Белорусизация. 1920-е годы: Документы и материалы. Часть третья.

Номер газеты «Звязда» от 28 августа 1933 года, в которой опубликованы очередные изменения белорусского правописания.

| Часть первая | Часть вторая | Часть третья |
| Часть четвертая | Часть пятая | Часть шестая |
| Дополнение 1 | Дополнение 2 |

Продолжение публикации избранных документов из сборника «Белорусизация. 1920-е годы». Тексты документов на белорусском языке, а также примечания от составителей сборника даются с переводом на русский, выполненным редакцией сайта «Западная Русь».

Подача материалов на двух государственных языках Республики Беларусь - это следование нормам ее конституции, где закреплены равное права белорусского и русского языков. Также это знак уважения проекта "Западная Русь" к народной белорусской речи, которую "свядомые" уничижительно называют "трасянкой", и пострадавшей от "трудов белорусизаторов-литвинизаторов " в большей степени нежели русский язык. Правда надо отметить, что как язык документов, так и составителей сборника, как раз является продуктом "белорусизации -литвинизации". По орфографии частично можно проследить эту эволюцию "литвинизации", приведшую к современному состоянию белорусского языка. Эта эволюция заключалась в последовательном исключении "русизмов", которые вместе со всем русским языком  ненавидел белорусский классик Янка Купала, и о чем "стихотворно"  высказался в 1926 году. Если следовать учению дедушки Фрейда, то эта ненависть объясняется комплексом "безответной любви" в юности. Этим комплексом страдает большинство белорусских писателей, не нашедших себе места в великой русской литературе.

Редакция ЗР

 


 

 

ЗВАРОТ АД ІМЯ БЕЛАРУСАЎ ДА ВЯЛІКАРУСІ Ў СУВЯЗІ 3 АДРАДЖЭННЕМ БЕЛАРУСКАЙ МОВЫ, НАПІСАНЫ БЫЛЫМ НАСТАЎНІКАМ I. В. ГАЛАШЭЎСКІМ 3 БЯЛЫНІЦКАГА РАЁНА

10 кастрычніка 1926 г.


ОБРАЩЕНИЕ ОТ ИМЕНИ БЕЛОРУСОВ  К ВКЛИКОРОСАМ В СВЯЗИ С ВОЗРОЖДЕНИЕМ БЕЛОРУССКОГО ЯЗЫКА, НАПИСАННОЕ БЫВШИМ УЧИТЕЛЕМ И. В. ГАЛОШЕВСКИМ ИЗ БЕЛЫНЕЧСКОГО РАИОНА

10 октября 1926 г.

Я должен объяснить, что настоящее обращение не единолично от меня, а от многих белорусов, с которыми мне доводилось вести рассуждения по затронутому вопросу. Откуда, от кого и для чего выявилась потребность возобновить забытый белорусский язык? Ответить на эти вопросы мы - современные белорусы не можем, так как давным-давно объяснились да и сейчас объясняемся на существующем языке с великороссами, поляками и украинцами и всегда разбирались между собой и понимали друг друга; спрашивается, поймем ли мы их, а они нас, когда мы забудем современный язык (больше приближающийся к великоросскому), а заучим чисто белорусский? На этот вопрос я имею смелость ответить: нет, не поймем мы их, а они нас. В пояснение этого у меня имеются веские доказательства. Как-то раз мне понадобилось из Могилева (БССР) уехать на несколько дней в Минск. В мое отсутствие все присутственные места в Могилеве были переименованы на чисто белорусский язык без перевода. По возвращении из Минска стоял я возле самой почтовой конторы, и в это время прошло около 10 человек, вполне грамотных, которые спрашивали у меня, где почта, несмотря на то, что над дверями почты красовалось затейливое название. Я - белорус, и сейчас не могу подробно вспомнить всего названия, но хорошо помню одно слово: «ащенадзе»1 і г. д. В настоящее время вследствие возникших недоразумений такие названия на подлинном белорусском языке изменены, а некоторые из них существуют с переводом на великоросский язык.

