- ПРОДОЛЖЕНИЕ -

Вступительное слово и об авторе
Предисловие. | Оглавление.
Предыдущие главы
Следующая глава
Все главы

Вся книга в новом элкетронном издании

Группа ударников на работе

 

18. ПЯТИЛЕТКА

Первая пятилетка началась осенью 1928 года и должна была закончиться в конце 1933 года. Закончилась-же на один год раньше. Первая пятилетка наметила централизацию всей индустрии, всего сельского хозяйства страны и увеличения производительности в среднем в пять раз.         

Борьба за организованное по плану хозяйство родилась вместе с советской властью. Без плана, утверждал Ленин, немыслима «стройка» социалистического отечества. По плану было намечено: за пятилетие повысить легкую промышленность на 180%, а тяжелую — на 230%. Добычу угля около 40 миллионов тонн в год увеличить до 75 миллионов, нефти — с 11 миллионов тонн до 22 миллионов тонн; чугуна — с 4 миллионов тонн до 10 миллионов тонн. На Путиловском, Харьковском и Сталинградском заводах увеличить выпуск тракторов с 5,000 в год до 20,000 в год; выпустить 20,000 инженеров, 20,000 техников и 11,000 агрономов, было намечено сооружение огромных металлургических заводов — Днепростроя (бывший Екатеринослав), Магнитки, Кузбасса Криворожского. В пятилетний план входило развитие химической, одежной, обувной, домостроительной и другой индустрии, в том числе сельского хозяйства.

В 1928 году городское население России составляло около 18%, а сельское — 82%. В это время в Германии городское население составляло около 65%, во Франции — 64%, в Англии — 70%.

По теории Маркса и Ленина, успех социализма возможен только в индустриально развитых странах.

— Мы погибнем, если не создадим тяжелой индустрии, — утверждал Ленин.

— Поднимая и развивая тяжелую индустрию, мы этим опираемся на ее плечи и поднимаем сельское хозяйство, иначе говоря, кладем крепкий фундамент социалистического общества, — утверждали инициаторы пятилетнего плана.

160-миллионная страна превратилась в военный лагерь. Все было организовано, централизовано и направлено для выполнения пятилетнего плана. Слово «машина» стало священным. Все начали работать для пятилетки. За пять лет создадим индустриальную страну. За пять лет поднимем производительность так высоко, что все население страны убудет хорошо одетым и обутым, получит вдоволь продовольствия.

— За пять лет мы не только догоним Америку, но и перегоним ее.

Так писали и говорили большевики в России, когда приступали к осуществлению пятилетки. Народ отчасти верил большевикам и усиленно работал для пятилетки. Он голодал, холодал, переносил все унижения и оскорбления от тех, кто толкал его напрячь все внимание и усилия, чтобы провести полностью пятилетку. Кто сомневался в этом, слабо работал и равнодушно смотрел на безумные планы большевиков, тех власть уничтожала огнем и мечом. Пощады не было.

На третьем году пятилетки у большевиков получилось настоящее головокружение от успехов. Страна строилась и росла. Выросли десятки крупных заводов и сотни мелких фабрик. Вместе с ними росли новые промышленные города и увеличивались старые.

Казалось-бы жизнь трудового народа в России, для которого пятилетка строилась, должна материально улучшиться, как это было в промышленных странах. Но в России получилось обратное.

Недоедание тиф и холера уносили в могилу сотни тысяч людей на Украине, Урале, Волге, в Сибири, в Средней Азии.

Недовольство и отчаяние, вызванные тяжелыми условиями жизни, возросли в народе. Все думали и говорили, что пятилетка несет не довольство, а смерть для людей и гибель для страны.

 

ВТОРАЯ ПЯТИЛЕТКА

Вторая пятилетка — продолжение первой. 1-ая пятилетка, по мнению большевиков, положила фундамент для тяжелой промышленности. Вторая-же должна воздвигнуть здание промышленности и вместе с тем завершить постройку нового социалистического общества.

Обманув народ первой пятилеткой, большевики больше уже не обещали полного довольства, а утешали разговорами о том, что «у нас все работают». Рост тяжелой и легкой промышленности в Советском Союзе идет быстрым темпом. Такого быстрого подъема и развития индустрии не знает история. Не знает история и таких многочисленных человеческих жертв: на человеческих костях строится «социалистическое общество».

Тяжелая индустрия сконцентрирована в Кузбассе, Днепрострое, Магнитогорске и Криворожске. Легкая — разбросана по всей огромной стране. Новая промышленность родила 32 новых промышленных города с населением в сотни тысяч душ.

Судя по советской статистике*) производство чугуна в 1913 году — 4,216,000 тонн; в 1933 году— 7,133,000 тонн. Плавка стали в 1913 году была 4,231,000 тонн, в 1933 году — 6,835,000 тонн. Производство чугуна увеличилось на 60.8%, стали— на 56,2%.

В 1934 году насчитывалось 109 доменных и 291 мартеновская печь. Выпушено 145,646 котлов, паровых машин — 28,845, тракторов — 284,000, комбайнов — 33,000, грузовиков — 34,000.

