Глава I. «Скоромышленно начатая война» 
1.1. Нарвская невзгода.
1.2. «Свейские походы» фельдмаршала Шереметева Ливонию 1701-1704 гг.
1.3. Ключи и замки русской Балтики.
1.4. «Несчастливая баталия с потерянием артиллерии».
1.5.«Шведские свирепые поступки».
Оглавление всей книги

1.4. «Несчастливая баталия с потерянием артиллерии»

Спасти своего союзника - польского короля Августа II, попавшего в отчаянное положение, Пётр не мог. Русский вспомогательный корпус И.Р.Паткуля после неудачной попытки взять Познань ушёл в ноябре 1704 г. в Саксонию.

Военная сила Карла оставалась еще настолько грозной, что союзники не осмеливались подступиться к центральной Польше, не говоря уже о том, чтобы, используя выгодное положение, с двух сторон раздавить шведского короля. В 1705-1706 гг. за 32 тысячами Карла и генерала Реншёльда, который стерёг силезский рубеж, и за 10-12 тысячами жолнёров Лещинского наблюдали более 100 тыс. войск северных союзников: (35-тысячная Русская армия у Гродно, до 10 тысяч литовского войска у Бреста, 20 тысяч казаков Мазепы у г. Ярослава за р. Сан, 25 тыс. коронных войск у Кракова и 19 тысяч саксонцев и русских генерала С.Ренцеля за Одером).¹³⁵ Вторжение малороссийских войск не напугало польских магнатов. «Страха казацкого», который охватил Польшу во время Освободительной войны 1648-1654 гг. уже не было.

О концентрированном ударе со всех сторон по шведам не думали. Пётр предлагал оставить в Саксонии большую часть войска, а самому Августу с 8-10 тысячами чел. соединиться с русскими в Литве. Вместо этого «полёт мысли» саксонского силача предлагал русскому союзнику десантироваться на Стокгольм и наложить на Швецию контрибуции.¹³⁶

Августа II после очередного поражения у Пуница скрылся за рубежом Священной Римской империи, который шведский король не мог переступать, без риска осложнить отношения с «Великим союзом», воевавшим тогда против Франции. Из России польскому королю советовали пробираться в польское королевство обходным путём через Словакию, соединиться с казаками Мазепы и потом русские полки могли бы войти в Польшу для поддержания его трона.¹³⁷

В середине июня 1705 г. русское командование приняло решение занять основные центры Великого княжества Литовского, а отдельному корпусу Шереметева идти против командующего всеми войсками в Лифляндии, Курляндии и Земгалии графа Адама Людвига Левенгаупта, который продвинулся на юг до Ковно. «Лёгкий», без пехоты, поход Шереметева должен был отрезать графа от Риги и ликвидировать угрозу русским тылам при продвижении войск Петра I в Польшу. В случае успеха Шереметев должен был идти к Гродно.

Мазепе было приказано с 30 000 казаков идти из Батурина к Сандомиру и Бресту. По сравнению с каролинцами воинство Шереметева выглядело в глазах поляков по-восточному экзотично: калмыки, навьюченные верблюды, священник с крестом и Евангелием, расписная карета русского фельдмаршала и «азиатская роскошь» свиты.

1 июля 1705 г. Главные русские силы под командованием Петра, Огильви, Меншикова были направлены из Полоцка в сторону Вильно и Гродно, 15 июля дошли до литовской столицы. Для Лифляндии, Риги и корпуса Левенгапута всё это угрожало опустошительным вторжением теперь уже с южного направления. Отправление против Левенгаупта ограниченного контингента Шереметева вместо всей армии, оказалась ошибкой. «Нехваткой пехоты» обьясняло позже русское командование причины поражения фельдмаршала при Гемауэртгофе (Мур-мызе).¹³⁸ Возможно, тогда ввела в заблуждение «всегдашняя удача в 1701-1704 гг».