Поясню далее. Лет 30 тому назад я прослужил в Белоруссии [14 лет] школьным работником, исполняя свой учительский труд исключительно в народных трудовых школах. И без преувеличения могу утверждать, что у меня не было случая, чтобы мальчик-белорус, поступивший в школу совершенно неграмотным, не понимал меня, а я его.

После всего этого выяснения невольно возникает вопрос: для чего затруднять учащуюся молодежь изучением забытого белорусского языка? Если полагать, что это изучение должно служить развитию памяти, то в таком случае лучше развивать ее усвоением знаний, необходимых человеку в его жизни. Нужно же принять во внимание и те дальнейшие затруднения, какие ожидают учащегося-белоруса, умеющего объясняться только no-белоруски, при поступлении его на рабфак помимо Белоруссии.

Вводимый белорусский язык не малым тормозом служит в присутственных местах Белоруссии. Так, например, меня зовут Иван; между служащими идет спор, как меня записать: один говорит писать просто Иван, другой спорит и утверждает, что нужно писать Ян; по отчеству зовусь я Васильевичем, опять пo-белоруски: Базыльевіч или Базылёў; что же касается моей фамилии, то здесь уже все приходят в тупик и никак не могут придти к заключению, как ее видоизменить по-белоруски.

Мы, белорусы, рассуждаем на тему введения у нас забытого белорусского языка, полагали, что это необходимо в социалистическом направлении. Но опять, после взаимного обмена мнениями, пришли к заключению, что и в социалистическом духе он не приемлем, так как социализм должен стремиться к объединению и взаимному пониманию. А здесь выходит как раз наоборот - к разъединению. Далее, рассуждая о белорусском языке в историческом отношении, мы не находим в нем того, что имеется в уцелевшем украинском, и потому опять нет основания к его возобновлению. Остается еще возможность допустить его изучение в археологическом отношении. Но в таком случае не только мы, белорусы, но и великороссы, как потомки славянских племен, должны были говорить: аз, буки, веди, глагол, добро, ест, живете... И далее: аз, есьмь, червь, а не человек... Чего хорошего, быть может, доживем и до этого.

Так вот мы, белорусы, будучи смущены введением древнего забытого белорусского языка, обращаемся к великороссам за разъяснением нашего недоумения, быть может, им со стороны будет виднее целесообразность его возобновления; что же касается нашего умения, то мы больше склонны изучать эсперанто, чем забытый и ненужный наш древнебелорусский язык.

Просим отозваться и выяснить, не идем ли мы в этом направлении назад вместо того, чтобы идти вперед.

И. В. Голошевский
хут. Семяженка Угольшинского
с/с. Почт. д. Белыничи

НАРБ. Ф. 701. Воп. 1. Спр. 2. Л. 27-28.

 

 


 

 

 

3 ЗАПІСКІ АПА ЦК КП(б)Б АБ ВЫНІКАХ III УСЕБЕЛАРУСКАГА З'ЕЗДА НАВУКОВЫХ РАБОТНІКАЎ 2

Не пазней 17 сакавіка 1927 г

И3 ЗАПИСКИ АПА ЦК КП (б) Б ОБ ИТОГАХ III ВСЕБЕЛОРУСКОГО СЪЕЗДА НАУЧНЫХ РАБОТНИКОВ 2

Не позднее 17 марта 1927 гг.

Текст записки Перевод

Адносіны [дэлегатаў] з'езда да даклада т. Крыніцкага «Аб нацыянальнай культуры і практычных праблемах культурнага фронту ва ўмовах Беларусі»

У працэсе спрэчак сярод беспартыйных дэлегатаў выявілася: 1) Частка выступаўшых падкрэслівала правільнасць палітыкі партыі ў нацыянальным пытанні. Прафесар Вальфсон3 гаварыў аб прад-пасылках вялікадзяржаўнага і беларускага шавінізму ў Беларусі, адзначаў сур'ёзнае значэнне праблемы нацыянальнай культуры і поглядаў Макарэўскага 4 за яго русіфікатарскі ўхіл.