Добыча угля в 1913 году составляла 29,040,000 тонн, в 1932 году достигла 64,315,000 тонн, и увеличилась на 221%. Добыча нефти в 1913 году составляла 9,234,100,000 тонн, в 1932 году — 21,375,800,000. тонн. Прежде было электрифицировано 178 городов теперь-же — 620. Производство обуви увеличилось в 12 раз. Экспорт в 1913 году составлял 1,250 миллионов рублей, в 1933 году — 495,600 миллионов сов. рублей. Импорт в 1913 году составлял 1,375 миллионов рублей, в 1933 году—около 348,020 миллионов.

В мировой промышленности СССР занимает 5-е место. Сов. Россия, судя по советской статистике, скоро догонит индустриальную Америку, а социализма в СССР со свечой трудно найти.

*) Статистический ежегодник Цупху Госплана СССР. Союзоргучет. Москва 1934 г.

Большевики умеют быстро строить, но они-же умеют и разрушать. Например, в течение 1934 года в стране было 62,000 крушений поездов, уничтожено или повреждено 7,000 локомотивов и 64,000 вагонов. С ростом индустрии росло и количество рабочих и служащих, занятых в ней. В 1924 году по всему Советскому Союзу количество рабочих и служащих составляло 8,532,000 человек, а в 1932 году — 22, 942,800 человек. В одной крупной промышленности занято 6,302,600 человек.       

Во всей советской промышленности введена пятидневная рабочая неделя. Рабочие и служащие работают пять дней в неделю, а шестой день считается выходным — праздником. Рабочий день в среднем 8 часов. В тяжелой индустрии введен 7-часовый рабочий день.

В последние годы в широком масштабе практикуется тейлоровская система, — сдельщина, против которой борются рабочие в капиталистических странах. Советский рабочий устал от недоедания и не может дать той продукции, которую дает сытый рабочий в капиталистических странах. Но сов. правительство не хочет считаться с этим и требует увеличения продукции.

В Сов. России также везде, введено соревнование — кто больше и скорее выполнит задание. На соревнование один завод идет с другим заводом, фабрика с фабрикой, колхоз с колхозом и т. д.

Это нелепое и детское соревнование сильно отразилось на качестве продукции. Машины выпускаются плохие, быстро изнашиваются, портятся. Средняя заработная плата рабочего в легкой промышленности — 115 рублей в месяц. В тяжелой — 321,4 руб.

Оплата производится по труду. Квалифицированные, рабочие, техники, инженеры и комиссары получают за свой труд в несколько раз больше, чем чернорабочие. Равенство оплаты труда, выдвинутое Русской Революцией, Маркс и Ленин считали обманом. И получается: кто больше, зарабатывает тот в лучшей квартире живет, чище одевается, жирнее питается.

Месячная заработная плата чернорабочего в 1934 году составляла 60 рублей. На эти деньги рабочему трудно сводить концы с концами.

Наблюдая за, жизнью советского рабочего, я пришел к заключению, что семейный американский безработный, получающий помощь из городской кассы, имеет больше хлеба, жиров, обуви, одежды и лучшую квартиру, живет гораздо обеспеченнее, чем постоянно работающий советский чернорабочий. В хлебе, одежде и обуви в СССР ощущается острый недостаток. Пройдет еще несколько таких пятилеток, а нужда в предметах первой необходимости не исчезнет, если положение дел будет так продолжаться.  Пятилетка подняла индустрию и повысила продукцию, но от этого жизнь сов. рабочего не улучшилась, а скорее всего ухудшилась. Улучшится-ли она в будущем — вот вопрос, который мучит советского рабочего и крестьянина. Эго уже не говоря о миллионах человеческих жертв, принесенных во имя пятилеток. Зачем и кому нужны были эти миллионы жертв? Америка и другие промышленные страны росли и процветали без этих жертв. Польша, например, и другие Прибалтийские страны, отошедшие от России в период русской революции, строили и продолжают строить индустрию в своих странах без шума. бума и колоссальных человеческих жертв.

Городское население в Сов. России составляло в 1914 году 24,686,600 душ, в 1933 году оно возросло до 39.730,200 душ. Таким образом, мы видим, что несмотря на колоссальный рост тяжелой и легкой промышленности и постройку новых городов, население городов СССР меньше одной четверти всего населения. А это показывает, что Советский Союз, по-прежнему остается страной земледельческой, а не промышленной.

 

19. СОВЕТСКАЯ ВОДКА

Вводя монопольную продажу водки в России, при царе, Витте рассчитывал на продажу 44 миллионов кварт водки в год. Распродавалось гораздо больше. По смете 1925 года, сов. правительство рассчитывало продать не 44 миллиона кварт, а 75 миллионов кварт рыковки, такой-же сорокаградусной и горькой, как царская водка.