Уйдя из-под удара главных русских сил к северу, граф занял хорошо прикрытую позицию на р. Света в 30 км к югу от Митавы - у Гемауэртгофа. Слева его 7-тысячный корпус (36 эскадронов, 13 пехотных рот, 10 пушек, 3 польских хоронгви) прикрывался речушкой, правый упирался в болото. В тылу, за обозом, был лес. О примерных силах Левенгаупта Шереметев знал от языков. В распоряжении фельдмаршала было три полка - 2 875 пехотинцев, 6 976 драгун, 10 гаубиц, 6 пушек и 2,5 тыс. казаков.

Несмотря на примерное равенство сил, «воинская дума» высказалась за нападение. За плечами Шереметева был уже трёхлетний опыт побед. Нападать он решил сходу. В третьем часу дня русские начали строиться и Левенгаупт, желая опередить противника, послал своих вперёд, с кличем «С Божьей помощью, во имя Иисуса!»

Первыми стали бить русские пушки, им ответили шведские. По оценке придворного историографа шведского короля, камергера г.Адлерфельда, «московиты» встретили противника хладнокровно, дружным ружейным огнём. Часть драгун генерал-майора Р.Х.Боура перешла речушку и бросилась на шведскую конницу левого крыла, посадив сзади на коней по пехотинцу. Дерзкий, с воплями и свистом «напуск» сбил 15 эскадронов назад, но огонь шведских батальонов отогнал русских всадников.

Началась шведская атака на русскую пехоту центра и левого русского фланга, которая не успела сформировать плотную линию и уйти обратно за ручей. По русской «реляции» бой в центре и на левом фланге долго вёлся на равных.¹³⁹ Согласно шведским источникам, пехотинцы Левенгаупта имели превосходство в массированном огне, они оттеснили противника и покололи часть врага в рукопашной.¹⁴⁰

Шереметев нарушил одно из основных правил - взаимодействие родов войск. Новую атаку драгуны правого фланга начали, вопреки линейной тактике, без пехоты и артиллерии. Врассыпную конники форсировали речушку и врубились в шведский фланг и тыл. Опасность охвата заставила графа отвести левое крыло назад. В руки русских попали 3 пушки. В азарте боя, забыв петровскую науку, драгуны полковника Игнатьева, гикая вместе с командиром и офицерами, вырвались из строя и погнались за противником, как в добром XVII веке. Команд фельдмаршала никто не слышал. Видимо, в этот момент он бросился в зону огня и был ранен.

Атака была погашена не шведами, а шведским обозом - драгуны принялись за грабёж повозок.¹⁴¹ Клонившаяся в сторону русских победа уплыла к шведам. Получив передышку, они построились в боевой порядок и погнали не только драгун смертельно раненого Игнатьева, но и всю русскую конницу и пехоту обратно.

Солнце шло на закат, когда граф двинул свою уставшую пехоту, построенную в одну линию в заключительную атаку через ручей. У Шереметева к этому времени из строя выбыло 308 драгун, но больше убитыми и ранеными потеряла пехота - около 1 000 чел.

Русские начали покидать поле боя. Отступление не было беспорядочным - они спалили свой обоз, якобы перебили (по данным противника) пленных шведов, взятых ранее в Митаве, но не смогли увезти 13 пушек - все упряжные лошади погибли. Бой показал, что русская кавалерия ещё плохо освоила линейную науку. Командование не могло контролировать ход сражения и до 1709 г. обязательным стало правило - драгунам ходить в атаку шагом «или малой грудью».

Преследовать Шереметева Левенгаупт не мог. Ни одного русского солдата не попало в плен! Пропавшие без вести солдаты через несколько дней вернулись в отряд.

Наградой графу за упорный, почти часовой бой, выигранный ценой огромного напряжения и потерь (1 900 убитых и раненых) был чин генерал-лейтенанта.

