Продолжаем публикацию книги Иоана Флерова «О православных Церковных Братствах, противоборствовавших унии в Юго-Западной России», изданной в 1857 году в Санкт-Петербурге.

 

 

---

---

---

 

 

Открыть книгу в формате PDF

О ПРАВОСЛАВНЫХЪ

ЦЕРКОВНЫХЪ БРАСТВАХЪ,

ПРОТИВОБОРСТВОВАВШИХЪ УНIИ ВЪ ЮГО-ЗАПАДНОЙ РОССИИ,
ВЪ XVI, XVII, И XVIII СТОЛЕТIЯХЪ.

Созижду Церковь Мою, и врата
адова не одолеть ей.
Мат.  XVI, 18

 

СОЧ. СВЯЩЕННИКА, МАГИСТРА,

Iоанна Флерова.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.

ИЗДАНИЕ КНИГОПРОДАВЦА Н. Г. Овсянникова.

1857.

 

 

---

                                      

     

         Оглавление:

 

       Вступление
       Часть I
       Отделение первое      

 

           Устройство православных церковных братств.

 

      Отделение второе.

 

       Об отношении братств ко властям гражданской, духовной и между собою.

       

     Часть I I

 

     Отделение первое  -

 

           Цель братств и средства к достижению цели.

           Отделение второе

 

             Глава I.    Братские школы и типографии.

            Глава II.   Заботливость братств о построении и благолепии православных храмов.
            Глава III.  О стремлении братств поддерживать Православие  чрез охранение прав Церкви и порядка по ее управлению.

         Глава IV.  О материальных средствах братств.

 

                                                                                                           

 

---

---

 

 

ЧАСТЬ II. Отделение второе. Глава I

 

РАСПРОСТРАНЕНИЕ БРАТСТВАМИ СВЕТА ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ В НАРОДЕ РУССКОМ.

 

 

Для распространения истинных познаний о Вере православной, при каждом Братстве учреждались школы и типографии.

 

а) Братские школы.

 

Побуждения к учреждению Братских школ и краткие исторические о них сведения.

 

До учреждения Братских школ образование в юго-западной России находилось в жалком положении. Правда, в южной России с незапамятных времен существовали школы при церквах и монастырях; но в этих училищах обучали только чтению и пению с целью приготовить для церквей чтецов и певцов (301). При скудных средствах к просвещению, большая часть народа погружена была в глубокое невежество, а от этого Церковь православная потерпела много вреда и испытала не мало бедствий. Многие из православных ясно сознавали тогда нужду в просвещении. Сочинитель «Перестороги», перечисляя различные неустройства того времени, какие произошли от невежества, прямо, говорит: «и так то вельми много зашкодило панству русскому, же не могли школ и наук посполитых расширяти, и оных не фундовано, бо коли бы были науку мели , тогды бы за неведомостию своею не пришли до таковые погибели» (302). «И учение святых писаний» , писал митрополий Киевский Михаил в 1592 году, в своем воззваний к русскому народу, убеждая его содействовать к сооружению Львовской Братской школы, «зело оскуде, паче же Словенского Российскаго языка, и всы человецы приложишася простому не совершенному лядкому писанию, и сего ради вразличныя ереси впадаша , неведуще в Богословии силы совершеннаго грамматическаго Словенского языка» (303).

 

 Между тем такое невежество русского народа как нельзя более благоприятствовало видам латинского духовенства. Давнее покушение папы подчинить русских своей церковной власти воскресло теперь с новой силой. Иезуиты, проникшие в юго-западную Русь еще при Сигизмунде Августе, управляя теперь всей польской политикой немедленно и с жаром приступили к своему любимому делу. Чтобы совратить с пути православия людей взрослых, но нетвердых и неискусных в Вере, они распускали в великом княжестве Литовском разные сочинения, направленные против восточной Церкви, а чтобы посеять и укоренить свои неправые мысли в душах еще юных и неопытных, они заводили в Вильне, Полоцке и на Волыни свои училища и привлекали сюда православное юношество (304). Таким образом, в конце XVI века, православные юго-западной России увидели крайнюю опасность—лишиться первого и драгоценнейшего своего достояния—православия; а в таких обстоятельствах что оставалось им делать? Училищам врагов надобно было противопоставить собственные училища, сочинениям— сочинения, а для этого нужны были люди ученые, и значит опять нужны были училища. И вот одно за другим начинают появляться училища: Острожского (305), при Братствах Львовском, Виленском, Киевском, Могилевском, Луцком, Минском, Оршанском, Пинском, Берестейском и при многих других. Главной целью всех этих школ было распространение просвещения в народе русском, чрез воспитание и образование многих ученых мужей, «ихже бы трудолюбное», как говорило Братство Виленское, «сыновнее, а не наемничее о Матери своей Церкви Христове попечение «не точию во градех, но в всех искусных во свое время иереев произвело»(306).

 

(301) Ист. Кіево Софийск. Собора, в прибавл. № 44.
(302) Акты Зад, Рос. Т. IV. № 149. стр. 204, на второмъ столбце.
(303) Грамота помещена в прибавлении к критико-исторической повести временныхъ летъ Червонной или Галицкой Руси—Дениса Зубрицкаго.
(304) Ист. Устрялова. Ч. II. стр. 112; — подробнее см. Pamietniki о dzejach pismiennictwi і prayed..............Slowian wyd. przez W. Al. Maciejowskiego. 1839. Ч. 1. стр. 335.
(305) Острожское училище учреждено в 1580 году—величайшим в то время ревнителем православия Константином Константиновичем, князем Острожским, воеводой Киевским. Но так как эта школа не была учреждением Братским, то мы и не будем касаться оной, в ряду других школ.
(306) Акт. Зап. Рус. т. IV. № 217. стр. 506, на втором столбце.

 

 

 

I. ШКОЛА ПРИ БРАТСТВЕ ЛЬВОВСКОМ.

 

 Братство Львовское, старшее из всех Братств юга, ранее других Братств учредило при себе школу. Неизвестно, была ли при Львовском Братстве школа до 1586 года, если и была, то представляла собою самое незначительное училище, в котором, подобно всем приходским школам того времени, исключая школы Острожской, учили только читать и писать. Но то несомненно, что в 1586 году Львовское Братство начало уже заботиться о заведении школы, подобно Острожской. Честь учреждения Братской школы принадлежит Антиохийскому патриарху Иоакиму. Находясь во Львове, он, 1 Января 1586 года, дал Братству устав, которым оно должно было управляться и убеждал завести школу, в которой бы учили греческому и славянскому языкам (307), а к панам и народу русскому сделал, 15 Января того же года, воззвание о пособии Братству в этом предприятии (308). Тогда же прибыл во Львов, от Вселенского патриарха Иеремии, Димонитский и Еласонский митрополит Арсений, и целые два года проходил в Братской школе должность учителя (309).

 

(307) Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, стр. 15.
(308) Там же.—Воззвание патриарха, чит. Акты Зал. Рос. Т. III. № 157; такое же воззвание о пособии к русскому народу делали в тоже время митрополит Киевский Михаил Рагоза (смот. Червонная Русь - Зубрицкого, М. 1845 года, в прибавлении), и епископ Львовский Гедеон Балобан (Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, стр. 16).
(309) Об основании Львовского училища в извещении (предисловии) Еллинословенской грамматики, изданной в 1591 году во Львове же, говорится, что «изволением Божия человеколюбия прииде святейшей патриарх великия Антиохии …. Кир Иоаким, в богохранимый град Львов, року 1586, месяца Генуария: увиде же нерадение о исправлении в росском роде, советова сия изрядне полезнейша быти, Братство, школа и друкарня и ко вселенскому патриарху о сих возвести. В тоже лето, месяца Июня, от вселенского патриарха экзаршески прииде митрополит Димонитский и Еласонскиій, Кир Арсение, иже школьное учение наченше, пребысть зде, во граде Львове, уча две лете».

 

Львовское Братство, от самого преобразования своего патриархом Иоакимом, до 1602 года, находилось во враждебных отношениях с епископом Львовским Гедеоном Балобаном. Епископ нередко явно выражал свое нерасположение к Братству. Приехавши в 1588 году в Голоругы, он приказал своим слугам бить мещан за то, что приняли устав Львовского Братства, но они, на его слова, что «им, как людям простым науки не нужны», отвечали, «что святый Павел повелевает учиться». Не смотря на происки Гедеона Балобана, патриарх Константинопольский Иеремия, в 1588 году 1 Декабря, утвердил устав и учреждение Львовского Братства, а между ними и школу (310). В этом же году Братством составлена и введена в употребление инструкция учителю школы греческой и славянской (311). Так как епископ не переставал притеснять Братство; то патриарх Иеремия, по причине нечаянного отъезда, не успевший быть во Львове, составил суд в Тарнополе, где заседал сам с Киевским митрополитом и пятью русскими епископами; перед ними учитель Братской школы Кирилло говорил апологию по-гречески. Собор этот, 13 Ноября 1589 года, подтвердил все права Братства и, между прочим, поставил ему в особенную обязанность вспомоществовать бедным ученикам своей школы (312). В 1590 году, некоторые мещане, принадлежавшие Братствам церквей, находившихся в предместьях, как-то: Богоявленской, Благовещенской Федоровской и Николаевской, причинили Братской школе много неприятностей разными на неё наветами. По наущению Гедеона Балобана, они стали распространят о Братской Львовской школе самые невыгодные слухи, называя ее учение «пустым, растленным и мало-потребным», и «запрещая многим людям приходить в нее, грамматического, диалектического и риторического учения и церковного согласия научатися», вопреки постановлению и повелению патриарха. Виновные были наказаны митрополитом Михаилом Рагозою—отлучением от церкви и преданы клятве именем святых Апостол и Богоносных Отец (313). Около 1592 года притеснения от епископа до того усилились, что учители Братской школы были вынуждены, как доносило Братство Константинопольскому патриарху Иеремии, разойтись по разным городам (314).

 

(310) Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, стр. 19. Акт. Зал. Рос. Т. Ш. № 167 стр. 317; Пам. Киев. Ком. Т. ІІІ отд. I. грам. III. стр. 25—30.
(311) Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, стр. 20.
(312) Там же. стр. 22; Пам. Киев. Ком. Т. III. гр. V. пун. 2 и 4.
(313) Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 24 стр. 33; - снес. Ж. М. Н; П. 1849 г. Май. стр. 61.
(314) Акт. Зал. Р. Т. IV. 33. стр. 43, на первом столбце.

 

 

(315) Ж. М. Н, П. 1849 г. Май. стр. 64./
(316) «Грамматика сложена от различных грамматик спудеями, иже в Львовской школе. В друкарни Братской». (См. Строева, опис. книг Толстого, стр. 64).
(317) Ж. М. Н. П. 1949 г. Май. стр. 61; Акт. Зал. Р. Т. IV. № 4.
(318) Там же. №№ 4 и 217; Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. стр. 64, 67.
(319) Этотъ самый Борецкий в 1620 г. посвящен в православнаго митрополита Киевскаго, под именем Иова (Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. стр. 91).
(320) Там же. 1850 г. Іюль. стр. 11.
(321) Там же. 1849 г, Июнь. стр. 154.

 

Особенное процветание наук в Братском училище началось около 1631 года (322). Чтобы доставить питомцам своим всевозможные средства к образованию, Братство постоянно старалось о приобретении книг. Около 1637 года оно собрало уже большую библиотеку книг греческих, латинских, славянских и польских. Каталог книг дошел до нас, а библиотека впоследствии сгорела вместе с колокольней, на которой помещалась (323). В конце XVII столетия в ставропигию перешел от иезуитов обычай—ученикам Братской школы разыгрывать диалоги (священные драматические представления) в церкви. В 1689 году было дано такое представление с Великой пышностью, при многочисленном стечении зрителей (324).

