Российское православное духовенство в политических вопросах не было едино. Большинство поддерживало правые, монархические организации, однако встречались  и сторонники «прогрессивных» взглядов. Не было единства среди духовенства и в отношении русского национализма.

Присоединенные к России в XVIII веке три прибалтийские губернии - Эстляндская, Курляндская и Лифляндская именовались Остзейским краем и сохранили многие особенности местного управления - так называемый особый остзейский порядок. В 60-70-х годах XIX века в Германии целый ряд эмигрироваших на «историческую Родину» остзейцев активно пропагандировали идею «воссоединения» рейха с балтийскими провинциями России.

Ф.И. Тютчев, и М.Н. Катков не просто стремились играть заметную роль в общественной и политической жизни России в царствование Александра II, но и претендовали на место идеологов, определявших направление и содержание государственной политики Российской империи во внутренней и внешней сферах. Польское восстание 1863-1864 годов стали временем наиболее плодотворного сотрудничества двух выдающихся представителей консервативной мысли.

Русско-польские отношения несут в себе конфликтный потенциал уже не одну сотню лет. Нахождение по соседству, претензии на одни и те же земли, спасение у соседей от репрессий своих властей и многие другие взаимодействия породили множество проблем не только в самих отношениях, но в их оценке друг другом, а также сформировали стереотипные взгляды на соседей.

М.Н. Катков, помимо всех прочих его заслуг, проанализировал во всех основных аспектах феномен раннего украинского национализма - «украйнофильства» - и предсказал те трагические последствия, которые могли бы произойти (и произошли, правда, уже в XX-XXI веках!) в случае успешного развития и реализации на практике его основных целей.

Перед нами дневники эпохи Первой мировой и Гражданской войн, коих сохранилось сравнительно немного. И. С. Ильин не занимал высоких и ответственных постов, он относился к той многочисленной группе тыловых офицеров, которую фронтовики обычно клеймили последними словами и чей голос по-настоящему не слышен в историографии.

Сейчас, когда общество занято поиском оптимальных форм общественно-политического устройства, как никогда актуальным становится обращение к истории России в поисках ответов на злободневные вопросы современности.

В летописях Сказание о призвании варягов содержит существенное разночтение: если в том, что Трувор сел в Изборске, а Синеус стал князем белоозерским они едины, то в вопросе определения города, в котором вокняжился старший из варяжских братьев, Рюрик, решительно расходятся.

Вопрос об этнополитических процессах в бывшем Остзейском крае и о существовании балтийско-немецкого ирредентизма представляет интерес не только с исторической точки зрения. К началу революционных событий 1917 г. в Российской империи накопилось множество нерешенных общественных проблем.

В России середины 2010-х годов историческое прошлое стало превращаться в одно из оснований макрополитической идентичности, в своеобразную квазитрансценденцию в той логике, которая позволяет выработать язык разговора об общих ценностях и легитимировать современное политическое устройство.

Восточная Галиция, традиционно считающаяся бастионом украинского национализма, окончательно приобрела подобный имидж сравнительно недавно, лишь после геноцида галицких русофилов, развязанного австро-венгерскими властями в ходе Первой мировой войны.

Отмена крепостного права и последовавшая за ней «эпоха великих реформ», пробудившая российское общество, не только открыли путь развитию капитализма в России, но и стали рубежными событиями как в истории русского национализма, так и в осмыслении национального вопроса в Российской империи.

Да опять же нечего зря и место мертвым занимать, свалки для мертвых устраивать... Кладбищ-то сколько в Москве? Десяток? А сколько земли они заняли? Лучше на их месте скверы устроить, а мертвому все едино: хоть жги его, хоть в землю хорони...

После революционных событий 1917 г. в России начался массовый отток граждан из страны. Первоначально наибольший поток эмигрантов на западе устремился в страны, имевшие протяженную сухопутную границу с Россией, — Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и Румынию.

С началом войны дезертирство из Красной Армии приобрело значительные масштабы. Только за период с 22 июня и до конца 1941    года органы НКВД СССР задержали свыше 710 тысяч дезертиров-военно-служащих, более 71 тысячи уклонистов от мобилизации.