Есть одно "загадочное" обстоятельство, повергающее белорусского медиевиста в крайнее недоумение и растерянность. Это – почти полное отсутствие белорусского[1] агиобиографического материала в сохранившихся богослужебных и четьих сборниках XV–XVII вв., созданных на землях Беларуси, то есть в сборниках, которые обязательно должны были бы содержать, как минимум, жития подвижников, вошедших в Собор Белорусских Святых[2] (дальше – СБС).
С недавнего времени именно «третьи» страны стали объектом пристального внимания со стороны Ватикана, что вовсе не случайно. Сместив вектор деятельности в направлении Африки, Азиатско – Тихоокеанского региона, Йозеф Ратцингер провёл несколько встреч с африканскими епископами, где обсуждались внутриполитические проблемы Африканского континента (нищета, экономическая безопасность, помощь страждущим, политика основных политических тяжеловесов в Африке и степень вовлечённости мировых держав в политические игры на континенте).
Ситуация второй половины XIX в. на территории Белоруссии представляла собой достаточно запутанный клубок религиозных и этнических отношений. Взаимодействие этносов, культур, национальных идеологий происходило практически в каждом моменте правительственной деятельности и акте взаимоотношений населения с администрацией. Политизация самого духа Северо-Западного края давала возможность представлять любое действие определённых группировок населения как антиправительственный демарш. В этом случае правительство оказывалось в патовой ситуации – демонстративное поведение представителей шляхты, подчёркивание ими своей польской ориентации, пренебрежительно-показное отношение ко всему русскому должно было каким-то образом пресекаться администрацией.
Процесс формирования белорусской национальной государственности был неразрывно связан с проблемой определения территориальных границ проживания белорусского этноса. Современная конфигурация территории Беларуси явилась результатом сложных этнополитических процессов в 20 в., результат которых был изначально неочевиден и не предопределен.
Для Западно-русских земель, и в частности для Белоруссии, знаменитый «польский вопрос», стоявший перед великими державами на протяжении последних трех-четырех столетий, зачастую являлся внутренним. После монголо-татарского нашествия западную часть ослабленной Руси сначала захватили литовцы, а затем она вошла в состав Речи Посполитой – республики польской и литовской католической шляхты, в которой русское православное население оказалось на положении «быдла» (польск. – скотина).
Начиная с образования Великого Княжества Литовского до последнего раздела Речи Посполитой, русский народ Белой и Малой Руси вел непрерывную борьбу за свое освобождение, которое претерпело несколько этапов от организованных выступлений под началом родовитых русских князей, до казацких войн и партизанских действий гайдамаков. В силу своего антинародной природы, и безмерной расточительности шляхты, Речь Посполита к восемнадцатому веку пришла в полный упадок.
Формирование так называемой этнической оппозиции на территории России всегда входило в круг интересов Запада. Учитывая, что население Российской Федерации состоит из 160 национальностей и этнических групп, западные стратеги старались воздействовать на внутриполитическую и социальную обстановку таким образом, чтобы вызвать расползание России по «этническим швам».
Вскоре после «парада суверенитетов» белорусское телевидение провело специальный круглый стол, каждый из участников которого высказался против тезиса о существовании древнерусской народности. Поразительно, что среди них не было ни одного исследователя, кто бы занимался этой проблемой. Подбор был явно тенденциозным.