 

 

(322) Там же. стр. 144.
(323) Там же. стр. 154.
(324) Там же. 1850 г. Июнь, стр., 122.
(325) Supplem. ad hist. Russia Moimmen. № № LXI, LXII.
(326) Там же.
(327) Ж. М. Н. П. 1850 г. Июнь. отд. II. стр. 126.

 

 

 

II. ШКОЛА ПРИ БРАТСТВ ВИЛЕНСКОМ.

 

Виленская Братская школа основана в 1588 году, по благословению патриарха Иеремии (328), а в 1589 году получила подтвердительную грамоту от самого короля Сигизмунда III (329). Она находилась при самом монастыри Троицком и помещалась в двух домах, из коих, один был куплен самим Братством, а другой пожертвован на училище членом Братства. В 1592 году Братство получило новую от короля грамоту, в коей он утверждал за Братством приобретённые им два здания для школы (330). В тоже время Виленская Братская школа получила от Братства Львовского первых дидаскалов, а также и греко-славянскую грамматику (331). Сигизмунд III еще в 1581 году дал Братству Троицкий монастырь в вечное владение (332); но в 1609 году, при сильном разливе Унии, нарушил свое обещание. В грамоте его, Троицкий монастырь был передан во владение Иосифу Рутскому (333). Когда Братство заметило, что митрополит изменил православию и что церковь святой Троицы обращена архимандритом Рутским в Унию; то оно обратилось к православному монастырю св. Духа, перенесши сюда и свои учреждения. Несмотря на неоднократные запрещения короля, под страхом денежного и телесного наказания, Братство с редким самоотвержением и твердостью продолжало подвизаться за православие при новой своей церкви (334). В каком виде существовала школа при перемещении Братства к Святодуховскому монастырю неизвестно, —по крайней мере до 1617 года. В этом году Братство, как видно из письма его к Братству Львовскому построило для школы каменный дом и разделило ее на пять классов. В первых трех классах преподавал латинский язык, в четвертом русский, а в пятом славянский и греческий. Но так как в первых трех классах, «скудости ради своих учителей», латинский язык был преподаваем немцами; то Братство, желая иметь наставников «своего рода и благочестия», усердно просило братий Львовских снабдить их школы дидаскалами (335). О состоянии, в каком находилась в то время Братская школа и вообще Братство, можно судить уже потому, что оно вопреки строгому приказу короля, самовольно перешло к церкви св. Духа и, следовательно, не могло наслаждаться спокойствием, тем более, что находилось в соседстве с монастырем св. Троицы, занятым униатами, (336). Не ранее уже 1633 года, преемник Сигизмунда III, Владислав IV утвердил своею грамотою существование Братьства с школой и госпиталем (337). Леонтий Карповичь один из самых достойных представителей православен был строителем и первым архимандритом Виленского Духова монастыря, а вместе и ректором Братской пшолы. После него туже должность проходил Мелетий Смотрицкий, приобретший печальную известность в истории нашей церкви. В бытность свою архимандритом, Мелетий издал, в руководство ученикам Братской школы, грамматику, составленную в киновии Братства Виленского и напечатанную в 1619 году (338).

 

(328) Собр. Вил. грам. Ч. II № 3.
(329) Там же. № 4.
(330) . . . «Так и оные домы их,» говорится в грамоте, «на Брацтво церковное купленый и дарований, в границах звыш описаных в одно месце слущоные, а котором вжо они школы Кгрецкую, Рускую, Латинскую и Полскую заложивши, людей на то годных духовных и свецких, так до науки роду хрестианскаго и деток малых яко и до всяких послуг и оздоб того Брацтва и набоженства своего ховают, з ласки нашое господарское вечно и непоколебимо утверждаемо» (Собр. Вил. грам. Ч. II. №31).
(331) Ж. М. Н. П. 1849 года. Май. стр. 64, 67; Supplem. ad Hist. Rus. Monum. № 62; Акт. Зал. Рос. Т. III. № 4 — чит. послание Виленских православных граждан Львовскому Братству, с бладарностию за доставление вновь изданной оным Славяно-греческой грамматики, и с посылкою книг «Чин Виленского Братства» и «Маргарит». Здесь Виленское Братство просит, между прочим, «сто или двести книг (?) пошлите нам, учинивши им цену слушную; а мы с подякованьем вашей любви, возвещенная пошлем. При них дьяка или дву, могущих достойне разсудити е и инех научити, молим, пошлите, имже зде житие и всяк достаток в потребу телесную достойне будетъ».
(332) Акт. Зал. Рос. Т. III. М 144.
(333) Собр. Вил. грам. Ч. И. № 18.
(334) Там же. №№ 23 и 24.
(335) Акт. Зал. Рос. Т. IV. № 217.
(336) Расстояния между ними было не более 300 сажен (см. Ист. Киев. Иерарх. Т. III. стр. 540).
(337) Go6p, Вил. грам. Ч. II. № 42.
(338) История Русской Церкви преосвящ. Филарета. Ч. ІѴ,» стр. 104 и 105; также Словарь мит. Евгения о писателях духовного чина. Т. II. стр. 44.

 

 

 

III. ШКОЛА ПРИ БРАТСТВЕ МОГИЛЕВСКОМ.

 

Неизвестно, с какого времени заведено в Могилеве училище; по крайней мере, в XVI веке была уже у граждан мысль о нем, как это видно из привиллегии короля Стефана, данной 1578 года Января 12 дня, с пожалованием городу Могилеву Магдебургского права (339). Между тем, в 1597 году устроилось в Могилеве Спасское Братство и тогда же получило на свое учреждение две грамоты: одну от патриарха (340), а другую от короля Сигизмунда (341). В первой из них говорится: «да процветает оно (Братство)…и для того, чтобы быть ему всеобщим училищем Божественного и священного писания и всякого другого учения», а в последней уже прямо утверждается школа Братская, «…для безмезднаго обучения детей выписных братий и убогих сирот—языку и письму славянскому, русскому, греческому, латинскому и польскому», и позволяется «держать ученых людей—духовных и светских для преподавания в школе и для проповеди слова Божия». Вскоре, однакож, Спаское Братство, по наветам Полоцкого униатского архиепископа Гедеона Брольницкого, навлекло на себя гнев короля (342); тогда Могилевские граждане, поклявшись всеми силами противостоять Унии, дабы ни один из них не был исторгнут из недр православия, учредили новое Братство при церкви Входа Господня во Иерусалим. Вместе с этим Братство перевело сюда и православное народное училище, заведенное при Спасской церкви, а в 1602 году исходатайствовало у короля грамоту для своих учреждений. Но чрез несколько лет пожар истребил Братскую церковь. Тогда граждане, в 1618    году, решились построить новый храм во имя Богоявления Господня. Между тем, по жалобе Полоцкого униатского архиепископа Иосафата Кунцевича, озлобленного непреклонностью Могилевцев к Унии, вышло, в Марте 1619    года, от короля повеление—запечатать в Могилеве все православные церкви, пока граждане не примут Унии. При таких обстоятельствах невозможно было и думать о построении нового храма. По этой же причине и школа Братская не могла быть, в это время, в цветущем состоянии; при жестоких притеснениях, какие терпели тогда православные, учение в ней, вероятно, постоянно прерывалось, а может быть, даже и совсем было прекращаемо. Не ранее как уже в 1633 году, Могилевские граждане получили от короля Владислава IV привиллегиона построение Богоявленской церкви и заведение при ней училища. Братская школа существовала до позднейших времен и служила, в свое время, одним, из самых твердых оплотов православия в том крае. Наставляемые в этом рассаднике просвещения догматам Веры, Могилевцы ни в каком случае не показали себя младенцами, влачащимися и скитающимися всяким ветром учения во лжи человеческой; не только Уния не поколебала их, но и самое исправление богослужебных книг, произведшее в восточной Руси пагубные между невеждами толки, не встретило здесь и тени противоречия и не возмутило ничьей совести (343).

 

(339) В привиллегии этой говорится, между прочим: «іпсоlае Мо hilowiensesaliasRatuszetscolamchristianamfundabuntetstment» (Бѣл. Архив. Ч. I. стр. 36).
(340) Могил. Вѣд. 1845 года, М 41.
(341) Могил. Вед. 1847 года. № 6; Акт, Зап, Рос, Т. IV. № 119.
(342) Ж. М. Н. П. 1849 г. Март, отд, VI. стр. 289—291.
(343) Могил.Губ. Вtд. 1847 г. № № 32 и 34.

 

 

 

IѴ. ШКОЛА ПРИ БРАТСТВ КИЕВСКОМ.

 

Киевская академия учреждена под именем школы в 1588 году вместе с Киево - Братским монастырем, в котором сперва и положено ей быть, по благословению Константинопольского патриарха Иеремии, приезжавшего тогда в Россию для проставления первого Российского патриарха Иова, — и первоначально зависела от власти Константинопольских патриархов (344). Но в конце 1614 года огонь испепелил училище вместе с Богоявленской церковью. К счастью, Киевская школа не пала навсегда; в 1615 году, Октября 15, жена одного маршалка Мозырского, Гальта (Анна) Гугулевичевна, единственно по усердию и приверженности к православной церкви, в недрах коей она родилась и была воспитана, пожертвовала для помещения Братской школы несколько зданий и двор на Подолии (тот самый, где доселе существует академия), с условием, чтобы при школах заведен был и монастырь ставропигиальный и гостеприимный дом для православных странников духовного звания. В доказательство твердости и неизменности своего намерения, она немедленно перевела на тот двор и школу и несколько монашествующих для обучения детей (345). С того времени Киевская школа сделалась главным предметом заботливости Киевского Братства, и процветание ее Братство поставило своей главною целью. Это видно из акта, составленного членами Киевского Братства в 1616 году, под названием: «Упис Киево-Богоявленского Братства», где единодушно согласились стоять за Веру православную до последних сил. В этом Уписе Братство называется церковным, душеспасительным, дружелюбным соединением, и говорится, что оно составилось по благословению и повелению Константинопольского патриарха Тимофея и прочих трех патриархов «к утешению и утверждению в благочестии» русского народа, православного исповедания, «к воспитанию христианских призреваемых учеников, как духовных—для умножения и вкоренения христианских добродетелей честной иноческой жизни, для преподавания полезных наук и образования детей народа христианскаго .... так и светских—для защиты вдов, сирот и для вспомоществования всяким обедневшим людям» (346). В 1620 году прибыл в Киев Иерусалимский патриарх Феофан и благословил вновь заведенное училище тремя грамотами (347). В одной из этих грамот, называя Братскую школу «школою наук еллинно-славянскаго и латинскаго письма» , патриарх дает такое назначение учителям ее: «учители» , говорит он, «научая благочестивой жизни и преподавая надлежащие науки, имеют усердно объяснять и внушать желающим учиться, а особливо младенческому уму, твердое исповедание Веры и неизменное учение о догматах, установленных семью вселенскими Соборами восточной Церкви» (348). С 1631 года для Братской школы настал новый период жизни.