Восстанавливая царскую монопольку, сов. правительство ожидало получения 500.000,000 рублей от водки на свое существование. В 1924 году в Сов. России было выпито 800,000 ведер водки, в 1925 году — 4,100,000 ведер, в 1926 году — 20,500,000 ведер. Росло количество и выпиваемого в России пива: в 1924 году было выпито 17,200,000 ведер, в 1925 году — 20,000,000 ведер, в 1926 году — 31,000,000 ведер и в 1927 году — 32,000,000 ведер. В 1927 году в среднем выпивалось 125 бутылок на душу. В 1925 году в одном Ленинграде от пьянства умерло 85 человек, в 1927 году — 292; в 1927 году отравилось водкой в четыре раза больше, чем в 1925 года, — 21,5%. В одном Ленинград в это время насчитывалось до 900 пунктов по сбыту рыковки.

Статистические данные говорят, что на 100,000 населения в Ленинграде умирало 6.4 душ от алкоголизма в 1925 году, в 1926 году —10,9. Число задержанных в пьяном виде в Ленинграде увеличилось с 2,088 человек в 1923 году до 11,000 в 1924 году, до 21,000 в 1925 году до 95,000 в 1926 году. Вместе с увеличением заболеваний и смертных случаев от алкоголизма росли преступность и хулиганство. Пили и продолжают пить в СССР не только взрослые, но и малолетние дети. Пьянство в первые годы введения рыковки в СССР разлилось широкой волной по всей стране. Для борьбы с пьянством сов. правительство организовало так называемое общество трезвости, в котором насчитывалось до трех миллионов человек. Сов. власть одной рукой насаждает пьянство в стране, а другой — пробует тушить пожар керосином.

С 1928 года сов. власть перестала опубликовывать статистику о водке и пьянстве в СССР. По-видимому, устыдилась своих собственных дел. Подлинный социализм борется против всякого насилия, эксплуатации, рабства, за свободную и трезвую жизнь. В Сов. России ничего подобного нет. А раз насаждается рабство, то необходимо иметь и пьянство, облегчающее власти задачу управления пьяным народом.

Мои наблюдения в СССР показали, что в стране производится много водки и не ведется никакой пропаганды против того, чтобы люди меньше пили, перестали совсем пить. И это понятно: винтрест, изготовляющий рыковку и вина, дает стране больше дохода, чем несколько других трестов вместе взятых. Водка оказалась прибыльной статьей дохода.

— Пьем мало и редко, но пьем от поры до времени, — говорили мне и в городе, и в деревне.

— Зачем советское правительство производит и продает везде водку, которая притупляет мозги, а не просвещает людей? — спросил я у гида в Ленинграде.

— Советское правительство — рабочее правительство. Оно ведет пропаганду в прессе (?) против пьянства, рабочие пьют мало- цены на водку высокие и они не в состоянии пить. Пьют спецы, техники и другой несознательный элемент. Они зарабатывают больше и в состоянии пить. Не делай наше правительство водки, они-бы сами делали самогон, как делали его в первые годы революции и пили-бы худшую водку, а государство от этого не имело-бы никакого дохода. Когда этот чуждый революции элемент —станет сознательным, он престанет пить, как перестали. пить мы, коммунисты.

— Но и коммунисты пьют, — вставил я.

— Пьют те, которые недостаточно уяснили себе коммунизм и не отрешились от старых вековых предрассудков.

Только наедине, в интимной беседе, когда, кроме советских мух и тараканов, никто не слышит, мне говорили и партийцы, и беспартийные, и крестьяне, что советская власть мало заботится о просвещении народных масс, а больше всего о том, чтобы продержаться как можно дольше у власти.

 

20. ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО СССР

Со дня захвата власти в интересах ее укрепления, партия большевиков организовала «Политическое бюро», первым председателем которого был Ленин. В этом бюро находится 9 старых членов партии большевиков.

Это то Политбюро, которое в ноябре 1917 года объявило «диктатуру пролетариата», ставшую вскоре диктатурой над пролетариатом. Политбюро фактически является высшей верховной властью. «Президент республики» Калинин, или премьер - министр Молотов (председателе совнаркома) лишь простые выполнители воли Политбюро, или вернее главы его—Сталина.

В самом начале Октябрьской революции, коммунисты выработали конституцию для России. В силу этой конституции, вся власть в стране принадлежит Всероссийскому съезду советов, созываемому раз в году. Этот съезд выбирает Центральный исполнительный комитет, во главе которого, по сов. конституции, стоят по очереди представители «9-ти Союзных республик». Публике фактически известен только один из них, -Калинин.

Фактически съезды, однако, созываются крайне нерегулярно: между последним и предпоследним три с половиной года перерыва. За 17 лет в Сов. России было созвано всего 7 съездов. Последний Всесоюзный съезд советов состоялся в феврале месяце 1935 года при участии около 2.000 делегатов. Этот съезд избрал Исполком из 607 человек.

 

СОВЕТСКИЕ РЕСПУБЛИКИ

России давно уже нет. Имеется — СССР — Союз Советских Социалистических Республик. Только иногда называют — Сов. Россия. Реже — в России, чаше — за рубежом.

Сов. Россия подразделяется на 11 больших республик и 7 малых. Автономия в этих республиках сводится к праву пользоваться местными языками и к праву руководить здравоохранением. Вся остальная политическая и решительно вся хозяйственная жизнь подчинены центру — Москве.