«Я хачу толькі сказать, - гаворыць Вальфсон, - што на мяне вялікае ўражэнне зрабіла гэта выступление Макарэўскага таму, што нельга рабіць рэверансы па адрасу беларускай культуры, нельга адмежавацца прызнаннем беларускай мовы дэ-юрэ і ў той жа час заяўляць, што галандскія вучоныя друкуюць свае творы на нямецкай мове, і адсюль рабіць вьвад... Пяцімільённая маса рабочих і сялян Беларусі, інтарэсы ўсяго Саюза патрабуюць таго, каб навуковыя працаўнікі Беларусі, не пакладаючы рук і закасаўшы рукавы, узяліся за гэтую работу, каторай непачаты край».

2)            Частка працаўнікоў наогул адабрае нацыянальную палітыку, але патрабуе замедленнага тэмпу беларусізацыі. Сюды адносявда такія выступленні, як, напрыклад, прафесара Пiчэты. Ён гаворыць: «Я, канешне, думаю, і так думаюць усе нашы навуковыя працаўнікі, што тая нацпалітыка, каторая праводзіцца партыяй і ўрадам, зусім правільная, і са свайго боку працаўнікі універсітэта робяць усё, што могуць».

А далей Пічэта ўказвае: «Усе-такі беларусізацыя - гэта пытанне надта складовае, і чалавеку, які не жыве на тэрыторыі Беларусі, які не ведае матчынай мовы, вывучыць адразу беларускую мову, каб ёй свабодна ўладаць, мне здавалася бы - гэта даволі трудна». «Па пытанні беларусізацьгі патрэбна вядомае снісхадзіцельнасць».

3)            Частка выступаўшых выявіла нацыяналістычны ўхіл у прыкрытай ці непрыкрытай форме. Прыкрытая форма нацыяналістычнага ўхілу адчувалася, напрыклад, у выступлениях Фралова, які, адабраючы прынцыпы беларусізацыі, тым не менш выявіў русіфікатарскі ўхіл.

Фралоў: «Для нас ясна, што тая нацпалітыка, каторая праводзіцда, правільная, што мы павінны на ёй стаяць. Але складанасць і труднасць пытання не ў гэтым, а ў тым, якім чынам гэтую нацпалітыку ажыц-цявіць і правесці. Канешне, правесці так хутка - гэта не магчыма таму, што гэта новая і цяжкая справа. Беларуская мова ў галіне нашых ведаў, у галіне нашай навукі недастатачна распрацавана, недастатачна развіта. Праца на беларускай мове прадстауляе большую складанасць, чым праца на нямецкай мове, бо гэта мова культурная. Наколькі палажэнне навуковых працаўнікоў, працуючых за межамі Беларусі, адрозніваецца ў гэтых адносінах, я нядаўна адчуу на сабе, калі я трапіў у Саратаў, дзе павінен быў чытаць лекцыі. Мне, працуючаму ўжо некалькі гадоў у Беларусі, проста здалося незвычайным, што людзі зусім свабодна гавораць, што ў іх няма гэтых труднасцей, няма гэтай сталай думы аб тым, як быць з мовай».

4)            Выявілася яўна апазіцыйная нотка погляду ў выступленні прафесара Макарэўскага з Ветэрынарнага інстытута ў Віцебску. Ён заявіў: «Даклад Крыніцкага не зрабіў на мяне усеаказваючага уражання... Я не даў бы свой вучэбнік друкаваць на беларускай мове. Дакладчык загнаў нас у вузкае русла, куды не павернешся, пападзеш ва вражаскі стан. Не надзявайце вузкай узды на нас. Я даволі стары і ніколі мяне не пры мусіце па-беларуску чытаць. Чамаданы могуць быць укладываемы, проста трэба што-небудзь рабіць, калі нічога не выходзіць».

