Представляем Вашему вниманию книгу Платона Жуковича и выдержку из авторского предисловия к книге "Сеймовая борьба православного западно-русского дворянства с церковной унией" (СПб., 1901, докторская диссертация).

13 февраля 2015 года в Минском епархиальном управлении состоялось заседание Координационного совета по вопросам сотрудничества Министерства образования Республики Беларусь и Белорусским экзархатом Московского патриархата Русской Православной Церкви во время которого состоялось торжественное подписание Программы сотрудничества между Министерством образования Республики Беларусь Белорусским экзархатом Московского патриархата Русской Православной Церкви на 2015–2020 годы.

Положение православной церкви на пограничье Русского мира (а именно – на территории Белорусских губерний) во второй половине XIX столетия – очень интересная и специфическая тема, позволяющая лучше понять причины и ход тех или иных событий и процессов. Особый интерес при изучении данной проблематики представляет такой вид источников, как мемуары. Статья во многом строится на информации, взятой из воспоминаний мировых посредников – российских чиновников, присланных из великорусских губерний на земли нынешней Белоруссии для проведения в жизнь Аграрной реформы года после Польского восстания 1863 – 1864 гг.

(Часть вторая)

Защитники унии называют ее ликвидацию преступлением русского самодержавия. Само собой разумеющимся считается, что митрополит Иосиф не имел и не мог иметь глубоких обоснований своих действий, кроме «официального» русского патриотизма и корыстных симпатий к «казенному» Православию. К сожалению, до настоящего времени этот вопрос серьезно не рассматривался. Историки выпускают из вида теоретические предпосылки, на которые опирался Литовский митрополит в своей деятельности по подготовке воссоединения, и их происхождение. Между тем, они весьма интересны.

В прошлом далеко не всегда отношения между Польшей и ее восточными соседями развивались гладко. К сожалению, в истории польско-российского, польско-белорусского и польско -украинского соседства имелось и немало трагических страниц. Это тяжелое историческое наследие в последние два десятилетия нередко становится предметом политических спекуляций со стороны некоторых недобросовестных польских политиков и журналистов.

Предлагаемый ниже материал рекомендуется, прежде всего, тем, кто сегодня, в год 150-летия польского шляхетского мятежа в 1863-1864 г.г., отмечает это событие под лозунгом борьбы белорусов за свою «независимость». Среди них есть как убежденные ненавистники Православия и всего русского (белорусского), являющиеся, по крайней мере, идейными потомками польских террористов, так и те (большинство),  кто, из-за недостатков белорусской школьной и вузовской программы по истории не знакомы с истинными фактами. Многие в Белоруссии  долгое время находились под прессом коммунистической пропаганды, а в постсоветские годы  под влиянием  националистического дурмана, с обильно замешанной в него русофобией из тех же большевистских «запасов».

Доклад кандидата исторических наук, главного редактора журнала «Беларуская Думка» Вадима Францевича Гигина на состоявшейся 20 января 2013 г.  конференции«Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя».

Так что же происходило 150 лет назад на наших землях? Есть ли повод белорусам что-то праздновать или же просто отмечать? Заранее прошу меня простить за некоторое многословие, но в данном случае, как говорится, важна каждая деталь.

«…Католическая вера того края не вера, а политическая ересь, римско-католические епископы, ксендзы и монахи не составляют духовенства, а политических эмиссаров, проповедующих вражду».  М.Муравьёв.

1 августа 2014 года в Минске у православной часовни в честь иконы Божией Матери «Знамение», входящей в мемориальный комплекс Братского воинского кладбища, настоятель прихода храма равноапостольной Марии Магдалины протоиерей Иоанн Хорошевич в сослужении настоятеля прихода праведного Иоанна Кронштадтского иерея Алексия Хотеева совершил панихиду по православным воинам, убиенным за Отечество.

В разговоре о церковной унии следует различать идею восстановления церковного единства между католическим и православным миром как таковую от самого исторического феномена, известного под именем церковной унии (например, Лионской, Флорентийской, Брестской). В первом случае можно сказать вместе с ап. Павлом, что преодоление всяческих разделений среди народа Божия — это «желание сердца и молитвы» (Рим. 10,1).