 

В 1625 году в Киево-Печерскую Лавру прибыл, с твердым желанием поступить в число братий, один иностранец, знаменитый своим происхождением и своими личными заслугами в Польской военной службе, своим образованием самым полным и лучшим в те времена (349), но что всего важнее, как показали последствия, знаменитый особенной, пламенною ревностью ко святой Вере православной. Это был воеводичь земель Молдавских— Петр Могила. С самого поступления своего на новое свое поприще, он не мог без величайшей скорби и соболезнования смотреть на бедственное состояние православной церкви в тогдашней Малороссии, не мог без огорчения сносить, как ученые иезуиты и униаты наводняли ее своими политическими сочинениями и соблазняли православный, не имевших у себя образованных пастырей, способных отразить такие нападения. И потому, находясь еще в сане архимандрита Киево-Печерской Лавры, он избрал, с согласия всего Киевского духовенства, несколько даровитых и довольно уже приготовленных юношей, большею частью из Львовской Братской школы (350), и на своем иждивении отправил их в Львовскую, Римскую и другие академии для изучения словесных высших наук. Когда же молодые ученые, через четыре года, возвратились в отечество с запасом сведений, он открыл для них при лаврском больничном Троицком монастыре школы и некоторым из них (1631 года) поручил обучать там детей на латинском и польском языках. На это возникавшее новое училище, богатое духовными и материальными средствами к существованию, не без прискорбия смотрели тогда в Киеве и особенно видели в нем опасного соперника для Богоявленских школ. Поэтому митрополит Киевский, все епископы Киевской митрополии, Киевское шляхетство, гетман Малороссийских казаков и казацкие старшины убедительными просьбами склонили Петра Могилу присоединить новую школу к Богоявленским. С той поры, соединенные те школы, под названием Киевской коллегии, под руководством просвещенного своего покровителя, в непродолжительное время достигли той полноты развития, что в них преподавались и высшие науки; с того же времени стал усиливаться в них и латинский язык, как общеупотребительный в изложении наук между западно-европейскими учеными, у которых многие тогдашние наставники Киевской коллегии окончательно готовились к своему назначению и, может быть, по их же руководствам, в духе православия, преподавали высшие науки на латинском же языке.

 

Такое нововведение однако ж, на первый раз, едва не повредило Киевской коллегии в глазах православных обитателей Малороссии; покровители и наставники иезуитской коллегии, существовавшей тогда на Подоле, - постарались убедить Киевскую чернь и даже некоторых духовных, что в православной коллегии все наставники, получив окончательное образование в иностранных академиях, заражены или арианством, или кальвинизмом , или лютеранизмом—и потому-то православным юношам преподаются науки не на греческом языке, как бы следовало, а на латинском. Народ взволновался и грозил с огнем и мечем вторгнуться в святилище наук, давшее у себя первенство латинскому языку перед греческим, православным. Только твердость истинных ревнителей просвещения успокоила волнение.

 

Между тем как другие православные училища мало по малу ослабевали и даже уничтожались, одной только Киевской коллегии досталась на долю завидная участь сосредоточить в себе православное духовное образование и противодействие западному и уцелеть среди разрушительных военных действий сынов Малороссии с Поляками, неоднократно подрывавших ее благосостояние. Явные и тайные нападения иезуитов много вредили ей, но не погубили в такое время, когда она служила одним из главных оплотов для Веры православной. В конце XVIII века, Киев и Малороссия были упрочены за Россией; православие, не подвергаясь борьбе и опасностям, могло господствовать и распространяться свободно, под защитой светской власти. Бывши до того времени поборником и блюстителем русской церкви, Киевская коллегия получает теперь другое не менее важное значение. Почти до последней четверти XVIII века, следовательно, еще и после основания Московского университета, она была центром тогдашнего просвещения. Много замечательных светских и духовных писателей России, государственных людей, духовных особ, профессоров, не говоря уже о бесчисленном множестве учителей, чиновников, получили образование в коллегии. Как центральное ученое и учебное заведение, она была первообразом для духовных академий, семинарий и светских учебных заведений, и только в конце XVIII века, совершив свое дело во всех отношениях, стала утрачивать первенство в духовном и светском просвещении России (351).

 

 

(344) См. Древняя Российская Библиотика, издан. 2-е Т. XVI. стр. 282.
(345) Пам. Киев. Ком. Т.II. стр. 1—30.
(346) Там же. стр., 35—37.
(347) Там же. стр. 49—74.
(348) Там же. стр. 65—67.
(349) Образовывался он в Парижском и в других высших иноземных училищах.
(350) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь, отд II. стр. 144.
(351) Сведения извлечены: из древней Российской Вифлиофики - Новикова (Томъ XVI, 1791 года); — описания Киево-Софийского собора (1825 года) - митрополита Евгения; - истории Российской иерархии Амвросия; - и истории Киевской Академии, иеромонаха (что ныне епископ Винницкий) Макария Булгакова.

 

 

 

V. ШКОЛА ПРИ БРАТСТВЕ ЛУЦКОМ.

 

В 1617 году заведено было училище Луцким Братством святого Креста; а в 1619 году получило утверждение от короля Сигизмунда III (352). В уставе Луцкого Братства, данном патриархом Кириллом в 1623 году, предписывалось, чтобы братия употребляли часть Братских доходов на устроение школы (353) и всеми мерами заботились о том, чтобы юноши имели в школе приличное содержание и образование (354). В 1624 году Луцкое братство составило для своей школы устав, разделенный на две части, из коих в первой изложены «артикулы прав школы греко-латино-славянской Луцкой» (355); а в последней показан «порядок школьной» (356). Предметами учения были — живое знание греческого и славянского языков, грамматика с церковным уставом, риторика и диалектика, в 1634 году училище это испытало жестокое нападение изуверов, —после праздничной процессии, несколько принципиалов и схоластиков иезуитской коллегии, собрав шайку до ста человек, вооруженные напали на Братство, опустошили церковь, школу, больницу, нещадно мучили и били игумена, монахов, учеников, старцев «абы только был русин» (357). He смотря на это, Братство и училище существовали около ста лет и во все это время служили опорою для церкви православной в том крае. Но в прошлом веке (в конце второго десятилетия Братский Луцкий монастырь занят был униатами, которые, хотя старались поддержать и Братство, и школу, и больницу (358); но уже не с таким успехом, так что к концу того же прошлого столетия существование Братства кончилось (359).

 

Много было и других Братских школ; но о них дошло до нас весьма мало сведений, и потому должно ограничиться почти одним их перечнем.

 

 

(352) Пам. Киев. Ком. Т. I. отд. I стр. 3.
(353) Там же. стр. 44. пунк. 6.
(354) Там же. стр. 51—52. пунк. 17.
(355) Там же. стр. 83—93.
(356) Там же. стр. 94-115.
(357) Там же, Т. XXXI. стр. 204—224: чит. здесь протест о нападении схоластиков иезуитской коллегии на Братство Луцкое.
(358) В конце Луцкого помянника записан, 1778 года Октября 30; «род Иеромонаха Августина Славенскаго в монастыр Луцком Брацком философии профессора и того ж монастира векарнаго (то еть - наместника) — см. Киевлян. за 1841 г. стр., 312, в примечании.
(359) Там же. стр. 312—313,

 

 

 

VI. ШКОЛА БРЕСТСКОГО БРАТСТВА, —при соборной Николаевской в Бресте церкви, основана православными Брестскими мещанами в 1591 году, с дозволения короля, для обучения русскому языку детей, как мещанских, так и других «посполитых людей, хто бы кольвек з народу хрестиянского в науку языка русского до тоя школы их месткое дати хотел», и потому называлась русскою (360). В 1597 году Сигизмунд III отдал Брестскую школу в ведение и управление Владимиро-Волынскому и Брестскому епископу Ипатию Поцею, чтобы он «постерегал, яко бы там наука добрая и порядок слушный вo всем быти мог», и в тоже время, для содержания, школы, назначил два монастырские села (361). Таким образом Брестская школа отдана униатскому епископу в полное распоряжение. В 1599 году король, по предложению и просьбе Ипатия, сделал учителем Брестской школы римского выходца, Петра Аркудия, греческого священника, доктора Богословия, которого привез из Рима Ипатий, в бытность свою там—для принятия Унии (362). В грамоте королевской, данной по этому случаю Аркудию, между прочим, говорится: «повинен будет научати их (детей), ведучи до добрых обычаев и веры старожитной греческой, под послушенством костела повшехного Римского (363)». Отсюда видно, что в Брестской Братской школе очень недолгое время, не более пяти или шести лет, преподавались науки, в духе православия.

 

 

(360) Акт. Зап. Рос. Т. IV. М 28. стр. 38.
(361) Там же. № 122. стр. 175—176.
(362) Пётр Аркудий, грек, уроженец острова Корфу. Епископ Ипатий Поцей привез его из Рима, надеясь иметь в нём усердного себе помощника для поддержания Унии, и на первый случай поручил ему в управление Братскую школу в Бресте, уступив на содержание ее и богатую свою «бенефицию» Тороканскую. Из современных актов Литовской метрики (Запис. кн. 85. л. 226, и кн. 88. л. 232) видно, что Ипатий в последствии возвёл любимца своего в сан «архипрезвитера» Пинского, потом архимандрита Лаврашевского и Кобринского. Аркудий, однако, около 1613 г. возвратился в Рим и остальное время жизни своей провел там на службе при Ватиканской библиотеке. Из сочинений его, писанных на латинском языке в Защиту Унии, известны следующие: 1) Antirresis, написанное против «Апокризиса» Христофора Вронского. 1598 г.; 2) De concordia Ecclessiae Qccidentalis in septem sacramentis, и 3) Opuscula aurea theologica quorumdam clarissim. virorum graecorum circa processionem s. Sancti. 1629 г., перепечатанное потом римскою пропагандой.

 

 

 

VII. ШКОЛА БРАТСТВА МИНСКОГО - основана была Минскими православными мещанами в 1592 году; при соборной Минской церкви, и тогда же получила от короля грамоту «Братству их позволяем», говорится в грамоте, «для науки деток малых школу мети, и бакаляра в ней ховати, и там детей письма греческого и руского учити давати (364)», Но около 1616 года Минское Братство, вместе со школой, сделалось, по разным причинам, столь малоизвестным, что члены Минского магистрата не знали даже, существует ли оно, или уже прекратилось (365), и король должен был в том же году, по этому делу, нарядить следствие (366).

 

 

(363) Акт. Зап. Рос. Т. IV. Л? 141. Стр. 196.
(364) Там же. М 36. стр. 54.
(365) Собр. грам. и акт. Минск. Губ. № 54. стр. 94.
(366) Там же. № 56. стр. 97.

 

 

 

VIII. МИНСКАЯ ШКОЛА, ПРИ БРАТСТВЕ МИНСКОМ ПЕТРОПАВЛОВСКОМ (от церкви св. Апостолов Петра и Павла, основана вместе с Братством 1613 года (367). От этого Братства сохранился до нас протест, поданный, им на монахов обращенной в Унию Козьмо-Демьяновской церкви, о жестоких насилиях и нападениях, какие терпели ученики Братской школы от униатских школьников. В протесте Братство жалуется, что монахи униатские научают учеников своей школы («выростков и хлопят своее школы») ловить Братских школьников и делать им всевозможные обиды, и что ученики, «слушаясь черньцов бакаляров своих», захватывали православных детей на улицах, били и кровавили их безнаказанно (368). В 1633 году король Владислав IV грамотою своею утвердил существование Братства со школой (369).

 

IX. ШКОЛА БРАТСТВА БЕЛЬСКОГО, при соборной Богоявленской церкви в Бельске, основана Бельскими православными гражданами в 1594 году, с дозволения Владимиро-Волынского и Брестского епископа Ипатия и с благословения и утверждения Константинопольского патриарха Иеремии (370).

 

X. ШКОЛА ПИНСКОГО ПРАВОСЛАВНОГО БОГОЯВЛЕНСКОГО БРАТСТВА - учреждена была вместе с Братством в 1633 году (371).

 

XI. ШКОЛА ОРШАНСКОГО БРАТСТВА - утверждена была грамотой Владислава IV в 1648 году; а в 1669 году Братство исходатайствовало у короля новую подтвердительную привилегию на свою школу для обучения «словесным наукам» (372).

