Галицкая Русь прежде и ныне.
Исторический очерк и взгляд на современное состояние очевидца.
Глава III.
Борьба русских галичан с поляками за своё существование (1900 — 1906).
- Борьба за университет. -
Не чужого мы бажаемо
А свогожь то права!
"Отозва русской молодежи къ польской» 1901 года.
1. Борьба за школы: университет и гимназию. 2. Стачка русских крестьян 1902 г. 3. Борьба за политические права. 4. Характер этой борьбы. 5. Последствия её: колонизация Восточной русской Галиции и подъем национального самосознания у русских галичан.
ервым событием, которое глубоко потрясло Галицкую Русь в начале XX в. был университетский вопрос. Львовский университет был учрежден в 1784 г. им. Иосифом II, который хотел, таким образом, дать удовлетворение нуждам галицко-русского населения в Восточной Галиции. До 1870 г. он имел немецкий характер, но из распоряжений правительства 1848 г. и 1860 г. явствует, что немецкий преподавательский язык был здесь только временным и что университет в ближайшем будущем имел преобразоваться в русский. С этой целью в 1848—9 гг. были учреждены кафедры: малорусского языка и литературы на философском и пастырского богословия на богословском факультетах. Но правительство данного им обещания по обыкновению не исполнило. С 1866 г. при конституционной жизни Австро-Венгрии поляки захватили власть в Галиции и значительное влияние на политику правительства, которое, уступая их требованиям, отдало львовский университет в их руки. Правда, императорский рескрипт 1871 г., отменяя преподавание на немецком языке, заявил, что в университет на будущее время должны допускаться только лица, владеющие одним из областных языков (Landesprache), т. е. малорусским или польским.
Рескрипт этот одна кож решал университетский вопрос в пользу поляков, ибо они были сильнейшею народностью, имели власть в крае, и, что особенно важно, за научными силами обратились в Познань и в Россию, так что в продолжение трех лет университет получил польский характер, который удержал до ныне, вследствие широкой университетской автономии (не допускающей русских кандидатов к профессуре) 1), и сильной поддержки «Кола польскаго» и министров для Галиции.
Русские получили только следующие кафедры:
На философском факультете:
1) кафедра малорусского языка с 1849 года,
2)» вторая кафедра малорусского языка с присоединением церковно - славянского языка и церковной литературы, с 1899 года,
3) кафедра всеобщей истории с 1894 гола.
На юридическом факультете:
4) кафедра гражданского права,
5) «уголовного права и процесса (1840—1860).
На богословском:
6) кафедра пастырского богословия.
В силу решения от 27 апреля 1879 г. был введен в университет польский официальный язык, но равноправие малорусского языка еще было сохранено.
В начале школьного зимнего семестра 1901—2 гг. декан богословского факультета Kз. Фиалек не принял индексов богословов, писанных по-русски, а несколько позже академический сенат отклонил прошения русских студентов об освобождении их от гонорара писанные по-русски. 19 ноября 1901 г. произошло бурное собрание русских студентов в университете, после чего было прекращено преподавание. К несчастью, унив. власти не сумели действовать успокоительно, но держали себя прямо вызывающе. Ректорат издал 30 ноября н. ст. отзыв, в котором в обращении к русской молодежи сказано: «wstrętne bezprawia i objawy dzikości». Обиженная русская молодежь решила оставить львовский университет и переселиться в другие австрийские университеты, а именно в Прагу, Вену и Краков, и это сделала солидарно без различия партийных убеждений. К украинским студентам присоединилась и русская молодежь, мотивируя свой поступок тем, что «основание университета и с малорусским преподавательским языком является громадным шагом вперед в развитии Прикарпатской Руси». Как только возникла эта борьба за университет, молодежь 20 ноября 1901 г. издала «отвывъ къ польской молодежи», в котором объяснено отношение русской молодежи к польской, что она ведет борьбу за свои права не с польским обществом, но с университетскими властями и с правительством.
... «Уже не австрійскою конституціею, —было тамъ сказано— але зачальнымъ людскимъ природнымъ правомъ наложиться всякому народу, отже и намъ русинамъ, таке саме право на житье и развитокъ власной культуры, якъ и иншимъ народамъ.
Товарищи! Чужого не бажаемо, але и свого права готови мы добиватися до краю (крайности)! Респектуемо всѣ ваши культурны здобутки и права, але противъ національной загибели боротися будемъ до загину!
