Доклад доктора исторических наук Владимира Викторовича Романова (Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина), зачитанный им во время публичных чтений «Перекличка веков: Первая мировая война и мир сегодня», организованных Общественной организацией «Белорусский зелёный крест» и проходивших 14-15 октября 2014 года в помещении Минской областной библиотеки им. А.С. Пушкина при информационной поддержке  портала "Западная Русь". 

Великая война 1914-1918 гг. занимает особое место в истории человечества. Это был глобальный конфликт невиданных ранее масштабов, который оказал долгосрочное влияние на современный мир. Начавшийся как противоборство европейских коалиций он быстро привел к вовлечению в жестокую схватку народов всех, даже самых отдаленных от мировой политики, регионов планеты: Америки, Азии, Африки и Австралии. По своему происхождению война оказалась следствием серьезного кризиса как традиционной европейской индустриальной цивилизации, так и европоцентричной системы международных отношений. В этой связи политический контекст военного времени особым образом определил и саму постановку вопроса о послевоенном мироустройстве, и его итоговое воплощение в практику. К числу ключевых факторов, которые способствовали этому, можно отнести, во-первых, уже само географическое расширение формата, в котором проявился дискурс о новом миропорядке. Перспективы его конструирования обсуждались в политико-академических кругах как воюющих, так и нейтральных держав. Свои проекты пытались тогда разработать не только европейские корифеи дипломатии, но и неискушенные в большой политике американцы или африканцы. Во-вторых, принципиально иным стал круг участников дискуссий о построении нового мира. «Век масс», как справедливо оценивается ХХ столетие, не мог не втянуть в этот процесс самые широкие круги общественности: от многочисленных неправительственных организаций до различных по своему характеру национально-освободительных движений. В-третьих, нельзя забывать и об особом интеллектуальном фоне Великой войны. Началась она, как известно, почти с всеобщего патриотического подъема, вызванного очевидной для большинства необходимостью войны, которая сумеет вскоре «покончить со всеми войнами» [13]. Правда, ужасы глобального конфликта быстро охладили настроения такого рода. Однако никуда не пропало настойчивое стремление окончательно покончить с традициями старой европейской «Realpolitik», поставившей цивилизацию на грань гибели. Другими словами, война по своему политическому звучанию стала своеобразным, хотя и чрезвычайно кровавым «отречением» от старого мира. Способствовали этому и значительные геополитические последствия конфликта. В частности, следует учитывать начавшийся тогда кризис имперской первоосновы прежней системы международных отношений. Он завершился крахом 4 империй (Австро-Венгерской, Оттоманской, Российской и Германской) и резким усилением центробежных тенденций на имперском пространстве Великобритании и Франции. Реанимировать старую модель миропорядка после окончания войны, по сути, уже не представлялось возможным.      

Каким представлялся «новый мир» в общественно-политических дискуссиях 1914-1918 гг.? Какие альтернативы нового международного порядка столкнулись на полях идейных баталий периода Первой мировой войны?

Прежде всего, нельзя забывать о политических мотивах, толкнувших великие державы к войне. Эти мотивы, прямо противоположные у каждой коалиции, можно проследить через призму «столкновения интересов» ключевых акторов каждого из блоков – Антанты и Четверного союза. Озвученные уже в начале войны цели воюющих демонстрируют, что все сегменты «старого мира» умирать не собирались, более того, каждый их них самым серьезным образом рассчитывал получить немалые дивиденты от войны. Их зримое воплощение просматривается, главным образом, в аннексионистских намерениях каждой из сторон. Оценивая данные мотивы, нельзя обойти стороной классическую марксистскую трактовку войны как «войны империалистической» [4]. На первый взгляд многое в этой трактовке и сейчас выглядит вполне верным. Достаточно, например, рассмотреть аннексионистские планы, отраженные в известных «тайных договорах», заключенных между государствами Антанты [3] или территориальные притязанияЦентральных держав [7]. Наиболее откровенно эту логику с точки зрения Германии сформулировал в 1914 г. министр внутренних дел Пруссии Ф.-В. фон Лебел: «взять все, что нам [немцам] хотя непосредственно не нужно, но должно быть отобрано у противника для того, чтобы он в будущем был слабее по сравнению с нами» [9, с. 256-259]. Примерно такую же риторику можно встретить и в рассуждениях антантовских лидеров. Поэтому было бы неправильно игнорировать экспансионистские цели, мотивировавшие европейцев в годы войны. Они во многом предопределяли умонастроения политической элиты воюющих блоков и стали воплощением классической для «консервативного реализма» философии «передела мира в пользу сильнейшего». Правда, не следует забывать и второй уровень целеполагания воюющих, который определялся все же искренним стремлением к защите собственных интересов и собственного суверенитета, а так же в ряде случаев и реализацией идеи национального самоопределения.