Всесоюзный съезд советов избирает ЦИК—Центральный Исполнительный Комитет автономных республик, в который входят 150 человек. Кроме республик Сов. Россия делится еще на целый ряд автономных областей и округов.

Всесоюзный ЦИК назначает народных комиссаров министров. Фактически все назначения зависят от диктатора Сталина. Как и при царизме, все должности занимаются назначенцами, хотя их и называют избранными «волей народа». Все чиновники подчинены центру и должны беспрекословно исполнять волю диктатора.

Съезды советов — только ширма для прикрытия большевицкой партийной политики. В Сов. России существуют советы на местах, но они бесправны. Чтобы иметь право, нужна свобода слова, печати, собраний, неприкосновенность личности и т. п. Большевики ничего этого не признают. За малейшую устную критику, сов. гражданину грозит ссылка от 3-х до 7 лет и даже высшая мера наказания — смертная казнь. Существуют фиктивные выборы в советы. Партия заранее назначает кандидатов из своих партийцев, или беспартийных, изъявивших согласие стать членами партии. Последних нарочно оставляют без партийных билетов, чтобы показать, что они — «беспартийные», и подлинные представители народа.

Комедия выборов разыгрывается в следующем порядке. Сгоняют на собрание, на котором оглашаются имена намеченных большевиками кандидатов.

-- Кто против такого-то, товарища? — спрашивает председатель собрания.

Все молчат. Председатель приказывает секретарю записать в протокол, что «избран единогласно». Если-бы кто осмелился возразить против «кандидатов» то такого смельчака через несколько дней арестуют и без всякого суда и следствия сошлют на каторжные работы.

Сталинская система породила невиданный бюрократизм. В Сов. России больше чиновников, чем в нескольких европейских странах вместе взятых. В одной Москве насчитывается до 300,000 чиновников. В тяжелой промышленности их насчитывается 847,400 человек. В учреждениях, ведавших выдачей хлебных карточек, на 1-ое января 1935 года числилось 50,000 чиновников. И оказывается, что чем больше чиновников, тем хуже для населения. Бюрократизм породил хвосты, очереди на станциях, в поездах, в лавках, на почте, в парикмахерских, в банках, словом, — везде и всюду.

 

21. СТРАНА БЕСПРАВИЯ

Стоит только двум советским^- гражданам—пойти в ГПУ и сказать, что-такой-то гражданин, скажем, вчера в беседе сказал, что Сталин своей коллективизацией не улучшил положения в стране, а во много раз ухудшил, или что партия большевиков ввела в стране такой режим, где граждане советские потеряли даже ту свободу, которая была при царизме, и невинную жертву ночью возьмут и без всякого следствия и суда вышлют на каторжные работы.

Возьмет более года, пока родные или друзья невинно арестованного через партийцев узнают — за что арестовали и кем был сделан донос. А таких доносов делается много в Сов. России. Преследованиям подвергаются не только беспартийные, но и честные партийцы. Об этом ежегодно пишут главари партии, когда производят чистку членов коммунистической партии.

«На «Русском дизеле» комиссия по чистке, — читаем мы в сборнике статей «Первые итоги чистки партии», издание Партиздат 1934 года, — исключила старого рабочего, мастера - литейщика Кузьмина. Когда его, в партию принимали, то его портрет был помещён газете, его чествовали, и сейчас „также дали его портрет в газете, но уже не хвалили, а «расписывали» совсем в другом стиле. Какие же обвинения ему предъявили? Платил он членские взносы 9 руб. в месяц, а потом потребовали с него еще 6 рублей, потребовали неправильно, вопреки Уставу. Тов. Кузьмин сказал, — и правильно сказал, — что больше он платить не должен. Но ячейка отказалась принимать от него членские взносы, ему было предъявлено обвинение в нарушении дисциплины».

Другой случай там-же: «В Волховском районе исключили председателя колхоза Боголюбова. Что с ним сделали после исключения? Его сразу раскулачили, составили опись имущества, решили обложить его хозяйство. У него сын коммунист и две дочери комсомолки, так и их сняли с работы за связь с чужаком. Мы занялись, — пишет комиссия по проверке чистки, — проверкой правильности этого решения. Спрашиваем у председателя комиссии по чистке: «За что вы его исключили?» Отвечает: «За то, что общественное стадо свиней не разводит, а у себя три свиньи держит». А после проверки оказалось, что у Боголюбова даже не три свиньи, а одна. Я говорю:

К одной свинье придрались, а вы не знаете, что мы хотим, чтобы у каждого рабочего была свинья?

— Да у меня самого есть свинья.

— Ну вот, а ты хочешь, чтобы у крестьянина не было свиньи, и придираешься, как к кулаку.,

— А у него хороший дом.

— А тебе что нужно, чтобы у него дом развалился?

Поехали туда выяснить, в чем дело. Оказалось, Боголюбов из бедной семьи, но при советской власти построил себе хороший домишко; да и не у него одного, а и у других колхозников в этом селе есть хорошие дома. Вот как поняли лозунг т. Сталина о том, чтобы сделать каждого колхозника зажиточным».

