На самом западе Белоруссии на рубеже Святой Руси стоит древний город Гродно. На пограничье особо остро переживаются все невзгоды в тяжелые годины и особо остро чувствуются и воспринимаются тенденции, влияющие на дальнейший ход истории. Наверное, поэтому Гродненщина дала Русскому миру столь много ярких имен: историк Михаил Коялович, филолог с мировым именем академик Евфимий Карский, западнорусский общественный деятель и издатель Лукьян Михайлович Солоневич, выдающийся философ Иван Лукьянович Солоневич и многие и многие другие.
Сегодня на границе с Польшей опять не спокойно. Последние годы там идут интеллектуальные бои на ниве истории. И как всегда не обходится без коллаборантов, которые, подобно диверсантам, пытаются историческими фальсификациями заложить мины замедленного действия дабы подорвать ментальное поле белорусов. Пару лет назад на сайте мы размещали критику Вадима Гигина на подобную мину – «учебник истории» Гродно, написанный группой белорусских авторов под общей редакцией Вячеслава Шведа «Гродназнаўства. Гісторыя еўрапейскага горада», изданный в Польше в 2012 году.
Спустя год в 2013 вышла в свет книга известного белорусского историка и постоянного автора сайта «Западная Русь», профессора, заведующего кафедрой истории славянских государств Гродненского государственного университета имени Янки Купалы Валерия Николаевича Черепицы «Гродненский исторический калейдоскоп». Сайт «Западная Русь» по разрешению уважаемого Валерия Николаевича имеет честь представить эту, без сомнения, очень важную книгу не только для жителей Гродно, но и всей Белоруссии, а также России и Украины.
Книга будет выложена частями по главам, и размещена в специальном разделе под рубрикой «Спецпубликации».
В.Н. Черепица
ГРОДНЕНСКИЙИСТОРИЧЕСКИЙКАЛЕЙДОСКОП:
ОЧЕРКИ ИСТОРИИ, ИСТОРИОГРАФИИ И ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЯ.
Гродно 2013
Рекомендовано Советом факультета истории, коммуникации и туризма ГрГУ им. Я. Купалы.
Рецензенты: Ярмусик Э. С., доктор исторических наук, доцент; Хилюта В. А., кандидат исторических наук, доцент.
... Калейдоскопическая смена впечатлений, несомненно, присутствует как в жизни человека, так и в познании истории. Исторический калейдоскоп - непременная составляющая всякого обращения к прошлому. Как действует, как срабатывает зтот механизм, описать далеко не просто. Здесь, вероятно, срабатывает то личное «шестое» чувство человека, без которого невозможен интерес к истории. Нередко он становится определяющим...
Валерий Николаевич ЧЕРЕПИЦА
Профессор, заведующий кафедрой истории славянских государств Гродненского государственного университета имени Янки Купалы. Член Союза писателей Беларуси. Область научных и литературных интересов: русско-белорусско-польские взаимоотношения; история культуры и Православной Церкви; историография и источниковедение; историческое краеведение и военная история; повседневный быт горожан.
Автор более 500 научных публикаций, в том числе 20 монографий. Крупнейшие из них: «Связи революционеров Беларуси и Польши в 70-80-х годах XIX века» (1985); «Истоки» (1991); «Са скарбнiцы кнiжных палiц» (1994); «Преодоление времени» (1996); «Михаил Осипович Коялович. История жизни и творчества» (1998); «Очерки истории Православной Церкви на Гродненшине» в двух частях (2000-2005); «Гродненский Православный некрополь» (2001); «Не потерять связующую нить... » (2003); «История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума» (2005); «Город- крепость Гродно в годы Первой мировой войны» (2006); «Счастье жить для других» (2007); «Звенья цени единой: Большие и малые события в истории Гродненшпны ХIХ-ХХ столетий" (2009); «Чтобы помнили... Уроженцы Гродненщины - жертвы политических репрессий в СССР (1937-1938)» (в соавторстве с И. В. Бойко) (2010); «От Волковыска до Харбина. Торгово-промышленная династия Скидельских (конец XIX - середина XX вв. ) в документах и материалах» (2011); «Военная история Гродненской губернии (1812-1914): события, факты, лица» (2012); «Уходили в поход на врага: партизанская бригада имени Кастуся Калиновского в 1943-1944 гг. (по документам и материалам архива начальника штаба С. В. Чудинова)» (2012): «Гродно, Студенческая, 3: История дома и жизни его
обитателей. Век XX» (2012) и др. Историко-публицистическая направленность трудов В. Н. Черепицы позволяет читателям его произведений представим» богатое прошлое Гроднеищины более полно и образно.