 

 

 

(367) Там же. М 123. стр. 255—258, также № 65.
(368) Там же. № 62, стр. 104—107.
(369) Там же. № 123. стр. 255—258.
(370) Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 49. стр.; 69.
(371) Собр. Мин. грам. № 164, стр., 381: — чит. здесь грамоту Владислава IV Пинскому Братству от 1633 года, на построение новой Братской церкви и учреждение при ней училища, семинарии и госпиталя.
(372) Мог. Вед. 1846 г, прибавл. к № 23.

 

 

 

УСТРОЙСТВО БРАТСКИХ ШКОЛ.

 

Для того, чтобы, с одной стороны, удобнее и лучше можно было следить за образованием детей, а с другой, чтобы надежнее соблюсти чистоту единой Веры православной, внушая учащимся единый образ здравых словес, и наконец, чтобы возвысить самое значение школ Братских, —Братским школам предоставлено было исключительное право воспитания детей. Таково было постановление патриарха Иеремии в 1590 году о Львовской школе: «не быть другому», говорит он, «общественному училищу во Львове, кроме одного училища Братского—Успения Пречистой Богородицы, и только в нем учить детей благочестивых и православных христиан божественному и священному писанию, также славянскому и греческому языку, если со временем найдутся для этого благочестивые и добродетельные учители. Если же будет кто имеет честного учителя для своих детей, то такому учителю можно заниматься только этими детьми, а не другими. Также и каждый священник может учить одного или двух детей, для прислуги, но не более; ибо это послужило бы к унижению и вреду общественной школе» (373).

 

Тоже постановление повторено было и собором Брестским, 1594 года 24 Июня, о школах при Братствах Львовском и Виленском (374).

 

Братские школы были открываемы и поддерживаемы Братствами, состоявшими из людей всех сословий; потому и вступать в них имели право дети всякого звания. Дети вписных братий и особенно сироты, обучались даром, на коште Братском (375). Вообще же членам Братств вменялось в особенную обязанность — заботиться и подавать возможную помощь тем детям, которые не имеют достатка, а между тем желают учиться священному писанию (376). Число обучавшихся, по всей вероятности, было не малое, по крайней мере, в школах Братств ставропигиальных. Самое заведение училищ обществом частных людей показывает, что православные не чуждались тогда наук, не бегали их, как чего-то еретического, напротив сознавали нужду в просвещении и смотрели на него с выгодной стороны; а при таком расположении умов естественно можно предположить, что родители с охотою отдавали детей своих в школы. Кроме того, непрестанное увеличение членов Братств для попечения, между прочим, о школах, дает право заключать, что количество воспитанников бывало иногда довольно велико. Для обучения детей, Братства содержали в своем распоряжении ученых людей духовных и светских, способных к этой должности, равно как и к проповедованию Слова Божия (377).

 

Что же касается до более частных сторон устройства Братских училищ, или школ, то довольно верное понятие об этом можем составить на основании сохранившегося до нас краткого устава православного училища Луцкого, которое было основано в 1620 году. Ибо все тогдашние православные школы, будучи заводимы по одному и тому же образцу—по образцу средних школ, существовавших в Польше и других странах Европы, принимали, без сомнения, тот же самый училищный устав. Кроме того, школа Луцкая, учрежденная по благословению Константинопольского патриарха Кирилла и вместе митрополита Иова, всего вероятнее, заимствовала этот устав у Киевской, а Киевская получила у школы Львовской первых учителей, а с ними, конечно, и ее устройство. Тоже самое должно сказать и о школе Виленской, первыми учителями в коей были воспитанники также школы Львовской. Наконец известно, что все Братства устроились одинаковым образом, по образцу Братств Львовского и Виленского, а потому не могли различаться между собою и в устройстве своих школ, по крайней мере, до значительной степени. И так, чтобы ознакомиться с устройством Братских школ, выпишем, в кратких чертах, устав Луцкой школы, —устав, который и в наше время мог бы служит прекрасным образцом для многих заведений подобного рода. Устав этот, как показано было выше, состоит из двух частей: в первой изложены: α) артикулы прав школы греко-латино-славянской; а в последней β)—порядок школьный (378).

 

α) Артикулы прав школы Греко-латино-славянской.

 

1)    Желающий вступить в школу должен наперед, в продолжение трех дней, присмотреться к ее порядку и тогда уже, если угодно, вступать, дабы в последствии не раскаиваться.

 

2)    Решившийся должен объявить о сем старшему, и дать в школьную кружку четыре гроша. Пенитарх впишет его в число спудеев (379).

 

3) Должен потом оказывать старшему, или кому он поручит его, совершенное и почти безусловное послушание, во всем советуясь с ним и ему повинуясь добровольно.

 

4)    Так как в школе преподается много наук; то вступающий должен попросить совета у старшего, за какую ему приняться, если только родители или сродники этого уже не определили.

 

5)    в классы ходить в определенное время, сидеть в них со всевозможною тишиною, без разговоров, шептаний, перемижек и переходов друг к другу, внимательно слушать своего учителя и отвечать на его вопросы.

 

6)    Без ведома учителя не должны ученики ничего ни продавать, ни покупать.

 

7)    Никому не позволяется, без ведома учителя, как приходить в классы после назначенного времени, так и прежде из них выходить, а тем паче опускать их; кто опоздает, или раз не будет в школе, строго будет наказан; кто два дня, без ведома учителя, пропустит, тот уже не будет принят в школу.

 

8)    Что видит и слышит в школе, за порог не выносить.

 

9)    В школе учат только, наукам и добродетели потому запрещается ученикам иметь какие-либо инструменты и ими заниматься. А также, для приобретения и соблюдения истинных добродетелей, основывающихся на православии, они не должны иметь у себя никаких иноверческих и еретических книг. За всем тем старший начальник должен строго смотреть.

 

10)    Не должен ученик водить связи с порочными людьми; обязан отдавать почтение (снимать шапку) всем старшим—и духовным, и светским.

 

11) Так как все доброе должно начинаться от Бога, то все ученики во все воскресные и праздничные дни обязаны присутствовать во храме при Богослужении, т. е. на вечерни, утрени, на божественной литургии и опять на вечерни. Тоже и в простые дни, определённые лица, которым по составленному списку придет очередь, таким же образом должны ходить в церковь.

 

 

(373) Пам. Киев. Ком. Т. III. грам. V. пунк, 11.
(374) Акт. Зап. Рос. Т. IV. 18. стр. 69.
(375) Мог. Губ. Вед. 1847 г. № 10; собр. Вил. грам. Ч. II. № 4. стр. 11.
(376) Пам. Киев. Ком. Т. III. грам. V. пунк. 4.
(377) Мог. Губ. Вед. 1847 г. № 10; собр. Вил. грам. Ч. II. № 4. стр. 11.
(378) Пам. Киев. Ком. Т. I. отд. I. стр. 83—115.
(379) от греческого тоже что studios, или студенты.

 

 

 

β) Порядок школьный.

 

1) Учитель должен быть разумен и благочестив, да будут таковые же и ученики. Приводящий к нему сына, должен иметь договор с ним при двух или трех свидетелях.

 

2)    Взявши на свои руки дитя, учитель должен учить его, а за леность и непослушание наказывать, только не выше сил его и не тирански.

 

3)    Ученики должны сидеть каждый на назначенном по достоинству месте.

 

4)    Богатый ученик не должен быть выше бедного потому только, что он богат.

 

5)    Учитель всех должен любить равно и богатых и сирот.

 

6)    В класс приходить в 9-м часу, а выходить из него также в определенное время, по усмотрению учителя.

 

7)    Учитель всегда обязан узнать, кого нет в классе и почему.

 

8)    Пред началом класса и по окончании читать молитвы.

 

9)    Ученики будут разделены на трое: одни будут учиться литерам и складам, другие будут читать на память, третьи—выкладывать, рассуждать и разуметь.

 

10)    Утром, после молитвы, каждый должен прочитать свой вчерашний урок пред учителем и показать ему свою тетрадь, на которой переписал он дома тот урок; за тем должен учиться, под руководством учителя, псалтыри, грамматике и другим наукам.

 

11)    После обеда ученики должны списать на свои таблицы выданный учителем урок, кроме малолетних, для которых обязан написать сам учитель. Вечером, пришедши домой, дети должны прочитать свой урок, выученный в классе, пред родными или пред господами; а потом переписать этот урок на бумаге, чтобы на другой день показать учителю.

 

12)    Учитель обязан выдавать им в записках учения от св. Евангелий, посланий Апостольских, Пророков, св. Отец, философов, поэтов, историков и проч.

 

13)    Субботу употреблять на повторение пройденного в течение недели, учиться пасхалии и лунного течения и церковному пению.

 

14)    После обеда в субботу учитель обязан час не малый учить детей страху Божию, любви к родителям, уважению к старшим и вообще всякой добродетели.

 

15)    В дни воскресные и праздничные, пред обеднею, учитель обязан рассказать детям о празднике, и учить воле Божией; после же обеда объяснить Евангелие и Апостол того праздника.

 

16)    Избирать по два или по четыре ученика на неделю, по очереди, для того, чтобы они подметали и отапливали школу, сидели у дверей и замечали поздно приходящих и рано выходящих, также не знающих уроков, шалунов — в классе, на улицах и в церкви.

 

17)    Часто опускающего классы в школу больше не принимать.

 

18)    Учитель обязан делать напоминание родителям или помещикам, чтобы они понуждали детей своих или подчиненных исполнять училищные постановления.

 

19)    Кто хочет взять своего сына или слугу от учителя, тот должен для сего явиться к нему непременно сам и при свидетелях.

 

20)    Если учитель или ученик будут безнравственны, то есть либо пьяница, либо развратник и тому подобное, немедленно да извергнутся.

 

21)    Порядок наук: научивши учеников складывать литеры, обучать их церковному пению и вместе грамматике; за тем приступать к риторике и диалектике, которые должны быть переведены на язык славянский; а списавши по-русски риторику и диалектику, переходить к другим частям философии. Ученики каждый день должны говорить или по-гречески, или по-славянски, а не простою мовою (речью).

 

ПРЕДМЕТЫ ПРЕПОДАВАНИЯ В БРАТСКИХ ШКОЛАХ.

 

В грамотах королевских и патриарших Братские училища, как мы видели, называются обыкновенно школами наук Греческого, Славянского, Русского, Латинского и Польского письма, отсюда, однако не должно заключать, будто бы кроме показанных пяти языков, ничего более здесь не преподавали. Братские училища получали такое название по-особенному, вероятно, значению языков в числе прочих предметов преподавания, и именно потому, что на этих языках в Братских школах читались все науки, и, следовательно, без предварительного изучения их невозможно было приступать к слушанию дальнейших лекций. Во всяком случае несомненно, что науки, преподававшиеся в Братских школах, были следующие: из мук светских: - грамматика, поэзия, риторика, диалектика и другие части философии (380), арифметика (381) вообще в Братских школах постепенно возвышали курс преподавания до полного объёма так называемых; семи свободных наук, как это видно из грамоты короля Сигизмунда III, данной Львовскому Братству, 13 Октября 1592 года, на право содержания школы «pro tractandis Iiberis artibns (382)», а под семью свободными науками известны: грамматика, логика, риторика, география, арифметика, астрономия и музыка. — Из наук духовных: 1) церковный устав, как-то: церковное чтение и пение (383) сюда же можно отнести и пасхалию (384); 2) священное писание и предание, именно «учение от св. Евангелий, посланий Апостольских, Пророков, св. Отец (385)»; 3) учение о добродетелях что можно назвать кратким нравственным Богословием (386); 4) учение о праздниках, что можно отнести к предмету литургики (387).