История Подкарпатской Руси (сегодня — Закарпатская область Украины) в XX веке является примером активных опытов этнокультурной инженерии в отношении коренного восточнославянского населения региона, традиционно именовавшего себя этнонимом «русины». В межвоенный период, когда регион входил в состав Чехословакии, местные интеллектуальные элиты представили на суд общественности несколько моделей идентичности русинского населения. Наличие нескольких течений в национально-культурной жизни Подкарпатской Руси делало возможным поддержку определенных сил со стороны представителей иных государств для осуществления собственных планов в регионе. Ярким примером такой политики стало действие руководства Германии в 1938-1941 гг.

НАСТОЯЩАЯ работа ставит своей целью проследить возникновение и развитие той церковной организации, которая впервые возникла на развалинах Императорской России и была названа ее создателями сперва “Всеукраинская Православная Церковь”, а затем переименована в “Украинскую Автокефальную Православную Церковь”. Внешняя судьба этой организации необычайно изменчива, — возникнув на территории Украины в 1917г., “Всеукраинская Православная Церковь”, просуществовала открыто в СССР до, примерно, 1934 г., а в годы между первой и второй мировой войной существовала как подспудное, административно не оформленное, движение, в Польской Автокефальной Церкви.

После завершения работы двух Брестских соборов - православного и униатского, участники которых взаимно предали друг друга анафеме, королю Сигизмунду III надлежало утвердить деяния одного из них. Разумеется, будучи активным устроителем дела Брестской унии, король принял сторону униатов и утвердил деяния их собора. Тем самым Сигизмунд признавал лишенными сана и преданными анафеме всех епископов и священнослужителей, оставшихся верными Православию. Король своим указом от 15 декабря 1596 г. призвал своих русских подданных не слушаться их и не иметь с ними общения, но признавать только перешедших в унию митрополита Михаила Рогозу и епископов-изменников.

Начавшийся в XII — середине XIII века процесс политического разъединения Руси изменил геополитическое положение восточнославянских земель. Уже к середине XIII в. северо-восточная Русь оказалась в вассальной зависимости от Орды; в XIV — начале XV вв. Полоцкая, Турово-Пинская, Витебская, Смоленская, земли Черной Руси, Северская земля, Волынь, Подолия и Киев — в составе Великого княжества Литовского. Червоная Русь в 1339-40 гг была присоединена к Польше. Судьба земель, составлявших наследие великого князя Киевского Владимира, сложилась неодинаково.

Для обыденного сознания словосочетание «православная Польша» представляется чуть ли не нонсенсом. Тем не менее ростки этой традиции, преодолев толщу тысячелетий, дают о себе знать не только в качестве археологических артефактов и древних письменных свидетельств, но и в виде православных богослужений с развивающейся гимнографической традицией, в различных жизненных проявлениях у современных носителей православия, равно как и в научно-исследовательской и издательской деятельности.

Говоря о том, как встретила Православная Российская церковь Февраль 1917 года, нужно отметить тот статус, в котором находилась церковь, а именно подчиненного государству «Ведомства православного исповедания», не позволял ей занять какую-либо активную позицию в отношении происходивших событий.

Позитивные результаты ликвидации унии в Белоруссии в 1839 г., январское восстание, увеличение антиправославных и антирусских настроений среди польского населения западных губерний Российской империи ускорило решение царскими и церковными властями вопроса о привлечении униатов в Православие на территории бывшего Польского королевства (Царства Польского в составе Российской империи). Реализация этой политики была нелегкой, так как религиозная ситуация на территории Польского королевства и белорусских землях была различна.

Во время войн Церковь играла особую роль в поддержании морального духа сражающихся воинов, как, впрочем, и всего общества. Не стала исключением и Первая мировая война. С началом войны в 1914 г. с особой силой повсюду зазвучали церковная проповедь (в устной и письменной форме), и литургические сугубые молитвы о здравии и упокоении с публичным провозглашением имен поминаемых.

Российское православное духовенство в политических вопросах не было едино. Большинство поддерживало правые, монархические организации, однако встречались  и сторонники «прогрессивных» взглядов. Не было единства среди духовенства и в отношении русского национализма.

Первая мировая была встречена в российском обществе небывалым патриотическим подъемом. Уже в августе 1914 г. в публичном пространстве доминирующей стала ее интерпретация как «народной», а различные общественные группы стремились продемонстрировать собственный вклад в будущую победу. Православная церковь не осталась в стороне. В символическом пространстве того времени ей отводилась роль помощника сражающейся армии.