Еще один пример. Дело было в 1927 году, когда по программе Ленина разбивали деревни и села на хутора. Один крестьянин имел 200 рублей золотом. По закону он мог вложить, использовать их на расширение хозяйства. Так он и сделал. Он построил на отведенном хуторе новый домик и покрыл жестяной крышей. Местная комячейка через год дом забрала себе, а хутор крестьянина передала ближайшему колхозу. Владельцу-же дома и хутора отвела хутор в лесу и приказала жить у соседа в одной хате, в которой помещалось 13 душ. Крестьянин» видя, что над ним издеваются, решил не стеснить соседа и поселился в доме знакомого, бездетного.

За ослушание этого крестьянина и его жену выслали в ссылку в Архангельскую губернию на лесные работы. Жена в дороге простудилась, заболела воспалением легких, стала чахоточной. Видный и «незаменимый» доктор, брат высланного крестьянина, поручился и выписал на свой счет больную жену брата. Сделал он это во имя троих детей, оставленных на произвол судьбы. Он больную взял к себе в качестве служанки, лечил ее и вылечил через три года. Об успехе своего метода лечения доктор рассказал молодому медику - коммунисту. Тот донес в ГПУ и выздоровевшую женщину забрали и отправили опять на лесные работы. Через шесть месяцев эта женщина заболела и умерла. Муж-же ее умер на 2-ом году ссылки.

При поддержке доктора и других родных оставленные дети растут и учатся теперь. Мальчику уже 18 лет. Он в комсомоле. Когда я его спросил — знает-ли он о трагедии своего отца и матери, он ответил, что хорошо знает и никогда не забудет того злодеяния и издевательства, которые были совершены над его отцом и матерью и совершаются над многими другими, такими-же невинными крестьянами как и его отец, и мать.

Заграницей распространено такое мнение, что Ленин был добрый коммунист, хотел сделать так, чтобы рабочее и крестьяне жили лучше. В Сов. России знают Ленина и его идеи лучше, чем знаем мы за рубежом. Вот что говорят в Сов. России о Ленине и его идеях:

«Хороший Человек был Ленин. Очень жаль, что он умер. Лучше-бы жил, а его идеи умерли».

 

ЗА ОДНОГО УБИТОГО КОМИССАРА УБИВАЮТ 10 НЕВИННЫХ

Правящая кучка большевиков совершенно обнаглела, одичала, озверела. Она дико, бесчеловечно и зверски расправляется с беззащитным и безоружным русским народом. Для своей самозащиты она прибегает к средневековому средству, — без суда, пачками расстреливает невинных рабочих и крестьян. За одного убитого коммуниста берут вблизи места убийства 10 молодых и здоровых людей, и публично, на глазах тысяч рабочих и крестьян, женщин и детей, насильно согнанных на сход, расстреливают.

В 20-ом веке даже дикари в африканских джунглях подобных мерзостей и зверств не устраивают.

Советский Союз — это страна полного беззакония и произвола. Там издано так много разных законов - декретов, что даже передовой партиец не знает, какой из них последний, на который нужно опираться. И если дело доходит до обвинения или защиты, то получается полнейшая неразбериха. Обвинить каждого легко. Оправдать труднее: требуется длительная советская волокита по учреждениям. В результате получается: осужденного оправдают, но его семью и хозяйство, если он—крестьянин, совершенно разорят. Наказать-же виновных за разорение не удастся: они к этому времени уйдут из учреждения, переведутся, а их место займут такие-же «ответственники», которые не меньше сделали вреда другим, чем прежние.

Возьмем для примера исключение колхозников. Вот что «Правда» от 10 августа 1934 года пишет:

«Колхозник Гончаров, Тихон Федорович, из колхоза «Путь Ленина», Манычской МТС, Азово-Черноморского края, серьезно заболел. Правление колхоза, недолго думая, исключило его из колхоза. Бывший ударник, работавший честно и преданно, оставлен без всякой помощи и внимания. Другой случай. Колхозник Мозговой из колхоза «Путь Ильича», Илийского района, Алма-атинской области, по условию с председателем правления ушел в город на заработки. К чему-то придравшись, правление исключило из колхоза Мозгового и его жену. Когда жена стала протестовать, то ей заявили: «Разводись с мужем и подавай заявление в колхоз, тогда примем, а раз муж не работает, то и тебе в колхозе нет места». 

За малейшую провинность, а иногда без всякой причины, люди пачками выбрасываются из колхозов. Такие факты имели место в Новоаннинском, Даниловском и Калачевском районах. Районные организации в два счета проштемпелевали списки исключенных, а их жалобы путешествуют из канцелярии в канцелярию.

За последнее время случаи незаконных исключений из колхозов участились, к исключениям подходят чрезвычайно легкомысленно».   

