Продолжаем публикацию статей из историко-литературного сборника «Пряшевщина», вышедшего в 1948 году в Праге под общей редакцией И.С. Шлепецкого.
Почти в самом центре карпатского горного массива, на высоте 655 метров над морем, у истоков реки Лаборец, находится лупковский перевал, разделяющий Карпаты на две части: западную и восточную. Лучше сказать, лупковский перевал отделяет западную, более низкую и узкую часть полонинских Карпат, или так. наз. лемковских Бескидов, от части восточной — Бескидов бойковских — части более широкой и более высокой. С другой стороны, лупковский перевал соединяет долину реки Лаборец на южном склоне Карпат (восточной Словакии), с долиной реки Ославы, притоком Сяна на северном карпатском склоне (в Польше). Свое название лупковский перевал получил от пограничного села Лупков1). Значение лупковского перевала, особенно для военных целей, видимо, сугубо учитывал австро-венгерский генеральный штаб, настоявший еще в семидесятых годах прошлого столетия на постройке через этот перевал весьма важной, стратегической, двухколейной железной дороги, соединявшей Будапешт с австрийской крепостью в Галиции — Перемышлем. В настоящее время эта железная дорога по линии Михаляны — Межилаборцы 2) — Лупков —Перемышль — Львов получила другой смысл и другое назначение. Она призвана служить делу мира, делу мирного строительства и связи с нашими славянскими соседями и союзниками — Польшей и СССР. Она-же соединена через Кошицы со столицей нашей республики, так что ныне ежедневно по ней проходит прямой скорый поезд Прага—Кошицы—Лаборец. 70 лет тому назад, при постройке этой железной дороги, австрийцы натолкнулись на значительное препятствие, и то как раз на самой тогдашней мадьярско-галицкой границе, в лупковском перевале. Пограничный Карпатский хребет им пришлось пробивать туннелем длиною в 416 метров; он был построен в 1873—77 годах. Большая часть лупковского туннеля (239 м.) находится на территории Чехословакии, а меньшая его часть (177 м. ) в Польше. За время своего существования лупковский туннель был трижды разрушен и затем опять восстановлен. Первое, сравнительно не очень значительное, повреждение он потерпел во время первой мировой войны в 1914 году. Второй раз была взорвана поляками польская часть туннеля во время польско-немецкой войны в 1939 году, причём словацкая его часть осталась, конечно, неповрежденной.
Но как только немцы оккупировали Польшу, немедленно взялись за отремонтирование туннеля. По-видимому, уже тогда они готовились к нападению на Россию и учитывали важное стратегическое значение лупковского туннеля и вообще значение всей железной дороги. Немецкие работы по восстановлению продолжались несколько лет и были закончены только к 1943 году. Но уже через год наступило третье и притом основательное разрушение туннеля. Уничтожили его полностью сами отступающие немцы, надеявшиеся таким образом создать в Карпатах еще последнее серьезное препятствие, могущее, по их мнению, на долго задержать напор советских войск. Но, как всегда, так и на этот раз, немецкие планы и расчёты не оправдались. Не взирая на все немалые затруднения, на препятствия, лупковский перевал был русскими взята, а дальнейшему успешному преследованию панически бегущих немцев нисколько не помешал заваленный туннель. Русскими инженерами был вскоре найден очень, впрочем, простой способ налажения на время прерванной железнодорожной связи. В течении 14 дней зигзагообразным способом была проведена через карпатский верх железная дорога, по которой и пошли русские поезда. Так, минуя, на небольшом от него расстоянии, разрушенный туннель, поехала русская машина смело и отважно, без смущений и без оглядок прямо через карпатский хребет и, опускаясь медленно по зигзагу вдоль лупковского перевала вниз к Лаборцу, служила прекрасно выполнению срочных заданий советской армии. Но это как раз и было чудо, чудо, запечатленное постройкой в конце зигзага, в лесу, маленькой, скромной, деревянной избушки для стрелочника, на которой виднелась многозначительная надпись: «Станция Победа».