Митавские жители, видевшие воинов Левенгаупта после ге-мауэртгофа, говорили, что едва 3 000 могли нормально нести свои мушкеты. По отзывам победителей, они сами не знали, как «сия виктория им досталась» и если бы русские утром повторили нападение, то «ни одна бы душа не спаслась».¹⁴² 1 августа царь приказал Шереметеву «не жалея себя и лошадей», догнать Левенгаупта, не позволить ему спрятаться в Риге, однако не вступать в бой, а задерживать его на переправах. «Местного значения» бой при гемауэртгофе имел важные стратегические последствия. После захвата Нарвы и Дерпта обстановка, казалось, диктовала нападение на Ригу. Но Рига, как считали шведы, была спасена как раз победой Левенгаупта. Пётр не пошёл из Вильно в направлении к Рижскому заливу.

В то время как Шереметев неудачно пытался уничтожить корпус Левенгаупта, поляки Сандомирской конфедерации и саксонцы пытались сорвать коронацию Станислава Лещинского.

На Варшаву из района Бреста пошёл саксонский генерал-лейтенант Отто Арнольд Пайкуль вместе с великим литовским гетманом М.Вишневецким и частью коронного войска.

20 (31) мая 1705 г. союзники по левому берегу Вислы подошли к стоящим в готовности трем рейтарским полкам шведского генерал-лейтенанта Карла Нирота (по 800, 500 и 750 рейтар). Бой проходил без предварительной диспозиции. Саксонские кавалерийские полки центра (3 650 чел.) Пайкуль поставил в две линии, каждую в 3 шеренги. На правом фланге он поставил 40 коронных хоронгвей по 65 чел., на левом - 50 литовских по 60 чел. Союзники надеялись охватить фланги шведов. Нироту пришлось растягивать свою линию из двух шеренг, оставляя большие про-галы между полками. 6 эскадронов Пайкуля попытались через эти интервалы напасть на фланг полковника Крусе.

Шведский центр почти сразу опрокинул саксонцев, то же самое произошло и на фланге Крусе, который даже перебросил на левое крыло один эскадрон и всех 60 пехотинцев. Литовские и польские хоронгви сбежали к пригороду Варшавы Воле. Там шведы еще раз напали на них и прогнали за Вислу. Генерал-лейтенант Пайкуль сдался и был казнён в Стокгольме как бывший подданный шведской короны и государственный изменник.

Коронация «насильника и нахала» Станислава I (так переводилось тогда слово узурпатор) беспрепятственно состоялась 5 октября 1705 г. в костёле Св. Яна в Варшаве. Сила саксонского союзника таяла на глазах, несмотря на русские субсидии. 28 ноября 1705 г. шведы заключили неравноправный договор с Польшей Лещинского, превратив её в вассальное государство.

Набеги мелких русских конных отрядов к Варшаве ничего не могли изменить.

С того же 1705 г. начались исторические потрясения в России -череда восстаний в Астрахани, Башкирии, на Дону, Масштаб Астраханского восстания настолько обеспокоил правительство, что на защиту столицы послали с театра военных действий адмиралтейца Ф.М.Апраксина. От Петра была получена весть, что Карл двинется на Новгород и вплоть до 25 сентября 1705 г. Главный начальник Адмиралтейского приказа охранял новгородские рубежи. С 25 сентября всем «новгородским полкам» было приказано стоять «насмерть» под столицей, защищая её от астраханских бунтовщиков. Правда, в октябре полки Апраксина были распущены, кроме трёх, которые отослали вместе с Шереметевым к Астрахани.¹⁴³

«Пошаливали» крымские татары, староверы-донцы («капитоны») просили Мазепу, чтобы тот с крымским ханом и Донским войском ополчился на Москву.¹⁴⁴ Для защиты Азова и Воронежских верфей приходилось посылать малороссийских «черкасских казаков»¹⁴⁵ и жечь степи, вместо которых, бывало, горели леса. Беспокоили слухи из-под Чернобыля, что 18 хоронгвей коронного подскарбия Ежи Любомирского готовятся идти за Днепр войной на малороссийские города.¹⁴⁶