Вот типичный пример произвола, о котором я узнал от крестьян. Под давлением невыносимого обложения налогами, 75-тилетний крестьянин соглашается вступить в колхоз. Дело было весной. От него требуют зерно на посев. В колхоз требуют — овес, лен и картошку. Крестьянин имеет только немного картошки и овса. Ему говорят, чтобы он купил остальное зерно. Но у него нет денег. Что-же получается? А вот что: на третий день его изгоняют из колхоза, как «злостного кулака», не желающего внести зерно на посев. Взятые в колхоз корову, коня, свиней и двух овец, не считая воза и всего, что было в хозяйстве, ему не возвращают. Забрали конечно, все постройки, оставив лишь одну хату и сени. Два пуда хлеба и полпуда сала тоже забрали и не вернули. К тому-же, его лишили всех прав и ему нельзя находиться в пограничной полосе, в ста километрах от границы.

- Меня на старости лет поставили в такое положение, что хоть живым полезай в гроб, которого даже не из чего сделать, — говорил мне седой и измученный крестьянин. — Но я не пал духом, начал хлопотать, добиваться прав, зная, что меня разорили незаконно. Мой 18-летний сын заставил меня это сделать.

Вот результаты: дело в суде тянулось один год и два месяца. Высший суд Слуцкого района признал незаконным поступок сельсовета, разорившего его, и присудил вернуть пострадавшему 800 рублей за все взятое для колхоза. Взято-же было, судя по оценке сельсовета, на 9,500 рублей. Одна лошадь оценена в две тысячи рублей, корова -— в 1,500 рублей. Кроме того, его 18-летнего сына через неделю после изгнания из колхоза осудили на 10 лет по той-же статье, по которой судили отца: за не сдачу зерна на посев колхозу и за «кулацкие тенденции». Суд, признав незаконным раскулачение старика, тем самым признал незаконным осуждение и 18-летнего юноши.

Этот невинный юноша проработал в ссылке один год и три месяца на прорытии Поволжского канала, и был возвращен на 16 месяце заключения. За это время из него каторжным трудом, без всяких жиров, на хлебе и воде, советская власть успела высосать все соки, оставив только один скелет. Не будь кожи на нем, его все кости, кажется, рассыпались-бы в прах. Таких примеров можно было-бы привести много. Миллионы молодых, сильных и крепких людей, лучших крестьянских сыновей, сосланы сов. властью на каторжные работы. Все они — крестьяне-бедняки.

 

КРЕСТЬЯНЕ НА ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ РАБОТАХ

До коллективизации многих крестьян расстреливали. Делалось это с той целью, чтобы запугать остальных, заставить их молчать и покорно выполнять все обязательства перед государством. А обязательства эти таковы: побольше давать государству податей и не роптать на жизнь. Позже советские самодуры, которые сидят в Кремле и пекут законы и приказы, немного поумнели. Крестьян перестали ставить к стенке. Только в редких случаях делается это.

Крестьян начали ссылать на принудительные работы. От этого государство получает пользу. Ссыльные крестьяне, выполняя каторжные работы, приносят государству доход. У крестьян сильные мускулы. Эти мускулы, эту простую физическую силу в Москве решили использовать. Для чего? Для проведения железных и шоссейных дорог, прорытия каналов, для постройки мостов, для рубки леса и других работ.

И начали брать крестьян. И продолжают брать и отправлять в отдаленные места целыми эшелонами. Москва нажимает кнопку, районное начальство, как солдаты во: время тревоги, встают на ноги и отправляются в деревню за добычей. Добыча — это крестьянские мускулы, нужные государству.

Поздней ночью, когда крестьяне спят крепким сном, ГПУ врывается в крестьянскую избу, приказывает кормильцу семьи одеваться. Никто не имеет права не подчиниться «рабочему государству». Крестьянин знает, чем это пахнет. Он лениво со вздохом встает и одевается. Он собрался и начинает прощаться с женой и любимыми детьми, вставшими при входе непрошенных гостей. Стоны и плач оглушают избу. Хозяина дома насильно выталкивают оружием чекисты из избы, а жене и детям ставят ультиматум, что, если они не успокоятся, немедленно будут истреблены огнем и мечом. Перед страхом смерти они успокаиваются. Ранним утром, словно по телеграмме, вся деревня уже знает, кого взяли. И все гадают, поставят-ли взятых к стенке, или вышлют в ссылку.

Взятых, на крестьянских возах, как дрова, привозят утром на ближайшую железнодорожную станцию, бросают в заготовленные скотные вагоны и днем отправляют туда, куда из центра приказали. Только через 2— 3 месяца от них получается письмо: родные и дети узнают где находится их муж и отец. А через год узнают, сколько лет им придется пробыть на каторжных работах. Через месяц, или два повторяется такая-же процедура. Районы получают наказы опять дать такое-то количество «рабсилы». Едут в деревню, берут и дают. В каждой деревне я старался узнать, сколько уже взято и сослано крестьян. Крестьяне неохотно говорят об этом. Особенно, когда не знают человека. Но я привозил приветы от родных из Америки и говорил им, что находящиеся в Америке родные хотят знать все, что делается в деревне. И только тогда они мне говорили с тяжелым вздохом, а многие со слезами, когда были наедине. В присутствии других даже плакать в СССР опасно и рискованно. Этим можно навлечь гнев и подозрение ГПУ. В 11 деревнях, я насчитал 154 взятых в ссылку. По меньшей мере, 14 взято из деревни. А в одной деревне насчитали 29 человек, среди них четыре партийца, геройски боровшихся с поляками и «белогвардейцами» и получивших за свою геройскую работу особые значки и уменьшения податей от сов. власти. В среднем приходится 14 человек на деревню. В числе 154 — 27 женщин. Средний возраст ссыльных — 34 года. Самым старшим из них — 54 года. Подавляющее большинство — советская молодежь в возрасте 27 лет. Много и таких, которые еще не отбыли воинской повинности — в 19-20 лет.