Не нам уж судить теперь о том, при каких условиях и какими военными и техническими приемами был русскими взят лупковский перевал и вообще была добыта победа над Карпатами, — воистину Великая Победа, поспешно, но крайне удачно символизированная невзрачной лесной избушкой «Станцией Победой». Обо всех этих весьма важных и, особенно для нас, жителей лупковского перевала, крайне интересных обстоятельствах и способах ведения войны в Карпатах и проявления в ней в высшей степени оригинального русского военного искусства и русской техники, несомненно хранятся в советском генеральном штабе более подробные данные, которые; вероятно, когда-нибудь будут опубликованы.
Но нас пока интересует другая сторона дела. Нас интересует вопрос о том, как этот важный исторический факт Великой победы преломляется в душе местного населения и что нам об этом поведает молва народная. Мы записали рассказы жителей лупковского перевала и вообще повествования многих крестьян из разных селений лаборской долины, дабы передать их ниже на оригинальном местном народном говоре.
«Хвала Всевышнему Богу, же тота проклята война скончена, бо на смѣх 3) людскый наробила бѣды всяды и несчастья тивко, же уж нѣт де дале. Дост-ем по свѣтѣ походив и шелеяку бѣду видѣв, але таку суету, яку причинила нам, то бы мѣ ся было нигда ани во снѣ не приснило. Но лем подумайте собѣ! Хижа спалена, маеток знищеный, корову мѣ такой на обыстью забило, конёви ногу одорвало, так и теля вовци зъѣли, а до того вшыткого иши, пребачьте, и баба мѣ злегла, — аккурат на самого Дмитрия. Та теперь уж ани не знам, же де мѣ голова стоит и што мам робити, ци собѣ жывот одобрати, ци якого фраса зробити? Хоць попы в церкви заказуют проклинати, але я такой от сердця повѣм то што собѣ думам: жебы го Пан-Бог скарав, та бы го скарав того, хто войну выдумал!
— Гей, та машь святу правду, Иване, бѣды ест дость, бо якыйси неглупый гварив, же една бѣда сама по свѣтѣ не ходит, лем все ся з даякыми иншими споит, жебы их бивше было. Але бѣда пришла не лем на тебе едного. То сме вшыткы покривджены, хоць и не каждый еднако. Война ест война, а коли хочешь знати, хто ю выдумал, та я тѣ повѣм. Мой няньо, небощик, дай му Боже царство небесне, все так гварив, же Ференц-Йовшка4) ся до войны рихтуе, а же уж и тоту желѣзницу в лаборской долинѣ мадьяры зато будували, бо ся до войны против руса приправляли. А ци требало им того лупковского туннелу? Нѣт, вшытко лем за то, бо собѣ думали, же як за час войны туннель розвалят, то руса не пустят и пак спокойно за Карпатскым валом можут нѣмци и мадьяры без боязни спати и дальше славянов твердо угнетати. Я добри памятам, бо-м в штернадцатом року руковал, та знам, як то было. Знам, як наши руснаци терпѣли, як наших цивильных людей арештували, и на деревах вѣшали, як тысячи невинных людей за руссофильство до Талергофу 5), ту по той желѣзницѣ возили — гей, вера, тяжкы часы то были. Нѣмец з мадьяром весело гуляли, а славянски народы претяжко страдали. Але едну велику надѣю сме мали, бо з дѣда-прадѣда нам все повѣдали, же приде даколи и такый час, коли Россія захранит нас. И тота вѣра в Россію нас удержала. А и нѣмец з мадьяром тото добрѣ знали, же лем до часу можут з нами и зо вшыткими славянами робити, што захотят, и же можут нас поневѣряти лем так довго, докля Россія нич не гварит. И такой так было, же Россія довго молчала. Сотни роков ся тягла наша неволя и нихто ся за нас не застал. Але по маленькы Русь доставала силу, а и славяне ся змагали, як лем могли, и давали собѣ сами сегинятка раду, а все чекали на помочь Россіи. Як нѣмец збачил, же славянска сила росте, то дораз дал розказ нападати. Так ся стало, же Австрія напала на маленьку Сербію, и мали сме з того першу свѢтову войну. Россія в ней вельо помогла, бо кедь бы не русскы жертвы в Карпатах в 1914 р., то нѣмец бы давно забрав Париж. Теперь то видиме, яке значѣня мала русска участь в першой свѣтовой войнѣ. Россія ся пак заломила, але на вѣчны часы зостане помять, же русы дошли и перешли Карпаты, а же взяли великый фестунг Перемышель. Были ту и у нас в лупковском перевалѣ. Добры то люде были; зо вшыткым ся з нами роздѣлили, а твердо воювали. Лем не мали того, што до войны треба. Не мали порядку, не мали збрани, не мали чѣм стрѣляти. То зато тысячи их ту погинуло. Цѣла наша лаборска долина и нашы горы были окопами зъораны, а за каждых пару кроков всяды лем русски могилы, Аж сердце болѣло ся позерати, як руссков кровью просякли Карпаты.