 

 

 

(380) Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 24. стр. 33; уст. Луцкой школы — пункт. 10, 12 и 21.
(381) Это видно из того, что 13-м пунктом Луцкаго устава предписывалось учиться пасхалии, что, конечно, было бы невозможно без предварительного знакомства с арифметикой.
(382) Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 64.
(383) Уст. Луцк, школы, пункт 21.
(384) Там же. пункт 10.
(385) Там же. пун. 12; Пам. Киев. Ком. Т. III. грам. V. пун. 4.
(386) уст. Луцк, школы, пункт 14.
(387) Там же. пункт 15.

 

Особенное же внимание обращено было, как уже показывает устав Луцкой школы, на изучение священного писания. Это было тем необходимее, что, с оскудением знаний священного писания, «вси человецы приложивши», как писал Киевский митрополит Михаил в 1592 году, убеждая православных помочь Львовскому Братству в сооружении школы, «простому несвершенному Лядскому писанию, и сего ради в различныя ереси впадоша, не ведуще в Богословии силы свершеннаго грамматическаго Словенскаго языка (388)». По этой, без сомнения, причине патриарх Иеремия, подтверждая в 1588 году грамоту патриарха Иоакима, поставляет изучение священного писания главною целью Братских школ. «И так», говорит он, «священное писание может умудрить и спасти человека; но его нельзя разуметь без прилежнаго изучения, изучение же сие невозможно, если христолюбивые люди не будут подавать от богатств и уделять от того, что прияли от Бога, учителям и достойным хвалы ученикам. Это нужно, непротивозаконно и необходимо, по словам Господа: «всякому, ему же дано много, много взыщется от него». Весьма хорошо и богоугодно распоряжаясь относительно всего этого, «благочестивые граждане города Львова … вознамерились устроить весьма похвальное Братство…особенно же основать здание для училища, и в нем учителей и учащихся, для преспения в изучении премудрости и славы Божией» (389). Вообще все образование в Братских школах было строго подчинено учению Церкви православной, и изучение догматов веры служило, так сказать, средоточием для всех наук: «учители», говорит патриарх Феофан в грамоте к Киевской Братской школе, «научая благочестивой жизни и преподавая надлежащия науки имеют усердно обяснять и внушать желающим учиться, а особенно младенческому уму, твердое исповедание веры и Неизменное учение о догматах, установленных семью святыми вселенскими соборами Восточной Церкви (390)».

 

Об учебниках, употреблявшихся в Братских школах, мы не имеем почти сведений. Известны только три грамматики и катехизис: а) первая «еллино-словенская грамматика», изданная Львовским Братством в руководство питомцам своей школы, в 1591 году (391); Ь) славянская грамматика Лаврентия Зизания с молитвами и кратким катехизисом Стефана Зизания, напечатанная в Вильне, 1596 г. (392), и озаглавливающая Αδελφοτης ; c) славянская грамматика Мелетия Смотрицкого, составленная им в киновии Виленского церковного Братства, в бытность его архимандритом Братского монастыря, и напечатанная в 1619 году (393); d) Лаврентий Зизаний, учитель Львовского училища и потом проповедник и протоиерей в Корце на Волыни, после грамматики, изданной в 1596 г, для Виленского училища, написал еще пространный катехизис (394). Были, без сомнения, учебники, хотя не печатные, и по другим предметам; потому что 12-м пунктом устава Луцкой школы вменялось учителю в особую обязанность—«выдавать ученикам в записках учения от св. Евангелий, посланий Апостольских, Пророков, св. Отец, философов, поэтов, историков и проч.»; такие записки, к сожалению, не дошли до нас.

 

 

 

(388) Акт. Зап, Рос. Т. IV. М 32. стр. 42.
(389) Пам. Киев. Ком. Т, Ц стр. 27—28.
(390) Там же. Т. II. стр. 66.
(391) См. Строева — описание книг Толстого, стр. 64.
(392) См. Ист. литтер. Греча, стр. 51; также Строева — описание гниг Толстого. №№ 35 и 36.
(393) См. о его грамматике в Словаре писателей духовного чина, митрополита Евгения. Т. И. стр. 44 — 45; Истор. литтер. Гречам стр. 51—52; Грамматика Смотрицкого была в большом употреблении и в Великороссии, удостоилась и здесь трёх издании, многих подражании, и около 200 лить повсюду пользовалась авторитетом.
(394) Катехизис Зизания, с переменами во многом, напечатан в Москва. 1627 г.—См. Строева—описание книг Толстого, № 35, 36; —книг Царского. М 77, 259.

 

 

 

ЗАСЛУГИ БРАТСКИХ ШКОЛ.

 

Существование, во времена Унии, Братских школ было событием гораздо важнейшим, нежели каким представляется с первого взгляда. Одним из средств гонения, придуманных отступником Поцеем, было лишение православных духовенства. Избрав благовидный предлог, король Сигизмунд III еще в 1600 году издал повеление не позволять вступление в духовный сан тем, которые не обучались в школах, и вместе запретил принимать в училища детей не только православных, но даже униатов (395). Хотя нет сомнения, что этот закон, по самой безусловной строгости своей, не был совершенно исполняем; но он мог служить и средством, и предлогом угнетения; он мог быть применяем к училищам, не имевшим королевских привилегий на свое существование, подобно дозволениям, которые давались Братским школам и которые могли считаться, как бы частной отменой закона в пользу того или другого Братства. В Братских школах должны были приготовляться пастыри для осиротевшего народа, которым, по воспитанию их, никто не мог отказать в праве на сан духовный.

 

Кроме образованных пастырей, кои на разных степенях церковной иерархии словом и делом ревностно поддерживали своих единоверцев в вере отцов их, из Братских школ выходили вообще многие ученые мужи, способные к преподаванию наук и к проповеданною слова Божия. Все они, одушевленные ревностью к святой Вере православной, смело заграждали уста противников, старавшихся поколебать православие своими клеветами на Церковь православную, и на сочинения их ответствовали своими сочинениями.

 

 Школа при Братстве Львовском ранее других Братских школ процвела науками; из этой школы вышло много знаменитых мужей, которые в свое время были красою православия и народа русского (396). Получившие в ней образование были уже так хорошо приготовлены в науках, что могли сряду же занимать учительские должности в других школах. Известно, что Петр Могила, основывая в Киеве школу, в последствии преобразованную в академию, вызвал из Братской Львовской школы Православных учителей для преподавания наук на латинском и греческом языках. Виленская школа получила первых наставников также из Львова (397). Даже знаменитая в свое время школа Острожская часто имела большой недостаток в наставниках и в этой нужде нередко обращалась к Львовскому Братству (398). По выражению летописи Львовского Братства, —Львовская Братская школа была источником наук даже для всей вообще Руси, потому, что из Киева, куда науки пересажены из Львова, они распространились и по Великой России (399). 

 

Более известными воспитанниками Львовского Братства были: Иов Борецкий, Исаия Копинский, Лаврентий Зизаний, Кирил Транквиллион, Памва Берында, Исаия Трофимович, Сильвестр Коссов, Захарий Копыстенский и многие другие. Они обогатили нашу духовную литературу многими сочинениями — догматического и нравственного содержания, некоторые из них (особенно Захарий Копыстенский) ревностно и красноречиво опровергали все нападения католиков на Веру православную и оставили по себе не мало сочинений в этом роде; другие же (Иов Борецкий, Исаия Копинский, Сильвестр Коссов) были в последствии знаменитыми Киевскими митрополитами. Наконец, известная в нашей православной Церкви символическая книга, православное исповедание Кафолической Веры, Петра Могилы, составлена, по поручению этого иерарха, одним из Львовских же воспитанников—Исаией Трофимовичем, в бытность его наставником Киевской коллегии (400).

 

(395) Крашевский, Ч. III. стр. 59.

 

(396) Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, отд. II. стр. 15.

 

(397) Там же. Июнь. отд. II. стр. 144.
398) В 1592 году 1 Декабря, князь Константин Острожский, главный покровитель и основатель Острожской школы, извещая из Дубна Львовское Братство, что сын его Александр поселился в Ярославле, просил иметь о нём попечение, дабы иезуиты не приобрели на него влияния и не заразили его римскою верою. «Не  ведомо мню», писал он, «Вам се есть, яко сын мой князь Александр восточник между зубами западных людей веры  и науки се стал, кгдежь помощи и ратунку впотвержению веры его от нас мети не может скудости ради учителей, без нихже, и сами глад страждем. Но понеже у Вас большей обретается, молю Вас»................и проч. (Киевлян, 1841 года, книга вторая, стр. 66. Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. отд. II» стр. 66.
(399) См. выше в примеч. 322.

 

(400) Об этих воспитанниках Львовской Братской школы и об их сочинениях, —см. Исторический словарь о писател. духовного сана, М. Евгения; —в описании Киево-Софийск. собора и Киевск. иерархи, его же; Историю Киевской академии, иеромон. Макария Булгакова. стр. 28—30, 79—80; Ист. Русской церкви, преосвященного Филарета. Ч. IV. стр. 105—108.

 

До нас не дошло сведений, какие именно воспитанники вышли из Виленской Братской школы, и как они подвизались в защите Веры православной, но во всяком случае несомненно, что и эта школа доставила Церкви православной много ученых мужей и проповедников слова Божия. Об этом ясно говорится в современном сочинении, известном под именем «Перестороги». «А Виленское Братство», пишет сочинитель «Перестороги», «в купе зостало, маючи при собе геретиков, которых им Господь Бог заступцами дал. И в том гонении чим больш гонимы и преследованы были, тым болш моц (сила) Божия над ними оказовалася, а Братство множилося, школа росла, людей з ней ученых много и казнодеев (проповедников) мудрых выходит. И так мужаются и укрепляются, посреде волков невредимы суть. . . . . . Што так дееться и по сей час (401)».

 

Излишне было бы говорить о заслугах Киево-Братского училища. Эта сначала бедная и незначительная школа послужила основанием для знаменитой Киевской академии. В ней, со времен Петра Могилы, сосредоточилось просвещение всей России и юго-западной, и восточной. С тех пор, даже до позднейшего времени, она была разсадиком многих знаменитых и доблестных мужей которые, в разных званиях и на разных степенях своей службы, принесли неисчислимые для отечества заслуги (402). 

 

Наконец, о заслугах всех вообще Братских школ, дошло до нас прекрасное и весьма важное историческое свидетельство: «если бы», говорил на Варшавском сейме 1620 года, в присутствии сенаторов и послов, пред троном Сигизмунда III, Лаврентий Древинский депутат земли Волынской, «если бы некоторых из духовенства нашего отступление от законного своего в вере пастыря не последовало, если бы от нас исшедшие на нас не восстали, то таковые науки, таковые училища, толико достойные и ученые люди в народе российском никогда бы не открылись; учение в храмах наших по прежнему было бы покрыто пылью нерадения(403)

 

 

(401) Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 119. стр. 215, на 2 столбце.
(402) Смотр. Историю Киевской академии иером. Макария Булгакова; иит. также выше помещённые краткие исторические сведения о Киево-Братской школе.
(403) Ист. об Унии—Бантыш-Каменского 1805 г. стр. 69.».

 

 

 

 

Ь) Братские типографии.

 

Другим средством к распространению просвещения в народе русском служили Братские типографии. О пользе их для Церкви православной можно судить уже потому, что во всей юго-западной России было весьма немного типографий, а между тем православные, при начале Унии, составляли собою почти две трети народонаселения Польши и Литвы; и, следовательно, нужда в печатных книгах, как богослужебных, так и вообще духовного содержания, была постоянная и не малая. Нужда эта была тем более ощутительна, что иезуиты весьма часто истребляли православные книги. Так напр., на основании буллы папы Григория XIII, в 1575 году поручившего иезуитам цензуру книг и так называемую перечистку библиотек, они в 1581 г. в Вильне разграбили библиотеки диссидентов, разумеется большею частью, православных и на Виленских улицах сожигали целые костры книг (404); в 1603 и в 1617 году иезуиты составили целые каталоги книг, ими запрещаемых; все, что не согласно с духом их ордена, было написано не римским католиком, или чаще напечатано в типографии, откуда вышла книга, по мнению их, еретической, - все осуждалось на сожжение, и для большего посрамления автодафе совершалось руками палачей (405). Вместе с книгами иезуиты уничтожали, и типографии, или обращали их в свою собственность (406). Отсюда понятно, как было благодетельно учреждение Братских типографий.

