25.   Как трудно быть благочестию без благочиния

Отношение к богослужению лучше всего свидетельствует о состоянии цер­ковной жизни как в отдельном монас­тыре и приходе, так и в отдельной епархии или целой митрополии. Ког­да службы совершаются по уставу, и храмы наполнены молящимися, когда церковная жизнь бьет ключом во всем многообразии слова и дела, тогда по­является та основа внутреннего бла­гополучия Церкви, о которую внешние невзгоды разбиваются, словно вода о камень.
Киевская митрополия, которая вклю­чала в себя белорусские земли, в XVI-XVII вв. испытала на себе сильнейшие внешние колебания: распространение протестантизма, усиление католиче­ства, унию, несправедливое отноше­ние правительства. Все эти беды глу­боко ранили церковный организм, страдающий от недостатка внутренне­го иммунитета. Сказались слабость просвещения, беспорядочность цер­ковного управления, распущенность нравов. Где было взяться у паствы рев­ности о благочестии, когда ее пасты­ри были «ослеплены блеском», вели себя как «шинкари и купцы», «леже­боки и неучи» (по выражению «Фриноса» Мелетия Смотрицкого). Монас­тыри со своими владениями превра­щались в доходные статьи для их кти­торов и настоятелей. Приходские хра­мы находились в полной зависимости от помещиков, которые, дав священ­нику «презенту» (дарственную на ис­полнение пастырских обязанностей в приходе), вмешивались в дела духов­ные, заставляли особенно поминать себя на ектеньях, запрещали прини­мать на исповедь крестьян своего вра­га-соседа. Церковные братства, опи­раясь на королевские привилеи и пат­риаршие благословенные грамоты, образовывали в епархиях свои парал­лельные структуры, строили храмы, типографии и школы, которые не под­чинялись надзору местного архиерея, но только решению братской сходки. Вся эта церковная чересполосица при­водила к разнообразию местных обы­чаев, когда службы и требы совершались с большим произволом. В Виль­но, например, 29 октября 1592 г. в братской Троицкой церкви были два венчания: в одну братские священни­ки ввели новые обряды («незвыклые церемонии»), а другую виленский про­тоиерей совершил обычно, «по все­гдашней справе».
Что же сказать о знании православ­ной веры, когда при обилии богослу­жебной литературы, пестрящей ошиб­ками местных типографий, долгое время не издавалось ни одного пра­вославного катехизиса? В таких обсто­ятельствах ревность к вере по незна­нию ее приводит к внешнему обрядоверию. В 1621 г., после восстановле­ния православной иерархии, Иеруса­лимский патриарх Феофан написал окружное послание, в котором, меж­ду прочим, указал на обрядовые от­ступления в Западнорусской Церкви. Существовал обычай причащать лжицею из потира трижды, причащали не только частицами Святого Агнца, но и частицами из просфор, особо празд­новали десятую пятницу по Пасхе, по­минали усопших на могилах музыкой и едой, на Венчании давали новобрач­ным вино с пением причастного стиха «Тело Христово приимите».
После закрепления Полоцкой ка­федры за униатами большая часть бе­лорусской православной паствы ока­залась в Могилевской епархии, учреж­денной в 1632 г. Однако военные со­бытия долгое время препятствовали появлению здесь епископа, и Бело­русская епархия находилась в зави­симости от митрополитов Киевских, которые управляли через своих наме­стников.
Митрополит Киевский Петр Могила (на кафедре 1633-1646), при котором польское правительство гарантирова­ло существование 5 православных епархий, известен своими заботами о внутреннем благополучии своей мит­рополии. Типографские издания про­верялись по греческим книгам, было запрещено издавать литературу без благословения архиерейского, для контроля над издательской деятельностью был образован даже своего рода цензурный комитет из пресвитеров. Школьное дело настоятельно требо­вало печатания учебной литературы. В 1645 г. издается катехизис на польском и русском языках (сокраще­ние известного в последствии «Право­славного исповедания»). В 1637 г. пе­реиздается «Евангелие Учительное» — сборник поучений на воскресные и праздничные дни в течение года. В 1635 г. выходит «Киево-Печерский па­терик», составленный Сильвестром Коссовым.
Особенное внимание обратил Митр. Петр Могила на исправление богослу­жения. В 1640 г. в Киеве состоялся ду­ховный собор. На заседаниях между обсуждениями параграфов «Православ­ного исповедания» рассматривались и вопросы о церковном благочинии. Было решено: следить за правильным совер­шением литургии и уставным соверше­нием других служб и таинств; крестным ходом вокруг церкви ходить против сол­нца, как и в алтаре; при погребении священнику идти перед гробом, а не за ним; накануне венчания настойчиво рас­спрашивать, не помолвлены ли жених или невеста с другими людьми, хотя бы и в другой стране, и проч.
После подчинения Киевской митро­полии Московскому патриарху обря­довые разности между восточной и за­падной частью Русской Церкви стали очевидны. В нач. XVIII в. иеродиакон Макарий, родом из Малороссии, по­дал Святейшему Синоду в Петербург записку об обрядовых отступлениях в западных областях Русской Церкви. Вино для Евхаристии здесь часто упот­ребляли белое, теплоты в чашу вли­вали только одну каплю, священник не благословлял малый вход с Евангели­ем, не говорилось «Господи, спаси благочестивыя», не в то время откры­вались и закрывались царские врата и проч. Многие обычаи были заимство­ваны у католиков и униатов. Особен­но бросался в глаза утвердившийся обычай крещения через обливание. При шествии на дом со Святыми Да­рами, а также во время совершения Преждеосвященной литургии употреблялся звоночек. При входе в храм цело­вали пол церковный, молились лежа ниц крестообразно, обходили церковь на коленях и проч.
В XVII в. в Западнорусской Церкви ши­рокое распространение получило партесное пение. Его любителями были преимущественно братские хоры. До этого времени в церквах пели только мужчины в один голос и сохранялась древняя практика произнесения всеми молящимися «Господи, помилуй» на ектеньях. Развитие певческого много­голосия стало отличительной чертой протестантских молитв. Успех новой манеры исполнения богослужебных гимнов привел к распространению партесного пения и в костелах. Орган­ная музыка также привлекала в католи­ческие храмы немало народа. Один из самых больших органов на территории Беларуси находился тогда в Жировицком монастыре. Стройное пение брат­ских хоров должно было отвращать слух православных от сладких «органных гу­дений в костелах», по выражению од­ного из современников. Партесное пе­ние в православных храмах достигло такого высокого развития, что удивля­ло иностранцев. Один из них, Гербиний, посетивший Киев во вт. пол. XVII в., отметил высокий уровень русского музыкального искусства: «В самой при­ятной и звучной гармонии слышатся раздельно дискант, альт, тенор и бас». Могилевское братство уже при самом начале богослужения в своем храме в 1634 г. постановило, чтобы здесь было пение «согласное» (т.е. партесное). Известно, что при патриархе Никоне киевское партесное пение начало рас­пространять и в Московской Руси. Кро­ме киевского распева на богослужении, в котором верхний голос вел мелодию, а все остальные голоса пристраивали аккорд, широкое распространение по­лучило концертное т.н. «польское пе­ние» — духовные песни (канты) и биб­лейские псалмы.
Упорядочение православного бого­служения и благочиния в Западнорус­ской Церкви требовало еще очень мно­гих забот, терпения и постоянства, но внешние условия для существования Православной Церкви в Речи Посполитой все ухудшались. Наступал XVIII век, время новых и тяжких испытаний.

«Воскресение», № 9 (74), 2005 г.