Карпаты, вера, были твердым валом, на котром ся русска сила розбила, а Россія войну програла. Але не выграл ю и нѣмец. Австрія з мадьяром пропала, а славяне достали свободу. Та зась не довго и нам солнце грѣло. Нѣмец скоро ся поднял и видѣли сме вшыткы, як цѣла Европа падала Гитлеру под ноги, бо без Россіи не мала силы. Аж як пришла русска помочь, ту настал Гитлеру конец. Не давался бетьяр довго и зась вѣрив, же карпатский вал го захранит. Вшыткы нашы горы густо подминовал, а до туннелу цѣлый вагон динамиту и экрезиту напаковал. Вера, дост хитрый нѣмец, але розуму не мат. Думал собѣ, же як туннел завалит, то уж русы собѣ не дадут рады. А русы пришли, попозерали гев-там и гинжимѣры оком помѣряли горы и давай валитися через Карпаты. То уж были иншакы русы. Барз отважны и твердоголовы, и знали добрѣ, як бити нѣмця.
Запрягли до роботы и нашых людей, бо так мат быти. За свою свободу каждый мусит воювати — и мусит жертвовати. Многи лупковчане и радожычане и инши села вступили добровольно до совѣтской арміи, а нашы з лаборского и стройковского окресу ишли до свободовцов 6), бо каждый уж теперь знал свою повинность и каждый добрѣ порозумѣл, же лем в еднотѣ сила. А што з туннелом? Повѣм вам, же я сам ся боял, што буде, бо знам, же в войнѣ желѣзница то есть велика вец. Кедь не дошикуют вчас патроны до гверов и патроны про жалудок, то грозит фронту бѣда. Нѣмецки официры сами повѣдали, же теперь тот туннел так твердо знищеный, же ани за три роки не мож буде дати до порядку. Прото они вѣрили, же правѣ за тоты три рокы Гитлер иши войну выграт. Та я пак вшытко русам розповѣл, а они ся смѣяли и руков махали, лем еден з них мѣ гварит; «Маршал Сталин приказал через 14 дней пустить поѣзд».
Ну, думам собѣ, кедь Сталин приказал, так то ест слово, але барз бы-м рад видѣти даяке дѣло. И признамся вам, добры люде, же-м в духу не вѢрил. Але кус погодивше, позерам, а в лѣсѣ иде работа. Вшыткы хлопы и бабы, якы лем де в окрестных селах были, и з Лупкова, и з Ославицы, и з Радошиц, и з Полаты, — вшитко запрягли, и робилося без перестанку день и ночь. За тыждень позерам, лѣс вырубаный, мосты поставлены, а на зачатку дорогы уж кладут шины. Гей, думам собѣ: та то, реку, доправды Сталинский розказ.
Годно з того дашто быти. И так ся стало! Русы пустили машину гори верхом через Бескид. Но та теперь сами повѣчьте, ци то не чудо?
