20. «Витебское дело» или убийство Иосафата Кунцевича

Брестская церковная уния привела к рас­колу православной паствы в Речи Посполитой и послужила поводом к сильному ре­лигиозному конфликту. Словесной полеми­кой (см. «Воскресение» № 2, 2005) дело не ограничивалось. Католики и униаты с од­ной стороны, православные с другой, об­ращались к государственной власти с жа­лобами друг на друга. Для одних законы служили средством для нападения, а для других — средством для защиты. Но обе стороны не смогли удержать себя в рам­ках законности. Жестокие притеснения при­вели к кровопролитию.
15 декабря 1596г., чуть более месяца прошло после провозглашения унии с Рим­ской церковью на Брестском соборе, ко­роль Сигизмунд III издал окружную грамоту в поддержку унии, чтобы православные ду­ховенство и миряне «постановлению того собора ни в чем противны не были». В мар­те 1600г. еще одна королевская грамота оп­ределяет, что все прежние права и приви­легии, которыми пользовалось православ­ное духовенство, переходят к униатам. Кто не принял решения Брестского собора, а среди таких были два западнорусских епис­копа, большинство духовенства и мирян, католическими и униатскими духовными ли­цами трактовались как мятежники, неповину­ющиеся своим законным пастырям. В свя­зи с чем меры против них применялись самые жестокие. Православные храмы по первому требованию передавались униатам, а жалобы тех, кто были верными своему род­ному исповеданию, оставлялись без удов­летворения. Во власти униатского меньшин­ства оказывалась не желавшая унии мно­гочисленная православная паства. В пись­ме к папскому нунцию в Польше (14 дек. 1622г.) прямо сказано что «только неболь­шое количество лиц из духовенства и еще меньше из народа выражало желание при­соединиться к унии, считалось, что она была введена без их согласия, ради удовлетво­рения личных интересов и тщеславия не­большого круга лиц. Фактически существу­ют епископы и пастыри-униаты, но они по­чти без паствы».
Для обращения в унию насилие и разного рода неправды стали обычным средством воздействия. Вот что говорил на Варшавском сейме в 1620 г. депутат от волынской право­славной шляхты Лаврентий Древинский: «Кто ж, о Боже живый! Явственно сего не видит, сколь великие притеснения и не­сносные огорчения сей древний российс­кий народ, в рассуждении благочестия сво­его претерпевает? Уже в больших городах церкви запечатаны, имения церковные рас­хищены, в монастырях вместо монахов скот запирают. В Могилеве и Орше церкви за­печатаны, священники разогнаны. В Пинске то же учине­но, монастырь Лещинского в питейный дом превращен. Вследствие это­го дети без кре­щения от сего света отходят, тела умерших без церковного обряда из городов, как му­сор вывозятся. Народ без исповеди, без приобщения Святых Тайн умирает. Неуже­ли это не Самому Богу обида? Что во Льво­ве делается? — Кто греческого закона и к унии не преклонен, тот в городе жить, ку­печествовать и в ремесленные цехи совсем не может быть принят. Если же кто в горо­де отважившись жить, умрет, того тело по обряду церковному к погребению проводить не разрешено, также и открыто идти к боль­ному с Тайнами Христовыми».
Среди униатских епископов находились люди, которые почитали хорошими подоб­ные средства принуждения. Это приводило к озлоблению против них. В 1609г. в Виль­но на униатского митрополита Ипатия По­тея (сменившего Михаила Рагозу в 1599г.), который собственноручно мог избить свя­щенника, не принимавшего унию, было со­вершено покушение. На него с саблей бро­сился гайдук (вооруженный панский слуга), митрополит пытался заслониться от напа­давшего рукой, но потерял при этом два пальца. Виновный тотчас был схвачен и затем казнен после страшных пыток. От­сеченные же пальцы положили на престоле в Свято-Троицком монастыре г. Вильно.
Более трагичной была судьба полоцко­го униатского архиепископа Иосафата Кунцевича. Рукоположенный в свой сан из простой, нешляхетской фамилии (вопре­ки сложившейся традиции), он отличался необычайной ревностью в деле распро­странения унии среди православных. Дей­ствуя убеждениями и проповедью там, где не встречал явного сопротивления, Кунцевич доходил до жестокости, если встре­чал твердый отпор. Он не позволял про­водить неуниатам богослужения, отнимал храмы и изгонял священников. В Моги­леве и Орше более пяти лет были закрыты церкви, так что люди не могли ни крестить своих детей, ни исповедаться, ни причаститься, ни венчаться, разве только ехать для этого за десятки километров в другие места. Служить не разрешалось даже в шалашах, устроенных за городом. В Полоцке архиепископ приказал раско­пать свежие могилы и выбросить из них тела умерших православных как какую-нибудь падаль. Даже католики с возму­щением смотрели на жестокие меры Кунцевича. Литовский канцлер Лев Сапега отвечал Полоцкому архиепископу на его обращения: «Мне никогда и в мысль не приходило, чтобы Ваше Преосвященство решились приводить людей к унии столь насильственными средствами... Вы же неосмотрительными усилиями принудили русский народ ожесточиться... У вас пол­ны земские суды, полны магистраты, пол­ны ратуши, полны повесток, тяжеб, доно­сов. Одна уния виновница всех этих не­счастий. Когда насильствуете совести люд­ские, когда запираете церкви, чтобы люди без благочестия, без христианских обря­дов, без священных треб пропадали как неверные».
Кунцевич открыто признавался, что не боится смерти за унию, что он хочет быть умученным за нее. В 1623г.  архиепископ  приехал в Витебск. Приближенные лица предупреждали его пе­ред этой поездкой, предупреждали сами ви­тебские городские власти, что жизни его здесь грозит опасность, но тот искал смер­ти. В течение двух недель Куцевич жил в городе в своем архиерейском доме без вреда для здоровья. Но когда он дал при­казание схватить православного священ­ника Илью, шедшего из города для совер­шения службы (православным по-прежне­му запрещалось проводить богослужения в городе), то это привело к народному воз­мущению. Униатский архиепископ был рас­терзан горожанами, его израненное тело было брошено в Двину в самом глубоком месте реки. Это мученичество было вы­нужденным, эти страдания были мщением за насилия. Униаты, несмотря на это, при­числили Иосафата Кунцевича к лику свя­тых и покровителей унии.
Православных жителей Витебска постиг­ло суровое королевское возмездие. Сам римский папа Урбан III взывал: «Жестокость убийц не должна остаться безнаказанной... Пусть ересь почувствует, что жестоким преступникам нет пощады». В течение трех дней суд был завершен. 19 человекам были отрублены головы, многие бежавшие были приговорены к смерти заочно. У города было отнято право самоуправления (Магдебургское право). Звон в колокола был запрещен на некоторое время во всех храмах и проч. Здесь королевский суд был скор на распра­ву, но не на правосудие. Многочисленные жалобы православных людей на притесне­ния от униатских духовных и светских като­лических властей, которые поднимались не только перед местными судами, но и на сей­мах, находили большей частью один ответ: «За множеством дел вопрос о примирении людей, разделенных в греческой религии, отлагаем на рассмотрение в следующий раз, предлагаем им соблюдать тишину и окон­чить до времени свои споры».

«Воскресение», № 3 (68), 2005 г.