5) 3 боку беларусаў-дэлегатаў у іх выступлениях нацыяналістычнага ўхілу не адчувалася за нявялікімі выключэннямі. Да гэтых выключэнняу, напрыклад, адносіцца выступление Цвікевіча5, які гаварыў у надта невыразных выразах.

«Мяне ўчора (гэта значыць у дакладзе т. Крыніцкага) ўразіла трафарэтнае заключэнне палітычнай практыкi. Мяне ўразіла, што ў буржуазным свеце нацыянальнае пытанне з'яўляецца добрай зброяй для таго, каб салідарнасць рабочага класа зраўняць. Калі-нікалі здаецца, што партыя шбы б'е з пушкі па вераб'ях. Мне здаецца, што ў беларускіх умовах не трэба нервова ставіць гэтае пытанне, што маленькія памылкі часам выстаўляюцца на святло і крыюцца з чатырохдзюймовай пушкі».

Як бачна, Цвікевіч хоча сказать, што партыя не павінна крытыкаваць беларусаў за іх «маленькія памылкі», якія выражаюцца ў нацыянал-дэмакратычным ухіле. Гэтыя думкі ёсць ужо праяўленне нацыянал-дэмакратызму з боку апанента.

Частка беларусаў-дэлегатаў выступала за падтрыманне лініі партыі ў нацыянальным пытанні: прамовы Смоліча 6, Некрашэвіча. Прычым Трамповіч 7 завастрьгў пытанне аб падтрыманні партьгі карэнным чы¬нам, мяняючы свае адносіны да партыі, выказваемыя ім раней.

Трамповіч: «Культурна-гаспадарчае будаўніцтва Савецкай Беларусі і дасягненні за апошнія гады з'яўляюцца нагэтулькі вялікімі і нагэ-тулькі магутнымі, што мне здаецца, кожны чалавек, які кахае гэтую старонку, які жадае тут працаваць, кожны чалавек з задавальненнем можа выкарыстаць усе свае сілы, усе свае магчымасці для навуковай працы». Спасылаючыся на выступление польскай прэсы і Ярэміча 8, якія пытаюцца ўнесці разлад у асяродцзе навуковых працаўнікоў Савецкай Беларусі, Трамповіч гаворыць: «Я павінен пацвердзіць, што гэтыя вы-ступленні могуць караніцца ў іх прыхільнікаў, якія маюцца і ў нас, у Савецкай Беларусі. Часта культурныя працаўнікі закідваюцца тымі ж самымі папрокамі, якія пацвердзіў учора і т. Крыніцкі ў сваім выступ-ленні. Гэга - нацыяналізм і беларускі шавінізм. Прычым т. Крыніцкі ўпаўне правільна пацвердзіў, што ўнясенне такіх элементаў у жыццё і ў работу ў нас, у Савецкай Беларусі, аслабляе агульны напрамак савецкага ўрада, аслабляе рабочы клас, аслабляе дыктатуру пралетарыяту... Магчыма, нам хоць на адну хвіліну ўхіліцца ад гэтай роўнай, простай і выразнай лініі Камуністычнай партыі? Не, ухіліцца немагчыма. Гэта значьць адвярнуцца ад сонца к месяцу, аддаць перавагу ночы замест дню. Гэтага ні адзін разумны чалавек зрабіць не можа».

Пастаноўка даклада дала магчымасць завастрыць рад пытанняў, выклiкаць жывы абмен думкамі як на з'ездзе, так і пасля яго, высветліць пазіцыю партыі ў нацыянальна-культуным пытанні і садзейнічаць дальнейшай кансалідацыі здаровых, савецкі блізкіх нам настрояў сярод навуковых працаўнікоў. Неабходна адзначыць, што шэраг навуковых працаўнікоў, як, напрыклад, Цітоў, нічога не зразумелі з даклада т. Крыніцкага, па іх жа ўласнай заяве, іншыя (Сіроцін) не знайшлі нічога новага ў дакладзе. Значная частка расцэньвае даклад т. Крыніцкага, як спробу прымірыць беларускую і расійскую частку навуковых працаўнікоў. Па выразу Фралова з Горак: «Крыніцкі абараняе ад узмоцненай беларусізацыі».