Тадь то и чудо и смѣху варта! Ци годен бы нѣмец на таке прийти? Бо то и спѣшно было и практично и простым русским хлопским розумом зроблено.
То, вера, велика побѣда! Кедь бы нѣмец таку побѣду да где мал, то бы было крику и славы на дѣлу Европу. А ту лем на малу будку скромно надпис написали, же то «Станция Победа»! Не было часу велику славу робити и не требало ся хвалити, бо дѣло само себе хвалит.
Гей, гварю вам, то была славна побѣда русского вояка и побѣда русского гинжимѣря, побѣда над Карпатами и побѣда над туннелом. Лем шкода, же нихто о том нич не пише, жебы свѣт знал и запамятал, як русы брали Карпаты з русской силов, отвагов и з русскым розумом.
«Станция Победа» мат значеня и про нашу Чсл. республику. Наше освобожденіе зачиналося от дукельского и лупковского перевалов. 3-го апрѣля 1945 року через «Станцию Победу» везла машина президента республики Д-ра Э. Бенеша и чсл. владу. Машина заставила перший раз на «Станции Победе», а пак в Лаборцѣ, де господин президент ступил своими ногами на свободну землю нашой державы и найперше бесѣдовал зо своими руснаками, котры го сердечно витали и манифестовали, же руснакы на Словакіи всегда его честовали и тисовской чорной зрады нигда не признали. Такым способом «Станция Победа» представлят дакус и нашу побѣду.
А еще вам розповѣм, што нам русы преуказали. В августѣ 1945 р. по приказу генералиссимуса Сталина приѣхала до Лаборца бригада рабочих «Путьрем» з Ленинграду нам помагати и лупковский туннел будовати.
Были меджи ними заслужены герои з войны и были дѣвчата. Жили в Лаборцѣ, а каждый день на три смѣны возила их машина «вертушка» до туннелу на «Победу». Повѣм як правда, же были плано облечены. Тому ся не. чудуйме, бо война вшитко знищила, та зато бѣднятка пришли в том, что на собѣ мали. Але мали сте видѣти их роботу и чути их спѣв. Живилися скромно, але робили як фрасы. Нигда бы не годен наш чоловѣк так робити. Прото каждый, хто их видѣл, лем ся чудовал. А работа была тяжка. Спочатку требало заваленый туннел розобрати и от нѣмецких мин вычистити. Прото многи были ранены. Головное будованя зачалося аж в зимѣ и тырвало лем 7 мѣсяцев. Дня 6-го новембра 1946 р. в годовщину октябрской социалистической революции туннел был готовый. О том великом подвигу свѣдчит надпис над входом до туннелу: «Што нѣмецка ненависть знищила, то братска рука совѣтской арміи знова поставила». Так видите, зась ту маме побѣду русской роботы. Лупковский туннел днеска на ново выбудованый представлят нам зась «Станцию Победу» русского труда, за котрый наша республика буде во вѣк русам благодарна.
А теперь собѣ так роздумую, же кедь тоты русы потрафили побити проклятого нѣмца и годны были на каждой сторонѣ преуказати побѣду над шелеякыми трудностями и препятствіями и проявити такы чуда, же ся цѣлый свѣт чудуе, та не може быти, жебы не нашли выход из того тяжкого положеня, до якого ся достала Россія по войнѣ. Як сме вѣрили в Россію под-час неволи, так мусиме дале вѣрити в побѣду русской правды и на час мира. Лем тот мир треба днесь всѣм совмѣстно будовати и мы вшытки славяне мусиме довъедна за еден мотуз тягати.
Сознательны лаборскы люде умѣют честовати и цѣнити подвиги героев. Они памятают о недавной еще мадьярской вѣковой неволѣ, памятают о наших кровавых жертвах в защитѣ любимой родной землѣ в Карпатах, памятают о великих жертвах русской арміи за першой свѣтовой войны и о геройских подвигах совѣтской арміи и ея великих жертвах за другой свѣтовой войны в Карпатах, памятают и о жертвах чехословацкой арміи ген. Свободы, в рядах которой сражалися против вѣковѣчного ворога нѣмца и мадьяра тоже и нашы крайне — руснакы, памятают и о жертвах многих наших селян в рядах чехословацких партизан, и штобы теперь память о тых великих жертвах увѣковѣчити и передати в назиданіе потомству, рѣшили построити храм-памятник всѣм упомянутым карпатским героям и то построити его як раз в Лаборцѣ, в пограничном мѣстечку лупковского перевала, который вошел в историю славной побѣды».