Коли мы ся рѣшили на рѣшучо, хочби и жертвами застеленую дорогу безоглядной борьбы, коли мы провоковани сенатомъ, якъ и поодинокими профессорами, постановили боротися водъ, насилія, то тимъ цѣлкомъ не думаемо выступати против Польской, яко такой,
отже и не проти васъ, товарищи, яко поляковъ. Не зъ вами боремося, а зъ тыми, що насъ гнетутъ.
Ще разъ кличемо:
Не чужого мы бажаемо,
А свогожь то права! »» 2).
Как же отнеслась польская молодежь к этим требованиям русских студентов? К сожалению, лишь студенты евреи («Ognisko») и польские из Леобен (!) стали к ним в вежливые отношения, все же остальные польские студенты решили вести борьбу. «Czytelnia Akademicka», в которой группируются польские студенты, в особенности из вшехпольской партии, издали манифест, в котором заявлено, что требование русского университета во Львове есть лишь фикция, а русская университетская молодежь стремится собственно к введению двуязычия во Львовском польском университете. «На это—заявляют авторы манифеста—мы не согласны, ибо не можем допустить. Польский университет во Львове есть тяжко заработанным приобретениям польской культуры и одною из стражниц той культуры. Того доробка не позволим захватить. Принцип такой утраквизации университета—то не принцип толеранции и равноправности, то принцип алчности и захвата. Принцип утраквизации польского университета во Львове откидаем безусловно и раз на всегда. Польская университетская молодежь» 3).
Что польская молодежь решила силой стать на защиту университета— это видно и из решений «Czytelni Akademickoj» от 22—XI. 1901 г., где сказано: «( важно, что смена без рассмотрения на ту или иную особу профессорского собрания, в особенности каждого профессора-поляка перед всей польской кафедрой или всей польской наукой, что отсутствие такого представления есть неуважение польской науки и культуры - собравшаяся молодежь, указывая прямо на эксцессы укр.-русской молодежи, подтверждает, что в будущем подобного не стерпит» 4).
Ясно стало, что борьба, начатая русскими студентами за университет, будет борьбой более широких размеров, борьбой также всей молодежи русской и польской, а вслед затем борьбой общества галицко-русского и польского. И действительно, борьба за университет закипела не только на столбцах русских и польских газет, не только среди русского и польского населения Львова, но она встретила выражение и отзвуки в русских вечах и собраниях по провинциям; борьба за университет разгорелась в настоящую борьбу за народные права русского населения Галиции. Удаление русских студентов (в числе 600) встрепенуло галицко-русское население. Стали возникать комитеты для собирания пожертвований в пользу молодежи. Русско-народная партия собрала 25. 000 кор.
В зимнем семестре 1902—3 года русская молодежь снова возвратилась в Львовский университет и начала систематическую борьбу за права русского языка в университете. Скоро произошло столкновение с университетскими властями, ибо молодежь требовала, чтоб при имматрикуляции формула присяги была прочтена им по-русски.
Требование их не было удовлетворено, при чем ссылались на то, что официальный язык есть польский. Русская молодежь уклонилась от имматрикуляции, но исполнила ее в неустановленном термине.
Сами университетские власти поступали не корректно, вызывающе, и давали повод к обострению борьбы. Так, на академический 1903—4 год ректором был избран виновник удаления русских студентов Кс. Фиалек, не смотря на то, что очередь была за русским профессором богословия Барнюшевским и сам Фиалек уклонялся от ректорской должности, но был принужден принять ее. Русская молодежь почувствовала себя обиженной таким поступком университетской власти. 17 октября 1903 г. она на лекции закидала ректора яйцами. В ответ за это польская молодежь не пускала в течение четырех часов (8—12) русских студентов на лекции и приняла следующую резолюцию: "Нападение русских студентов на ректора нашего университета является прежде всего дерзким покушением русинов на польский характер и польские права Львовского университета. Польская молодежь шлет ректору, пострадавшему за гражданскую охрану наших прав, выражение глубокой признательности. В виду последовательных русских завоевательных покушений, которых новым выражениям есть то нападение, польская молодежь идет последовательно по пути, указанному 1901 г. и, выражая соборную признательность за первый акт—недопущения русинов в университетское здание дня 17 октября с. г, польскими студентами университета, обязывается охранять ежедневно спокойствие кафедры польской школы и поручает президиуму веча организовать специальную защиту особенно угрожаемых кафедр» 5).
Этим польская молодежь не ограничилась. Она ночью произвела большую демонстрацию пред русскими учреждениями во Львове, а именно перед девичьим институтом Василиянок она забросала неповинных ни в чем русских девушек неприличными словами, а под самою Успенскою церковью удовлетворяла свои физические потребности 6).
