Установившаяся в Петрограде в ноябре 1917 г. новая атеистическая власть объявила беспощадную борьбу религии и церкви. Большевики предполагали в достаточно короткие сроки ликвидировать религиозные организации, в следствие чего должны были по их мнению исчезнуть и религиозные верования. Однако на практике резкие антирелигиозные атаки властей вызывали недовольство населения, а религиозность если и не имела количественного роста, то качественные показатели (искренность веры и готовность ее защищать, стремление к участию в жизни религиозных организаций и исполнению традиционных таинств) значительно превосходили дореволюционный уровень.

Одним из факторов, определившим своеобразие развития политической ситуации в Белоруссии  начала XX в., была католическая церковь, под покровительством которой образовалась первая краевая партия, претендовавшая на выражение интересов католиков - Конституционно-католическая партия Литвы и Белоруссии  (ККПЛ и Б). Ее программа и деятельность носили оппозиционный, религиозный и националистический характер, сочетая в себе элементы либеральной и консервативной идеологии.

Жизнь православных приходов на территории, отошедшей после распада Российской Империи к ставшим независимыми странам, в особенности Польше, отличалась своими трудностями, сопряженными с обострением национальных противоречий и распространением процесса полонизации и окатоличивания православного населения. По поводу этих скорбных для русского населения процессов написана уже не одна исследовательская работа, в которых изучены многие аспекты этого сложного процесса, ярко вписывающегося в общую трагедию Православной Церкви в минувшем столетии.

Православные братства были объединениями горожан для проведения совместных трапез, оказания помощи членам братства, поддержания патронируемого храма. В XV-XVI вв. разные формы контроля церковной жизни со стороны прихожан были православной традицией, нашедшей выражение в праве патроната. В польско-литовском государстве данное право служило источником конфликта между братствами и духовенством.

Со времени первого раздела Речи Посполитой, когда восточнобелорусские земли вошли в состав Российской империи, и до начала 30-х гг. XIX в. образовательная политика российского правительства в отношении населения этих земель менялась трижды, что было обусловлено изменениями статуса этих земель. Во времена Екатерины II за восточнобелорусскими землями был закреплен статус “возвращенных от Польши”, т.е. они считались исконно русскими (старо-русскими) землями, население которых в течение двух веков подвергалось полонизации. В периоды правления Павла I и, особенно, Александра I Витебская и Могилевская губернии рассматривались как “присоединенные от Польши” наряду с другими территориями, вошедшими в состав Российской империи в результате второго и третьего разделов Речи Посполитой.

Патоличев работал в Минске еще ровно три года. Воспоминания о себе он оставил хорошие. Например, архитекторы твердят, что в его лице республике тогда просто повезло на руководителя. Это при нем выполнены основные работы в рамках послевоенного восстановления столицы. В июле 1956 года Н.С.Патоличев был переведен в Москву и тоже в министерство иностранных дел. О белорусском периоде в своего бытия Николай Семенович всегда вспоминал с исключительной теплотой.

В советское время белорусские газеты и журналы о том событии не писали, хотя о нем время от времени судачили старожилы партийной и исполкомовской работы. Речь шла о невыполнении постановления главного партийного штаба – самого ЦК КПСС, притом решения, которое касалось первого лица в партийном руководстве БССР. В июне 1953 года в Москве сочли нужным заменить почти три года работавшего первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии русского Н.С.Патоличева на белоруса М.А.Зимянина, недавнего второго секретаря ЦК КПБ, ставшего к тому времени сотрудником министерства иностранных дел СССР. Но белорусский ЦК не поторопился взять под козырек.

Михаил Осипович Коялович (1828-1891 гг.) был широко известен российской общественности второй половины XIX в. В течение тридцати пяти лет он работал на кафедре русской истории Санкт-Петербургской Духовной Академии и долгое время эту же кафедру возглавлял. Находясь в самом центре политической и культурной жизни Российской империи среди богатейших библиотечных и архивных собраний, ученый посвятил много своих трудов изучению исторических судеб славянского мира. Следует рассматривать труды М.О. Кояловича как своеобразное взаимодействие профессиональной науки и общественного сознания, направленное на изучение западно-русских (белорусских) земель.

Одной из важнейших задач практической деятельности по претворению в жизнь своих идеологических воззрений общероссийские правомонархические партии и организованные ими на территории Беларуси отделы считали избрание сторонников в Государственную Думу. Их тактика в ходе проведения избирательных кампаний строилась с учетом национальных и конфессиональных особенностей и сводилась в конечном итоге к выборам своих единомышленников из числа русского населения, к которому они относили также белорусов и украинцев.

 
Политические партии и организации, существовавшие в Российской империи в начале XX в., в своих программных установках одной из основных проблем выделяли социальные вопросы. Среди политических организаций особое место занимало общество “Крестьянин”, которое в качестве приоритетных задач своей деятельности ставило решение наиболее актуальных вопросов социальной сферы в той интерпретации, которая удовлетворяла бы интересам основной массы населения Российской империи.

Для белорусов, проживавших в западных губерниях Российской империи, Первая мировая война стала труднейшим испытанием истории. Территория Белоруссии оказалась театром боевых действий, а население непосредственно испытало на себе все тяготы военного времени, включая оккупацию и беженство. В то же время белорусы не могут, как другие народы империи, гордиться успехами государственного и национального строительства в годы Первой мировой войны. Однако именно эти процессы (в представлениях нынешних белорусских элит, перед которыми стоит задача формирования национальной идентичности) призваны стать основной конструкцией исторического самосознания граждан независимой Белоруссии.

Учреждение Государственной думы в начале XX в. открыло возможность легальной политической и законотворческой деятельности представителям православной церкви. Третий созыв “народного представительства” в 1907-1912 гг. смог продемонстрировать положительный опыт конструктивной работы по решению многих актуальных задач, стоявших тогда перед российской властью. III Дума просуществовала весь отведенный ей законом срок, подав пример движения, хотя и едва заметного, по пути прогресса. Важную роль в этом, впервые в истории российского парламентаризма, сыграло и православное духовенство.

После распада СССР возрос интерес историков к вопросу о «русификации» национальных окраин Российской Империи. В результате появились работы, касающиеся русификации Северо-Западного края, который включал территории Белоруссии и Литвы. Известно, что славянофилы вместо термина «русификация» употребляли понятие «обрусение». Оно широко применялось в пореформенное время.

Студенческая и учащаяся молодежь во все времена была наиболее активной частью общества в своем желании изменить мир. И зачастую именно молодежь использовалась политиками разного масштаба для достижения своих меркантильных целей, выполняя своего рода роль «пушечного мяса». Не стало исключением и восстание 1863 года, в событиях которого катализатором выступили именно молодые люди в возрасте до 23-25 лет, не имеющие жизненного опыта.

События восстания 1830-1831 гг. на землях Беларуси в современной российской и белорусской историографии освящены довольно скупо. Еще меньше сведений по социально-сословному составу участников уже того довольно далекого от нас восстания. К сожалению, при исследовании сословного характера восстания 1830-1831 гг. советские ученые использовали материалы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) и практически не принимались в расчет материалы белорусских архивов в Гродно и Минске. Между тем, содержащиеся в них сведения позволяют более точно составить картину по участию тех или иных социальных групп в восстании.