 

Из типографий Братских были особенно замечательны следующие четыре: Львовская, Виленская, Могилевская и Луцкая, учреждённые при Братствах ставропигиальных. Представим краткие исторические сведения об этих типографиях, с перечнем некоторых напечатанных там книг.

 

Что касается того, какие именно книги имели право печатать Братские типографии, то в грамотах королевских дозволялось им печатать вообще «вшелякия книги (407)»; а в грамоте патриарха Иеремии, от 1590 года, исчисляются сами даже книги: «Братство Успения Богородицы (т. е, Львовское), говорится в ней, имеет право невозбранно печатать священные церковные книги, только с великим вниманием и тщательностью, печатать же не только Часословы, Псалтыри, Апостолы, Минеи, Триоди, Требники, Синаксари, Евангелие, Метафрасты, Торжественники, Хроники, т. е. летописи, и прочие Богословские книги нашей Христовой Церкви, но и другие нужные для училища: грамматику, пиитику, риторику и философию (408)». Тоже самое показывают издания Братских типографий, из них видно, что там печатались книги всякого содержания, хотя по преимуществу книги богослужебные и духовные.

 

 

 

(401) Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 119. стр. 215, на 2 столбце.
(402) Смотр. Историю Киевской академии иером. Макария Булгакова; иит. также выше помещённые краткие исторические сведения о Киево-Братской школе.
(403) Ист. об Унии—Бантыш-Каменского 1805 г. стр. 69.
(404) 0Ьг. Litw, lar, Т. Ill, стр. 91.
(405) Там же. стр. 107.
(406) Там же. стр. 108. Такими благородными подвигами особенно отличались епископ Протасевич, кардинал Юрий Радзивил, и брат его, Николай Христофор, известный под именем Сиротки. Последний употребил значительные суммы на покупку изданной библии, и все экземпляры предал пламени (там же. стр. 109)
(407) Собр. грам. Мин. Губ. стр. 256.
(408) Пам. Киев. Ком. Т. III. отд. I. грам. V. пунк, 3.

 

 

 

1) Типография Львовского ставропигиального Братства.

 

Самою знаменитейшей из Братских типографий была типография Львовского Братства. Типография этого общества находилась постоянно в полном действии; занимаясь преимущественно изданием славяно-русских сочинений духовного содержания. Она составляла одну из главнейших отраслей доходов Братства (409), почему нередко давала повод к спорам и тяжбам между обществом и учредителями других типографий (410). Изданные ею книги продавались по всей юго-западной России (411), а в последствии, в 1707 году, Император Петр Великий, в бытность свою во Львове, дал ей письменное дозволение беспошлинно продавать церковные книги и по всей Украйне (412). Бедные же монастыри и церкви получали от нее богослужебные книги без всякой платы (413). Братская типография была постоянно в цветущем состоянии, так что к ней весьма часто обращались, в разных нуждах, то знаменитый князь Острожский, прося напр. прислать три кассы греческих букв и наборщика (414), то патриарх Иерусалимский—за разными церковными книгами (415), то господарь Молдавский—с просьбою напечатать для него славянскими буквами 400 экземпляров Валахской псалтыри и проповеди на том же языке (416). По сознанию самих врагов православия Братская типография выходящими из нее книгами поддерживала и русскую преданность к Вере и русский дух, а потому в 1651 году Польский король Ян Казимир хотел уничтожить ее, приказав отобрать от Братства и книги, и все типографские принадлежности и только просьбами, и деньгами, и при ходатайстве знатных особ, державшихся православия, Братство успело удержать за собою право на свободное печатание книг (417). По словам летописи Львовского Братства, в Львовской Братской типографии, в продолжение трех веков, напечатано по крайней мере 300,000 церковных и учебных книг (418).

 

Типография Львовского Братства была учреждена еще до 1584 года, но, по неизвестным причинам, пришла в Свершенный упадок. Посему, когда еврей Израиль Якубович стал продавать заложенную у него типографию Ивана Федорова или Федоровича, общество воспользовалось сим случаем и приобрело ее за 1500 злотых (419).

 

В 1586 году она была уже в действии, как видно из находящейся в архиве общества грамоты епископа Галицкого и Львовского Гедеона от 1 Мая 1586 года, в коей, приглашая благочестивых христиан вспомоществовать к сооружению сгоревшей церкви Успения Божией Матери, упоминает о том, что уже сделано было гражданами города в пользу церкви, и между прочим, что они возобновили типографию, дабы можно было печатать книги духовного и учебного содержания, к чему приисканы уже люди, знающие это, дело (420).

 

В 1591 году в типографии Братства напечатана древнейшая из известных ныне и весьма редкая книга — Греко-славянская грамматика, изданная учениками Братской школы, под заглавием «Αδελφοτης». В том же году напечатано в типографии Братства пастырское послание Константинопольского патриарха Иеремии к русскому народу об устранении некоторых обычаев, несогласных с чистым христианским учением. Оно подписано патриархом и прибывшими на собор в Брест, Литовским митрополитом и пятью епископами. Печатные экземпляры сего послания находятся и теперь в архиве Братства. По получению в 1592 году от короля Польского Сигизмунда III утвердительной грамоты (421), топография усугубила, вероятно, свои занятия, однако ж достоверного и подробного о ее трудах сведения не имеется, тем более, что, по присоединении общества к Унии, старались тщательно истреблять изданные в типографии книги духовного содержания православной Церкви (422).

 

(409) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь. отд. II. стр. 140; 1850 г. июнь, стр. 121 и 139.
(410) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь. стр. 154, 155, 156, 159; 1850 г. Май, стр. 81; Июнь. стр. 121, 137, 138 и проч.
(411) Там же. 1849 г, Июнь. стр. 140.
(412) Там же. 1849 г. Июнь. стр. 137.
(413) Там же. 1850 г. Май. стр. 80: Июнь. стр. 123 и проч.
(414) Там же. 1849 г. Май. стр. 90; Киев. 1841 г. кн. вторая» стр. 298—300.
(415) Ж. М. Н. П. 1850 г. Май. стр. 80.
(416) Suplem. ad hist. Rus. Monumen. M № CC и CCIV.
(417) Ж. M. H. П, 1850 г, стр. 67 и 68.
(418) ж. M. H. П. 1849 г. Апрель, стр. 15 и 16.
(419) Иван Федорович или Фёдоров основал типографию первоначально в Москва 7061 года от сотворения мира (1565), как это видно из предисловия; напечатанного им в книги Апостол; но, будучи там притесняем, решился переехать в Польшу. Здесь снискав покровительство великого гетмана Литовского Ходкевича, жил некоторое время в поместье, которое было ему предоставлено для содержания себя с семейством, а после того отправился во Львов, побуждаемый своим призванием просвещать Русский народ посредством своего искусства. Переселение Ив. Фёдорова из Москвы последовало, вероятно между 1564 и 1569 годами, ибо гетман Ходкевич, как известно из истории, умерь в 1569 году, а в 1570 году Ив. Федоров открыл уже типографию во Львов. Известнейшее из напечатанных им здесь сочинений есть Апостол, начатый печатанием 25 Февраля 1570 и конченный 15 Февраля 1571 г. Теперь существует одень только экземпляр сей книги во Львовской библиотеке Греко-униатского монастыря. В последствии Ив. Федоров обеднел до того, что принуждён был заложить еврею весь свой типографский завод за 411 злотых и умерь во Львов, 1583 года, в совершенной нищете.
(420) ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, отд. II. стр. 16.
(421) в этой грамоте, пожалованной Львовскому церковному Братству королём Сигизмундом ІІІ, 15 Октября 1592 года, между прочим, сказано: «turn et officinae pro excudendis libris institutionem ad eandem Ecclesiam antiquitus institutam, introductam et ante aliquot annos reformatam (Hbertates ratificamus et roboramus)». Ж. M. H. П. 1838 г. Сентябрь, стр. 565.
(422) Ж. М. Н. П. 1849 г. Май. отд. II. стр. 64.

 

 

 

С 1608 года сведения о трудах типографии становятся несколько удовлетворительнее; из журналов заседаний общества видно следующее:

 

В 1608 году напечатано «500 Часослов и 1,900 Псалтырей».

 

В 1611 году продано «Псалтырей и Часословов» на 226 злотых 20 грошей.

 

В 1612 году говорится о продаже «Грамматик, Часословов и Псалтырей», об отчете типографии и продаже книг сениора Братства, Красовского.

 

В 1614 году напечатана Книга о священстве.

 

В 1616 году в книге сделана отметка: далемь отцу Памбе 10 Граматик и 20 книжок о воспитании чад; до роспродания (для продажи).

 

В 1628 году типография сгорела, однако же станки и шрифты уцелели. На возобновление ее Старосельский староста, пан Димитрий Карлочий, подарил 500 злотых (423).

 

Около сего времени принят в типографию молодой печатник из Литвы, Михаил Слёзка, человек деятельный (Греко-восточного исповедания), который в последствии получил звание члена общества и управлял типографией до 1638 года. При нем напечатаны:

 

В 1634 году Псалтырь и Богородичники.

 

В 1636 году Евангелие в лист (экземпляр сей книги находится в библиотеке Греко-униатского монастыря св. Онуфрия); того же года (как видно на странице 98 книги журналов) положено издать «Служебники» и «Трифологии», так как прежнее издание Трифология (слова определений) уже распроданы.

 

Слёзка, разбогатев на службе Братства, приобрел типографию польских книг и, в подрыв обществу, выпросил посредством римско-католического архиепископа Гроховского от короля Владислава IV, 30 Декабря 1638 г., грамоту, дозволяющую ему печатать книги славяно-русские, однако ж намерение его не имело успеха, общество удалило его тотчас из типографии и завело с ним тяжбу. Уважая справедливые требования Братства, король 30 Ноября 1639 года дал Братству привилегию на пергаменте, которою не только подтвердил привилегию отца своего Сигизмунда III на типографию, но и даровал ставропигии исключительное право на печатание книг русских и славянских. Несмотря на это, Слёзка напечатал какую-то русскую книжку. Как только ставропигия узнала об этом, тотчас позвала Слёзку на суд городских радцев (советников) и просила, чтобы дальнейшее печатание было запрещено, а напечатанная книга и буквы были подвергнуты секвестру; магистрат просьбы этой не уважил, и Братство внесло апелляцию в Королевский придворный суд, который и решил, что Слёзка обязан напечатанные им книги представить в магистрат и их, вместе с типографскими буквами, секвестровать. А магистрат, напротив того, приказал Братству представить свои книги, секвестр наложил на типографию Братскую и апелляции не дозволил. Братству ничего не оставалось делать, как только жаловаться королю, который в 1641 году и повелел книгу Слёзки секвестровать в пользу Братства (424).

 

С 1639 по 1643 год типографией общества управляли: прежде Иван Кунатович, при коем напечатан Октоих (1639 г.); а после (1641) Андрей Скольский (425), напечатавший 1358 экземпляров Триоология. Один экземпляр сей книги находится в библиотеке общества.