Еще более сложными оказались альтернативные «старому миру» подходы к послевоенному урегулированию, демонстрирующие грядущее «столкновение философий», ставшее  в ХХ в. важнейшим политическим контекстом дебатов о путях разрешения международных противоречий. Среди подобных подходов отдельно следует выделить «универсалистские» проекты перестройки миропорядка [6]. В частности, интерес вызывает ряд англо-американских предложений, которые разрабатывались в либерально-демократических и пацифистских кругах.

В апреле 1917 г. был представлен известный проект лорда Брайса – одного из лидеров британского пацифистского движения. По его мысли, все великие державы, а также все европейские государства должны были составить так называемый Союз для предотвращения будущих войн. В этот Союз не предполагалось приглашать большинство стран Азии, Африки и Америки. Проектируемый Брайсом Союз должен был быть лигой ограниченной группы привилегированных держав, на которую и возлагалась ответственность за поддержание международного мира. По сути, это была некая корреляция с имперским опытом Великобритании [12]. В этом же ряду, видимо, следует упомянуть и разработку документов, связанных с американской Лигой по поддержанию мира, которая возглавлялась экс-президентом США Уильямом Тафтом. С января 1915 г. эта организация активно отстаивала идею создания после окончания войны международной организации. Однако концептуально этот проект был связан главным образом с силовым давлением на любого потенциального агрессора [10].

Еще один вариант построения нового миропорядка был изложен в предложениях умеренных западноевропейских социалистов. Так, один из лидеров английского Фабианского общества, Леонард Вульф, в период войны опубликовал интересную работу, которая называется «Международное правительство». По мнению автора, международные конференции, устанавливающие нормы международного права, должны в будущем превратиться в международный законодательный орган, решение которого будет иметь силу закона для всех членов международного сообщества. В основу будущей международной организации должен быть положен ряд принципов. Во-первых, это передача всех споров на разрешение международного арбитражного трибунала или международной конференции. Во-вторых, признание в некоторых случаях обязательности решений международной конференции, принимаемых большинством. И, в-третьих, согласие подчиняться решениям третейского суда, а также признавать нормы международного права, принимаемые большинством участников международных конференций. Но и у фабианцев великие державы опять же превалировали в наднациональных органах, поскольку за ними закреплялось по пять представителей, тогда как все другие государства должны были иметь всего лишь по одному представителю. Другими словами, Л. Вульф обозначил программу создания некой новой власти, которая предусматривала очевидное ограничение национального суверенитета [15; 14, с. 30-44].

Показательно, что на завершающем этапе Первой мировой войны о своей поддержке универсалистской концепции реформирования миропорядка заявляли не только общественные деятели, но и наиболее авторитетные политики. Наиболее последовательно об этом говорил, конечно, президент США В. Вильсон, сформулировавший свою программу в известных «14 пунктах» [5, с. 110-172]. Но его поддерживали в определенной степени и отдельные лидеры европейской дипломатии (например, А. Бриан, Э. Грей, Т. Бетман-Гольвег, П.Н. Милюков). Правда, многие европейские политики все же чаще высказывали свои сомнения в эффективности предлагаемого американской администрацией учреждения Лиги Наций. Именно в этом случае как раз и проявился указанный «конфликт философий». Например, английский премьер-министр Д. Ллойд Джордж в своих воспоминаниях писал о том, что многие европейские политики, в частности премьер-министр Франции Ж. Клемансо и министр иностранных дел Италии С. Соннино, не проявляли особого интереса к этой идее, поскольку относились с известным цинизмом ко всем идеалистическим проектам [2, с. 64, 131]. Подтверждением этого вывода можно считать откровенное выступление Клемансо в Палате депутатов 29 декабря 1918 г. Он заметил тогда, что все еще полностью доверяет старой системе безопасности Франции, основанной на определенном вооруженном потенциале страны, балансе сил и союзнических отношениях с другими государствами. Приверженность, например, президента США подобным проектам Клемансо объяснил тем, что Америка, в отличие от Франции, слишком далека от своих потенциальных противников. Позиция Вильсона была им охарактеризована как «благонамеренная простота» или «благородная наивность» [11, р. 170-187]. Не без иронии оценивал перспективы Лиги Наций и такой известный английский политик, как Уинстон Черчилль. Он писал: «Эта идея была слишком хорошей, чтобы её можно было осуществить» [8, с. 204].

