24.   Братские школы

Никогда прежде Западная Русь так ост­ро не нуждалась в православном образо­вании как в XVI в. Посредством школы уже приобретали себе будущих проповедников и католики, и протестанты. Дети православ­ной знати, получая знания преимуществен­но в католических школах, изменяли вере отцов. Необходимы были свои учебные за­ведения, свои полемисты, которые могли бы защитить православное вероучение от нападок иноверцев.
Однако не из епископов, не из священни­ков, не из монастырей вышли первые рев­нители школьного православного образова­ния. По едкому замечанию иезуитского про­поведника Петра Скарги, православное ду­ховенство все «огрубело», «охолопилось». С подозрением смотрело оно на науки школь­ные и учителей западных, боялось потерять благочестие в погоне за красноречием. Ста­рый и добрый дьячек при храме с неизмен­ными учебниками — Псалтирью и Апосто­лом — казался надежнее «бакалавра» с ла­тинской грамматикой и логикой Аристотеля. Но как впоследствии сказал могилевский епископ, а затем киевский митрополит Силь­вестр Коссов (+1657): «Нам нужен латинс­кий, чтобы бедную Русь не называли глупой Русью». Ревнителями школьного образова­ния стали князья, паны, мещане.
В 1657 г. в местечке Заблудове непода­леку от Супрасльского монастыря иждиве­нием Григория Ходкевича была открыта православная школа. Именитый беженец из Московского царства князь Андрей Курбс­кий на своем дворе в местечке Миляновичи (возле Влади­мира-Волынско­го) основал учи­лище и собрал кружок любите­лей просвеще­ния, где дела­лись переводы св. Иоанна Дамаскина. Извес­тный ревнитель православной веры князь Кон­стантин Острожский ок. 1580 г. у себя в Ост­роге учредил также школу и типографию. Здесь были изданы «Ответы» клирика острожского Ипатию Потею, сочинение свящ. Василия «О единой вере» и знаменитая Острожская библия (1581 г.) под редакцией Герасима Смотрицкого. Однако все эти школы при­шли в упадок сразу после кончины своих основателей.
Большее распространение получили в За­падной Руси школы при православных братствах. Согласно общему правилу городского самоуправления (Магдебургского права) ме­щане имели возможность основать у себя в городе школу. Городские ремесленные союзы, которые стали преобразовываться в религи­озные братства, естественно поставили пе­ред собою и просветительские цели. В Уставе первого православного братства — Львовс­кого — указывается на попечение о школе и типографии. В 1586г. патриарх Антиохийский Иоаким благословил православных братчиков Львова на открытие у них школы. Сеть братс­ких школ довольно быстро раскинулась по западнорусским городам. В 1588 г. патриарх Константинопольский Иеремия благословил открытие школы в Вильно. Здесь преподава­ли священники Свято-Духова монастыря: Сте­фан Зизаний, Леонтий Карпович, Мелетий Смотрицкий, Иосиф Бобрикович.
В 1592 г. брестские мещане получили под­твердительную грамоту короля Сигизмунда на учреждение в своем городе школы при церкви свт. Николая. К сожалению, эта шко­ла просуществовала недолго. Брестский епископ Ипатий Потей был таким ревните­лем унии, что все православные учителя раз­бежались, и школа была закрыта в 1597 г.
В 1592 г. Минскому «шпитальному» брат­ству (при соборном храме на Замчище) ко­ролевским привилеем было разрешено «для науки деток малых школу мети и бакаляра в ней ховати». С приходом унии все недви­жимое имущество «шпитального» братства захватили минские униаты. Однако заботы о школьном обучении взяло на себя ново учрежденное Петропавловское братство при одноименном монастыре (сохр. Собор Петра и Павла или Екатерининская церковь). В 1620г. православное братство отстаивало свои права на школу от притязания униатс­кого наместника Барановича. Судебные проволочки по обычаям того времени но­сили продолжительный характер. Но в 1633 г. Петропавловское братство получи­ло подтвердительный привилей от короля Владислава на содержание школы и осно­вание типографии.
В 1589 г. православные мещане Могиле­ва получили благословенную грамоту пат­риарха Иеремии на учреждение училища для детей. Вскоре Спасское братство, на попе­чении которого находилось это заведение, выдержало сильнейшие гонения от печально известного ревнителя унии Иосафата Кунцевича, но школу свою отстояло.