 

 

(423) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь. отд. И. стр. 140.
(424) Ж. М. Н. П. 1849 г. Июнь отд. II. стр. 155 и 156.
(425) Этот Скольский печатал Русския книги у Слёзки, 1638-1640 г.г. в звании товарища, что однакоже было ему воспрещено. После он получил грамоту на открытие типографии, но по бедности не мог воспользоваться оною. В 1645 и 1646 годах он служил типографом у епископа Желиборского.

 

В 1643 году Слёзка Помирился с обществом и получил опять типографию в свое управление, с тем, что все большие сочинения in folio и in quarto обязывался печатать исключительно для общества за известную плату; издания же in 8° и менее того мог напечатать в свою пользу, но на своей бумаге, отпечатывая за каждое такое издание по 200 экземпляров для общества безденежно, и обязываясь ставить на издании не свое имя, а ставропигиальной типографии. До 1651 года дело шло согласно, и в продолжение сего времени издано множество больших и малых книг, в том числе 1,224 Октоихов, 1,065 Евангелий и третье издание (1651 г.) Трифология. Продажа русских книг была в то время весьма значительна, вероятно потому, что по случаю так называемой казацкой войны, в Киеве почти ничего не печатали. Однако ж Слёзка, не довольствуясь предоставленными ему выгодами, начал печатать и продавать и большие книги в свою пользу, а наконец, оставив типографию общества, принялся за издание русских книг на свой счет. Начался опять процесс, но смутные обстоятельства того времени и происки Слёзки не дозволили окончить оный, так что до самой смерти своей, в 1667 году, он владел беспрепятственно славяно-русскою типографией и издавал русские книги. В 1669 году, в царствование короля Михаила, дело решено наконец в пользу общества с тем, чтобы оно приобрело от наследников Слёзки всю типографию. Процесс и типография стоили обществу 13,560 злотых 28 грошей.

 

С тех пор, до 1707 года, общество пользовалось почти постоянно исключительным преимуществом печатать славяно-русские книги. Акты оного свидетельствуют, что с 1654 до 1704 года изданы в типографии общества следующие книги:

 

1654 года «Апостол»—находится в Желиборской церкви.

 

1664    года «Триодь Постная» печатана Симеоном Ставницким — находится в библиотеке Онуфриевского монастыря.

 

1665    и 1666 г.г. «Псалтырь» in 4° и «Апостол» in folio. 

 

1668 г. «Часослов Большой».

 

1670. г. «Ирмологи и Шестодневники и Евангелие» j in folio.

 

1671 г. «Псалтырь» Кирилловской печатью на Валахском языке, и небольшие Грамматики, печатал Иван Половицкий.

 

1680 г. «Служебники» in folio.

 

1682 г. «Евхологион или Требник» in 4°—находится в библиотеке общества.

 

1686    г. «Октоих»—находится в библиотеке Онуфриевского монастыря.

 

1687    г. «Псалтырь Малая».

 

1688    и 1689 гл. «Триоди Цветная и Постная, Часословы и Шестодневники и Требник» in 4°—находится в библиотеке Онуфриевского монастыря.

 

1690 г. «Евангелие» in—folio.

 

1691 г, «Служебники» in folio - находятся в библиотеке Онуфриевского монастыря.

 

1693    г. «Псалтыри, Часословы и Грамматики».

 

1694    г. Четвертое издание «Трифология» в 1,500 экз.

 

1695. «Требник».

 

1699 г. «Триодь Постная» in folio—находится в библиотеке Онуфриевского монастыря.

 

1702 г. «Служебник» in 4°—находится в библиотеке общества.

 

1704 г. «Псалтирь» in 12 — находится в библиотеке общества.

 

В начале XVIII века большая часть духовенства Греко-восточного исповедания и сам Львовский епископ Иосиф Шумлянский были уже соединены с римской церковью, но ставропигиальное общество не изменяло еще своей Вере. Тогда епископ решился нанести ему чувствительный удар, учредив при Греко-униатском монастыре св. Георгия русскую типографию для Униатов. В ней действительно в 1707 году издана книга «Ирмологий». Это было ужасным бедствием для ставропигии; типография составляла единственный источник доходов для содержания церкви, духовенства и школы. После долгих размышлений о печальном положении своем, Братство признало, что ничего не остается более, как волею или неволею соединиться с епископом. В следствие сего оно 16 Мая 1708 года заключило с ним условие, по которому приступило к Унии, а епископ передал ему шрифты и непроданные еще книги, с обязательством не заводить впредь русской типографии (426).

 

 

 

(426) Сведения о Львовской типографии заимствованы из летописи Львовского Братства, помещённой в Ж. М. Н. П. 1849 г. Апрель, Май, Июнь и за 1850 г. Май и Июнь; — из Временника Императ. Моск, общества истории и древностей Российских. 1819 г. кн. III и IV. гл. 3;—а главным образом из Ж. М. М. П. 1838 г. № 9. месяц Сентябрь, стр. 565—572.

 

 

 

2) Типография Виленского Братства.

 

Типография эта учрежденная при Троицком монастыре, получила в 1588 г. от патриарха Иеремии благословение на издание книг. В следующем 1589 году король утвердил права типографии, «дозволив ей печатать всякия книги и стараго, и новаго закону, как в науке школьной, так и в церкви потребныя, по гречески, по славянски, по русски и по польски» (427).

 

С 1590 года Братство уже издавало книги, напр. Виленский Апостол 1591 г. (428). Вот перечень некоторых книг, изданных в этой типографии (429) Псалтирь 1596 г. (430); 2) Грамматика славянская Лаврентия Зизания 1596 г. (431); 3) Азбука 1596 г. (432); 4) | Молитвы повседнедныя 1596 г. (433) Апокрисис 1597 г. (434).

 

В 1609 году, когда король, по проискам униата Ипатия Поцея, повелел отобрать у православных обитель Троицкую и все пожертвования православного Братства обратить в пользу униатского монастыря (435), теснимое Братство перенесло свои учреждения в монастырь св. Духа и продолжало печатание книг, то в Евье, поместье князей Огинских в 35 верстах от Вильно под покровительством Огинского, то в самой Вильне. Из напечатанных в Евье книг считаются самыми редкими: Новый Завет 1611 г., Диоптра 1612 и 1642 г.г., Анфологион 1613 г., Евангелие 1644 г. (436). Из книг, изданных после 1609 г. в Вильне, известны:

 

6) Служебник (Обозрение славяно-русской библиографии Сахарова, вып. 4, стр. 56,).

 

7) Требник 1618 г. (стр. 58).

 

8)    Вертоград 1620 г. (стр. 63).

 

9)    Полуустав 1622 г. (стр.; 66).

 

10)    Псалтирь и Новый Завет 1623 г. (стр. 68).

 

11)    Беседы св. Макария Египетского 1627 г. (стр. 76).

 

12)    Псалтирь 1627 г. (стр. 80).

 

13)    Требник 1628 г. (стр. ЩЩ

 

14)    Грамматика славянская Мелетия Смотрицкого 1629 г. (стр. 88).

 

 Кроме того, из актов, относящихся к юго-западной России (Т. IV. № 4) открывается, что в 1588 году из Виленской Братской типографии явились в свет: 

 

15) Маргарит Златоустого.

 

16) Чин Виленского Братства (437).

 

Наконец в 1633 году король Владислав IV утвердил своею грамотою существование и Братства, и училища с типографией (438). С тех пор Братская типография получила и свободу в издании книг и, вероятно, увеличила свою деятельность.

 

(427) Смотр, грамоту патриарха и короля во II части Вилен, грам. Л? М? 3 и 4. Король подтверждал свое повеление в 1593 Году (там же. Т. II, стр. 116ft-123)
(428) См. Истор. Русск. церкви преосв. Филарета. Ч. IV. стр. 97, в примечании.
(429) См. Обозрен. славяно-рус. Библ. Сахарова, вып. 4-й.
(430) Там же. стр. 31.
(431) «Грамматика Словенская свершенного искусства осми частей слова и иных нуждных, ново-составлена L. Z.» В конце приложено «толкование молитвы: Отче наш, составлено L. Z.» стр. 33. 4
(432) В этом издании помещено: а) азбука, б) молитвы, в) исповедание православные веры, г) Лексис, сиречь речения, вкратце собраны, и из словенского языка на простый русский диалект истолкованы L. Z, д) Стефана Зизания изложение о права, вере, е) о вчеловечении Господни, ж) о знамении крестном, стр. 33.
(433) Стр. 34.
(434) Стр. 35.
(435) Вил. грам. Ч. II. № 18—36.
(436) Пам. книж. Вил. Губерн. за 1852 г. Ч. И. стр. 182.
(437) Эти издания нынешним нашим библиографам неизвестно. О книг «Маргарит», как известной старинным книжникам, упоминается в акт 1592 г. (см. Акт. Зал. Рос. Т. VI. стр., 44.); между тем как Сопиков в своём описании русской библиографии Ч. I, стр. 112 говорит о позднейшем Острожском, а не Виленском издании Маргарита, относя его уже к 1599 году. Что же касается до «Чина Вилен. Братства», то эту любопытную книжку, кажется, надобно считать потерянною. Замечательно, что сей Чин или Устав, вскоре по выходе его в свет, именно в 1589 г., получил подтверждение и от короля Сигизмунда III, и от Константинопольского патриарха Иеремии (там же. гр. Л? 18.—Собр. Вил. грам. Ч, И. М № 3 и 4).
(438) Собр. Вил. грам. Ч. 111 Л? 42. грам. 1633 года; Ист. Унии 105

 

 

 

 

 

3) Типография при Барстве Могилевском Богоявленском.

 

 Весьма большую услугу православной церкви оказало Братство заведением типографии. По привилегии Владислава IV, от 19 Марта 1633 года, повелено было Братству печатать в своей типографий книги не только учебные для детей, но и для всего христианского народа на русском, греческом, латинском и польском языках. Впрочем, есть доказательства, что типография при Братском монастыре существовала и прежде сей привилегии. В описании Российской библиографии Г. Сопикова упоминается о служебнике, напечатанном в Могилеве в 1616 году в 4 долю, и о Евангелии учительном воскресном иеромонаха Кирилла Транквиллиона, напечатанном здесь же в 1619 г. в лист. Все почти книги, вышедшие из этой типографии, в настоящее время почитаются редкими. В монастыре хранятся ныне несшитые, в листах, вероятно, последние ее издания, именно: Ермолой, напечатанный в 1747 году в 12 долю, с картинками, Трифологион, печатанный в 1754 г. в 4 долю, и Часослов, напечатанный не ранее 1762 г. при Императрице Екатерине II и Наследнике Ее Павле Петровиче. Первые две книги напечатаны без исправлений, а последняя в том виде, в каком употребляется доселе. Можно также в некоторых церквах и у старожилов находить книги монастырской печати, особенно канонники со святцами. Из сих изданий можно заключать, что типография в Братском монастыре существовала более 150 лет. Вероятно, в 1768 году преосв. Георгий Конисский, переведши к Никольской церкви бывшую при архиерейском доме типографию, соединил с нею и Братскую. Впрочем, о времени ее уничтожения достоверно неизвестно. На заглавных листах здешней печати обыкновенно означалось только место печати и время, напр. «Октоих, сиричь Осмогласник, творение преподобнаго Отца Іоанна Дамаскина и прочих св. Отец. В Богоспасаемом граде Могилеве, в друкарни Братства Богоявления Господня Бога и Спаса нашего Иисуса Христа издадеся. Року 1754, месяца Иануария дня 15». Из типографщиков известны только Федор Ангилейко и Василий Вощанка, имена коих помещались также на заглавных листах (439).

 

(439) См. свед. о Могил. Брат, типогр.—Мог. Вед, 1847 г. № 34. стр. 811—812.

 

 

 

4) Типография при Братстве Луцком.