Расійскай частцы спадабаўся тэрмін «укарэнізацыя», гэтая ж частка не верыць у шчырасць выступленняў Трамповіча і Цвікевіча (Пічэта, Рубашоў 9).

НАРБ. Ф. 4-п. Воп. 7. Спр. 101. Л. 169-172.

Отношения [делегатов] съезда к докладу т. Криницкого «О национальной культуры и практических проблемах культурного фронта в условиях Беларуси»

В процессе споров среди беспартийных делегатов обнаружилось: 1) Часть выступавших подчеркивала правильность политики партии в национальном вопросе. Профессор Вальфсон 3 говорил о пред-посылках великодержавного и белорусского шовинизма в Беларуси, отмечал серьезное значение проблемы национальной культуры и взглядов Макаревского 4 за его русификаторских уклон.

«Я хочу сказать, - говорит Вальфсон, - что на меня большое впечатление  произвело  это выступление Макаревского потому, что нельзя делать реверансы по адресу белорусской культуры, нельзя отмежеваться признанием белорусского языка де-юре и в то же время заявлять, что голландские ученые публикуют свои произведения на немецком языке, и отсюда делать вывод ... Пятимиллионной массе рабочих и крестьян Белоруссии, интересы всего Союза требуют того, чтобы научные работники Белоруссии, не покладая рук и засучив рукава, взялись за эту работу, которой непочатый край ».

2) Часть работников вообще одобряет национальную политику, но требует замедлении темпа белорусизации. Сюда относятся такие выступления, как, например, профессора Пiчэты. Он говорит: «Я, конечно, думаю, и так думают все наши научные работники, что та нацполитика, которая проводится партией и правительством, совершенно правильная, и со своей стороны работники университета делают все, что могут».

А дальше Пичета указывает: «Все-таки белорусизация - это вопрос очень сложный, и человеку, который не проживает на территории Беларуси, который не знает родного языка, изучить сразу белорусский язык, чтобы им свободно владеть, мне казалось бы - это довольно трудно» . «По вопросу беларусизации нужно известное снисхождение».

3) Часть выступавших обнаружила националистический уклон в неприкрытой или прикрытой форме. Прикрытая форма националистического уклона чувствовалось, например, в выступление Фролова, который, одобряя принципы белорусизации, тем не менее обнаружил русификаторский уклон.

Фролов: «Для нас ясно, что та нацполитика, которая проводится, правильная, что мы должны на ней стоять. Но сложность и трудность вопроса не в этом, а в том, каким образом эту нацполитику осуществить и провести. Конечно, провести так быстро - это не возможно потому, что это новое и трудное дело (выделено ЗР). Белорусский язык в области наших знаний, в области нашей науки недостаточно разработан, недостаточно развит(выделено ЗР). Работа на белорусском языке представляет большую сложность, чем работа на немецком языке, так как это язык культурный. Насколько положение научных работников, работающих за пределами Беларуси, отличается в этом отношении, я недавно почувствовал на себе, когда я попал в Саратов, где должен был читать лекции. Мне, работающему уже несколько лет в Беларуси, просто показалось необычным, что люди совершенно свободно говорят, что у них нет этих трудностей, нет этой постоянной думы о том, как быть с языком » (выделено ЗР).

4) Оказалось явно оппозиционная нотка зрения в выступлении профессора Макаревского из Ветеринарного института в Витебске. Он заявил: «Доклад Криницкого не произвел на меня глубокого впечатления ... Я не дал бы свой учебник печатать на белорусском языке. Докладчик загнал нас в узкое русло, куда не повернешься, попадёшь во враждебное положение. Не надевайте узкой Узды на нас. Я довольно стар и никогда меня не принудите по-белорусски читать. Чемоданы могут быть укладываемые, просто надо что-нибудь делать, когда ничего не выходит ».