Казалось, после захвата Нарвы и Юрьева можно было бы осаждать Ревель и Пернов (так полагал английский посол Ч.Витворт), но нужно было спасать саксонского и польского союзника и Петр послал Русскую армию на запад к Бугу. Военная стратегия Петра I была нацелена только против главного геополитического противника. Всех остальных соперников царь стремился нейтрализовать или вовлечь в союзные отношения. Позже эту внешнеполитическую концепцию канцлер императрицы Елизаветы Петровны А.П.Бестужев-Рюмин назвал «системой Петра Великого».¹⁴⁷ Используя силу новой армии, царь мог бы захватить все древнерусское наследие Речи Посполитой. Однако на первом плане для реформатора стояли морские доктрины. Он отказался от традиционного русско-польского соперничества за белорусские и украинские земли и не начал «Польскую войну» против шляхетской республики, превратившейся в конфедерацию воеводств, где эгоистическое магнатство и шляхетство довело своё государство до самораспада и разделов в 1772-1795 гг.

Чтобы отсечь Лифляндию и сделать поход в Польшу безопаснее, царь с 40 тысячами войска подошёл 14 августа 1705 г. к Митаве, приказал готовить туры и фашины, 2 сентября бомбардировал митавский замок и 4-5 сентября принял его капитуляцию.

По словам Петра Левенгаупт удалялся от него, как «Нарцисс от Эха». Путь на запад, казалось, был открыт, однако русские войска не пошли за Вислу, а остановились у Гродно, где было решено устроить зимние квартиры, впервые так близко от главной армии шведского короля. Солдатских полков там было 23 126 чел.¹⁴⁸ Все боевые акции союзников в то время преследовали цель «разволочь» силы Карла XII, чтобы «дать отдух» Августу II.¹⁴⁹ Однако, как и в 1700 г., Русская армия могла попасть под удар с севера от Риги и с юго-запада от Варшавы. Шведы продолжали свою наступательную стратегию и Пётр считал, что перед ними надо «уступать» с места на место, утомляя мелкими набегами.¹⁵⁰

В ноябре 1705 г. на совете в Гродно Август II и Петр I решили по весне взять шведов в клещи: с запада - почти 20-тысячным саксонским войском фельдмаршала И.М. Шуленбурга и с востока от Гродно 40-тысячной Русской армией под командованием фельдмаршала Огильви. Но Реншёльд и шведский король порушили этот план. В зимнюю стужу 1706 г. Карл XII с 20-тысячным войском, при котором было и 4 000 «сапежинцев», нежданно появился под Гродно, решив пленить Огильви вместе с армией или уморить её голодом. Русскому командованию пришлось даже учитывать вероятность похода шведов на Москву.

Август II, опасаясь за Саксонию, заклинал не выводить русские войска из Гродно и не верить слухам о марше шведов прямиком на русскую столицу, где те якобы обоснуются и поднимут «русский бунт». Похвальбу Августа II освободить гродненских страдальцев саксонской кавалерией и Коронным войском¹⁵¹ не приняли во внимание.

Гродно как место зимовки понравилось Меншикову. «Натуральная фортеция» имела с двух сторон ров, а сзади крутизну к Неману. Главнокомандующий русской конницей лихо заявлял, что здесь даже три сотни отобьются от главной шведской армии.¹⁵²

С октября 1705 г. 25 тысяч инфантерии под командованием Огильви стали обосновываться на зимовку в городе. Пояс русских войск от Митавы до Замостья отделял часть Литвы, Белоруссию и Украину от польских этнических земель. Саксонская и русская кавалерия заняла позиции от Августова до Пултуска.¹⁵³