* **
Значит, народ хочет строить храм-памятник героям.
Сия задача — возвышенная и благородная, но она нелегка. Потребны средства, потребны работники. Собственно говоря, и мечтать о выполнении этой задачи было-бы трудно, если-бы за дело не взялись самоотверженные и сознательные патриоты во главе с Впр. о. архимандритом Андреем (Коломацким), который является испытанным строителем (он построил в нашей республике 24 храма) и обладает громадным опытом. Ко всему он и сам — карпатский герой и в 1916 г. был тяжело ранен возле Ясины. Он, значит, своими очами видел, как умирали в Карпатах десятки тысяч его собратьев и друзей, воодушевленных той-же идеей борьбы против коварного врага. Он, поэтому, не меньше чем кто-либо другой, умеет уважать и ценить идейную преемственность между погибшими богатырями, между нами, живыми, и между теми, кто еще придет после нас.
Такой человек исключительной духовной складки и самоотверженного бескорыстного труда не мог отказать и не мог не откликнуться на нашу просьбу оказать нам содействие, помочь нам при постройке храма-памятника в Лаборце. Таким образом у нас совершается второе чудо и создается как-бы новая «Станция Победа».
В безнадежных условиях, при самой неблагоприятной обстановке и при почти ежедневной необходимости преодолевать массу препятствий и ряда моральных и материальных затруднений, о. архимандрит Андрей сумел продвинуть дело настолько, что уже 28. IX. 1947 г. состоялось торжественное освящение краеугольного камня под храм-памятник русским воинам первой и второй мировой войны и воинам чсл. армии генерала Свободы, павшим в Карпатах. Как ныне повсюду в Лаборце рассказывают, отец архимандрит Андрей снял с себя рясу, засучил рукава, взял в руки лопату — и давай работать, не взираючи на все затруднения и руководствуясь лишь одной идеею служения правому делу. Такой заразительный пример самоотверженности подействовал на всех людей доброй воли: они тоже решили последовать примеру отца духовного.
И ныне уже многие люди перестали смущаться перед трудом, появились уже добровольные работники и добровольные бригады школьников, готовых оказывать посильную помощь при постройке храма-памятника. Значит, тут опять русское упорство и практический смысл сознательных патриотов создают чудо, преодолевают, казалось бы, непреодолимые горы препятствий и находят выход из кажущихся безвыходных тупиков — словом, строят новую «Станцию Победу».
Ныне очередь за всеми нами. Война — это экзамен, это — большое испытание для всех государств, для всех народов и для каждого отдельного человека. Особенно в последнюю страшную войну можно было этот экзамен либо блестяще выдержать, или-же позорно провалиться, в зависимости от того — пошел ли человек вместе с врагом, или же ступал, но тернистому пути вместе со своими.
Мы, руснаки в Чехословакии, этот экзамен выдержали, ибо мы ступали по священным заветам наших отцов, по велению нашей богатой традиции и по приказу нашей совести. Мы шли со своим народом, шли со славянством и со всеми прогрессивными людьми мира против самых темных сил мракобесия и невиданного насилия. Нас было много, но и жертв у нас немало. Наши ряды поредели, но от того не может прекратиться наша тесная идейная связь с товарищами, павшими в бою и обильно оросившими пролитою кровью наши зеленые Карпаты. Наш священный долг, — не только тех, кто живет в родном краю, но и сознательных земляков за океаном, независимо от принадлежности к тому или иному вероисповеданию, — содействовать великому делу постройки храма-памятника карпатским героям на вершине Карпат в Лаборце.