5) Со стороны белорусов-делегатов в их выступлениях националистического уклона не чувствовалось за небольшие исключениями. К этим исключений, например, относится выступление Цвикевича 5, который говорил в очень неясных выражениях.

«Меня вчера (то есть в докладе т. Криницкого) поразила трафаретное заключение политической практики. Меня поразило, что в буржуазном мире национальный вопрос является хорошим оружием для того, чтобы солидарность рабочего класса сравнять. Иногда кажется, что партия словно бьет из пушки по воробьям. Мне кажется, что в белорусских условиях не надо нервно ставить этот вопрос, что маленькие ошибки иногда выставляются на свет и кроются из четырёхдюймовой пушки ».

Как видно, Цвикевич хочет сказать, что партия не должна критиковать белорусов за их «маленькие ошибки», которые выражаются в национал-демократическом уклоне. Эти мысли есть уже проявление национал-демократизма со стороны оппонента.

Часть белорусов-делегатов выступала за поддержание линии партии в национальном вопросе: выступления Смолича 6, Некрашевича. Причем Трампович  7 заострил вопрос о поддержании партии коренным образом, меняя свое отношение к партии, высказываемые им ранее.

Трампович: «Культурно-хозяйственное строительство Советской Белоруссии и достижения за последние годы являются настолько большими и необыкновенно мощными, что мне кажется, каждый человек, который любит эту страну, который хочет здесь работать, каждый человек с удовольствием может использовать все свои силы, все свои возможности для научной работы ». Ссылаясь на выступление польской прессы и Ярэмичи 8, которые нацелены на внесение разлада в среде научных работников Советской Белоруссии, Трампович говорит: «Я должен подтвердить, что эти выступления могут опираться на их сторонников, которые имеются и у нас, в Советской Беларуси. Часто культурные работники забрасываются теми же самыми упреками, которые подтвердил вчера и т. Криницкий в своем выступлении. Это, мол, - национализм и белорусский шовинизм. Причем т. Криницкий вполне правильно подтвердил, что внесение таких элементов в жизнь и в работу у нас, в Советской Беларуси, ослабляет общее направление советского правительства, ослабляет рабочий класс, ослабляет диктатуру пролетариата ... Возможно, нам хоть на одну минуту уклониться от этой ровной, простой и четкой линии Коммунистической партии? Нет, уклониться невозможно. Это значит отвернуться от солнца к месяцу, отдать предпочтение ночи вместо дня. Этого ни один разумный человек сделать не может ».

Постановка доклада позволила заострить ряд вопросов, вызвать живой обмен мнениями как на съезде, так и после него, выяснить позицию партии в национально-культурном вопросе и способствовать дальнейшей консолидации здоровых, советский близких нам настроений среди научных работников. Необходимо отметить, что ряд научных работников, как, например, Титов, ничего не поняли из доклада т. Криницкого, по их же собственному заявлению, другие (Сиротин) не нашли ничего нового в докладе. Значительная часть расценивает доклад т. Криницкого, как попытку примирить белорусский и российскую часть научных работников. По выражению Фролова из Горок: «Криницкий защищает от усиленной белорусизации».

Российской части понравился термин «укоренизация», эта же часть не верит в искренность выступлений Трамповича и Цвикевича (Пичета, Рубашов  9).

НАРБ. Ф. 4-п. Воп. 7. Спр. 101. Л. 169-172

 

 

 


 

 

Примечания:

1.

Примечание от составителей Перевод примечания
  1. Так у тэксце. Хутчэй за ўсё маецца на ўвазе «каса ашчэднасьці». Гл.: Беларуска-расійскі слоўнік. Мн., 1926. С. 39.

Так в тексте. Скорее всего имеется в виду «каса ашчэднасьци». Гл.: Белорусско-российский словарь. Мн., 1926. С. 39.

