр. 295.