Новый факт проявления борьбы за университет случился в марте 1906 года. Председатель укр. студенческого общества "Академична Громада» был два раза у ректора, д-ра Ант. Глюзинскаго, и он в оба paзa запрещал своему посетителю говорить по-украински, заявляя, что языком официальным в университете признается язык польский. Поведение ректора вызвало общее негодование. 1 марта 1906 г. к ректору была послана депутация с тем, чтоб он взял обратно свои для русских студентов оскорбительные слова. Когда же ректор не захотел удовлетворить требование депутации, заявляя сомнение относительно законных постановлений, которые охраняют права русского языка в Львовском университете, молодежь постановила следующие революции: 1) «Украинская» молодежь клеймит вызывающее поведение ректора, как обиду всей «украинской» университетской молодежи; 2) протестует против вывода закономерных заключений из заявлений ректора в доказательство исключительно польского характера львовского университета; 3) заявляет, что прав своих в университете будет добиваться хотя бы наиострейшими средствами, а ответственность за свой образ действий слагает на ректора и унив. власти». Стараясь занять зал для совещания, молодежь, к сожалению, позволила себе самые недостойные выходки: выбила 29 стекол в окнах и уничтожила несколько ламп в коридоре. На второй день, 2 марта 1906 г. польская депутация явилась к ректору с выражением признательности за защиту польского характера львовского университета. Здесь, в самом здании университета произошла драка между польскими и русскими студентами, продолжавшаяся около пяти часов, во время которой были устроены баррикады из скамей и пущено в ход все, что попало под руку.
Вот картина пятилетней борьбы за львовский университет. Если разобрать её этическую сторону, то окажется, что обе стороны— польская и русская—одинаково применяли недостойные средства борьбы и дошли даже до пролития крови в самом здании "alma mater». Правда, обе стороны можно оправдывать: русские студенты добиваются прав русского языка в университете, и когда сотни петиций и прошений не помогли делу, употребляют для борьбы обычные, впрочем, в Австрийской империи средства. Польские студенты, следуя программе вшехпольской партии, охраняют польский характер университета. Но, всё-таки, сочувствие остается на русской стороне по следующим соображениям: 1) Львов в Восточной Галиции спокон века русский город, несмотря на то, что имеет теперь облик польского города; 2) львовский университет создан австрийским правительством наиглавнейше для русского населения, а не для поляков, почему русские студенты имеют право добиваться его для себя. Если же поляки утверждают, что львовский университет есть их собственность, и они не дадут ничем нарушить его польский характер, по той лишь причине, что в нем официальный язык с 1871 г. —польский, то создают аргумент против себя самих. Ведь они признают законным мнение, что им нельзя добиваться польского университета в Варшаве, что такое поведение их собратий есть «алчность» по отношению к русскому народу, ибо, во-первых, Варшавский университет создан на русские деньги, и, во-вторых —и это главный аргумент — в нем официальный русский язык. Правда, польская молодежь и печать в Галиции приняли с удовольствием известие, что русские студенты в Варшаве предполагают переселиться в другие университеты, чтоб не мешать осуществлению идеалов польского общества, но этот шаг русских студентов в Варшаве не изменяет положения галицко-русской молодежи, ибо поляки придерживаются пословицы: «Со twego, to mego, а со mego, tobie nie do tego». Нужно прибавить, что сами унив. профессора подливают масла в огонь и своим поведением прямо поощряют польскую молодежь к борьбе с русскими студентами. Когда в 1903 г. польская молодежь не допустила русских студентов в здание университета, сенат не считал законным привлечь к ответственности виновников из польской молодежи. Напротив, сенат (Dziennik polski 1903, № 486) «после приведенной дискуссии (обсуждения) пришел к убеждению, что нет никакого повода к привлечению молодежи к ответственности за недопущение русских студентов в здание университета. Сенат видит в этом поступке вполне понятную и, отчасти, даже достойную признательности реакцию на пятничное грубое нападение русских студентов на ректора» ...
Борьба за университет, несмотря на перенесённые русскими галичанами тяжёлые жертвы, не удовлетворила требований русских студентов и всего населения: университет и далее продолжает иметь исключительно польский характер и будет, кажется еще долго ареной борьбы двух национальностей.
-----
1) Вопрос университетский разясняет проф. Грушевский: «К польско-украинским отношениям в Галиции». Киев. 1905.
2) Лит. -наук. Вістник. 1901 г. (Справа укр. русского универ. у Львовѣ).
3) Галич. 1901, н 262.
4) Літ. -наук. Віствик. 1901.
5) Галичанинъ. 1903. н. 228.
6) Интертпеляція русскихъ пословъ правит. въ сеймѣ 23 октября н. ст. 190з г. ул.