Существовала школа в Пинске, которую в 1631 г. отнял у православных униатский епископ Григорий вместе с церковью св. Феодора, при которой она находилась. 1633 г. король Владислав разрешил право­славному братству построить храм в честь Богоявления и основать школу при нем. Но последнему проекту не суждено было ис­полниться: покровительствовавший иезуи­там Альберт Радивил добился запрещения православной школы и открыл в Пинске иезуитскую коллегию.
Братскими школами не исчерпывается перечень православных учебных заведений. При соборных, приходских храмах и монас­тырях часто бывали школки, в которых азы чтения и пения преподавали дьячки (пса­ломщики). Иногда в такую школу пригла­шали и ученого бакалавра для обучения детей грамматике и арифметике. Есть све­дения о существовании такой православ­ной школы в Полоцке, а также при Барколабовском монастыре.
По составу учебных предметов православ­ные школы были средними учебными заве­дениями. Высшими учебными заведениями в Речи Посполитой тогда были только като­лические: Краковский университет, Виленская иезуитская академия и Замостоцкая ака­демия, основанная польским канцлером Яном Замойским в своем имении. Эти учеб­ные заведения могли давать своим выпуск­никам ученые степени и иметь богословс­кие классы, что подтверждалось королевс­кими привилегиями. Киевская духовная кол­легия, основанная митр. Петром Могилой (в 1631 г.), долго не признавалась польским правительством как высшее православное учебное заведение. Только в 1658 г. Могилянская коллегия получила статус академии, но Киев скоро совсем вышел из-под власти польского короля. Поэтому преподавание в западнорусских православных школах вели учителя нередко разных вер и национально­стей. Преимущество давалось учителям из Греции и тем из своих, кто приобрел знания в католических школах, особенно в Замостоцкой академии, чуждой духа иезуитского фанатизма. Но были приглашенные педа­гоги и из протестантских школ (для нерели­гиозных предметов).
Известно, что тогда в Европе существо­вали две развитые системы религиозного образования — католическая и протестант­ская. Протестантские профессора значи­тельно поколебали схоластические принци­пы и господство латинского языка в преж­де католической Европе. Стали более изу­чаться национальные языки и история. Школьному преподаванию придали новый элемент — полемический. Классный диалог или спор стал обычным методом усвоения учебных программ. Иезуитские училища, которые снискали в Речи Посполитой особенную славу, были ориентированы на раз­витие более всего па­мяти и красноречия. Здесь в латинском язы­ке господствовал Цицерон, в философии — Аристотель, а в богословии — Фома Аквинат. Ученики не только свободно говорили и писали на латинском, но и сочиняли сти­хи, ставили спектакли. Сумма убеждений, заложенная иезуитами, была слепой при­верженностью авторитетам и формулам.
Православное образование испытывало на себе влияние и с той, и с другой стороны. Оно тоже было преимущественно филологическое. Преподавались славянский, греческий, русский языки, затем были введены латинский и польский. Давалось элементарное знакомство с математикой и астрономией. Как и в иезу­итских школах, увлекались зубрежкой грам­матики и сочинительством панегириков в честь важных особ и патронов школы. Вместе с тем, в отличие от католических и протестантских училищ, в православных школах не заостря­лись сословные различия, образование но­сило характер простонародный. По субботам священники беседовали со своими воспитан­никами о доброй нравственности и заповедях Божиих. Особенно тщательно изучались пра­вославный катехизис и полемические сочине­ния. Во время богослужения приучали к партесному пению. В стенах православных школ трудились не только выдающиеся поле­мисты, но и ученые-сла­висты. Лав­рентий Зиза­ний и Меле­тий Смотриц­кий составили славянскую грамматику, молдавский лингвист Памва Берында — сла­вянский сло­варь.
По срав­нению с дру­гими учебными заведениями православные выглядели немногочисленными и весьма скромными. Но именно здесь прививались сознательные убеждения в истинности пра­вославной веры, здесь учили Священному Писанию и доброй христианской жизни, здесь давались необходимые знания для чтения книг святоотеческих, будь то славян­ский, или латинский перевод, или же гре­ческий подлинник.

«Воскресение», № 8 (73), 2005 г.