3.      Христианские законы в гражданском быту

Осенью прошлого 2002 года в Беларуси был принят закон о свободе совести и ре­лигиозных организациях. В преамбуле это­го закона говорится, что государство будет строить свои отношения с религиозными организациями с учетом их влияния в ис­тории страны. Православие названо здесь одной из «культурообразующих» религий белорусского народа. Но что понимается под вкладом Церкви в формирование куль­туры? Только ли это храмы, духовная пись­менность и иконография? История свиде­тельствует, что влияние Церкви выразилось не только в предметах материальной и ду­ховной культуры восточных славян, но уже при самом образовании древнерусского государства оно сказалось в формирова­нии гражданского строя.
Христианская Церковь явилась в Киевс­кой Руси со своими внутренними законами, сложившейся организацией и наследием высоко развитой византийской культуры. У Церкви были как собственные своды обя­зательных правил-канонов, так и сборники государственных законов, не имеющие для нее обязательного значения, но освящен­ные силой обычая, т.к. они употреблялись в Византийс­кой империи. Православ­ная вера про­никла во все слои обще­ства и, дей­ствуя на со­знание своих последовате­лей, привнесла нравственные законы в гражданский быт. Политическому мышлению русских кня­зей прививалось правило подчинения млад­шего старшему, идеал свв. страстотерпцев Бориса и Глеба, которые не пожелали с ору­жием в руках противостоять своему брату Святополку, всегда высоко ценился в Ки­евской Руси. Гражданское правосознание знакомилось с неведомыми дотоле норма­ми судебной ответственности: например, Древняя Русь не знала такого повода к су­дебному иску, как брань, публичное оскор­бление. В обществе образовался новый союз - церковные люди. Сюда относились собственно духовенство монашествующее (черное) и семейное (белое), церковнослу­жители, обслуживающие церковные учреж­дения, как то храмы и богадельни (поскольку богадельни имели вид больниц-интернатов, то к церковным людям относились и врачи, т.н. «лекари»), изгои — все лица, не имею­щие определенного социального статуса: разорившиеся торговцы, князья, лишивши­еся наследия, неграмотные поповские дети и др. Точно также подлежали церковной опеке люди, которых ранее оставили бы на произвол судьбы, — нищие, калеки, боль­ные и одинокие старики. Все они были изъя­ты из подчинения князю и судились в Цер­кви по своему закону и по церковным обы­чаям, которые становились примером для всего общества. Особенно это отразилось на положении рабов, т.н. «холопов».
В языческой Руси рабство было состояни­ем совершенно бесправным и безвыходным. Раб принадлежал своему господину, им обес­печивался и им защищался от посягатель­ства со стороны других вольных людей. Если же его господин отпускал на свободу, то он становился изгоем, лишенным покровитель­ства. Церковь принесла в общество равен­ство всех перед Богом, Который есть Еди­ный Господин и Судия. Во Христе нет уже ни раба, ни свободного, но кто крестился в со­стоянии раба, тот стал свободным в совести своей, кто крестился, будучи господином, тот стал рабом Христовым (Гал. 3,28; 1 Кор. 7,22). Церковь стала учить, согласно византийской практике, отпускать умирающему господину своих рабов на свободу, чтобы они по смер­ти поминали его за это доброе дело. В цер­ковных имениях, которые жертвовали князья и бояре, все холопы становились лично сво­бодными, но прикрепленными к земле крес­тьянами (не отсюда ли, от желания показать равенство крещеных холопов с их крещены­ми же господами, утвердилось за простыми земледельцами наименование «крестьян», т.е христиан, с которыми господа и обращаться должны по-христиански). Получившие свободу холопы могли наниматься на работу к землевладельцам, оставаясь при этом свобод­ными рассчитаться и уйти от хозяина.
Особенное влияние оказала Церковь на семейные отношения. Христианская вера учит о святости брака и семейного союза. Чтобы прекратить языческие обычаи умы­кания, т.е. кражи невесты у родителей, свя­щенникам вменялось в обязанность вен­чать создающиеся семьи, даже если в них уже есть дети. Князья предавали на епис­копский суд вопросы, связанные с нрав­ственными поступками, куда стали относить­ся и дела семейные. Так мужьям запреща­лось изгонять своих жен, чинить им и де­тям разные жестокости. Одновременно с этим женщине усваивалось право собствен­ности: например, если муж был уличен в тяжком уголовном или государственном преступлении, его имущество уже не пере­ходило всецело родственникам потерпев­шего или в казну, но часть оставалась его жене и детям.
Поскольку представители Церкви, ее па­стыри, выполняли функции учителей христианской веры и нрав­ственности, то им кня­жеский суд усвоил рас­смотрение целого ряда дел, не име­ющих уголовного ха­рактера и касающихся нравственного об­раза жизни христиан. Сюда относились дела, связанные с нарушениями заповедей о почитании Бога: колдовство, кощунство, святотатство, исполнение языческих обря­дов и др. Эти проступки судились исключи­тельно епископским судом. Греховные де­яния, которыми наносился нравственный и физический вред другим людям, например, драки, оскорбления, умыкание девиц, из­насилования, нарушения супружеской вер­ности разбирались княжеским судьей с уча­стием судьи церковного. Наконец, все дела, связанные с людьми церковными, т.е. священниками и монахами, церковными слу­жителями и крестьянами, калеками и изго­ями и другими, непосредственно находящи­мися под церковной опекой, кроме тяжких уголовных преступлений, судились одним епископским судом. Не будем забывать также о грехах, открываемых на испове­ди, входящих в компетенцию священни­ка-духовника, которые исправлялись его пастырским советом, - злоба, гнев, кле­вета, обман, зависть и проч. - в Церкви врачевались эти внутренние двигатели всех гражданских и семейных беспоряд­ков. Проникая таким образом в разные сферы общественной жизни, Церковь очи­щала их от грубых языческих обычаев, воспитывала лучшие нравы и насаждала лучшие порядки.
Нет ничего удивительного в том, что нрав­ственное влияние духовенства сказывалось и в государственных делах. Княжеские усо­бицы разделяли Русскую землю, но Церковь была едина и власть митрополита скрепля­ла единство страны. «Мы поставлены в Рус­ской земле от Бога удерживать вас от кро­вопролития», — говорил митр. Никифор II ки­евскому князю Рюрику Ростиславичу в 1195 г. Епископы ходатайствовали перед князьями во время их стычек за жизни и имущество людей, осажденных в своих городах, служи­ли посредниками в мирных переговорах. В Полоцке, например, епископ принимал уча­стие в вечевых собраниях, судебных разби­рательствах, выступал представителем все­го княжества в заключении договоров с ка­толическим Рижским архиепископом (в XIII в.), был одним духовным отцом для всех удельных правителей княжеского дома. В церквах хранились грамоты и привилеи кня­зей, само название письмоводителей на Руси - «дьяки» - говорит о церковной их принадлежности. Влияние Православной Церкви при самом становлении государ­ственного строя в землях-княжениях Киев­ской Руси шло не только на культурном, но и на цивилизационном уровне, и жизнь цер­ковную невозможно было отделить от всех сфер жизни общественной.

«Воскресение»,  № 8 (49), 2003 г.