33.   Полоцкий собор 1839 года (часть II)

Восстановление обряда делало униатов мало чем отличающимися от православных. Таким образом, воссоединение приготавли­валось бы постепенным и мирным путем. Не только сам еп. Иосиф Семашко, кото­рый уже давно показывал свою привержен­ность к Православию, понимал дело подоб­ным образом. Среди молодого поколения униатских священников зрело такое же на­строение. В 1834 г. для лучшего управления епархиями в качестве помощников правя­щих архиереев, которые большую часть вре­мени проживали в Петербурге, были руко­положены викарные епископы: в Белорус­скую епархию — Василий Лужинский, а в Ли­товскую — Антоний Зубко и Иосафат Жарский. Двое первых сочувствовали делу вос­соединения униатов и были давними едино­мышленниками еп, Иосифа Семашко.
В том же 1834 г, была принята важная мера для упорядочения униатского богослу­жения: для совершения служб были приоб­ретены служебники московской печати. На общем епископском совещании правящих и викарных архиереев было решено, что слу­жебники должны быть доставлены во все уни­атские храмы, никто впредь не должен быть рукополагаем или назначаем на священни­ческую должность без знания восточных об­рядов и умения служить по православному чину. В течение года во всех униатских церк­вях предписывалось восстановить иконоста­сы. Для лучшего знания и практического ис­полнения обрядов священники Литовской епархии вызывались в Жировицкую семина­рию и тренировались служить прямо здесь под руководством наставника. Эти меры при­вели к немалому волнению в среде униатс­кого духовенства. Хотя примерно из 800 свя­щенников все той же Литовской епархии только около 20 выразили свой протест против служебников московской печати, а отказа­лись их принять всего 3 или 4 священника, многие отнеслись к требованию епархиаль­ной власти формально. В храме можно было увидеть с одной стороны престола униатс­кий служебник почаевской, львовской или виленской печати (нередко разнившихся меж­ду собой), а с другой — московский служеб­ник. Священники настороженно отнеслись к упоминанию в московских служебниках Свя­щенного Синода. При посещении приходов епархиальному начальству должно было де­лать необходимые пояснения, что новые слу­жебники, предназначенные только к руковод­ству для совершения богослужения, не каса­ются поминовения римского папы. Нередко нужно было проявлять много такта и даже сноровки, В своих воспоминаниях преосвящ. Антоний Зубко описывает один случай с уни­атским священником, который привык совер­шать крестное знамение по католической тра­диции слева направо. Свое упорство он го­тов был защищать до смерти... Но еп. Анто­ний нашел простые слова для убеждения: «Заметьте, что рука опускается на правое пле­чо в молитве при слове «Святой». На польском языке звучит «Во имя Отца — и Сына — и Духа Святого», а на славянском — «Во имя Отца и Сына — и Святаго — Духа». Положите свои персты на правое плечо при слове «Святой»
и убедитесь в неважности различия».
В 1835 г. был образован Секретный ко­митет по делу униатского исповедания, ко­торый должен был подготовить общее вос­соединение униатов мирным путем. В него вошли несколько старейших членов Россий­ского Священного Синода, среди которых наибольшим авторитетом пользовался свт. Филарет Дроздов, униатский еп. Иосиф Се­машко, обер-прокурор Синода Степан Нечаев, министр вн. дел Дмитрий Блудов (со­став комитета был формально шире, вклю­чая напр, и униатского митр. Иосафата Бул­гака, который был противником воссоеди­нения, поэтому фактически задействованы были только четыре названных лица). На со­вещаниях этого комитета был подготовлен план общего воссоединения униатов. Сущ­ностью плана было составление Соборного акта от лица высшего духовенства Униатс­кой церкви с приложением подписей боль­шего числа священнослужителей с выра­жением желания подчиниться Российскому Священному Синоду. Допускалось сохране­ние некоторых местных обычаев, не проти­воречащих учению Православной Церкви. В 1837 г. униатская духовная коллегия была выведена из подчинения департаменту ино­странных исповеданий и передана ведению графа Николая Протасова, обер-прокурора Священного Синода Русской Церкви. В это время Синод издал определение, которое разрешало православным священникам пре­подавать таинства униатам при их желании. В 1838 г. скончался униатский митр. Иоса­фат Булгак и его викарий Иосафат Жарский — противники готовящегося воссоединения. Начался сбор подписей среди униатского духовенства. Обычно он происходил при по­сещении местного храма епископом, кото­рый в частной беседе выяснял настроение священника в отношении общего воссоеди­нения. Чаще всего достаточно было слова для убеждения. Из 1057 священников Литов­ской епархии свои подписки дали 760. В Бе­лорусской епархии из 680 только 186 соот­ветственно. Здесь был предпринят даже об­ратный сбор подписей. 111 униатских свя­щенников выразили свое несогласие с вос­соединением и просили императора сохра­нить Униатскую церковь с проведением в ней ряда административных перемен или, в случае отклонения прошения, предоставления права остаться в католической вере с принятием латинского обряда. Расследование дела по­казало, что большая часть этих священников не вполне сочувствовала поданному проше­нию, а действовала по принуждению своих помещиков-католиков. Меньшая часть под­писавшихся продолжала настаивать на сво­ей просьбе и испытала на себе администра­тивные меры воздействия со стороны епар­хиального начальства. 8 священников, выдер­жав давление, остались при своем и были отосланы во внутренние области России. Сбор подписок за воссоединение продолжился в обеих епархиях.
В 1839 г. в неделю Торжества Правосла­вия на совместном служении в Полоцке всех трех униатских епископов: Иосифа Семашко, Василия Лужинского и Антония Зубко был составлен Соборный акт с прошением о под­чинении Униатской церкви Священному Си­ноду Русской Православной Церкви. К это­му акту прилагалось 1305 священнических подписей. Прошение было принято Сино­дом и одобрено императором. Так произош­ло присоединение 1607 униатских прихо­дов и более 1 млн. 600 тыс. человек. Уния на белорусских землях перестала существо­вать. Совместные богослужения бывшего униатского духовенства с православным, ког­да общее число священников доходило до 50, 80 и даже до 150 человек, соединили некогда разделенную белорусскую паству.
Воссоединение униатов с Православием, в значительной степени поддержанное пра­вительством имп. Николая I, проведенное как бы «сверху», не встретило сопротивле­ния «снизу», среди простого народа, Оно послужило его дальнейшему национально­му сплочению, и это заслуживает доброй памяти для всех тех, кто его осуществил.

«Воскресение», № 9 (86), 2006 г.