Взяты они все не потому, что за ними числились какие-нибудь государственные преступления, а просто потому, что государству нужна «рабсила». Под этим предлогом отчасти раскулачивают и ссылают. Никакого суда над ними не делается в районах. Да и за что их судить, когда они ни в чем не виноваты. 44 из 154 давно не писали родным. А это значат, что они не выдержали тяжелого и голодного режима и ушли из этого мира. Писать полагается раз в месяц.

Читал я десятки писем ссыльных и ужасом веет от них. А с некоторыми лично говорил. Только немногие сумели вернуться: это те крестьяне, которые оказались неправильно раскулаченными и те, которые отбыли по два-три года каторги и вернулись на родину из далекой Сибири.

В Белорусской деревне, считающейся самой отсталой в России, меньший процент «контрреволюционеров». Многие деревни на Полтавщине, где было сильное партизанское махновское движение, просто разорены. Там процент ссыльных в несколько раз больший, чем в Белоруссии. Трудно сказать, как велико количество ссыльных в СССР. Власти скрывают это. Во всяком случае их не менее трех миллионов. Городских рабочих в ссылке тоже много. Пожалуй, больше, чем крестьян. Особенно много комсомольцев — оппозиционеров. А об анархистах и социалистах и говорить не приходится.  Они уже давно томятся в разных ссылках и многие из них умерли и умирают от чахотки и цинги. Имеются еще и такие заключенные, которые находятся на местах. Каждый губернский и уездный город имеет заключенных.

В гор. Слуцке их насчитывается 600 человек обоего пола, в Бобруйске — 150. В прежних тюрьмах они только ночуют. Днем выполняют государственные работы. Обычно до двух месяцев находятся под строгой охраной и конвоем, а потом распределяют на работы без конвоя. Но они, как невольники, вынуждены выполнять определенные работы ежедневно и являться на ночь в тюрьмы и бараки, специально построенные для них.

Партиями их гонят на работы и обратно. Молодежь здесь преобладает. Живут на полуголодном пайке, работают по 8 часов в день. Срок заключения — от одного до двух лет и за разные преступления. Половина срока снимается тем, кто исправно выполняет задание «рабочего» государства и не протестует против нищенского пайка. Заключённым полагается полный паек, а дают всего полтора фунта хлеба, три кусочка сахару, кипяток и тарелку супа с гнилой рыбой. Выглядят ужасно худыми, тощими и вялыми. Если сравнить количество сов. ссыльных с числом ссыльных при царском режиме (мартовская революция 1917 года застала и освободила 600,000 царских каторжан), то получится такой итог: советская власть побила рекорд жестокого режима Николая «кровавого».

 

ЖИЗНЬ ССЫЛЬНЫХ

Я в ссылке не был и не видел, как там живут ссыльные. Но я, будучи в СССР, встречал многих, которые были в ссылке. Они, хотя и неохотно, и боязливо, передавали о том, как жили там. Ссыльные в СССР делятся на две категории: «свободно-ссыльных» и принудительно ссыльных. К «свободно ссыльным» относятся такие, которые высылаются из центра в отдаленные места России. Эти ссыльные оставляются там на «свободе» и могут свободно умирать, так как им, как ссыльным, трудно достать какую-либо работу. Периодически они обязаны являться в ГПУ и давать знать о себе, что они еще прозябают на этом свете.

Принудительно - ссыльные находятся в казармах, как солдаты, под конвоем и наблюдением обязаны выполнять работы, возложенные на них. Таких ссыльных называют в СССР «рабочей силой» или «гражданами на исправительных работах». Советская власть думает этим превратить своих непокорных граждан в покорных. Сроки всех ссыльных от трех до 10 лет. Выдержит организм ссыльного тяжелый климат и каторжный труд на полуголодном пайке, — отпустят домой после истечения срока. Будет точно и полностью выполнять работы на 90 проц., срок сокращается.

За выполнение задания по сооружению Беломорско-Балтийского канала, построенного ГПУ, освобождены 12.484 ссыльных и сокращены сроки наказания 59,516-ти другим. Невыполняющим задания, сроки ссылки увеличиваются. Нередки случаи, что отбывшим дают еще столько. За что — никто не знает. Работа всех ссыльных определяется сдельно. Сдельщина во всей индустрии, введена в СССР.