Комментарий ЗР: Составители этого сборника похоже тоже оказались в замешательстве - что означает «ащенадзе», и нашли похожее слово в словаре от 1926 года, где есть  «каса ашчэднасьци». Но почему то не дали перевод этого выражения  на современный белорусский язык. Мы обратились за помощью к старым филологам, помнившим несколько волн белолрусизации и языковых реформ.  Оказывается, что с пятидесятых годов и до развала СССР это писалось  так -  «ашчадная касса» и переводилось на русский как «сберегательная касса», что сейчас означает банк. Наряду с описанием эволюции языка на гербе БССР это яркий пример "литвинизации"  белорусского языка. Вернуться к тексту

2.

Примечание от составителей Перевод примечания

З'езд працаваў у Мінску 27 лютага - 3 сакавіка 1927 г. Удзельнічала 29 дэлегатаў, якія прадстаўлялі больш за 400 навуковых работнікаў БССР Сярод дэлегатаў 17 было з Мінска, 9-з Горак, 3 - з Віцебска. Па кваліфікацыі: 13 прафесараў,9 дацэнтаў, астатнія - асістэнты і ардынатары. Нацыянальны склад: беларусы - 16, яўрэі - 7, рускія - 5, латышы - 1. Камуністаў - 9 чалавек. Запіска, якая друкуецца, рыхтавалася да разгляду ў бюро ЦК КП(б)Б 17 сакавіка 1927 г. па выніках III з'езда навуковых работнікаў. Па выніках абмеркавання 13 красавіка принята рэзалюцыя (НАРБ. Ф. 4-п. Воп. 3. Спр. 20. Ч. II. Л. 417, 641, 648-650). У друкуемым тэксце апушчаны раздзел з ацэнкай справаздачы секцыі навуковых работнікаў, а таксама рэзалюцыі па раздзелах справаздачнага даклада аб арганізацыйнай і тарыфна-эканамічнай працы, прынятай з'ездам.

Съезд работал в Минске 27 февраля - 3 марта 1927 г. участвовало 29 делегатов, представлявших более 400 научных работников БССР.  Среди делегатов 17 было из Минска, 9-из Горок, 3 - из Витебска. По квалификации: 13 профессоров, 9 доцентов, остальные - ассистенты и ординаторы. Национальный состав: белорусы - 16, евреи - 7, русские - 5, латыши - 1. Коммунистов - 9 человек. Записка, которая печатается, готовилось к рассмотрению в бюро ЦК КП (б) 17 марта 1927 г. по итогам III съезда научных работников. По итогам обсуждения 13 апреля принята резолюция (НАРБ. Ф. 4-п. Воп. 3 СПР. 20 Ч. II. Л. 417, 641, 648-650). В печатаемом тексте опущены раздел с оценкой отчета секции научных работников, а также резолюции по разделам отчетного доклада об организационной и тарифно-экономической работе, принятой съездом.

Вернуться к тексту

3.

Примечание от составителей Перевод примечания

Вальфсон С. Я. (1894-1941), беларускі філосаф. Акадэмік БАН (1928), прафесар БДУ (1921). 3 1931 г. дырэктар Інстытута філасофіі і права БАН (з 1936 г. АН БССР), сакратар аддзялення грамадскіх навук. Вёў навуковую работу па гісторыі філасофіі, праблемах сям'і і шлюбу, навукі і культуры.

Вальфсон С. Я. (1894-1941), белорусский философ. Академик БАН (1928), профессор БГУ (1921). 3 1931 директор Института философии и права БАН (С 1936 г. АН БССР), секретарь отделения общественных наук. Вел научную работу по истории философии, проблемам семьи и брака, науки и культуры.

Вернуться к тексту

4.

Примечание от составителей Перевод примечания

Макарэўскі А М. (1863-1941), вучоны ў галіне ветэрынарыі. Магістр ветэрынарных навук (1916), прафесар (1920). У 1925-1929 гг. прафесар кафедры дыягностыкі, загадчык кафедры прыватнай паталогіі і тэрапіі ўнутраных хвароб свойскай жывёлы ў Віцебскім ветэрынарным інстытуце.