Докажем, что в ответ на стойкость павших мы, живые, несмотря ни на какие препятствия, примем почетное участие в создании новой «Станции Победы»!
Мирослав Грабец
1) Село Лупков в Польше, вблизи Чехословацкой границы, ныне уже не существует, вернее существует только по названию, так как его население - русины, в мае месяце 1946 года, в порядке совершавшегося тогда переселения лемков, добровольно переехали в СССР, спасаясь таким образом от невыносимых бандитских набегов. Впоследствии все лупковские хижины были сожжены бандеровцами. Уцелел только старый деревянный храм. Покамест поляки успели восстановить лишь железнодорожную станцию.
-----
Дополнение от редакции «ЗР» к примечанию автора, который в 1946 году в условиях жесткого идеологического давления вынужден был только мягко упомянуть о том, как большевики радикально завершили дело, начатое еще Австро-Венгрией по дерусификации самых западных русских земель. Приводим цитату из статьи "Лемковщина, которой нет": "Село Лупков находилось на самой границе Польши и Словакии, у знаменитого Лупковского перевала, названного так по имени села. Я пишу «находилось», так как в настоящее время, как мне рассказывали люди, побывавшие в нем в 70-80-х гг. прошлого века, от села осталось только несколько зданий да железнодорожная станция. А вокруг территория покрыта зарослями кустарника, только кое-где можно обнаружить в них места, где когда-то были жилые дома. Такая страшная картина возникла после насильственной депортации лемков, проведенной польскими властями в 1946 г. и названной «Операция «Висла»»..... Вскоре на Лемковщину вступили советские войска, и им также понадобилось перебрасывать грузы через перевал. Работа на стоительстве и на железной дороге дала заработок тысячам семей. Но радость крестьян было недолгой. Вскоре советская военная администрация начала перепись населения. Ее представители наотрез отказалась признать право моих земляков называть себя русинами или руснаками. Им объясняли, что такой нации не существует. Им разрешали записаться либо поляками, либо украинцами. На просьбу записаться русскими тоже последовал отказ. Лемкам было очень трудно принять другую национальность. После долгих бесед и разъяснений их «записали» украинцами. Но вскоре появились поляки и заявили лемкам: раз вы украинцы, то убирайтесь отсюда, с «польской» земли. Требование было настолько категоричным и подкреплялось такими действиями, что противоречить было очень опасно. Униженные, подавленные лемки оставляли свои дома, свое имущество и уезжали в неизвестность. Так закончилась история той части Лемковщины, которая перешла к Польше после второй мировой войны".
Богдан ГОЛИК "Лемковщина, которой нет". Русин 2005, № 1(1) http://journals.tsu.ru/uploads/import/1240/files/Rusyn1(1)-2005-149-154.pdf
2) Древнее русское название этого стариннейшего русского поселения в Карпатах — Лаборец. Мадьяры это название приняли, но, как и в десятках иных сел на земле русского расселения, изменили его на Mezölaborez, что в переводе значит «полевой Лаборец». Словаки переняли это мадьярское административное наименование в порядке звукоподражания и дали ему форму Medzilaborce. Таким образом словацкое »medzi« ни в коем случае не покрывается в данном случае русским «между». Мы в тексте пользуемся народным названием Лаборец, живым в народе и поныне. (Прим, ред. ).
3) Буква «ѣ» произносится у нас как «и» или «і». Употребляем ее не только потому, что в местном правописании она привычна, но еще больше потому, что таким способом русскому читателю облегчается понимание говора.
4) Франц-Иосиф Габсбург, австрийский император и король Венгрии
5) Талергоф — первый концентрационный лагерь в Австрии, где в 1914 году погибло свыше 4000 арестованных карпатороссов исключительно за свои симпатии к России и к славянству. Вообще во время первой мировой войны немцы и мадьяры повесили в Карпатах свыше 30000 человек гражданского карпаторусского населения.
6) Свободовцами называют карпатороссов, поступивших в ряды Чехословацкой армии генерала Свободы.