Введена она и среди ссыльных. Это с той целью, чтобы поднять производительность, падающую ежегодно. За определенную работу полагается определенный паек. За невыполнение задания, лишают пайка. Мало того, над людьми поставят агента ГПУ, и вы будете голодный работать беспрерывно 24 часа, пока не выполните задания. Рабочие на воле в СССР не имеют достаточно жиров, нужных для организма. Все жиры государство высылает заграницу. Советские каторжане имеют еще меньше их. А без масла и машина не работает. Немногим ссыльным присылают жиры из деревни родные. По 8 кило (20 фунтов) разрешается посылать в месяц и 75 рублей деньгами. Полученные посылки ссыльные вынуждены использовать сообща: их негде спрятать, и все равно соседи украдут.

Среди ссыльных много женщин. До коллективизации женщин в СССР арестовывали редко. Последние много шумели и отстаивали свои права и права своих мужей. С 1929 года начали наравне с мужчинами арестовывать и женщин. Значит, уравняли женщину в «правах» с мужчиной.

Один 20-летний деревенский юноша пробыл 1 год и два месяца на принудительных работах в гор. Коврове, Иванопромышленной области, в 45 километрах от Москвы, по прорытию канала Волга—Москва-строй. Работали по 10 часов, 6 дней в неделю, а седьмой день — слушали лекции и изучали политграмоту. А последнее — хуже физической работы, говорил юноша. Каждый видит и знает, как нагло врут большевики, но обязан слушать — иначе лишат пайка.

Полагается два раза в неделю мясо. Но его не дают. Местное начальство само пожирает. Инспекция посещает раз в месяц. Почти у каждого спрашивают: получает-ли он в пищу то, что полагается. Каждый должен говорить «да». Ибо, сзади наблюдает «свой» комиссар и тому, кто осмелится сказать правду, зададут больше задания, отнимут паек, а на паспорте отметят, что «задания выполнял плохо, вел себя скверно». И таким сроки увеличиваются. Легче верблюду пролезть в ухо иголки, чем сов. каторжнику добиться «прав». Пища каторжан состоит: 1 кило хлеба; если задание выполнено на 100 проц., то каша, рис, чечевица и чай. Изредка — суп с гнилой рыбой. Мяса и жиров никто не видит.

На прорытии канала Волга — Москва работало 135,000 человек. От 35 до 50 лет немного. Большинство- молодежь. Заключенные, как солдаты, распределены на роты и батальоны. Встают и становятся на работу по свистку. Оканчивают работу не в одно время. Более здоровые — раньше, слабые — позже.

— В нашей роте. — говорил бывший ссыльный, — было 300 человек. Все молодые, здоровые, отборные, но худые, усталые и измученные от недоедания.

От сов. каторжан требуют окончания работы вовремя. Не все справляются. Из этого образовываются «прорывы». Эти прорывы распределяются на могущих работать. А так как прорывов много, то работа все увеличивается и увеличивается — говорил мне деревенский юноша, отца которого «раскулачили» за то, что не хотел идти в колхоз.

76-легнего отца оставили на «воле», а его, 19-летнего юношу - выслали на каторгу. Отец добился пересмотра дела, район рассмотрел и нашел, что раскулачен неправильно и подлежит восстановлению. Отцу вернули хозяйство, сына освободили. Пока это было сделано, взяло ровно 14 месяцев.

— Смертных случаев много было в вашей роте? — спрашиваю я юношу.

— В зимнее время доходило до 50 в месяц.

— Отчего?

- От простуды и недоедания

— Кем заменялись они?

— Ново присылаемыми.

По его словам, сотни падали с тачками и летели в пропасть. Раненых посылали в лазарет, убитых складывали в заранее вырытый ров и засыпали землей. Были и такие, которые совсем отказывались идти на работы и брать пищу. Их били, искусственно кормили, но они одно твердили: «не виноваты, работать не будем». Таких было в их роте три: — два украинца и один белорус. В очередях за кипятком и пищей ежедневно простаивали до трех часов. Одежды и обуви не дают. Заключенные спят на соломенных матрацах и в плохо отапливаемых бараках. Грязь, вши и болезни — неотступные спутники ссыльных. При хорошем питании задание можно было-бы выполнить за 8-часовый рабочий день. Но часто приходится работать по 12 часов и больше, и с трудом выполнять задания.

Сов. каторжанам разрешается писать к родным раз в месяц и получать ответ два раза. Одежду и обувь тоже можно получать. Больше шансов продлить жизнь имеют те, которые получают пищу, одежду и обувь от родных.

Я видел ссыльных из Амурской области, с Соловков, из донецких шахт. Сов. каторжане расположены в нескольких крупных пунктах. На работах по прорытию каналов, рубке леса, в шахтах и проведению железных дорог. В каждом пункте сотни тысяч каторжан, а в Амурском пункте свыше одного миллиона. На прорытии метро в Москве работало не меньше 300,000 каторжан. Метро начинается в центре Москвы и кончается в г. Дмитрове, центре хлопчатобумажной индустрии. Вот, главные лагери ссыльных: Соловецкий, Самарский, Дмитровский, Северо-Уральский, Кантурский, Амурский.

-------------------------

- ПРОДОЛЖЕНИЕ -

-------------------------