ВВЕДЕНИЕ
Минувшие эпохи проходят в моей памяти как лавина свободных ассоциаций –
они не подчиняются никакой хранологии, но временами они упорядочиваютя
с помощью последовательных структур…
К. Занусси.
За последние годы в белорусской исторической науке значительно возрос интерес к проблемам теории познания. Усилиями ряда ученых созданы учебники и учебные пособия, написаны монографии, признанные заполнить имевшиеся еще недавно существенные пробелы в изучении методологии истории, историографии и источниковедения. Однако при всем этом еще нередко в среде профессиональных историков можно услышать чуть ли не ультимативные требования к «академическим» ученым: пусть, дескать, они продемонстрируют и объяснят нам мудреные методологические теории и их понятийный аппарат не сухо, аудиторно, а живо и предметно применительно к исследовательской практике. Прямо скажем, что немногие из этих ученых сразу же осмелятся на реальный диалог с людьми, занятых созданием конкретных исторических исследований. К числу этих немногих ученых, откликающихся на т. н. «вопросы жизни», принадлежит и Б. М. Лепешко, предложивший в начале нынешнего десятилетия исторической аудитории своего рода «путеводитель в море исторического знания» – около десятка книг, в которых ему удалось максимально приблизить теорию науки к тем задачам, которые ежедневно решают школьные и вузовские преподаватели истории, магистранты, аспиранты и студенты исторических факультетов университетов республики.
Исследования известного историка, философа и публициста, несомненно, полезны всякому человеку, стремящемуся к познанию истории. Обращаясь к читателям, автор справедливо признает, что «вряд ли можно в принципе предложить некое универсальное клише, схему, словарь своего рода, взяв в руки который, читатель будет свободно ориентироваться в безбрежном море исторической теории. Очевидно, что здесь предполагается большая умственная работа тех людей, которые обратятся к данной книге. Как понятно и иное: ни в какие схемы нельзя «загнать» живое историческое знание, собственную историческую жизнь, которая всегда выше и глубже всяких схем, любых теоретических постулатов». В мыслях и практических рекомендациях ученого обнаруживается, однако, немало и того, к чему приходят опытные историки эмпирическим путем и даже без знания методологии истории. Последнее радует, напоминая, в который уже раз, о том, что «древо жизни вечно зеленеет…».
Исключительно созвучным моим представлениям о поисках исторической истины являются слова упомянутого автора: «Стремление понять вовсе не означает желание полностью ―заформолизовать историю, ввести ее в русло законов и категорий, все разложить по полочкам и соответствующим образом классифицировать… Все же придется признать, что материальные и классовые предпосылки явлений объясняют исторический ход событий с меньшей степенью убедительности, чем нам бы хотелось. И главным образом, потому, что человек – сложное, противоречивое, зачастую иррациональное существо, поступки которого не укладываются в любую из существующих схем. Именно поэтому нет и не может быть единой общепризнанной истины в оценке событий, явлений и фактов… Единую истину и единое понимание мы можем допустить разве что в сфере религиозной. К слову, религиозное понимание истории вполне рационально и укладывается в известную схему: Бог – основа и смысл сущего, в том числе и истории. И действительно, как в понимании истории обойтись без той же веры? Не в смысле узколобого фанатизма и соответствующей ограниченности, а в том аспекте, что вера может составлять краеугольный камень и мировоззрения, и миропонимания человека».
Живой отклик вызывает и такое умозаключение автора: «Таким образом, понимание истории есть сложный, многофакторный и многоуровневый процесс, компонентами которого являются личность исследователя, особенности эпохи, определение интеллектуальных критериев познания, отсутствие гносеологического шаблона. ―Понимать – вовсе не значит только ―рационализировать. Это и чувство, и эмоции, личное прошлое и настоящее, даже физическое состояние познающего и «понимающего». Как же тогда быть с единством чувственного и рационального в познании? Достаточно просто: акцентировать внимание именно на слово ― единство.