Макарэвски А М. (1863-1941), ученый в области ветеринарии. Магистр ветеринарных наук (1916), профессор (1920). В 1925-1929 гг. профессор кафедры диагностики, заведующий кафедрой частной патологии и терапии внутренних болезней домашних животных в Витебском ветеринарном институте.

Вернуться к тексту

5.

Примечание от составителей Перевод примечания

Цвікевіч И.И. (1891-1938), беларускі дзеяч навукі і культуры. З мая 1923 г. працаваў у Белдзяржвыдавецтве, адначасова з'яўляўся членам калегіі Наркамата аховы здароўя БССР і старшынёю медсекцыі Інбелкульта.

Цвикевич И.И. (1891-1938), белорусский деятель науки и культуры. С мая 1923 г. работал в Белдяржвыдавецтве (Беларускае дзяржаўнае выдавецтва - Белорусское государственное издательство), одновременно являлся членом коллегии Наркомата здравоохранения БССР и председателем медсекции Инбелкульта (будущая Академия наук БССР).

Вернуться к тексту

6.

Примечание от составителей Перевод примечания

Смоліч А. А. (1891-1938), географ, прафесар Пасля вяртання ў БССР працаваў загадчыкам аддзела прыроды і народной гаспадаркі Інбелкульта, БАН; загадчыкам кафедры геаграфіі БДУ. Аўтар першага падручніка па геаграфіі Беларусі.

Смолич А. А. (1891-1938), географ, профессор После возвращения в БССР работал заведующим отделом природы и народной хозяйства Инбелкульта, БАН; заведующим кафедрой географии БГУ. Автор первого учебника по географии Белоруссии.

Вернуться к тексту

7.

Примечание от составителей Перевод примечания

Трамповіч П. В. (1888—1956), беларускі вучоны-медык. У 1925 г. працаваў у Інбелкульце - вучоны сакратар медыцынскай секцыі. 3 кастрычніка 1928 г. дацэнт, загадчык кафедры тапаграфічнай анатоміі і аперацыйнай хірургіі Белдзяржуніверсітэта, намеснік старшыні Камісіі прыроды і прадукцыйных сіл БАН.

Трампович П. В. (1888-1956), белорусский ученый-медик. В 1925 г. работал в Институте белорусской культуры - ученый секретарь медицинской секции. 3 октября 1928 г. доцент, заведующий кафедрой топографической анатомии и операционной хирургии Белгосуниверситета, заместитель председателя Комиссии природы и производительных сил БАН.

Вернуться к тексту

8.

Примечание от составителей Перевод примечания

Ярэміч Ф. М. (1891-1958), дзеяч беларускага нацыянальнага руху. У 1920-я гады жыў у Вільні. Выбіраўся дэлегатам пасольскага сейма (узначальваў Беларускі пасольскі клуб), рэдагаваў газету «Сялянская ніва». Арыштоўваўся польскімі ўладамі.

Ярэмич Ф. М. (1891-1958), деятель белорусского национального движения. В 1920-е годы жил в Вильнюсе. Избирался делегатом посольского сейма (возглавлял Белорусский посольский клуб), редактировал газету "Крестьянская нива». Арестовывался польскими властями.

Вернуться к тексту

9.

Примечание от составителей Перевод примечания

Рубашоў С   М. (1883-1957), вядомы вучоны ў галіне хірургіі. Доктар медыцынскіх навук (1912), прафесар (1924). У 1924-1934 гг. загадваў хірургічнымі кафедрамі ў Белдзяржуніверсітэце і Мінскім медыцынскім інстытуце.

Рубашов С М. (1883-1957), известный ученый в области хирургии. Доктор медицинских наук (1912), профессор (1924). В 1924-1934 гг. заведовал хирургическими кафедрами в БГУ и Минском медицинском институте.

Вернуться к тексту

 

 


 

| Часть первая | Часть вторая | Часть третья | Часть четвертая | Часть пятая | Часть шестая | Дополнение 1 | Дополнение 2 |

 


Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.