Рассмотренные проекты, отражавшие в целом философию либерального интернационализма, демонстрируют широту предложений в данном направлении. Почти общепризнанной была целесообразность создания международной организации по поддержанию мира, широко обсуждались национальные, правовые, военно-политические аспекты. Однако очевидно и другое: главнейшей философско-политической парадигмой всех этих проектов стал западный, и прежде всего англо-американский либерализм. Ни о каких других вариантах никто серьезно и не говорил. Более того, любые попытки других стран в ходе Парижской мирной конференции высказать свои предложения, отличные от англо-саксонских, всегда наталкивались на противостояние того же Вильсона. В частности, предложение японцев о том, чтобы в статусе Лиги Наций уравнять все нации встретило резкое неприятие со стороны именно американского президента. Многие предложения, о которых шла речь выше, в том числе социально-экономического характера, также были незаслуженно проигнорированы архитекторами Версальско-Вашингтонской системы. Особенно это касалось суждений, которые выходили за рамки традиционных для Запада либеральных концепций.

В этой связи следует особо сказать еще и о «большевистской» составляющей идейных дискуссий относительно нового мирового порядка. С одной стороны было очевидно, что многие параметры ключевого внешнеполитического манифеста большевиков – «Декрета о мире» – почти дословно повторяли призывы универсалистов: мир «без аннексий и без контрибуций», равноправие и самоопределение всех народов, отмена тайной дипломатии. Более того, большевики приступили к публикации секретных документов из архива российского МИДа, вскрывая тем самым первоосновы «империалистического хищничества» [1, с. 11-13, 21], против которого выступали в т.ч. и сторонники либерального интернационализма. Многим тогда казалось, что Ленин и Вильсон смогут найти общий язык и сформировать некий единый фронт в борьбе за перестройку мира на началах справедливости. Однако левый радикализм большевиков, мечтавших, прежде всего, о скорой мировой революции, которая сметет власть буржуазии, очень быстро развел новую российскую власть и  универсалистов по разные стороны  в борьбе за послевоенный миропорядок. 

 Таким образом, Первая мировая война способствовала определенной кристаллизации трех внешнеполитических альтернатив развития международной системы: консервативно-реалистической, либерально-универсалистской и революционной. Все они, по сути, и будут определять контекст всех дальнейших идейных дискуссий о судьбах мирового порядка.  
       

Владимир  Романов

Литература

1. Документы внешней политики СССР. Т. 1. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1959.  – 774 с.
2. Ллойд Джордж, Д. Правда о мирных договорах / Д. Ллойд Джордж. – Т. 1. – М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1957. – 528 с.
3. Павлов, А.Ю. Скованные одной цепью. Стратегическое взаимодействие России и ее союзников в годы Первой мировой войны (1914–1917) / А.Ю. Павлов. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. – 189 с.
4. Покровский М.Н. Империалистическая война / М.Н. Покровский. – М.: Изд-во ком. акад., 1931. – 340 с.
5. Романов, В.В. В поисках нового миропорядка: внешнеполитическая мысль США (1913–1921 гг.) / В.В. Романов. – М.-Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. – 515 с.
6. Романов, В.В.Первая мировая война и универсалистские проекты реформирования миропорядка / В.В. Романов // URL.: http://www.perspektivy.info/osobaya_tema_voiyna_smertelno_opasnaya_dlya
   _rossii/pervaya_mirovaya_voiyna_i_universalistskie_proekty_reformirovaniya_miroporyadka_2009-0-29-15-59.htm
7. Теодорович, И.М. Разработка правительством Германии программы завоеваний на Востоке / И.М. Теодорович // Первая мировая война. – М.: Наука, 1968. – С. 108-120.
8. Черчилль, У. Мировой кризис / У. Черчилль.  – М.: ЭКСМО, 2003. – 768 с.
9. Шацилло, В.К. Первая мировая война. 1914-1918. Факты. Документы / В.К. Шацилло. – М.: Олма-пресс, 2003. – 480 с.
10. Bartlett, R.J. The League to Enforce Peace / R.J. Bartlett.  – Chapel Hill: The University of North Carolina Press, 1944. – 252 p.
11. Mayer, A. Politics and Diplomacy of Peacemaking. Containment and Counter-Revolution in Versailles / A. Mayer.  1918-1919. – N.Y.: Knopf, 1967. – X, 918 p.
12. Sylvest, C. James Bryce and the Two Faces of Nationalism /  C. Sylvest // British International Thinkers from Hobbes to Namier / ed. by I. Hall and L. Hill. – L.; N.-Y.: Palgrave Macmillan, 2009. – P. 161-181.
13. Wells, H. G. The War That Will End War / H. G. Wells. – L.: Frank and Cecil Palmer, 1914. – 98 p.
14. Wilson, P. The International Theory of Leonard Woolf: A Study in Twentieth-Century Idealism / P. Wilson – L.; N.-Y.: Palgrave Macmillan, 2003. – 269 р.
15. Woolf, L. International Government: Two Reports / L. Woolf. – L.: George Allen and Unwin, 1916 – 259 p.