В стремлении понять механизм этого «единства» мне невольно пришлось прибегнуть к впечатлениям из далекого туманного детства, когда через поднесение к глазу волшебной трубочки – калейдоскопа удавалось наблюдать быстро сменяющиеся причудливые узоры. Поражало, удивляло и восхищало то, как через простое механическое вращение каких-то стекляшек можно было достичь посредством оптики и соответствующего «угла зрения» ряда невероятно гармоничных конструкций, которые уже через мгновение меняли свой облик, цвет и образ. Калейдоскопическая смена впечатлений, несомненно, присутствует как в жизни человека, так и в познании истории. Исторический калейдоскоп – непременная составляющая всякого обращения к прошлому.
Как действует, как срабатывает этот механизм в различных поисковых ситуациях описать далеко не просто. Нет на сей счет никаких рекомендаций и у самых авторитетных ученых. Здесь, вероятно, срабатывает то личное, «шестое» чувство человека, без которого невозможен интерес к истории. Нередко он становится определяющим: «Мы живем в истории, поскольку выделить себя из нее нет никакой возможности. Естественно, кроме сугубо абстрактной. Мы любим историю главным образом в связи с тем, что любим самих себя. История для нас узнаваема в каждом ее эпизоде, хотя бы потому, что наше отождествление с историческими персонажами носит органический характер. В истории все время присутствует «я» – иначе она никогда не имела бы столь сильного влияния как на нас самих, так и на тех, кто идет за нами… История подобна океану. Здесь все: и безмолвие, и ясность, и ярость, и таинства, и загадки, и непредсказуемость, и простор, и бесконечность, и горизонт, и небо над головой. И, благодарение Творцу, это единственная возможность понимания истории. В том прежде всего смысле, что нет для нас ответа ни сейчас, ни в будущем. Точно так же, как не было ответа для тех, кто шел перед нами. И все, что нам остается, это муки мысли – но как же сладостны эти муки».
Мои собственные творческие «муки» во многом сладостны благодаря сочетанию в эвристической и исследовательской работе, как строгой логики, так и чувства веры, а где-то и интуиции. К последней прибегаю при поисковой работе с историческими источниками. Логика и чувство неизменно присутствуют при анализе конкретных исторических событий, жизнеописаний заинтересовавших меня деятелей, а также историков давно минувших лет. Мой собственный «исторический калейдоскоп» включается и тогда, когда я вспоминаю своих родных и близких, собираю во едино как здравствующих, так и ушедших в мир иной, когда восстанавливаю в памяти первые и последующие шаги своей профессиональной деятельности. Калейдоскопическая смена впечатлений присутствует и тогда, когда зачастую вроде бы неосознанно в моем сознании зарождается, развивается и оформляется очередная исследовательская тема. Побудительными мотивами при этом могут быть как разум и логика, так и сердце и душа.
Так вышло, что в последние несколько лет, наряду с работой над монографическими исследованиями, мои научные и чисто человеческие интересы калейдоскопически вращались вокруг самых различных исторических, историографических и источниковедческих тем регионального звучания. И хотя их выбор зачастую был продиктован проблемным полем тех или иных научных конференций, чаще всего привязанных к юбилейным датам в истории Беларуси, России, Украины или Гродненщины, мое непосредственное участие в них диктовалось не только жизненным и профессиональным опытом, но и не прекращающимся ни на минуту чисто историческим воображением, сопереживанием всего того, что было связано с той далекой эпохой, ее активными деятелями. Дальнейшее «вживание» в тему исследования, как правило, опять-таки начиналось с самого себя, т. е. с выявления деталей и моментов, которые связывают тебя с данной темой, а также с определением своих собственных возможностей, строго критического отношения к самому себе. Потом, как правило, осуществлялся историографический обзор сделанного по теме до тебя, нередко с осознанием того, что «историография может играть в этой теме роль ―тормозящего фактора, похожего на то, как мертвый хватает за ноги живого, как традиционализм борется за сохранение самого себя и своего места в системе знаний».
Настоящая книга, несмотря на определенное внимание к вопросам теории истории, весьма далека от претензий на участие в обсуждении методологических аспектов. Однако методология истории в ней непременно присутствует, причем как в выборе темы, так и в определении вклада в нее своих предшественников, значимости использованных источников и в выработке своего собственного «угла зрения» на далекие и близкие к нам события гродненской истории, их оценку с позиций разума и чувства, своего собственного «я».