 

О Луцкой Братской типографии до нас не дошло почти никаких сведений. Известно только, что она заведена при Братском монастыре не ранее 1635 года, когда иеродиакон Сильвестр, игумен монастыря Чорненского, учрежденную им типографию отписал в своем духовном завещании Братству Луцкому, «за тем, чтобы она не оставалась в бездействии, но, чтобы от нее происходила польза для церкви Божией и к Его святой славе (440). Но что именно было напечатано в этой типографии, неизвестно (441). Впрочем, в обозрении славяно-русской библиографии Сопикова значится, что в 1640 г. типографией Луцкого братского монастыря изданы «Апостолы и Евангелия (442).

 

Были типографий и при других Братствах, напр. в Братстве Минском при церкви св. Апостолов Петра и Павла (443); но они не так уже значительны, как показанные нами выше. Братство Киевское не имело своей отдельной типографии, а печатало нужные книги в типографии Киево-Печерского монастыря, учрежденной еще до Братства. 

 

(440) Пам. Киев, Ком. Т. I. отд. I. стр. 139—145.
(441) киевлян. 1841 г. стр. 311, в примеч.
(442) «Апостолы и Евангелия чрез все недели и празд, и избранным свт, на весь год. К сим же приданы суть прокимны при с. литургии и прочая. Церву изобразися в монастыру Луцком Братском року 1610 (стр. 125)».
(443)В грамоте, данной Братству королём Владиславом IV 1633 г. на типографию, говорится: «позволим Братству иметь друкарню для друкованя вшеляких книг» (Собр. древн. грам. и акт. Мин. Губ, стр. 256).

 

 

 

ЧЬЕЙ ЦЕНЗУРЕ ПОДЛЕЖАЛИ КНИГИ, ИЗДАВАЕМЫЯ БРАТСКИМИ ТИПОГРАФИЯМИ?

 

Соборной грамотой, 1594 года, митрополита М. Рагозы и епископов Владимиро-Волынского Ипатия и Луцкого Кирилла было постановлено, чтобы Братства, «ни якого друку без воли архиепископа митрополита в его парафеи и всюду, где ся его власть растягает, яко во Львове, а в епископской парафеи без воли епископьское, друковати и выдавати книг не смели, под утраченьем выданных книг» (444). Отсюда видно, что цензура книг при Братствах ставропигиальных зависела от митрополита, а в Братствах не ставропигиальных от епископов, при том, конечно, необходимом условии, если митрополит и епископы будут православные; потому что отступившие - от православия иерархи не имели никакой законной власти над православными (445). Потому-то в 1637 году митрополит Петр Могила, в грамоте Львовскому Братству требовал «чтобы братия без его архиерейского благословения не осмеливались печатать ни каких книг в Львовской Братской типографии, под опасением его не благословения» (446).

 

 

(444) Акт. Зап. Рос. Т. IV. № 48. стр. 69.
(445) Пам. Киев. Ком. Т. Ill, IX. стр. 88.
(446) Там же. стр. 87.

 

 

 

ЗАБОТЛИВОСТЬ БРАТСТВ ОБ ИСПРАВЛЕНИИ БОГОСЛУЖЕБНЫХ КНИГ.

 

Главною целью типографий, заведенных Братствами, было умножение числа богослужебных книг, как пособий православию. Но с течением времени в книги вкрались многие ошибки и погрешности, то от неискуства переводчиков, занимавшихся переводом их с греческого языка, то от невежества, а иногда и злонамеренности переписчиков; а в таком виде они вместо того, чтоб быть полезными, могли вредить православию. Поэтому для пастырей наших с самого начала открывалась нужда заботиться об исправлении богослужебных книг, и они с самого же начала, и особенно со времени митрополита Киприана, ревностно занимались этим. Кроме этого побуждения, для православных чад юго-западной церкви открылось, со времени Унии, еще новое побуждение — заботиться об исправлении богослужебных книг. Известно, что в числе главных средств коими старались латины, распространить свое исповедание была порча наших богослужебных книг. С этою целью они покушались с одной стороны, изгладить мало по малу в наших богослужебных книгах все то, что могло бы внушить православным отвращение к римскому вероисповеданию; а с другой стороны, и прямо вносить латинская верования (447). Портить наши богослужебные книги для латин было тем удобнее и легче, что в юго - западной Руси заведено было много униатских типографий, где печатались книги или самими латинами, или, по крайней мере, при деятельном их участии; притом подлинно известно, что латины весьма часто нападали на наши храмы и захватывали там все богослужебные книги, в которых тайно могли делать свои поправки и перемены и потом также тайно вводить их в употребление между православными (448). Нередко случалось также, что враги православия сами сочиняли целые книги, приписывая оные какому-либо достоуважаемому лицу, и печатали их старым шрифтом, выставляя на них старый год. Обличение на такую проделку латин и униатов находим в сочинении «Пересторога», где говорится: «книгами фальшивыми закидают, книги замышляют, пишучи под датою старою, письмом старым, якобы колись, тая згода трвати мела. Але присмотрися пильно в самую речь, и знайдеш, же хоть такие письма старые замышляют, але речь вся Потеева, як бы усты сам мовил. Притом знайдешь там слова, века теперошного людми уживаемые, которых старые предки наше не уживали: бо як Поляцы у свой язык намешали слов латинских, которых юж и простые люди з налогу уживают; так же и Русь у свой язык намешали слов Польских и оных уживают. Тогды снадно познаешь, же то книжки змышленные и неправдивые (449). Таким образом со времен Унии в юго-западной Руси открылась настоятельная нужда заботиться об исправлении богослужебных книг и вообще тщательно наблюдать за их изданием. Посему-то патриарх Иеремия в 1590 году требовал от Братства Львовского, «чтобы оно печатало священныя церковныя книги с  великим вниманием и тщательностию»(450). Посему-то    с самого конца столетия на юге начали исправлять богослужебные книги. Такой ревностью отличался Гедеон, епископ Львовский, которому на соборе в Бресте, около 1596 г., когда все епископы Принадлежали Одной святой кафолической восточной Апостольской Церкви, поручено было употребить все старание об исправлении книги «Требник», что и исполнил он в 1606 году С осторожностью и внимательностью, достойными удивления и похвалы (451).

 

Такою же ревностью, на пользу церкви, одушевлены были и все православные церковные Братства.

 

Львовское Братство не иначе издавало книги, как подвергнув текст поверке по подлиннику и по славянским спискам. При первом издании Октоиха во Львове в 1630 году писали, что сия книга «весьма разнится по спискам, от нерадения и невежества писцов наших; она не сходна с греческими списками, даже не близка к смыслу и разнится в тропарях и словах». Посему сличали текст, а) с Московским изданием 1594 года и с Острожским; б) с письменными Молдавскими; в) наконец с греческим Октоихомь, присланным от Константинопольского патриарха Кирилла. Вновь переведены с греческого «на стихослогиях вторые тропари, кондаки и икосы осьми гласов, на каждую неделю» (452). При втором издании в 1639 году таже книга «зельным тщанием преслоутых ктиторов опасно с еллинскими изводы разсуждена и исправлена» (453). Послесловие к третьему иканию Анфологиона 1643 г. говорит, «напечатана бысть третицею уже, всеконечно изследована, распространена и исправлена с еллинскими истинными изводы». В заключении: «молим со умилением, аще кая неблагоискусна словеса и неблагопристойна или поползновения некая погрешения в сей книге обрящутся, не похуждати, ни поносити люботруждшимся (⁴⁵⁴)».

 

Братство Могилевское также заботилось об исправлении богослужебных книг, как показывают послесловия, помещавшиеся в изданных его типографией книгах. В конце книги, после краткого славословия св. Троице, помещалось обыкновенно следующее обращение к читателям: «аще кая обрящутся погрешения, всяко молим покрыти скудоумие и невежество наше исправить, и прощению нас труждающихся сподобить; да и сами тоже прощение от Христа Бога получите, в день последнего Воздаяния (455).

 

Братство Киевское не отставало от других в ревности об исправлении и чистоте богослужебных книг. Особенно много заботился о том митрополит Петр Могила (1641—1647). Он строго запретил вольным типографам печатать книги без его рассмотрения; а ученым членам Братства поручал поверять славянские книги по греческому тексту и по древним славянским спискам (456). Замечательнее других в этом отношении Служебник 1639 года и Евхологион 1616 года. Они пересмотрены были с особенным вниманием, издатели говорят, что они выбирали древнее греческое; впрочем, в их Требнике много молитв и песней патриархов Филофея и Каллиста, т. е. сочинений поздних (457).

 

Наконец и Братство Виленское, по всей вероятности, трудилось над исправлением книг, потому что типография его, после Львовской, занимала одно из почетных мест в юго-западной России. Притом же, по делу издания книг, оно находилось почти в постоянных сношениях с Братством Львовским (458).

 

Заботясь об исправлении богослужебных книг от погрешностей и заблуждений, вкравшихся в оные с течением времени, Братства в тоже время стремились к поддержанию чистоты церковно-славянского наречия. Этому сильно способствовали особенно два обстоятельства. Главное—ревность к чистоте православия многих поборников русской народности, которые не могли не оскорбиться странным составом языка Скорины (он напечатал Библию с большою примесью полонизмов) и, естественно, видели в нем неправое уклонение от библейского образа выражений, освящённого давностью лет, величием своих и важностью содержания. В благочестивом стремлении к поддержанию библейского языка помог им особенный случай, —первые книгопечатники Московские, «озлобления и зависти ради» оставившие Великороссию, удалились в юго-западную Русь. Там радушно они были приняты и печатали православные книги по желанию своих благодетелей. Между трудами их почти буквальным сходством отличается напечатанный (в 1574) Иваном Федоровым Апостол—с первенцем Московской типографии, 1564 года. Быть может, изгнанник успел взять с собою первое произведение своего искусства и с него перепечатал новое издание во Львове. Как бы то ни было, но только большая часть изданий конца XVI и XVII столетий в юго-западной Руси отличается особенною чистотой церковно-славянского наречия; а между тем известно, что в это время юго-западная русская речь успела уже принять в состав свой не мало слов Польских и даже Латинских (459).

 

(447) См, история, слово о писат. духовного чина, митр. Евгения, в статье: Пётр Могила. Ч. ІІ,- В одной из числа попорченных латинами книг так приведены напр. Евхаристические слова Спасителя: с аще кто от тела Моего не ястъ, не иматъ живота вечнаго: и ядый Мою плоть, во мне пребывает».— См. Мог. Вед. 1848 г. часть неоффициальн. к № 23. стр. 401, в прим.
(448) См. в сочинении «Пересторога» — Акт. Зал. Рос. Т. IV, 149, стр. 204.
(449) Там же. стр. 299; см. в сем томе акт под № 164 и 109-е прим, к сему № стр. 20
(450) Пам. Киев. Ком. Т ІІІ.- отд. І. гр. V. пун. 3.
(451) См. предисловие к Требнику, напечатанное в Москвитянине 1844 г. № 8.
(452) Описание книг Толстого, стр. 184, 185.
(453) Там же. стр. 211.
(454) Там же. стр. 224.
(455) Могил. Ведом. 1847 г. М? 34. стр. 812.
(456) См. предисловия к книгам времени Могилы. Королевская привилегия митрополиту Сильвестру, данная 1649 г.: «цензуру книг при митрополите и епископах православных епархий оставляем», Прежде Могилы исправлял книги митрополит Иов. Строева опис. кн. Толстого. № 61, 63.
(457) См. Пращицу Питирима. стр. 362.
(458) См. Акт. Зап. Рос. Т. IV. АР 4,
(459) См. Акт. Зал. Poс. Т. IV. М 149. стр. 229.

 

 

 

---

---

 

Продолжение