1.3. Духовная жизнь магнатерии и шляхетства
Реформация в Речи Посполитой не привела к политическим и социальным потрясениям, которые затронули большую часть Европы. Распространение реформации практически не встречало сопротивления. От католицизма отворачивались по причине его глубочайшего упадка. Высшее духовенство вело светский образ жизни, с небрежением относясь к своим церковным обязанностям. В начале XVI в. многим жителям Польши был присущ антиклерикализм. Отдельные представители епископата являлись в большей степени гуманистами и политиками, чем духовными лицами. Своим образом жизни и взглядами они способствовали распространению протестантских тенденций. Шляхетская реформация, в свою очередь, носила поверхностный характер, не имела под собой теологического фундамента. И именно это считается причиной того, почему многие представители шляхты возвращались в лоно католицизма. Шляхта защищала Речь Посполитую, а в ней — свое право на религиозную свободу. Свобода же как высшая ценность принималась всеми. Потому и не исполнялись королевские эдикты, например, 1551 г., зато шляхта всех религиозных ориентации поддержала в 1563— 1565 гг. отмену права церковных судов принимать решения по светским делам.
Католики выступали категорически против преследований на религиозной почве, понимая, что если начать с хлопов, то дело скоро дойдет и до шляхты. На этой почве продолжались ожесточенные дискуссии, доходило даже до острого противостояния, но религия так и не стала ареной насильственной борьбы. «Общее дело», каким представлялось государство, в достаточной степени поглощало внимание шляхты; ее материальное положение, в свою очередь, не способствовало распространению радикальных религиозных настроений. Шляхта, контролирующая власть в стране, была кровно заинтересована в том, чтобы религиозные споры не привели к гражданской войне.
Шляхта стремилась к комфорту, отличалась меркантильностью и всячески старалась исключить любой риск, способный поколебать ее власть. В то время, когда западноевропейские рыцари освобождали Гроб Господень в Иерусалиме, шляхта отчаянно билась за свои привилегии.
Польской аристократии и шляхте вообще не свойственна аскеза как добровольное принятие на себя трудностей, неудобств и главное — нравственных самоограничений. Элиты не желали испытывать себя аскезой, смыслом которой является духовное очищение себя перед Богом, исполнение его заповедей20.
Для анализа духовно-ментальных структур в картине мира доктор филол. наук Е.Е. Стефанский оперирует понятием код культуры, понимая его как «сетку», которую культура «набрасывает» на окружающее, членит, категоризирует, структурирует и оценивает его21. В ряду таких кодов культуры, как пространственный, временной и предметный, в структуре любого менталитета именно религиозный код является ключевым.
Религиозная вера глубже охватывает всю внутреннюю жизнь человека, чем, например, его политико-экономические убеждения. Она гораздо сильнее действует на его знание о себе, на его отношение к ближним в пределах семьи, общества и государства. Жизненные выводы из вероучения переходят в быт, обращаются в предания, проникают в плоть и кровь народа, они проявляются и в политическом поведении.
Невозможно говорить о политических идеалах шляхетского менталитета иначе, как в совокупности с его религиозно-католическими установками. Сами поляки связывают свою историю с западным мировоззрением вообще и католичеством — в особенности. Н.Я. Данилевский (1822—1885) по этому поводу писал, что «...Польша была более других славянских стран свободна от непосредственного внешнего политического давления германо-романского мира, зато она более всех подчинилась нравственному культурному господству Запада, путем латинства и феодального соблазна действовавшего на ее высшие сословия; и, таким образом, сохранив до поры до времени свое тело, потеряла свою славянскую душу»22. Но католическая религиозность польского правящего класса имела свои особенности.
Так, в Польше в высшее духовенство путь был открыт только лицам из аристократического сословия, из магнатов и шляхты, то есть родовитого дворянства. Мещанству же и тем более крестьянству доступ туда был совершенно закрыт. Католицизм в Польше изначально был преимущественно «панской религией». Ничего подобного в России, в православных странах никогда не существовало. Наше духовенство было истинно народным. Священники часто выходили из недр крестьянства. Аристократические выходцы были редкостью, и самым выдающимся из них остается ученый, богослов и проповедник епископ свт. Игнатий Брянчанинов (1807—1867)23.
Римская курия24 всегда имела в своем распоряжении достаточно способов, чтобы заставить польских правителей считаться со своей волей. Все, кто сколько-нибудь касался польского вопроса, с очевидностью могут наблюдать определяющее влияние католического духовенства на поляков и на польскую историю. В Польше Римский папа всегда держал в своих руках небольшую, но влиятельную аристократическую группу духовных магнатов и через них осуществлял свою политику. Ее центром и основой неизменно являлось продвижение ментальной экспансии католичества на Восток. Это папы делали всегда и во всех случаях, почему и значение Польши в глазах Рима выдвинулось на первостепенное место в деле принудительного окатоличивания русских. Польша — передовой форпост для продвижения католичества на восток Европы25.