10 русских полков держали посты в Курляндии против Левенгаупта, у Тикоцина стояли коронные хоронгви, у Люблина -конные части саксонского фельдмаршала И.М.Шуленбурга, на Волыни, вплоть до Замостья. - казаки Мазепы, у Кракова - саксонские драгуны, у губена в Силезии - 18 тыс. саксонско-русских войск фон Штейнау. Всего 50 тыс. кавалерии.¹⁵⁴

Не успели солдаты отогреться от слякотных и морозных переходов, как всех сразила тревожная весть: по зимнику, в январскую стужу Карл XII заставил своих воинов совершить молниеносный 250-километровый бросок от Варшавы до Гродно. Русская армия, как и прежде, воевала «как слепая», без дальней разведки и ей грозило уничтожение, как под Нарвой. Только что, в декабре 1705 г. Меншиков успокаивал, что шведы обретаются на прежнем месте, а уже 13 января 1706 г. пути на восток были отсечены. Кавалерия союзников не только не сдержала противника, но даже не смогла осведомить о нём. Теперь не 10, а 20 тысяч шведов (8 пехотных полков, 4 драгунских и 5 рейтарских) сели русским «со шпагою на шею», заперев их в Гродно. За обледенелыми валами люди оказались на краю катастрофы. В «гродненском изнурении» солдаты, драгуны и жители гибли от морозов, «наготы и босоты». Из-за куска хлеба случались убийства. Умирали даже высшие чины армии (генерал Венедиер и бригадир Ридер). Больные и истощённые люди пытались бежать из города, но вязли, падали и гибли в сугробах. Войска пришли «едва не в последнее бедство». Урон в личном составе достигал 25%, в лошадях - до 40%. О конных рейдах по шведским тылам, подобно «свейским походам» Шереметева боялись и думать. (Шведы тоже страдали от нехватки продовольствия - они пиками отыскивали крестьянские ямы, куда ссыпалась рожь и ели зерно). Возможно, в феврале-марте у Карла XII созрела мысль напасть на Саксонию.¹⁵⁵

Штурмовать зимой крепость было бессмысленно, но шведы надеялись, что тиф и цинга быстро скосят скученное на ограниченном пространстве войско.

По приказу царя из Гродно уехал Меншиков, не уведомив Огильви. 17 января 1706 г. с шестьюстами саксонскими гвардейцами и четырьмя русскими драгунскими полками вырвался за саксонской помощью Август II. Настроение осаждённых упало. С 16 января Пётр требовал вырываться отрезанному гарнизону из мышеловки. Огильви, наоборот, собирался отсидеться за валами до подхода саксонцев. Наёмный фельдмаршал в письме к Петру, написанном после 20 января, жаловался и храбрился: он де покинут без провианта и не может без «всеконечного разорения» двинуть войско ни вперёд, ни назад. Огильви сообщал, что в Гродно на 18-20 января находится мушкетеров 14 333, больных при полках - 861, в посылках и отлучках 4 229, неизвестно куда пропали 11 офицеров и 1 772 рядовых. Муки только 3 187 бочек, сухарей 4 127 бочек, круп 241 бочка. Лошадей под артиллерию нет, в иных драгунских ротах только по 50 человек. Если бы армия была в порядке, он бы напал на шведов, которые сейчас рассеялись по разным сторонам. Августу II надо помочь деньгами и если к Гродно придут саксонцы, он учинит неприятелю «потужную диверсию». Огильви советовал двинуть на запад от Смоленска 50-тысячную армию, включив в неё 20 тысяч «доброездных дворян с добрыми саблями или палашами», Мазепе крепить Оршу и выставить у Минска 10 тыс. казаков. При таком раскладе, если «стоять крепко и без конфузии», то шведов можно изгнать из Польши и Литвы, заключал фельдмаршал.

Прав оказался Пётр - попытка саксонцев высунуться за силез-скую границу окончилась разгромом.